Две реанимации,
или Лучшее лето в моей жизни

Лидия Ивановна кормит младшую правнучку

Остались позади три летних месяца и уже почти треть сентября. Не секрет, что это лето не слишком баловало нас жаркими днями и возможностью купаться. Но для меня это было лучшее лето в моей жизни. Наряду, пожалуй, с июлем 2013 года, когда у меня родился долгожданный первенец – дочь Лиза. Но в 2013-м году я обрела. А этим летом почти потеряла и… обрела вновь.

Этим летом я почти потеряла и… обрела вновь

В начале июня я и мои дети, как обычно, приехали в Вырицу, где мы каждый год проводим летние каникулы. Мы живем на одной половине дома, а бабушка и родители – на другой.

Бабушке моей 87 лет. Ее зовут Лидия Ивановна. Она провела со мной все мое детство. Кормила с ложки, лечила, делала со мной уроки. И тратила на меня неимоверное количество своих драгоценных нервов. Когда я еще ходила в садик, бабушка научила меня молитве «Отче наш», водила на исповедь и причастие, говорила о Боге. И много лет была единственной молитвенницей в нашей семье. Благодаря ей я и пришла в свое время в Церковь.

Лето бабушка проводит в Вырице, вместе со мной и моими детьми. Родители приезжают, как правило, только на выходные. И вот, наступило лето 2025 года. Первые пару дней все было как всегда в начале сезона. Мы входили в летний режим, начали наслаждаться свежим вырицким воздухом.

Екатерина Харченко в детстве с бабушкой

В одно утро я, как обычно, зашла к бабушке. И выяснилось, что она плохо спала из-за головной боли. Последние имеют хронический характер, уже несколько десятков лет. Поэтому меня ничто не насторожило.

В тот день мне предстоял разговор по видеосвязи, что было запланировано заранее. В процессе разговора зашла бабушка, и я дала ей понять, что не могу отвлечься. Я подождала, когда она выйдет, и продолжила. Тогда я еще не знала, что в течение многих последующих дней она не будет приходить к нам. И что эта ситуация станет настоящей занозой для моей памяти.

Самочувствие бабушки ухудшалось. Головные боли, сонливость, потеря аппетита и ухудшение моторики. И еще – некоторая дезориентация. Мы, включая саму бабушку, списывали все это на старость и побочные эффекты лекарств. Но самочувствие бабушки касалось не только физического состояния. Она стала говорить о смерти. Неоднократно отмечала, как повезло их старому коту: просто усыпили, когда ему стало совсем плохо, и все. А однажды, созвонившись с дедушкой, они стали полушутя-полувсерьез дискутировать о том, кто из них умрет первым.

Так продолжалось неделю. А потом, уже в больнице, выяснилось, что у бабушки был инсульт. Инсульт без типичной клинической картины. Без потери сознания, онемения конечностей, нарушения речи и двигательных функций. В медицинском центре у невролога бабушка прошла все тесты. И даже в больнице врачи не увидели признаков инсульта. Увидели только на КТ. Я пишу это, потому что данная информация может кому-то пригодиться. Дай Бог, чтобы не пригодилась. Но имейте в виду, что инсульт может проявляться вот так, нетипично. И не всегда способность повторить фразу и дотронуться пальцем до кончика носа может опровергнуть диагноз.

В тот день, когда мама с бабушкой уехали в город, я оказалась в растерянности и пустоте. В душе – тяжесть и ощущение неизвестности. На втором этаже сушилось белье, а я не хотела подниматься, не хотела снимать его. Но потом усилием воли сделала это, сказав себе, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Внешне я продолжала жить, как и раньше: заботилась о детях, готовила еду, кормила кур, следила за домом. И это помогало держаться на плаву.

Бабушку забрали в реанимацию. А я проходила через свою собственную реанимацию – духовную

Бабушку забрали в реанимацию. А я проходила через свою собственную реанимацию – духовную. Но наш главный Реаниматолог – всегда рядом. А в такие периоды – особенно. Нет, даже не так. Он-то всегда рядом, а вот мы… Но об этом чуть позже. Я пишу, оглядываясь назад и делая выводы. А тогда я жила в тягостной неизвестности. Молилась и надеялась на милость Бога. А больше ничего и не оставалось.

Вечер. Моросит дождь. Дома шумят дети, а мне нужны тишина и уединение, чтобы излить Богу душу и просить, просить о том, чего я хотела больше всего на свете. А больше всего я хотела вернуть то время, когда все было хорошо. Время, когда бабушка была здорова – по крайней мере, относительно. Настолько, насколько это возможно для человека ее возраста. Время, когда она звонила мне, когда приходила на нашу половину дома – просто пообщаться. Конечно, вернуть прошлое невозможно. Но как же хотелось, чтобы все стало как прежде. Я говорила с Богом, как с живым близким человеком. Так, как у меня почему-то не получается в повседневной жизни. Всё понимаю и тем не менее воспринимаю Бога не как безусловно любящего Родителя, не как Друга, а скорее как Начальника. Будто этот Начальник находится где-то там, далеко, а мы обращаемся к Нему строго по делу. И словно находимся в деловых отношениях: я Тебе – молитвы, пост, а Ты мне – такие-то «плюшки». Но иногда от такого восприятия нашего Отца Небесного мне удается уйти – подобно тому, как это было тот в период.

Тогда, под моросящим дождем, я рассказывала Богу о том, как жалею, что не ценила возможность общаться с бабушкой. Как жалею, что часто забывала перезвонить и что без особого энтузиазма беседовала с ней, когда она приходила. А теперь готова была все отдать за то, чтобы вернуть это. Но возможно ли это? Позвонит ли она еще когда-нибудь? Придет ли? Будем ли мы общаться? Сможем ли еще хоть раз просто поговорить? Я понимаю, что мне не хватит, наверное, никакого периода, чтобы подарить бабушке хотя бы сотую часть той любви и того душевного тепла, которые она дарила мне все эти годы. Все это я изливала в своей молитве. И плакала. И просила Бога продлить дни ее земной жизни – в том числе для того, чтобы успеть пообщаться. И чтобы я могла сделать для нее хоть что-то – подарить ту частичку любви, которую смогу и буду способна подарить.

Я прошу обо всем этом, а потом возвращаюсь к детям. Такие молитвы у меня были еще не раз.

И так промыслительно получилось, что в те дни мои знакомые из нашего молитвенного вырицкого женского чата ездили по святым местам, и можно было через них подать записки. Кто-то был в Иоанновском монастыре на Карповке и мог подать записку на молебен у мощей святого Иоанна Кронштадтского. У кого-то была возможность подать на молебен святителю Луке Крымскому. За бабушку молились и я, и мои знакомые, и духовенство, и наши великие святые угодники. Молилась Церковь.

Также в один из этих дней я вышла на связь со своим психологом. Она подсказала идею: оставить детей с кем-нибудь и ехать к бабушке в больницу. Если не с кем оставить – ехать вместе с ними. Но ЕХАТЬ! И говорить, говорить ей о своих чувствах. В реанимацию не пускали – оставалось только молиться и ждать. И выдерживать неизвестность. Только молитва и доверие Богу помогали морально выживать и не рассыпáться. А из внешнего, но тоже по-своему терапевтичного и поддерживающего – сохранение привычных видов деятельности, о чем я писала выше.

Вскоре бабушку перевели на отделение, и у меня как раз представилась возможность съездить к ней. Приехала. Привезла ее любимые йогурты. Помогла помыть голову. И сказала о том, как сильно люблю ее и какой она для меня близкий и родной человек. Попросила прощения. Лечащего врача не было, но я видела, что динамика явно положительная. Милостью Божией, а также благодаря профессионализму врачей и собственной выносливости бабушка пошла на поправку.

Я хоть и с трудом верила, но надеялась, что 12-летие Лизы бабушка будет отмечать с нами, за общим столом. И мои надежды оправдались. Снова бабушка стала приходить на нашу половину дома. И как же я была рада ее визитам и нашему общению! Она снова стала готовить себе еду, кормить кур, ходить в магазин. Мы вместе смотрели любимый детективный сериал, обсуждали героев, смеялись до слез над забавными эпизодами. Я была рада и благодарна Богу за каждый день нашего общения. Как и сейчас. Разве что летний сезон закончился и теперь мы живем в городе, в разных районах. Но это лето я вспоминаю как лучшее в моей жизни. И неважно, что дождливых дней было больше, чем солнечных. Для меня лето 2025 года лучшее, потому что много дней я провела перед лицом потери, которая, слава Богу, не состоялась. И, не состоявшись, научила ценить самое дорогое.

В периоды испытаний мы бежим к Нему. Разворачиваемся к Нему своим сердцем. А Он… Он, оказывается, просто ждал нас все это время

Ах, да, чуть не забыла. Ранее я писала, что Бог – всегда рядом, а вот с нами в этом плане не так все хорошо. Хочется написать, что да, в период бабушкиной болезни Господь был особенно близко. Так, как обычно это и бывает, и что часто отмечают верующие люди в подобных случаях. А я бы сказала иначе. Мы сами становимся ближе к Богу, разворачиваемся к Нему лицом. Он-то и так всегда рядом и никогда не оставляет нас. А мы – то спиной к Нему стоим, то вполоборота. Но в периоды испытаний бежим к Нему, зовем нашего Папочку, подобно маленьким детям. Разворачиваемся к Нему своим сердцем. А Он… Он, оказывается, просто ждал нас все это время. Ждал, чтобы выслушать, утешить, поддержать. И ждет. И всегда будет ждать.

У бабушки любовь похожая. Безусловная, не помнящая обид, не держащая и не желающая зла. Бабушка просто любит нас и всегда готова согревать своим душевным теплом.

Одного не понимаю. Почему мы не ценим того, что у нас есть, когда все хорошо? Почему нам обязательно нужны подобные события? Почему без них мы часто не понимаем, как сильно любим, как важен для нас тот или иной человек, как ценно его присутствие в нашей жизни, как дорого нам общение с ним? Почему не ценим любви и душевного тепла наших близких? И почему не спешим любить, заботиться и дарить свое тепло, когда все спокойно и стабильно? Наверное, потому что привыкаем. И кажется, что так будет всегда.

Но это только кажется. А реальная жизнь такова, что в любой момент может случиться что угодно. Поэтому так важно ценить то, что есть сегодня, сейчас. И жить «в моменте». Ведь наших любимых «потом» и «завтра» может не быть.

Дай Бог, чтобы бабушка подольше побыла с нами. Ведь мне надо многому научиться у нее. Например, любить, как она. Не держать в сердце обид, как это получается у нее. А еще – шить на швейной машинке, спокойно спать после просмотра детективов и не бояться ночевать в доме одной. А прежде всего, хочется просто общаться и быть вместе.