О колокольном звоне и автозвоне. Слово в защиту человека

Электронный звонарь на колокольне

Часть 2 – Святая Русь с роботами на колокольнях

С давних, далеких времен звучат на Русской земле колокола. Православную Святую Русь, пожалуй, невозможно представить без колокольного звона – он был неотъемлемой частью жизни каждого православного человека и сопровождал его всю земную жизнь. Это очень национальное, русское явление. Прозаики и поэты писали о колокольном звоне, композиторы использовали его в своих музыкальных произведениях. Колокола – важнейший атрибут Православной Церкви, живой голос Церкви.

Можно сказать, что колокольный звон стал музыкальной молитвой, благовествующей и сопровождающей богослужение

Первоначально имея своей целью оповещение, колокольный звон со временем постепенно перерос это свое назначение, и хотя оно за ним сохраняется, он стал чем-то большим, чем просто сигналом оповещения. Подобранные по звучанию колокола на одной звоннице – это уже музыкальный инструмент, а звон во все колокола – это колокольная музыка, к тому же тесно связанная с богослужением, с Церковью. Можно сказать, что колокольный звон стал музыкальной молитвой, благовествующей и сопровождающей богослужение.

Сергей Гаврилович Рыбаков, этнограф, фольклорист

Исследователь православного звона С.Г. Рыбаков писал:

«Издавна известна любовь русских к колокольному звону; благодаря этой любви церковный звон получил у нас совершенно особенное развитие, какого не встретишь ни в какой другой стране. Такого звона и таких колоколов, как в России, со всем их разнообразием и величественностью, не знали другие христианские страны, в которых звон сравнительно с Россией вообще скромен, малоразвит».

Много хороших слов сказано о колокольном звоне. Но я сейчас хочу написать о таком явлении, как проникновение в нашу Русскую Церковь так называемых, автоматических колоколов, или автоматического звона. Явление это пришло к нам с Запада. В Америке такие автоматические колокола были распространены уже в первой половине ⅩⅩ века. Очень известный в России в начале прошлого столетия звонарь Константин Сараджев в 1930-м году был приглашен в Америку, в Гарвардский университет, для настройки колоколов, вывезенных туда из Данилова монастыря после 1917 года. И уже тогда американцы постоянно навязывали Сараджеву идею автоматического звона, с чем он не мог согласиться. Наш русский звонарь пытался объяснить американцам, что это не русский способ управления колоколами. Что во время звона колокола надо чувствовать, а значит, быть рядом с ними – в любую погоду на площадке, открытой холоду и ветрам, – а управлять ими из теплого помещения – это абсурд. В конце концов Сараджеву, так и не понятому, пришлось уехать.

И вот теперь, уже в наше время, автоматический звон появился все-таки на Русской земле. Правда, у нас в Саратове автозвон не получил пока широкого распространения, в основном живые звонари в храмах. Но настораживает то, что уже неоднократно слышала: якобы автозвон ничем не отличается от живого человеческого звона, все то же самое, никакой разницы нет. Вот это и подвигло меня к написанию статьи.

«В нашей жизни сейчас нет ничего настоящего», – услышала я однажды от нашей прихожанки. Да, настоящего становится все меньше и меньше. Его все больше вытесняет внешнее подобие этого настоящего, когда сохраняется внешняя форма, но наполняется другим содержанием. То же можно сказать и про автозвон – это всего лишь внешнее подобие церковного звона.

Колокольный звон часто называют голосом Церкви. Да, это Ее голос, но не просто звук колоколов, звук металла, – это живой голос живой Церкви Христовой. «Слышите, люди! – как бы звучит сверху. – Мы – живые, наша Церковь жива, Она – живой организм, состоящий из живых людей, а не омертвевших членов». И в доказательство этого на колокольне люди видят звонаря – живого человека, который управляет колоколами. Так и говорят: живой звон. Не потому, что сам звон – буквально живой, а потому, что исполняется он живым человеком. Может, и не вполне совершенный, но живой. А о чем говорит автозвон? «Смотрите, люди, на колокольне робот. Зачем вам живой человек, если робот может так же двигать языки колоколов, и они так же издают звук». Да, звук есть, только молитвы нет, духа человеческого нет – того духа, который Бог даровал только человеку. Механический, хоть и правильный в смысле техники, безмолитвенный, безжизненный, по сути – мертвый звон.

В колокольном звоне участвует и таинственным образом звучит дух человека

Каково содержание церковного колокольного звона? Ведь в нем не только звучание колоколов – в колокольном звоне участвует и таинственным образом звучит дух человека. Это, конечно, не означает, что сам звон или колокола обладают душой и духом. Сам звон без человека – бездушный, безжизненный (доказательство тому – автозвон). Дух человека, его душа звучат в звоне, проявляют себя в нем. Говорим же мы: душу вложить в дело, или: душа поет, плачет, радуется; дух стремится, пламенеет или унывает, как у Давида. Так почему дух, душа человека не могут звучать? В нашей земной жизни для обозначения невидимых действий души и духа мы часто используем понятные нам образы и определения. Есть разница между одушевлением неодушевленного, что является язычеством, и признанием того, что в любых действиях человека присутствует, участвует его дух. И человек влияет на окружающий мир не только посредством физической деятельности, но и действием своего духа.

Человек влияет на окружающий мир не только посредством физической деятельности, но и действием своего духа

Дух любви и дух ненависти, злобы имеют разное действие и разный результат, и этот дух может передаваться другим людям. Наглядный пример – то, как дух раздражительности передается окружающим и буквально «подзаводит» их. Так же и панический дух. А во время войны было много примеров, когда мужественный дух отваги, смелости одного человека передавался другим и поднимал в атаку весь батальон. Это действие духа. Само это действие, процесс, мы не видим, но видим результат. Так и в колокольном звоне дух человека звучит, т.е. действует и передается другим людям. В качестве примера можно взять электрический провод, который сам по себе не обладает электрической энергией. Без нее он металлический, а электрическим его называют, когда по нему идет ток. И, опять же, провод не является носителем электричества – он проводник этой энергии от источника к приемнику. Вот и колокольный звон является проводником духовной энергии от звонаря к слышащим этот звон людям. Как это происходит – тайна. Этот дух, в отличии от самих колоколов, нельзя потрогать, нельзя увидеть, но его можно почувствовать, услышать душой, сердцем.

Колокольный звон – это, по сути, молитва. Благовест к началу службы начинается, когда в храме уже читают часы, т.е. звучит молитва. Само слово «благовест» раскрывает смысл происходящего: по-гречески Благая весть – Евангелие. Звонарь поднимается на колокольню с молитвой. Молится он также и во время благовеста, а не просто механически нажимает на педаль, к которой прикреплена веревка от колокола-благовестника. Молитва звонаря звучит и во время праздничного трезвона во все колокола. Только уже не словами, а самим духом, устремленным к Богу. Можно сказать, что молится сам дух, присущий человеку.

На звучание колоколов влияют разные причины: состав сплава, мастерство отливки колокола, окружающая среда и погодные условия. Известно, что вблизи водоемов (река, озеро) звон разносится далеко (особенно с высокой колокольни) и получается более насыщенный, густой – гудят колокола. То же и в сырую погоду. При сильном порывистом ветре – звон иной. И совершенно особенный звон – в зимнюю морозную погоду: очень красивый, звонкий, музыкальный, как бы хрустальный, особенно у малых колоколов с высокими нотами.

Но есть еще один фактор: на звучание колоколов влияет сам человек, его внутреннее состояние духа. Звонарь, стоя на открытой колокольне во время звона, видит и чувствует окружающее его пространство, т.е. лично присутствует в нем и как бы соединяется с ним в одно целое, и слышит звук колоколов, которыми управляет, не как что-то отдельное, обособленное, врезающееся в это пространство, а как часть единого целого, часть, которая в гармонии с этим пространством, ветром, дождем, морозом. Небо, восходящее солнце, деревья, птицы, облака, колокольный звон и сам звонарь как бы внутри этого звона – все это единое целое. И вот это необыкновенное чувство единства всего, ощущение полноты этого единения присутствует и звучит в колокольном звоне и передается слышащим его людям, которые также чувствуют единство этого целого, и себя – в единении с мирозданием Божием. Происходит это не всегда осознанно, но происходит. К. Сараджев это знал опытно, потому и убеждал американцев, что колокола надо чувствовать, быть рядом с ними на пространстве, открытом ветрам, холоду… Мне тоже известно это по опыту, т.к. я – звонарь.

Ростовские звоны. Художник: Александр Евгеньевич Косничев, 1970 г.

А еще – живой звонарь, в отличие от электронного, слышит свой звон, который, в свою очередь, тоже влияет на состояние звонящего и усиливает в нем внутренний подъем духа, все более нарастающий в продолжение звона. Внутренняя собранность и внутренний подъем очень влияют на качество звона и то, как он воспринимается слышащими. Один и тот же звон, но исполненный в разном душевном устроении, будет звучать по-разному. Правда, надо заметить, что не все звонари придают должное значение внутреннему устроению и молитве; случается, что человек сосредотачивается только лишь на технике звона. Бесспорно, важны и профессиональные навыки, мастерство звонаря, опыт. Но без соответствующего внутреннего настроя, без молитвы настоящего церковного звона, как музыкальной молитвы, не получится.

Без соответствующего внутреннего настроя, без молитвы настоящего церковного звона, как музыкальной молитвы, не получится

Это так же, как и в церковном пении. В. Горбик в одном интервью говорил, что отбирает людей в свой хор, прежде всего, по способности молиться. Какими бы профессиональными данными ни обладал певчий – если он сам не молится, молитвенного пения не получится. Да, это так: будут просто звуки соответственно определенным нотам. То же и в колокольном звоне.

К тому же человек осознает происходящее в храме, понимает, что он делает, ради чего звонит, и испытывает определенные чувства: благодарность к Богу, любовь и благоговейную нежность к Богородице. Осмысление происходящего и своего участия в нем имеет большое значение и влияет на очень многое. Думаю, с этим никто не будет спорить. Мой отец с детства учил меня все делать внимательно, вдумчиво, осмысленно. Человек – на то и человек, чтоб во всем искать и видеть смысл. А о каком осмыслении можно говорить, имея в виду бесчувственного, бессмысленного робота, который даже не понимает, что он делает, и вообще ничего не соображает, ни на что не реагирует, кроме программы. А еще человеческий живой звон (в отличие от автозвона ) – радостный. А он таким и должен быть – колокольный звон. Это же радость о Господе, радость, что существует Церковь, что Она жива, что Христос среди нас и что мы спасены Его Крестной Жертвой и Воскресением. Это радость живого человека, несущего в мир благую весть. А Пасхальные звоны! Сколько в них звучит этой радости и жизни! И, по давней русской традиции, всю Светлую седмицу каждый желающий может подняться на колокольню и позвонить, как умеет. Но это при живом звонаре, а электронный уж точно никого не допустит. А еще, лично для меня, колокольный звон – это память о близких, ушедших в вечность, стремление как бы дозвониться до них. Это стремление соприкоснуться с вечностью. Таково, вкратце, содержание живого колокольного звона, хотя можно было бы еще многое написать.

А что представляет из себя автозвон? Думаю, из вышесказанного и так все понятно. Название его говорит само за себя: это правильный в смысле техники, но механический, автоматический, безрадостный, безмолитвенный звон, в котором не звучит душа человека, не участвует его дух. Его можно использовать в качестве курантов: короткая мелодия и определенное количество ударов на каждый час. Это пойдет, но как церковный звон он не годится.

Говорят: «электронные колокола». Но разве колокола электронные? Колокола-то обычные. Электронный – робот, который ими управляет. За этой лукавой подменой слов скрывается подмена сути вещей. Да, за словами «электронные колокола» или «электронный звонарь» прячется слово «робот». Что такое робот? Это электронное устройство, способное выполнять за человека какие-то физические действия (поднять, передвинуть и т.д.) чисто механически. Именно и только физические, причем без осмысления и чувств, в жестком соответствии с программой. Робот – это вещь. Конечно, приятнее и эффектнее говорить, что у нас в храме электронные колокола, чем сказать: «А у нас, знаете ли, на колокольне робот». Эта подмена слов скрывает истинную суть явления. У робота нет души, нет чувств, нет духа человеческого, нет творческого начала. И уж точно он не умеет молиться. В него можно вложить множество программ (вариантов звона), но в него нельзя вложить души человека, нельзя вдохнуть жизнь. Электронный звонарь – это робот. Говорят, что вещи надо называть своими именами, а иначе получается ложь.

У робота нет души, нет чувств, нет духа человеческого, нет творческого начала. И уж точно он не умеет молиться

Нельзя сказать, что напрямую автозвон влияет на богослужение, – его ход не нарушается. В храме так же звучит молитва, совершается литургия, люди причащаются. Богослужение может совершаться вообще без звона и без пения, и даже вне стен храма. Примеров тому достаточно в годы гонений. Но если уж колокольный звон звучит над храмом, оповещая о начале службы, разве не имеет значения, кто оповещает: человек или робот? Могут сказать: оповещает колокол. Но колокол сам не звучит, им кто-то должен управлять. Причем это оповещение не о каком-то светском празднике (например, карнавале ) и не о бытовом событии, а оповещение о начале богослужения, т.е. молитвы. А ее, человеческой молитвы, и нет в таком автоматическом оповещении. На молитву людей призывает безмолитвенный робот. К тому же, колокольный звон не только оповещает, но и сопровождает богослужение, особенно это заметно на всенощной, когда звон звучит не только в начале и в конце, но еще перед шестопсалмием, перед чтением Евангелия, на песнь Богородице. И разве не имеет значения, кто управляет колоколами и сопровождает богослужение? А на литургии – благовест во время Евхаристического канона, когда освящаются Святые Дары ради человека. Как можно доверить оповещение о самом главном священнодействии в храме бессмысленному роботу, совершенно безучастному к происходящему, в отличие от живого звонаря, который понимает смысл, участвует в общей молитве в храме? Именно благодаря человеку колокольный звон и становится музыкальной молитвой, а не просто автоматикой. Неужели все это ничего не значит, и все это можно взять и отбросить вместе с человеком, как ненужное, лишнее, без чего можно обойтись, и заменить бездушной вещью? И если колокольный звон называют голосом Церкви, состоящей из живых людей, так почему этим голосом управляет не человек, а робот, да еще от имени всей Церкви, ведь не из роботов она состоит?

Если колокольный звон называют голосом Церкви, так почему этим голосом управляет робот, ведь не из роботов она состоит?

Да, богослужение и таинства совершаются. Но разве все вышесказанное не влияет на людей: на их чувства, мысли, на их отношение к храму, к священнику, к тому же богослужению, и вообще – к Церкви? Разве не вызывает сам факт замены живого человека роботом недоумение, сомнения, вопросы у людей? Отношение к Церкви может измениться не в лучшую сторону. Да и сам механический звон, который не впечатляет, не радует, разве не будет вызывать неприятные чувства и ассоциации, может, и не вполне осознанные сразу, но способные закрепиться в человеке, и главное, что они будут связаны с посещением храма. А ведь в храме все должно настраивать на молитву: иконы, свечи, пение и тот же колокольный звон, который сопровождается молитвой живого звонаря. К тому же, человек на колокольне очень гармонично сочетается не только с колокольней и колоколами, но и с самим колокольным звоном, когда видны его движения, и, как естественное следствие этого, звучат колокола. И как непривычно и грустно видеть во время звона пустую колокольню, видеть, как языки колоколов двигаются будто бы сами, что вызывает ассоциацию с полтергейстом, и от этого становится не по себе.

В богослужении участвуют и прихожане, и общий молитвенный дух в храме зависит не только от священника, но и от прихожан. А разве негативное отношение людей к происходящему не повлияет на этот общий молитвенный дух и не скажется на духовной атмосфере в целом? А когда на проповеди прихожане слышат, как священник говорит очень красивые и правильные слова о том, что самое ценное у нас – это душа человека, а потом тот же священник легко и весело заменяет человека с его ценной душой – роботом, то как к этому относиться? И тот же священник постоянно поучает о важности молитвы в жизни христианина, о том, что любое дело надо начинать, сопровождать и заканчивать молитвой, и между тем водружает на колокольню безмолитвенного робота и включает безмолитвенный звон, очевидным для всех образом заменяя молитву живого звонаря нажатием на кнопку. Что ж, слова – одно, а дело – другое? Но хорошо известно, что лучше всего учить собственным примером, своими поступками, а не обильными потоками правильных, красивых слов, не всегда совпадающих с делом. И потом, имеет же значение, что церковный звонарь должен быть человеком верующим, православным. А как быть с роботом? Неужто кто-то рискнет сказать, что у них в храме «верующий православный электронный звонарь», «воцерковленный» робот?!

Интересно, что кнопка для включения автозвона – в телефоне: роботу отправляется смс-сообщение. А ведь это, оказывается, увлекательная игрушка. А вдруг и тот в ответ смс-ку пришлет: «Вас понял, будет сделано». Вот так и начнет налаживаться общение с неодушевленным, с вещью. Кнопку нажать – это ладно, а вот смс-ку отправить по телефону – это напоминает общение с человеком. Установка робота там, где привыкли видеть человека, может побудить к наделению первого человеческими свойствами, даже непроизвольно и неосознанно.

Много вопросов. И если автозвон все же наносит какой-то ущерб, вред людям, то, значит, есть вред и для Церкви, состоящей из этих людей. Можно, конечно, не обращать внимания на это. Можно вообще ни на что не обращать внимания и ни о чем не задумываться, не вникать, ни в чем не искать смысла, прикрывая равнодушие смирением, «неосуждением», «нероптанием» и т.д. Но мы не в пустыне живем и не в затворе сидим. Мы живем в мире, где существует добро и зло, правда и ложь; и все это проникает и в Церковь, причем часто зло выдает себя за добро, а ложь – за правду; враг рода человеческого постоянно пытается подсунуть людям подделку, выдавая ее за подлинное, настоящее.

(Продолжение следует.)