О колокольном звоне и автозвоне. Слово в защиту человека

Часть 1 – Живой голос живой Церкви Христовой

Пульт для электронного звонаря. Фото: tatmitropolia.ru

Автозвон – подделка под колокольный звон. Его можно сравнить с механическим молитвословием без осмысления и чувств, что тоже – только внешнее подобие молитвы. Такое механическое молитвословие (просто вычитывание слов молитвы) святитель Феофан Затворник называл – «выкидыш мертвый». Вот и я автозвон называю мертвым звоном. Долго слушать его тяжело – устаешь. Я пыталась слушать: поначалу вроде сносно, не разберешь, а потом появляется какое-то неприятное ощущение, которое все больше усиливается, даже иногда какая-то агрессия присутствует в этом звоне, и в конце остается тягостное чувство. Автозвон не вдохновляет, он, пожалуй, подавляет. С трудом можно дослушать до конца: безрадостный, тусклый, не вызывающий в душе отклика звон. А ведь я всегда любила слушать звоны, всегда хотелось, чтоб подольше позвонили. Даже слабый (в профессиональном отношении) звон я слушаю с интересом, потому что у каждого звонаря звучит что-то свое, неповторимое, как неповторим каждый человек. Разница между живым человеческим звоном и автоматическим очевидна – так же, как очевидна разница между живым человеком и роботом.

Разница между живым человеческим звоном и автоматическим очевидна – так же, как очевидна разница между живым человеком и роботом

И потому так удивительно слышать, что якобы нет никакой разницы в звоне, «все то же самое, одно и то же». Ладно, если б это говорили люди неверующие, духовно огрубевшие – было бы еще понятно. Но когда слышишь такое в Церкви, от православных – это озадачивает. И если даже среди священников и монахов есть те, кто не видят этой разницы, – что можно сказать на это? Раз нет разницы между автоматическим и живым звоном, «все то же самое, одно и то же», – значит, нет разницы между роботом и человеком, робот и человек – одно и то же. Человек, с его душой живой, обесценивается. Робот, пожалуй, имеет даже большую ценность, ведь за него заплачены деньги. Вещи и деньги становятся важнее человека, внешняя форма – важнее, чем содержание, чем живая душа. Утверждать, что автозвон не отличается от звона живого, – значит утверждать, что у человека есть только тело, и отрицать наличие души и духа, а если и есть дух, то он ни на что не влияет, а тогда – зачем он дан человеку? В колокольном звоне участвуют дух, душа и тело человека. Как же можно закончить семинарию, а то и академию, и не научиться отличать человека от робота, отличать человека от вещи?

С таким суждением можно дойти до того, что и самих монахов и священников заменить роботами, размножив последних в неограниченном количестве, и наполнить все монастыри электронными монахами. А какая разница? К тому же, с живым человеком может быть хлопотно: он может с чем-то не соглашаться, надо считаться с его чувствами, особенностями характера, обстоятельствами. А с роботами проще: вложил в него программу, нажал на кнопку и получил результат. И игумену останется только сидеть за пультом и вовремя успевать нажимать на кнопки, главное – не перепутать. Но при этом быть готовым к тому, что и его самого могут заменить на электронного игумена. А какая разница, кто будет нажимать на кнопки? Постепенно можно добраться и до замены священников, в первую очередь – тех, кто не видит этой разницы. Робот на проповеди сможет еще больше наговорить правильных слов о душе-то человеческой. И без разницы, у кого исповедоваться: загрузишь в него список грехов, нажмешь на кнопку, тот его молча «пережует» в соответствии с программой, положит вам на голову свои авторуки и электронным голосом прочтет разрешительную молитву. А какая разница, каким голосом – живым или электронным? А еще удобнее – исповедоваться у робота, онлайн, там же можно и свечку поставить. И в конечном итоге всю духовную жизнь, всю веру христианскую свести к простому нажиманию на кнопки. Ведь это так удобно и комфортно. Понятно, что эту мрачную перспективу я нарисовала для наглядности.

Человек приравнивается к вещи, которую всегда можно выбросить за ненадобностью

А если говорить серьезно, то в этом утверждении – якобы нет разницы между живым и автозвоном – явно заметно стремление не только оправдать, но и закрепить практику установки автоматов на колокольне, практику замены человека роботом, приучить людей к тому, что это норма. В этом утверждении («нет разницы») есть даже какая-то насмешка, унижение достоинства человека – не в смысле его каких-то заслуг, а достоинства как носителя образа Божьего. Человек приравнивается к вещи, которую всегда можно выбросить за ненадобностью.

Жизнь человека низводится только к примитивной физической деятельности, к функционалу. Более того – замена человека вещью неизбежно ведет к повышению значимости, ценности вещи. Вещь заслоняет человека, подавляет, перечеркивает его, что приводит к власти вещей и к поклонению вещам.

А не позабыли ли утверждающие такое, что человек является высшим созданием Бога, наделенным душой, сотворенным по образу и подобию Божиему? И не возомнил ли человек, что он может создать нечто равное тому, что создал Бог, что вещью можно заменить человека в любой его деятельности, в том числе и такой, где необходима молитва, творческое начало, осмысление, чувства?.. Можно создать искусственный интеллект, но нельзя создать искусственной души и духа человека. К тому же этим утверждением – якобы нет разницы в звоне – обесценивается, перечеркивается труд человека, его усилия. А ведь звонарю во время звона приходится многое преодолевать: усталость, холод, жару, плохое самочувствие и настроение, немолитвенность и т.д. А Бог в любом деле человеческом смотрит на усилия, на то, что и сколько человеку приходится преодолевать. И в ответ на эти усилия, на это преодоление, на молитву человека Бог посылает Свою Благодать. И все это отбрасывается, как не имеющее значения, и заменяется легким нажатием на кнопку.

Можно создать искусственный интеллект, но нельзя создать искусственной души и духа человека

Может, на Западе, в той же Америке, люди привыкли нажимать на кнопки. А для нас всегда душа была важна. От одной женщины услышала (по поводу автозвона): «Зачем нам это западное? Мы не на Западе, мы в России живем. Не надо нам этого». Да, западные атрибуты, понятия, как и засилье иностранных слов в русском языке, повлекут за собой и соответствующий образ мыслей, чувств, стиль жизни. Сейчас это понимают лучше, чем в 1990-х. Не случайно Президент В. Путин принял решение о запрете употребления иностранных слов, когда в этом нет необходимости, т.е. когда есть соответствующие им русские слова и термины. А недавно Госдума приняла этот закон. Начиная с 1985 г. и в 1990-е годы наше общество было очень ориентировано на Запад: вот там, у них, все хорошо, все правильно, а у нас, в России, все плохо, все не так. 1990-е годы были очень сложными для России – смутные годы. Множество накопившихся нерешенных проблем понуждало многих искать решение этих проблем в опыте западных стран. И зачастую, игнорируя особенности, традиции нашей страны, пытались все это западное скопировать, внедрить, насадить на нашу почву; забывая, что у России свой путь, что Россия всегда была православной страной, а не католической или протестантской. Вот тогда западный ветер «надул» в нашу страну много чуждого для души русского человека, прямо скажем, много всякого хлама, который вытеснял наше, исконно русское и родное. Об этой беде, о вредном влиянии на нас с Запада, в одном из писем говорил еще святитель Феофан Затворник: «Западом и наказывал, и накажет нас Господь, а нам в толк не берется… Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо».

Кстати, эта идея – замены человека роботом – присутствует во многих американских кинофильмах и мультфильмах, где роботы часто изображаются вызывающими симпатию у зрителей, наделяются человеческими чувствами и т.д., т.е. вещь одушевляется. С ними можно общаться. Случайно ли уже с детства приучают людей к возможности замены человека роботом?

К счастью, в наших храмах достаточно людей, которые правильно видят суть этого явления – автозвона. И относятся с неприязнью к самому факту замены человека роботом на колокольне. И разницу в звоне тоже слышат, характеризуя автозвон как механический, равнодушный, не радостный, тусклый, не впечатляющий, и вообще не настоящий звон; или просто говорят: «Нет, это не то», – то есть не то, что должно быть, не то, что нужно для души, для богослужения. А некоторые автозвон вообще даже не называют колокольным звоном. Я пишу не для них, а для тех, кто не видит разницы между живым звоном и автоматическим или еще не разобрался в этом. Одно дело, когда автоматы устанавливают временно, в силу каких-то причин – это еще можно объяснить, и то с натяжкой. Лучше бы найти другое решение, чтобы не смущать людей и не подавать дурной пример. А если эти автоматы устанавливают сознательно, с целью замены живого звонаря – электронным? Как же можно живого человека заменить роботом, заменить бездушной вещью?!

Речь идет не о замене одной вещи другой, как замена рукописных книг – печатными, где вещь заменяет тоже вещь. В случае автозвона вещь заменяет человека

И происходит это не где-то в светском учреждении, на производстве, заводе, фабрике, где на том же конвейере вполне возможна такая замена, а в храме, который является духовным учреждением, где каждый день звучит молитва, совершается литургия, где постоянно слышны слова о бесценной душе человека. Причем речь идет не о замене одной вещи другой, как, к примеру, замена паникадил со свечным освещением на паникадила с электрическим освещением, или замена рукописных книг – печатными, где вещь заменяет тоже вещь. В случае автозвона вещь заменяет человека, заменяет образ Божий. Даже пример замены лошадей машинами, хотя лошадь – живое существо, не является оправданием, т.к. лошадь не сотворена по образу Божию и не имеет отношения к богослужению, как человек. И все это происходит в Церкви, которая является Живым Телом Живого Христа, распятого на кресте Христа! И над храмом – купол с этим крестом Христовым, и над колокольней – тот же крест, на котором Христос претерпел страдания ради спасения живых людей. И вот, под этим крестом Христовым – знамением победы Жизни над смертью – не видно человека, пусто на колокольне, не слышно живой молитвы, живой радости, живого звона, а раздается механический, безмолитвенный, бездуховный, мертвый звон. Не есть ли это знак, следствие того, что живой организм Церкви (конкретного храма, монастыря) умирает, что христиане совершают только внешние движения (поклоны, коленопреклонения и т.д.), такие же правильные по форме, но лишенные внутреннего содержания, как и автозвон? Мертвое тело и мертвый звон. Остается только внешняя оболочка, форма: подобие колокольного звона… подобие христианства?

Остается только внешняя оболочка, форма: подобие колокольного звона… подобие христианства?

Все неслучайно в нашей жизни. Известно, насколько велик соблазн увлечения внешней формой, когда внутреннее содержание теряется, вообще перестает интересовать. Велик соблазн – казаться христианином, это гораздо легче, чем быть, по-настоящему быть христианином. Внешнее подобие тем и привлекательно, что оно легче, и к тому же часто эффектнее и даже выгоднее. И робот на колокольне храма – это тоже показатель, а может, и указатель дальнейшего духовного направления: дальнейшего усиления власти вещей и обесценивания души человека. И если вещь ценится так высоко, что ею можно заменить человека – образ и подобие Божие, не появится ли желание заменить ею уже и Самого Бога?

Еще надо заметить, что настоятели храмов, устанавливая эти автоматы, не спрашивают прихожан, как они к этому относятся. А ведь колокола приобретаются не на личные средства настоятелей, а на пожертвования тех же прихожан и благотворителей. И тем не менее – не спрашивают, сами решают. А люди, прихожане? Как правило, покорно терпят, потихонечку обсуждая это между собой, или стараются не замечать. А еще слышала такое: «Это нам все за беззакония наши, за грехи». Оно, может, и так, только большой вопрос, кто, собственно, нагрешил: прихожане или те, кто устанавливает роботов.

И для кого этот автоматический промышленный звон, если слушать его тягостно, он не радует и ни на что не вдохновляет, и духом мертвящим от него веет? Для людей? Для Бога?.. Но ведь для Него самое ценное – живая душа человека. А если в автозвоне ее, души, не слышно, не звучит она в нем, – зачем такой звон возносить к Богу?.. Так для чего? Только для внешней формы, и неважно, что там внутри? Вроде, вот мы – Церковь, звучим в мир, подаем свой голос. А чем звучим, какой голос подаем? Бессодержательный, безмолитвенный, безрадостный, без участия души человека, бездуховный. Получается, не важно, чем и как звучать, лишь бы звучать?

Вспоминается совет преподобного Паисия Святогорца, не дословно, но совет такой: если вы не согласны с тем, что происходит рядом с вами в Церкви, нужно обязательно свое несогласие как-то выразить – лучше письменно, поставив подпись, но можно и устно, на словах. И таким образом не только озвучить свое отношение, но и отмежеваться от происходящего, не быть соучастником. Вот и я, следуя совету очень мной любимого старца Паисия, свое несогласие высказала, как устно, так теперь в письменной форме.

Впрочем, эта статья не является призывом к жесткому запрету автозвона. У каждого явления есть свои духовные причины, и запрет не устранит этих причин. Важнее, чтобы люди сами разобрались, поняли и сделали свой сознательный выбор: а нужно ли нам такое западное нововведение, как автозвон, в нашей Русской Православной Церкви? Особенно это касается монастырей, которые всегда считались центрами молитвенной жизни и духовными ориентирами для верующего народа; которые тот же старец Паисий называл маяками для мира. Зачем же маячить миру с колоколен (кстати, по виду часто напоминающих маяки) бездушными роботами, вытеснившими живого человека – образ и подобие Божие? Не собьют ли с курса такие «маяки» верующий православный народ?..

Когда я впервые услышала автозвон, внутри зазвучали слова из акафиста Августовской иконе Пресвятой Богородицы: «Во дни же бед, поражений и смут, егда чуждые восставали на нас, глаголя: ‟Святой Руси более не быти” – Ты даровала нам Образ Свой Святой…». Да, мне очень трудно представить себе Святую Русь с роботами на колокольнях. Автозвон – явление, чуждое русскому православному духу. Неужели Святая Русь – это только историческое прошлое, которое безвозвратно кануло в Лету? И потомки тех, кто веками, неимоверными усилиями созидал эту Святую Русь, будут умиляться, глядя на эти западные автоматические игрушки; и с удовольствием, легко и комфортно нажимать на кнопки, воображая, что в результате этого нажима звучит церковный колокольный звон, наш, русский православный звон. Как же прав был звонарь К. Сараджев, называя это абсурдом!

Фото: culture.ru

Так быть или не быть Святой Руси? Той Руси, которая всегда стремилась к истинной святости – по содержанию, по духу? Зависит от каждого из нас: хотим мы действительно быть, или нам довольно только казаться, довольно только внешней формы, внешнего подобия, которое будет все более подавлять и вытеснять истинное содержание, истинный христианский дух, заменяя его чем-то другим – чуждым, а то и просто пустотой, как в случае с автозвоном. И если уж по-настоящему быть – так во всем: и в вере православной, и в колокольном звоне. Ошибочно думать, что колокольный звон – это что-то малозначащее, и его можно заменить внешним подобием и пренебречь внутренним содержанием. Колокольный звон был и остается важнейшим атрибутом в нашей Церкви. Не надо тешить себя иллюзиями, что, пренебрегая духовным содержанием в угоду внешней форме в чем-то одном, во всем остальном удастся это содержание сохранить неповрежденным. В духовной жизни, как и в Церкви, нет ничего малозначащего – все имеет значение, все взаимосвязано. Одно небрежение неизбежно повлечет за собой следующее небрежение; тяга к внешнему подобию, к внешней форме будет все больше увлекать, усиливаться, что и так уже очень заметно в современном мире. Должно же хоть где-то сохраняться настоящее. Именно Церковь является хранительницей Истины, Правды, Человечности. А значит, Церкви и заботиться о сохранении всего подлинного, настоящего, избегая всякого рода подделок, навязываемых внешним миром. Кому, как не Церкви, защищать человека с его бессмертной душой от власти вещей и денег, царящей в мире?

Кому, как не Церкви, защищать человека с его бессмертной душой от власти вещей и денег, царящей в мире?

Именно человеку Бог дал власть над всем другим творением, в том числе и над вещами, а не наоборот. Вот и я решила сказать слово в защиту человека, его достоинства, как образа Божия, в защиту его права быть, и быть человеком, а не вещью.

А сердце – оно все же верит, что жива Русь наша Святая, хоть израненная и покалеченная, но жива Русь Православная, так же как жива и наша Церковь Православная, много претерпевшая. И что это увлечение западными игрушками – временное, пройдет, как болезнь, надеюсь – не смертельная. И на нашей Русской земле, как и прежде, будут устремляться в небо живые, настоящие колокольные звоны. А наши предки услышат нас: и в молитвах, и в этом звоне. Услышат – и поверят, что мы действительно наследники Святой Руси – Дома Пресвятой Богородицы.