Письма к А. Н. Муравьеву

Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский

Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский

31 августа 1835 года

Одно смирение может водворить в душе мир. Душа не смиренная, непрестанно порываемая и волнуемая страстями, мрачна и смутна, как хаос; утвердите силу ее в средоточии смирения; тогда только начнет являться в ней истинный свет и образоваться стройный мир правых помыслов и чувствований. Гордое мудрование с умствованиями, извлеченными из земной природы, восходит в душе как туман, с призраками слабого света: дайте туману сему упасть в долину смирения; тогда только Вы можете увидеть над собою чистое высокое небо. Движением и шумом надменных, и от того всегда беспокойных, мыслей и страстных желаний душа оглушает сама себя, дайте ей утихнуть в смирении: тогда только будет она способна вслушаться в гармонию природы, еще не до конца расстроенную нынешним человеком, и услышать в ней созвучия, достойные премудрости Божией. Так в глубокой тишине ночи бывают чутки и тонки отдаленные звуки. […]

27 января 1839 года

Вы указываете мне встреченное Вами в движении, некоторых умах мнение, что вкушение от древа познания добра и зла, первородный грех, падение первых человеков есть не иное что, как супружеское совокупление Адама и Евы, и желаете, чтобы я сказал о сем мои мысли.

На что Вам мои мысли? Вы, без сомнения, не в опасности пристать к сказанному мнению. Кто признает, что в предметах, которые не в кругу опытов настоящей земной жизни, не надежно полагаться на собственный философствующий разум, а надобно следовать Божественному откровению и объяснениями оного, данными людьми, которые более нас молились, подвизались, очищали свою внутреннюю и внешнюю жизнь, в которых потому более прояснился образ Божий и открылось чистое созерцание, которых дух и на земле ближе нашего граничил с раем, тот поверит свое мнение с учителем Вселенской Церкви и в научения странна и различнане приложится. Но кто доволен тем, что нравится сам себе во мнении, Вами указанном, тот, по всей вероятности, приведен к сему следующим началом: что моему философствующему разуму кажется истинным и возвышенным, то верно и есть истинно и возвышенно. Такому человеку, если Вы представите мое мнение, не согласное с его мнением, Вы доставите ему одно только новое познание,— то, что я рассуждаю ниже, нежели он.

Вместо моего мнения не угодно ли лучше слышать учение Церкви? «Суть же и иже древо оно, со Евою Адама беседу и разум, умыслиша не добре» (Синакс[арь] cырн[ой] Нед[ели]).

С[вятой] Златоуст в толковании на Книгу Бытия говорит о древе познания добра и зла, собственно как о древе; и под конец беседы рассуждает так: «Аще угодно, от древа сего на иное речь обратим, от древа сего на древо крестное, и посмотрим, колико зол оно навело и коликая благая сие исходатайствовало». И далее: «Оное из рая изгнало, сие на небеса нас возвело» (на Бытие, беседа XVI). Такое противоположение древа Древу не было бы совсем бессмысленно, если бы древом познания добра и зла означалось нечто такое, в чем нет ни малейшей черты понятия о древе? Но конечно не бессмысленные слова столько веков поет Церковь со с[вятым] Иоанном Дамаскиным: «Древом Адам рая бысть изселен, древом же крестным разбойник в рай вселися».

Итак первый грех прародителей состоял во вкушении плода запрещенного древа, а тяжесть сего греха в неблагодарности и преслушании против Бога и в оскорблении тем Его величия. В сем разуме говорит святой Златоуст, обращая речь к Еве: «Почто и мужа общником делаешь погибельного сего падения и которому помощницею быть учинена была, тому наветницею делаешься и за малую снедь и его с собою от милости Божией отчуждаешь?» (там же).

Совокупление же Адама с Евою, как мужа с женою, по изъяснению с[вятого] Златоуста, началось уже по изгнании из рая. «Адам же позна жену свою: рассуждай, когда сие было? По преслушании, по изгнании из рая, тогда совокупление началось» (беседа XVIII).

Не угодно ли посмотреть и в самую Библию, с таким расположением, чтобы брать из нее мысли, которые она дает, а не вставлять насильственно в ее слова мысли, нам нравящиеся?

И прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь; и древо жизни посреде рая, и древо еже ведети разуметельное добраго и лукаваго (Быт. 2, 9). Не видите ли здесь о трех родах дерев одну непрерывную речь, связанную одним словом, относящимся ко всем трем? Не скажет ли в сем случае здравая логика, что ее надобно толковать либо всю буквально, либо все иносказательно? Если буквально прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь; и древо жизни посреде рая, то как буквальнопрозябе от земли и древо еже ведети разуметелное добраго и лукаваго; и нет здесь места иносказательного. А если говорят, что вкусить от древа познания есть иносказание и скромное выражение того, что так же скромно выражается словами: «познать жену»; по законам же логики и здравого смысла все части иносказания должны иметь свои значения, сообразные с целостью иносказания, то какой иносказательный смысл дадут словам: прозябе Господьот земли древо еже ведети?И далее, какой словам: прозябе... от земли всякое древо? Очевидно, нет возможности примыслить для всех сих выражений иносказательные значения, взаимно соответствующие и составляющие одно целое, в составе которого также соответственное место нашла себе мысль: познать жену.

Возьмем еще слова Евы: от всякаго древа райскаго ясти будем: от плода же древа, еже есть посреде рая, рече Бог, да не ясте от него (Быт. 3, 2, 3). Если последней половине сей речи дать предполагаемое иносказательное значение, то слова еже есть посреде раябудут бессмысленны и нелепы. И как в сем случае и для первой половины потребуется также иносказательное значение, то какое? Опять не представляется никакого приличного.

Понимала ли Ева иносказание, которое произносила? Если понимала: кто изъяснил ей оное, когда не было еще ни опыта, ни неблаговременного пересказа, столь несчастного ныне? А если не понимала, какая была польза давать иносказательную непонятную заповедь?

Посмотрим на самое действие грехопадения, как описывается оно в Книге Бытия. И виде жена, яко добро древо в снедь и яко угодно очима видети и красно есть, еже разумети: и вземши от плода его яде. И так Ева согрешила прежде одна, а не вместе с мужем. Как же мог бы написать сие Моисей, если бы он писал иносказание, которое здесь найти желают?

Или вздумают разрешить все затруднения одним словом: «миф»? Это значило бы не понять и развязать узел, а рассечь отчаянно.

Господь сказал иудеям: вы отца вашего диавола есте: он человекоубийца бе от начала (Ин. 8, 44). Иудеи, которым сие сказано, были не мифические, а действительные существа, следственно также и отец их диавол. На что указывают слова: человекоубийца бе от начала? Без сомнения, на искушение в раю и падение человеков. Следственно змий-искуситель не есть мифическая идея, но действительное существо, диавол. И евангелист Иоанн сказывает, что змий древний, то есть змий-искуситель в раю, есть диавол и сатана (Апок. 20, 2). Следственно и слова змия к Еве, и ответ Евы также суть не мифические, а исторические слова. Следственно позади слова «миф» никак нельзя укрыться от силы замечаний, сделанных выше о истинном значении, какое по законам правильного истолкования должны иметь выражения Книги Бытия о древе познания добра и зла и о предметах, поставленных в неразрывной с ними связи.

Можно еще заметить, что если диавол искушал Еву к тому, о чем думают новые толкователи, то он был на сей раз не так хитер, как обыкновенно, а очень недогадлив.

К чему было в сем случае и что мог бы значить вопрос: что яко рече Бог: да не ясте от всякаго древа райскаго? Искуситель надежнее для своей цели мог бы спросить: почему вы не исполняете сказанного вам Богом: раститеся и множитеся? В сем случае и согрешившим прародителям следовало бы сказать в свое оправдание: мы сделали то, что вело к исполнению заповеди: раститеся и множитеся, доселе нами не исполненной и не изведанной.

Если познать жену было первое преступление, погубившее род человеческий, то как мог бы сказать апостол, что честна женитва во всех и ложе нескверно (Евр. 13, 4)? Это было бы несогласимое противоречие слова Божия самому себе.

Не мысль ли о несовершенстве рождения детей от падшего человека привела к мысли о том, что в сем самом состоял первородный грех? Если это так, то здесь нет правильного логического заключения. Рождение детей несовершенно не от того, что предварительным первородным грехом поврежден человек во всех способностях и явлениях жизни. Чтобы говорить о сем обстоятельнее, надлежало бы испытать райскую жизнь бывшую и ее возможное продолжение без грехопадения и сличить с нынешнею жизнью падшего человека. За недостатком сего, лучше не давать излишней ненадежной и небезопасной свободы своему любопытствующему мудрованию, а смиренно и послушно внимать слову Божию. Мир и спасение Вам и всякому любящему истину и взыскующему спасения.

15 января 1846 года

Говорить в церкви во время богослужения ни в коем случае недозволительно; что напомнившего себе, кто бы он ни был, надобно благодарить, а не вступать с ним в распрю, что выражение «церковная полиция» неприлично и оскорбительно. Видите, что я не защищаю ее. Но теперь скажу Вам: если бы Вы, услышав говорящих в церкви, сказали про себя: «Господи, повели Ангелу Хранителю напомнить душам сим о молчании», Вы довольно исполнили бы свой долг, пребывая в пределах благоговения и молчания. Но когда Вы послали пономаря унять говорящих, не скажу, если угодно, что Вы вышли из пределов, скажу, что Вы были в пределах ревности. Но когда увещания не послушали и Вы послали в другой раз, от чего непринявшая увещания пошла далее и вступила в распрю, то, думаю, Вы выступили из пределов умеренной ревности и осторожности и вторым посольством подали случай к распре, которой, вероятно, не было бы после первого.

7 ноября 1852 года

Наша старая Кормчая в толковании 19 правила Лаодикийского Собора говорит: внутрь жертвенника единым священником достойно причащатися велит правило. То есть оно запрещает мирянину приобщаться Святых Таин в алтаре у престола со священниками. Толкование, стесняя таким образом смысл правила, как будто уклоняется от вопроса, позволительно ли мирянину, кроме причащения Святых Таин, стоять в ограде алтаря, в смиренном месте, в отдалении от престола и священнослужащих.

Надобно при сем вспомнить, что, по древнему обычаю, алтарь должен быть с предалтариями и жертвенник в предалтарии должен быть доступен мирянину для приношения. Где сие есть, там советую мирянину не проникать далее предалтария. К сожалению, древнее расположение храма большей частью утрачено и идущий с просфорою к жертвеннику по необходимости идет в общем алтарном пространстве. В таком случае советую, как можно, не приближаться к престолу и не ходить между престолом и горним местом, так же как и между престолом и царскими вратами, ибо это совершенно алтарь и путь Христов. Мне кажется, такое снисхождение необходимым сделали наши предшественники, допустив сокращение алтарей.

Или не надобно снисхождения? Или, по опасению погрешности, надо держаться самого обширного смысла правила и изгнать Вас из ограды алтаря? Может быть. Но я боюсь строгости для других, потому что боюсь ее для себя.

И зная, что по грехам моим я первый достоин изгнания, боюсь без крайней нужды изгонять других. И признаюсь в том, в чем Вы меня обличаете, то есть что я позволял Вам и даже приглашал Вас быть в пределах алтаря в приличном месте; и думаю, что предстоящие здесь со страхом, с признанием своего недостоинства, но с верою и упованием на милосердие Божие не оскорбляют святости, а моей немощи и недостоинству споспешествуют общением молитвы.

Но Ангелы здесь присутствуют? Не только Ангелы, но и Сам Господь Ангелов. И мало ли нас грешных предстоят: и Он не поражает нас. И нас во святом месте Своем приемлет: и в наши неосвященные жилища входит освятить души болящих. Ему и Его неизреченному милосердию подобает слава, и честь, и поклонение во веки веков. Аминь. […]

31 декабря 1853 года

Как понимать молитву о соединении Церквей?

А. Н. Муравьев

А. Н. Муравьев

Православный писатель, отвечая на сие, говорит, что она молится только о «соединении святых», то есть Православных Церквей.

Ответ дан не на то, в чем обвиняют. Обвиняют не в молитве, а в бездействии. И верно ли, что Православная Церковь молится только о Православных Церквах? Не оскорбляют ли ее, поставляя такие тесные пределы ее любви? Неужели она не желает спасения инославным Церквам через возвращение их в соединение с Православной Церковью?

Как выражает Православная Церковь свою молитву о соединении Церквей? «О мире и благостоянии святых Божиих Церквей, и соединении всех, Господу помолимся». Если бы молитва должна была иметь ограниченный смысл о Православных только Церквах, то надлежало бы поставить слова так: «о мире, благостоянии и соединении всех святых Божиих Церквей Господу помолимся». Но не так поступлено, а разделена молитва на две части: 1) «о мире и благостоянии святых Божиих Церквей», 2) «и соединении всех». Молитва сия приносится всегда, и в мирное и в немирное для Церквей время. Следственно первая часть молитвы имеет следующее значение: о мире и благостоянии святых Божиих Церквей Православных, чтобы мир и благостояние, уже им дарованные, были сохранены, а если где-либо когда-либо нарушены, были вновь дарованы благодатию Божиею. Согласно с сим и вторую часть молитвы должно разуметь о соединении Церквей, чтобы оно было сохранено, поколику существует, и чтобы восстановлено было, поколику где-либо нарушено. В сей второй части молитвы поставлено слово «всех», которого нет в первой, а сие дает разуметь, что значение второй части обширнее, нежели первой. Из того, что вторая часть не соединена с первою, а отделена, должно заключить, что не все содержащееся в первой должно быть отнесено ко второй, и потому нет нужды дополнять вторую так: о соединении «всех святых Божиих Церквей»; а надлежит дополнить только так: «о соединении всех Церквей». Посему Православная Церковь молится о соединении Церквей так, чтобы соединение Православных Церквей существующее было благодатию Божиею сохранено и чтобы благодатию Божиею восстановлено было соединение с Православною Церковью и тех Церквей, которые отделило от нее какое-либо неправое учение.

Против сего изъяснения молитвы не представят ли в качестве возражения то, что в диптихах, на проскомидии, неправославных не поминают? Ответствуем: это дело иное.

Иное молиться о соединении с Православною Церковью неправославных Церквей в литургии оглашенных, а иное поминать православных в диптихах при Таинстве Евхаристии. Неправославные самим неправославием отлучили себя от общения Таинства Православной Церкви: сему соответствует непоминание их при Таинстве Евхаристии и исключение из диптихов. А что на литургии верных можно молиться о воссоединении Церквей, отделившихся от Православия, о том зри в литургии Василия Великого молитву: «утоли раздоры Церквей». Раздоры Церквей оттого, что иная Церковь не покоряется в некоторых частях православному учению и следственно впадает в состояние раскола. Святой Василий и такую Церковь не исключает из своей молитвы: «утоли раздоры Церквей».

Когда Антиохийский патриарх Иоанн с своими епископами не покорился православному определению Ефесского Собора и на председателя его святого Кирилла Александрийского произнес осуждение и, следовательно, впал с своею Церковью в состояние раскола, думаете ли Вы, что святой Прокл с Константинопольской Церковью, молясь о соединении всех Церквей, не молились сею молитвой и о воссоединении Антиохийской Церкви?

Не стесняйте же христианской любви Православной Церкви и не утверждайте, что она не молится об соединении Римской Церкви.

7 января 1860 года

Всем новым творцам акафистов надобно пожелать, чтобы их акафисты были произведением духа, а не литературы, чтобы они читающего возводили к созерцанию или погружали в умиление и питали назидательностью, а не осыпали градом хвалебных слов, с напряженным усилием отвсюду собранных. Св[ятой] Григорий Богослов не писал акафистов св[ятому] Василию Великому. […]

5 февраля 1867 года

Скачать видеоролик о серии книг »

Купить эту книгу можно в розничном магазине «Сретение»   в оптовом интернет магазине