Библия, изложенная для семейного чтения.
Пленение Вавилонское и возвращение в отечество

Пророк Ездра возвращается в Иерусалим

Находясь под присмотром вавилонского правительства, но управляемые в то же время своими старейшинами, они могли сокрушаться только о потере своего отечества и своей независимости. Но, главное, свободу вероисповедания своего они сохранили, и хотя не было у них храма, где они могли бы совершать свои жертвоприношения, поддерживающие благочестивое настроение. Тем не менее внутреннее или душевное состояние улучшалось, исправляясь под гнетом испытаний, которым они были подвергнуты на чужбине. Постепенно покорялись они своему бедствию, сознавая в нем правосудную кару Божию. Они поддерживали в себе и оживляли свою веру в совместном чтении Священного Писания и в молитве, которой были посвящены определенные каждодневно часы. Таким образом воспевали они, собираясь на берегах Евфрата, известную песнь: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: пропойте нам из песней Сионских. Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего» и проч. (Пс. 136, 1–6).

Но в отношении к царям Иудейским был жесток Навуходоносор, преемник же его был милостивее: он освободил из темницы Иехонию, пригласил обедать за столом его, определил содержание. А злополучный Седекия так и умер в темнице.

В это время пророки имели большое влияние на изгнанников; они ободряли их и успокаивали надеждой на освобождение, хотя и отдаленное. Между тем Вавилонское царство уже ослабевало и предвиделось торжество персов, будущих победителей его.

Пророк Иезекииль не обольщал, однако же, евреев надеждой на близкое освобождение, которое в видениях его рисовалось ему самому лишь едва ясным мерцанием. Но молодой пророк Даниил провозглашал уже отчетливо время освобождения и то, что Кир, царь Персидский, будет избранным Богом победителем народов и освободителем народа Божия. Он же предсказал и кару Божию, надвигающуюся на царство Вавилонское. Действительно, в 536 году до Р. Х. Кир, царь Персидский, вместе с тестем своим, царем Мидийским, осадил Вавилон — в то время как народ в полном веселии совершал свое народное празднество и царь их увлекался беспутным пиршеством… И столица бывшего знаменитого царства оказалась во власти Кира.

Расположенный к евреям, любя их религию, он не замедлил издать указ, по которому разрешалось им возвращение в родную землю и возобновление там храма.

Старики бывшего царства Израильского, обжившиеся в чужой земле в продолжение долгого времени, не особенно стремились возвращаться в страну, предания о которой уже почти изгладились из их памяти, но иудеи почти все отозвались на предложения Кира.

Семьи из колен Иуды и Вениамина, священники, левиты составили караван с музыкантами и рабами численностью до пятидесяти тысяч и под предводительством Зоровавеля, правнука Иехонии, тронулись в путь, в страну своих отцов, со своими конями, мулами, ослами, верблюдами. При этом царь Кир возвратил все золотые и серебряные сосуды, вывезенные Навуходоносором из храма Иерусалимского, передав их одному из князей иудейских. И был караван в пути четыре месяца.

Покровительствуемые царем Киром, беспрепятственно водворились евреи на своей земле и в своих городах.

Возвратившиеся собрались среди развалин Иерусалима и рассуждали об устройстве нового общества на основании законов Моисеевых. Был поставлен временный жертвенник, на котором стали совершаться жертвоприношения по древнему обычаю. На второй год по возвращении приступили к возобновлению храма Господня. Это сопровождалось торжественным празднеством и воспеванием псалмов во славу имени Божия.

Избежавшие переселения евреи были присоединены к новому обществу, но самарянам было отказано в их просьбе участвовать в построении нового храма, так как к почитанию их Иеговы примешивалось соблюдение многих суеверий.

С этих пор разгорелась вражда между иудеями и самарянами, которые даже едва не воспрепятствовали построению храма, так как послали донос царю Персидскому, что под видом построения стен для храма иудеи сооружают стены для укрепления города против царя, от власти которого они задумали отложиться… Клевете этой поверил Камбиз, преемник Кира, и повелел отложить построение храма до его новых распоряжений, и только после перерыва работ в продолжение пятнадцати лет, в царствование уже Дария, было снова разрешено иудеям сооружение храма (520 год).

В это время пророки Аггей и Захария возбуждали в иудеях угасавшее в них рвение к построению дома Господня. Они угрожали гневом Божиим за пренебрежение к построению храма, а вместе с тем и ободряли их. Пророк Аггей предсказал, что наполнится славой новый дом Господень и что «слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф; и на месте сем Я дам мир, говорит Господь Саваоф» (Агг. 2, 9).

Также и пророк Захария возбуждает общее усердие предсказанием будущей славы входа Спасителя в Иерусалим: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной. И Он возвестит мир народам, и владычество Его будет от моря и до моря и от реки до концов земли» (Зах. 9, 9, 10).

Наконец, хотя и не без затруднений, была окончена постройка нового храма в Иерусалиме. Торжественно и при огромном стечении народа было отпраздновано освящение его и принесены обильные жертвоприношения, благодарственные и искупительные за все двенадцать колен Израилевых.

В царствование Персидского царя Артаксеркса между евреями, оставшимися в Вавилоне, был священник Ездра, потомок первосвященника Сераии, книжник, сведущий в законе Божием, заслуживший полное доверие и благоволение Артаксеркса. Он попросил у царя позволения отправиться в Иерусалим для довершения устройства тамошнего Божиего общества, и не только получил Ездра это позволение, но и был снабжен еще и письмом царя следующего содержания:

«Артаксеркс, царь царей, Ездре священнику, учителю закона Бога небесного совершенному, и прочее.

От меня дано повеление, чтобы в царстве моем всякий из народа Израилева и из священников его и левитов, желающий идти в Иерусалим, шел с тобою. Так как ты посылаешься от царя и семи советников его, чтобы обозреть Иудею и Иерусалим по закону Бога твоего, находящемуся в руке твоей, и чтобы доставить серебро и золото, которое царь и советники его пожертвовали Богу Израилеву, Которого жилище в Иерусалиме, и все серебро и золото, которое ты соберешь во всей области Вавилонской, вместе с доброхотными даяниями от народа и священников, которые пожертвуют они для дома Бога своего, что в Иерусалиме; поэтому немедленно купи на эти деньги волов, овнов, агнцев и хлебных приношений к ним и возлияний для них, и принеси их на жертвенник дома Бога вашего в Иерусалиме. И что тебе и братьям твоим заблагорассудится сделать из остального серебра и золота, то по воле Бога вашего делайте.

И от меня царя Артаксеркса дается повеление всем сокровищехранителям, которые за рекою: все, чего потребует у вас Ездра священник, учитель закона Бога небесного, немедленно давайте.

Ты же, Ездра, по премудрости Бога твоего, которая в руке твоей, поставь правителей и судей, чтоб они судили весь народ за рекою, — всех знающих законы Бога твоего, а кто не знает, тех учите».

И вот, собрал священник Ездра новый караван числом около тысячи пятисот евреев, сочувствующих ему, и когда дошел караван до реки, втекающей в Агаву, и «осмотрел (Ездра) народ и священников, то из сынов Левия никого там не нашел».

Тогда послал Ездра нескольких человек позвать «главных» из них и «ученых» «и дал им поручение к Иддо, главному в местности Касифье, и вложил им в уста, что говорить к Иддо и братьям его, нефинеям в местности Касифье, чтобы они привели служителей для дома Бога их».

На это призвание явились к Ездре до сорока священников и ученых и до двухсот двадцати нефинеев, данных «на прислугу левитам».

«И провозгласил я там пост у реки Агавы, — повествует Ездра, — чтобы смириться нам пред лицем Бога нашего, просить у Него благополучного пути для себя и для детей наших и для всего имущества нашего, так как мне стыдно было просить у царя войска и всадников для охранения нашего от врага на пути, ибо мы, говоря с царем, сказали: рука Бога нашего для всех прибегающих к Нему есть благодеющая, а на всех оставляющих Его — могущество и гнев Его!

Итак мы постились и просили Бога нашего о сем, и Он услышал нас».

И отделил Ездра из начальствующих над священниками двенадцать человек и отдал им на руки весом и счетом серебро, и золото, и сосуды — все пожертвованное для дома Господня царем и советниками его, и князьями, и всеми израильтянами. И отправился караван от реки Агавы и пришел в Иерусалим, где пробыл три дня. В четвертый же сдано было серебро, и золото, и сосуды на руки левитам, все счетом и весом, и все взвешенное записано было в то же время. Пришедшие же из плена переселенцы совершили жертвоприношение Богу Израилеву за всего Израиля.

И отданы были «царские повеления царским сатрапам и заречным областеначальникам, и они почтили народ и дом Божий».

Не на радость и успокоение пришел в Иерусалим человек Божий Ездра: большое расстройство нашел он во вновь образовавшемся «Божием обществе». Узнал он от начальствующих, явившихся с почтением к нему, что «народ Израилев и священники и левиты не отделились от народов иноплеменных с мерзостями их, от Хананеев, Хеттеев, Ферезеев, Иевусеев, Аммонитян, Моавитян, Египтян и Аморреев, потому что взяли дочерей их за себя и за сыновей своих, и смешалось семя святое с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была в сем беззаконии первою».

«Услышав это слово, — продолжает Ездра свое повествование, — я разодрал нижнюю и верхнюю одежду мою и рвал волосы на голове моей и на бороде моей, и сидел печальный. Тогда собрались ко мне все, убоявшиеся слов Бога Израилева по причине преступления переселенцев, и я сидел в печали до вечерней жертвы. А во время вечерней жертвы я встал с места сетования моего, пал на колени мои и простер руки мои к Господу Богу моему и сказал: Боже мой! стыжусь и боюсь поднять лице мое к Тебе, Боже мой, потому что беззакония наши стали выше головы, и вина наша возросла до небес. Мы — рабы, но и в рабстве нашем не оставил нас Бог наш. И склонил Он к нам милость царей Персидских, чтоб они дали нам ожить, воздвигнуть дом Бога нашего и дали нам ограждение в Иудее и в Иерусалиме. И ныне, что скажем мы, Боже наш, после этого? Ибо мы отступили от заповедей Твоих. Неужели мы опять будем нарушать заповеди Твои и вступать в родство с этими отвратительными народами? Не прогневаешься ли Ты на нас даже до истребления нас, так что не будет уцелевших и не будет спасения? Господи Боже Израилев! праведен Ты. Ибо мы остались уцелевшими до сего дня; и вот мы в беззакониях наших пред лицем Твоим, хотя после этого не подлежало бы нам стоять пред лицем Твоим». Когда так молился Ездра и исповедывался, плача и повергаясь пред домом Божиим, стеклось к нему большое собрание Израильтян, мужчин и женщин и детей, потому что и народ много плакал».

Тогда вышел из толпы один ревностный израильтянин Шехания из сыновей Еламовых «и сказал Ездре: мы сделали преступление пред Богом нашим, что взяли себе жен иноплеменных из народов земли, но есть еще надежда для Израиля в этом деле; заключим теперь завет с Богом нашим, что, по совету господина моего и благоговеющих пред заповедями Бога нашего, мы отпустим от себя всех жен и детей, рожденных ими, — и да будет по закону! Встань, потому что это твое дело, и мы с тобою: ободрись и действуй! И встал Ездра, и велел начальствующим над священниками, левитами и всем Израилем дать клятву, что они сделают так. И они дали клятву».

И было объявлено «в Иудее и в Иерусалиме всем бывшим в плену, чтоб они собрались в Иерусалим; а кто не придет чрез три дня… он будет отлучен от общества переселенцев».

Когда же «собрались все жители Иудеи и земли Вениаминовой в Иерусалим в три дня. И сидел весь народ на площади у дома Божия, дрожа как по этому делу, так и от дождей. И встал Ездра священник и сказал им: вы сделали преступление, взяв себе жен иноплеменных, и тем увеличили вину Израиля. Итак покайтесь в сем пред Господом Богом отцов ваших, и исполните волю Его, и отлучите себя от народов земли и от жен иноплеменных. И отвечало все собрание, и сказало громким голосом: как ты сказал, так и сделаем».

Нельзя было, однако же, немедленно исполнить это решение, и потому поставлены были по городам старейшины и судьи, которые и занялись исследованием этого дела и осуществлением реформы, признанной необходимой.

Но не все меры, принятые Ездрой для исправления народа, были одинаково успешны; тринадцать лет спустя после того положение общества, устроившегося в Иудее, находилось, тем не менее, в бедственном состоянии.

В это время посетил в Сузах одного ревностного израильтянина по имени Неемия, бывшего сановником при дворе Артаксеркса, брат его, Ханани, прибывший к нему с несколькими людьми из Иудеи. На расспросы Неемии о родной стороне они рассказали ему, что «оставшиеся, которые остались от плена, находятся там, в стране своей, в великом бедствии и в уничижении; и стена Иерусалима разрушена, и ворота его сожжены огнем».

Сильно опечалился Неемия, услышав это, и многие дни после того проводил в слезах, посте и молитве. Наконец решился он отправиться в Иерусалим на помощь близким сердцу его братьям своим и ждал только удобного случая испросить позволения на это у царя своего и получить притом все необходимые полномочия для устройства дела своего.

Случай этот представился, когда, в своем звании виночерпия, подавал он однажды вино Артаксерксу.

Удрученным видом своим обратил он внимание царя, который и спросил его: «Отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце?»

Испугался Неемия «и сказал царю: да живет царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем!» И сказал ему царь: «Чего же ты желаешь?» Неемия «помолился Богу небесному и сказал царю: если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицем твоим, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его».

Царь и царица, бывшая при нем, милостиво отнеслись к Неемии и, согласившись, выразили только желание, чтоб он не навсегда покинул их. Итак, получив разрешение царя и все полномочия для его будущей деятельности в Иудее, Неемия отправился в путь в сопровождении воинских начальников со всадниками, данными ему царем для охранения его. Прибыв в Иерусалим, встал он ночью с немногими людьми, бывшими при нем, и отправился осматривать стену, не открывая до времени никому в городе о том, куда идет и что делает; осмотрев же стену и составив план действий, сказал Неемия начальствующим: «Вы видите бедствие, в каком мы находимся; Иеусалим пуст и ворота его сожжены огнем; пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем впредь в таком уничижении», — и при этом рассказал им «о благодеявшей ему руке Бога их, а также и слова царя, которые он говорил ему. И сказали они: будем строить, — и укрепили руки свои на благое дело».

Но в этом случае не замедлило проявиться враждебное отношение самарян к делу иудеев: «Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, и Гешем, Аравитянин» с презрением отнеслись к делу, задуманному иудеями, и едва только начались работы по восстановлению стен вокруг города, как самаряне стали устраивать всякие препятствия. Но Неемия с твердостью отстаивал свои права и на подозрения, выраженные Санаваллатом и прочими, — «Что это за дело, которое вы иудеи делаете; уже не думаете ли возмутиться против царя?» — Неемия дал такой ответ: «Бог Небесный, Он благопоспешит нам, и мы, рабы Его, станем строить, а вам нет части и права и памяти в Иерусалиме».

И работы продолжались, и были поручены они начальствующим, и даже лица духовного звания привлечены были к участию в них.

«Когда услышал Санаваллат и Товия, и Аравитяне, и Аммонитяне, и Азотяне, что стены Иерусалимские восстанавляются, что повреждения начали заделываться, то им было весьма досадно. И сговорились (они) все вместе пойти войною на Иерусалим и разрушить его».

Тогда иудеи, помолясь Богу, поставили стражу против них и были на страже днем и ночью для спасения от них. Сверх того Неемия сказал «знатнейшим и начальствующим и прочему народу: работа велика и обширна, и мы рассеяны по стене и отдалены друг от друга; поэтому, откуда услышите вы звук трубы (возле Неемии находился трубач), в то место собирайтесь к нам: Бог наш будет сражаться за нас».

«Так производили мы работу, — рассказывает Неемия, — и половина держала копья от восхода зари до появления звезд. Сверх сего, в то же время я сказал народу, чтобы в Иерусалиме ночевали все с рабами своими, — и будут они у нас ночью на страже, а днем на работе. И ни я, ни братья мои, ни слуги мои, ни стражи, сопровождавшие меня, не снимали с себя одеяния своего; у каждого были под рукою меч и вода».

Благодаря таким мерам иудеи довели до конца свое предприятие, и в течение пятидесяти двух дней восстановлены были стены иерусалимские.

В то же время Неемия заботился о восстановлении прав на собственность, нарушение которых было причиной сильного расстройства в обществе. Многие из возвратившихся после первого переселения лишены были средств восстановить права на собственность отцов их. Не имея средств для существования, они должны были прибегать к займам и закабаляли себя таким образом окончательно в пользу удачно устроившихся состоятельных заимодавцев. «Мы занимаем серебро на подать царю под залог полей наших и виноградников наших», — роптали закабаленные. Между тем мы такие же, как и братья наши, «и сыновья наши такие же, как их сыновья; а вот, мы должны отдавать сыновей наших и дочерей наших в рабы, и некоторые из дочерей наших уже находятся в порабощении. Нет никаких средств для выкупа в руках наших; и поля наши и виноградники наши у других». Возмутилось сердце Неемии, когда услышал он такие слова и такой ропот, и он «строго выговорил знатнейшим и начальствующим и сказал им: вы берете лихву с братьев своих». И созвал он «против них большое собрание и сказал им: мы выкупали братьев своих, Иудеев, проданных народам, сколько было сил у нас, а вы продаете братьев своих, и они продаются нам? Они молчали и не находили ответа. И я также, братья мои и служащие при мне давали им в заем и серебро и хлеб: оставим им долг сей. И сказали они: возвратим и не будем с них требовать; сделаем так, как ты говоришь. И позвал я священников и велел им дать клятву, что они так сделают. И вытряхнул я одежду мою и сказал: так пусть вытряхнет Бог всякого человека, который не сдержит слова сего, из дома его и из имения его, и так да будет у него вытрясено и пусто! И сказало все собрание: аминь. И прославили Бога; и народ выполнил слово сие».

После того поручил Неемия управление городом брату своему Ханани и начальнику крепости Хананию и «поставил стражами жителей Иерусалима, каждого на свою стражу и каждого напротив дома его».

Но город был пространен и велик, а народа в нем было немного, и дома не были построены. Неемия принял меры к заселению его и сделал перепись пленников, переселенных Навуходоносором и возвратившихся в Иерусалим и Иудею, каждый в свой город.

Между тем «наступил седьмой месяц», когда предстояли торжественные празднования; «тогда собрался весь народ, как один человек, на площадь, которая пред Водяными воротами, и сказали книжнику Ездре, чтобы он принес книгу закона Моисеева. И принес священник Ездра закон пред собрание мужчин и женщин, и всех, которые могли понимать, и читал из него на площади, от рассвета до полудня, и уши всего народа были приклонены к книге закона.

И благословил Ездра Господа Бога великого. И весь народ отвечал: аминь, аминь, поднимая вверх руки свои, — и поклонялись и повергались пред Господом лицем до земли».

К чтению левиты присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное.

Остальное время дня предоставлено было народу пользоваться разными увеселениями. На другой же день «собрались главы поколений от всего народа, священники и левиты к книжнику Ездре, чтобы он изъяснял им слова закона. И нашли написанное в законе, чтобы сыны Израилевы в седьмом месяце, в праздник, жили в кущах. И пошел народ, и принесли, и сделали себе кущи из ветвей маслины, пальмовых, миртовых и других широколиственных дерев. Все общество возвратившихся из плена сделало кущи и жило в кущах, чего не было от дней Иисуса, сына Навина. Радость была весьма великая. И читали из книги закона Божия каждый день, от первого дня до последнего», седьмого дня празднества.

«В двадцать четвертый день этого месяца собрались все сыны Израилевы, постящиеся и во вретищах и с пеплом на головах своих. И отделилось семя Израилево от всех инородных, и встали и исповедывались во грехах своих и в преступлениях отцов своих. И стояли на своем месте, и четверть дня читали из книги закона Господа Бога своего, и четверть исповедывались и поклонялись Господу Богу своему» и совершали жертвоприношения. Тут же состоялось решение, чтобы десятой части всего народонаселения поселиться в Иерусалиме.

После благодарственной молитвы Господу, произнесенной Ездрою, народ торжественно возобновил свои обещания по древнему, первоначальному завету Иеговы с народом Своим и удостоверил их многочисленными подписями с печатями князей, левитов и священников.

Окончив дело свое в Иерусалиме, Неемия возвратился к служению своему при царе Артаксерксе, но по прошествии некоторого времени, узнав, что новое расстройство угрожает порядкам, водворенным им в своем отечестве, снова испросил у царя разрешение отправиться туда.

Прибыв в Иерусалим, узнал Неемия о многих нарушениях порядка, установленного в «Божием обществе»; узнал он, что «части положенные левитам не отдаются, и что левиты и певцы, делавшие свое дело, разбежались, каждый на свое поле». И что дни субботние оскверняются торговыми сделками, и что иудеи снова «взяли себе жен из Азотянок, Аммонитянок и Моавитянок; и оттого сыновья их в половину говорят языком других народов, и не умеют говорить по-иудейски».

Узнал он еще, что моавитянин Товия, вопреки закону, не допускающему аммонитянину и моавитянину входить «в общество Божие во веки», породнившись с священником Елиашивом, пользуется роскошным помещением в самом доме Господнем.

Строго отнесся Неемия ко всем нарушениям закона и злоупотреблениям, покарал виновных и очистил народ «от всего чужеземного и восстановил священников и левитов, каждого в деле его».

Неемия умер в глубокой старости.

Одновременно с Ездрой и Неемией жил в Иудее последний из пророков Израильских — Малахия (в первой половине V столетия до Р. Х). Он проповедовал и поучал в духе Неемии, а вместе с тем предсказывал уже и о близком пришествии Мессии: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф». И, возвещая о новозаветных жертвоприношениях, поясняет: «Нет моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф».

Книги, содержащие вышеупомянутые рассказы, были составлены: первая — Ездрою, а вторая — Неемией. Ездра соединил и все священные книги в один сборник и учредил религиозные собрания, или синагоги, где должно было проходить чтение их народу.