Древние иноческие уставы и современный опыт монастырской жизни.
Часть 3

Основные монашеские уставы последующих веков

Афонские уставы

Вид Афонского монастыря Пантократор. Фрагмент литографии. Середина XVIII в.

Истории об основании монашеской жизни на Святой Горе еще самим императором Константином Великим подробно отвергает в своем труде епископ Порфирий (Успенский). Однако и он признает достоверным, что император Феодосий Великий после чудесного спасения от потопления у берегов Афона в 383 году заложил там строительство Ватопедской церкви, возле которой вскоре возникли монашеские поселения[2]. Имея в виду, что к концу IV века, как это было показано выше, монастыри возникают уже и по всей западной части империи, вполне вероятно, что и вокруг основанной императором церкви могло возникнуть монашеское поселение. Позже, найдя удобными природные условия полуострова и вдохновившись историей о посещении этих земель Пресвятой Богородицей, монашествующие быстро заселили склоны Святой Горы. Значимость этой области также возросла вследствие и пребывания там многих почитаемых святых, таких как первый безмолвник Афона преподобный Петр, устроитель монашеской жизни преподобный Афанасий, главный защитник Православия и умного делания святитель Григорий Палама, наставник и возродитесь умной молитвы преподобный Григорий Синаит и множество других.

Авторитет Святой Горы для монашества, начиная со Средних веков, становится уже настолько несомненным, что учиться иноческой жизни именно там стремилось большинство ревнителей благочестия. Поэтому важно отметить те уставные правила, которыми руководились жители этого блаженного места. Самые известные из них, которые послужили основой для многих последующих правил, были «Первые правила», данные собором старцев по указанию императора Иоанна Цимисхия, и устав преподобного Афанасия Афонского для своей Великой лавры. Появление правил старцев было вызвано как раз беспорядками, учиненными после смерти императора Никифора Фоки – благотворителя преподобного Афанасия. Тогда безмолвники Святой Горы, недовольные нововведениями святого, пожелали изгнать его с Афона. Но, собравшись вместе под руководством послов императора Иоанна из Студийского монастыря, они уладили дело, подписав детальный устав о жизни монахов на Афоне. В нем подробно описываются правила приема в обители, запрещая пострижение без длительного испытания (более года), а также говорится о безусловном отказе в приеме отроков (безбородых) и евнухов[3]. Много указаний дается в отношении распоряжений игуменом своим «огородом», то есть владением, который он может продать или завещать кому-либо по смерти, но не присоединять к другой обители и не перепродавать, за что монахи навсегда могут быть изгнаны с Горы. Описаны также примеры прохождения святой четыредесятницы, приближенные к полному безмолвию. Даже игуменам в эти дни «не дозволяется производить никаких работ или явно делать что-либо другое, кроме духовного»[4]. Заканчивается устав описанием обязанностей эконома всей Горы, которому поручено изгонять всех сеющих ссоры и соблазны, иначе вина падет на него самого. В целом правила представляют собой уже взвешенный официальный документ, характерный для сложившегося имперского канцелярского стиля. И хотя в нем уделяется место разбору частных моментов иноческой жизни, но значительная часть посвящена урегулированию имущественных вопросов и утверждению прав отдельных должностей и обителей. Это совершенно нехарактерно для древних монашеских уставов как Востока, так и Запада, где внимание уделяется организации духовной жизни братии через детальное регламентирование внешней деятельности. Однако канцелярский язык соборного постановления послужил примирению враждующих течений афонского монашества и дал возможность в полную силу развиться деятельности одного из главных устроителей иноческой жизни на Афоне – преподобному Афанасию. Под соборными правилами подписались все почитаемые игумены Святой Горы, включая преподобного Афанасия и главных его противников – прота Афанасия и монаха Павла. Заканчивается же устав одобрением императорского посланника Ефимия – «монаха благоустроенного монастыря Студийского»[5]. Выбор легата именно из этого монастыря подтверждает значимость Студийской обители для Византии Средних веков. Действительно, ее устав, оставленный преподобным исповедником Феодором Студитом, настолько почитался среди монашества, что стал образцом для многих обителей не только Константинополя и соседних областей, но и других стран, принимающих Православие по греческому обряду.

Студийский устав

Сам студийский устав сохранился до нашего времени в разных редакциях, особенно известны из них две: анонимная «Ипотипосис» и устав патриарха Алексия Студита. О прямой преемственности их от преподобного Феодора свидетельствуют сходные слова их предписаний. В первом, анонимном, источнике подчеркивается подходящий для разбираемой здесь темы момент: «Многие и различные утвердились в честных монастырях от древних времен предания, и одни из них управляются и ведутся в Царство Небесное одними уставами, другие – другими. Одно из всех есть предание, содержимое нами, которое мы приняли от великого отца нашего и исповедника Феодора, и не мы одни, но и многие из лучших монастырей избрали его как совершеннейшее, устраняющее излишества и недостатки. Посему и мы ныне, повинуясь отеческим приказаниям, приклонили себя к послушанию, чтобы предать его письменно в непреходящую память родам». Подобно этому, на авторство преподобного Феодора указывается в самом заглавии устава патриарха Алексия Студита. Позже этот устав, как было сказано, разошелся даже за пределы империи, и именно его полагает в основу своих правил преподобный Афанасий Афонский. О том свидетельствует и установление киновиального строя, и использование «Ипотипосиса» в качестве основы для «Диатипосиса», составленного создателем знаменитой афонской киновии[6]. С него началась и уставная монашеская жизнь в нашей стране, поскольку строитель Киево-Печерской лавры преподобный Феодосий послал в Константинополь именно за образцом студийского устава – по нему он и установил порядки в первой на Руси иноческой обители. Об этом замечает Киево-Печерский летописец преподобный Нестор в своем труде под годом 6559: «Когда же Феодосий принял монастырь… стал искать устава монашеского, и нашелся тогда Михаил, монах Студийского монастыря… и стал у него Феодосий спрашивать устав студийских монахов. И нашел у него, и списал, и ввел устав в монастыре своем: как петь пения монастырские, и как класть поклоны, и как читать, и как стоять в церкви, и весь распорядок церковный, и на трапезе поведение, и что вкушать в какие дни – все это по уставу. Найдя этот устав, Феодосий дал его в свой монастырь. От того же монастыря переняли все монастыри этот устав»[7].

О самом же студийском уставе, в том виде, как он описан в дошедших источниках, можно заметить, что он состоит из двух главных частей – дисциплинарного и богослужебного смысла. Во второй части рассматриваются особенности богослужебного суточного круга и рубрики для праздничного и неподвижного годового круга. Первая же часть представляет собой правила повседневной монашеской жизни, отмечая и разбирая разные частные случаи устроения обители. По структуре они разделяются на три раздела: «Монашеские заповеди», «Главы о трапезах» и «Главы о распределении пищи». Как замечает, разбирая содержание студийского устава, преподаватель МДА Алексей Пентковский, «Монашеские заповеди» описывали в целом монастырскую жизнь в общежительной обители. Этот текст начинался статьей о необходимости повиновения игумену и содержал предписания и наставления, определявшие различные стороны монастырской жизни. Следуя по порядку изложения, там находились: предписание о правилах временного выхода из монастыря, наставление о бережном отношении к монастырскому имуществу, запрещение монахам собираться вместе, предписание регулярно исповедоваться игумену, ему же наставления о наложении епитимий, список монастырских должностей, предписание о бережном отношении к монастырским финансам, замечания о приготовлении теста для просфор и хлеба, изложение норм приема в монастырь. Завершались «Монашеские заповеди» статьей об избрании игумена и статьей о монастырской больнице. «Главы о трапезах» содержали подробное описание распорядка обеденной, дополнительной и вечерней трапез в общежительном монастыре, а «Главы о распределении пищи» определяли состав монашеских трапез в постные и праздничные дни[8]. Но и в своем уставе, и в «Завещании», находящемся в конце известных «Огласительных поучений», святой Феодор всегда ссылается на слова древних отцов, говоря определенно: «Не нарушай законоположений и правил святых отцев, а в особенности божественного и великого Василия; но если что делаешь или говоришь, поступай так, как имеющий на сие свидетельство в Божественных Писаниях, или по отеческому обычаю, без нарушения заповеди Божией»[9]. Принимая во внимание также труды преподобного Феодора Студита по составлению богослужебных текстов и широкое распространение его поучений, которые даже до сегодняшних дней используются в некоторых монастырях в качестве уставных чтений[10], можно сказать, что его деятельность явилась важным этапом в формировании православной монашеской традиции.

Русские монашеские уставы

О почитании студийского устава в Средние века свидетельствует, как об этом было сказано выше, то, что он был переписан для своей обители преподобным Феодосием Печерским. Так преемство древнеиноческой традиции перешло на Русь. И в последующие века игумены, составляя правила для своих монастырей, всецело опирались на святоотеческие тексты. Явное тому доказательство – знаменитый «Устав жития скитского» преподобного Нила Сорского. Он состоит практически целиком из цитированных фрагментов древних святых отцов. Наиболее часто встречаются фрагменты из писаний преподобных Иоанна Лествичника, Исаака Сирского, Григория Синаита и других прославленных подвижников. А о следовании их заповедям говорит сам составитель в «Предании своим ученикам» (в заглавии также имеется относящееся к нам добавление «и всем полезно его иметь»): «Подобает им знать предания святых, и хранить заповеди Божии, и исполнять предания святых отцов, а не выставлять отговорки и измышлять оправдания в грехах и не говорить: “Ныне непосильно по Писанию жить и последовать святым отцам”. Но хотя и немощны мы, а, сколько есть силы, нужно уподобляться и последовать приснопамятным и блаженным отцам»[11]. Там же преподобный кратко изъясняет правила пребывания иноков в монастыре, не делая частных указаний по каждому конкретному поводу, рассматривая более общие вопросы. Он пишет о необходимости труда для иноков, чтобы им добывать себе пропитание, о пребывании в келье в безмолвии, о запрещении женщинам, отрокам и даже скотам женского пола пребывания в обители, в чем заметны последствия пребывания преподобного Нила на Афоне. Во всем же, по его учению, следует держаться нестяжательности, не имея ни в кельях ничего дорогого, не заботясь даже об украшении храма, о чем приводит он пример из жития преподобного Пахомия Великого: «Нам сосуды золотые и серебряные, даже и священные, не подобает иметь; также и прочие украшения излишни, но только необходимое для церкви можно приносить. Пахомий же Великий не хотел, чтобы и само церковное здание было украшено. В обители Мохосской он создал церковь и красиво сделал в ней столбы из плинф; после того помыслил, что нехорошо восхищаться делом рук человеческих и красотой зданий своих гордиться; взяв веревку, он обвязал столбы и повелел братиям тянуть изо всей силы, пока [столбы] не преклонились и не стали нелепыми. И говорил он: “Да не станет ум, от искусных похвал поползнувшись, добычей демона, ибо много у того коварства”. И если этот великий святой так говорил и так сделал, то сколь более нам подобает в таковых вещах себя сохранять, поскольку немощны мы и страстны и умом поползновенны»[12]. То же характерно и для всего его устава скитской жизни, где более рассматриваются вопросы борьбы со страстями, умной молитвы и духовного возрастания, чем ежедневных бытовых забот. В этом святой ближе к святителю Василию Великому, чем к наставлениям преподобного Пахомия и последующей западной традиции. Хотя и во время преподобного Нила существовали уставы, стремящиеся детально разобрать всю иноческую жизнь. Таковыми были правила его оппонента преподобного Иосифа Волоцкого, также преподобных Евфросина Псковского и Корнилия Комельского, полноценно собранные в труде преосвященного Амвросия (Орнатского). Хотя и в этих уставах везде прослеживается опора на изречения древних святых отцов. У преподобного Иосифа Волоцкого даже целая отдельная глава носит название «О еже како подобает соборным и старейшим братиям с настоятелем давати запрещение небрегущим общежительных преданий, иже зде написанных и от постных словес Великого Василия и от Типика святаго Феодора Студийскаго»[13].

Типикон

Нельзя обойти вниманием и такой фундаментальный образец уставного творчества, как русский Типикон[14]. Конечно, он в основном представляет собой регламентирование богослужебной деятельности (в этом являясь настолько авторитетным, что до сих пор в согласии с ним составляются патриархийные «Богослужебные указания» и календарный годовой круг), но и в нем находятся несколько глав, составляющих тему данной работы – главы с 30 по 46 уделены описанию правил повседневной монастырской жизни. Во многом это указания о разнообразных случаях приема пищи. В частности, указывается, что Великим постом на первой седмице полагается не вкушать до преждеосвященной литургии в среду, а тем, кто собирается причащаться, поститься всю неделю всеконечно. А если кто епископ, пресвитер, или диакон, или чтец, или певец во все дни святой четыредесятницы и в среду и пятницу всего года, кроме немощных, не поститься – да будет извержен, а мирянин отлучен. Также особое внимание уделяется установлению трапезы: в начале и в конце поются положенные молитвы, в течение ее обязательное чтение, всем же пребывать в полном молчании; чтец и трапезники принимают пищу после поклона всем с испрашиванием прощения и по благословении настоятеля; строго запрещается всем братиям что-либо съестное выносить из трапезы и вообще держать продукты в келье. Вторая же часть указанных глав определяет остальные моменты повседневной жизни. Здесь следуют правила об одежде, что она должна быть простой и только на телесные нужды; увещевания покидающим монастырь: им не дозволяется брать никакого имущества братского, даже из одежды, но вернуть им мирское облачение; также правила о послушаниях: о чреде, о разном труде по силе братии, о непринимании чужих трудов – «яко яда смертоносно бегати» и о наказании непослушных. Оканчиваются же правила главой о больнице и странноприимстве с указанием непременно принимать всех нуждающихся и на случай больных иметь в монастыре врача с надлежащим набором лекарств. Характерно, что во всех указаниях постоянно идут ссылки на святых отцов: святителя Василия Великого, преподобного Пахомия Великого, авву Пимена и других, и только в согласии с ними устанавливается то или иное правило. Это свидетельствует о хорошем знакомстве составителей Типикона с древней монашеской традицией, чему и необходимо следовать современным руководителям монастырей.

Устав новгородского Юрьевского монастыря

Рассматривая ближайшие к нам образцы уставного творчества, следует остановиться и на широко известном уставе новгородского Юрьевского монастыря. О его популярности свидетельствуют примеры заимствования или прямого принятия устава в других обителях. Такую значимость правила получили и благодаря личности автора, архимандрита Фотия (Спасского), который являлся одним из влиятельных людей при правлении императора Александра I[15]. В 1830 году ему удалось напечатать и распространить тиражом 600 экземпляров свой устав. По поводу этого события архимандрит Фотий написал письмо своей благотворительнице близкой помощнице графине Орловой под названием «О небесном на земле жительстве, о преподобном иночестве». Там он ярко говорит о достоинстве монашеского призвания, вспоминая и всю историю и главных основателей этого рода жизни, призывая неукоснительно следовать их наставлениям, «чтобы не облениться в обещании здесь на земле»[16]. Сам же устав состоит из трех частей.

В первой (содержит 15 глав) рассматриваются общие правила жизни монастыря, предваряемые вводными словами «об иноческом общежитии» и «о пользе иноческого общежития». Здесь вдохновляюще показаны главные правила монашества с акцентом на пользе именно общежительного пребывания, обильно подтверждаемые цитатами древних святых отцов (в основном святителя Василия Великого, преподобных аввы Дорофея и Ефрема Сирина). Далее идут главы для вступающих в иночество о главных добродетелях монашеских: 1) пребывать в общежитии неотступно до смерти, 2) хранить послушание, 3) одинаковую без лицеприятия любовь иметь ко всем, 4) пребывать в нестяжании, 5) воздержании от всего лишнего и праздного и 6) более всего приобретать дар трезвенной молитвы. Остальные главы первой части описывают правила церковного богослужения, поклонов, неусыпаемой Псалтири, причащения святых таин (перед которыми надо, «по крайней мере, семь дней говеть» и обязательно исповедоваться), о чтении книг, трапезе, одеждах, правила пострига, общения с другими и даются примеры наказания за проступки. Среди последних после выговоров и поклонов указывается метод затворения непослушного в отдельную келью, где его кормят, снабжают книгами, способными исцелить духовный недуг, а если наказанный не прилежен к чтению, посылается отдельно брат, который читает ему полезные писания вслух и учит с ним наизусть Псалтирь.

Вторая часть устава (20 глав) описывает монастырские должности и начинается с главы «О Соборе монастырском», который является главным совещательным и управляющим органом обители и заседает по всем важным вопросам. Настоятель возглавляет этот Собор и предлагает вопросы для обсуждения, но решение выносится общее. Также характерно, что параллельно с настоятелем в монастыре существует должность наместника, то есть его главного помощника и заместителя. Здесь прослеживается сходство с обязанностью вторствующего по игумену в пахомиевских монастырях и появившейся должности благочинного, который также должен следить за жизнью братии и «неопустительно во всякий вечер доносить настоятелю об исправности и неисправности в монастыре». Наместник также должен был предоставлять настоятелю особую записку о важных вопросах, из которой позже возникла ежедневно заполняемая книга благочинного, одобренная Святейшим Синодом (указ от 25 сентября 1901 года).

В третьей части (20 глав) даны «сокращенные правила монашеского жития». Это замечательный образец духовного наставления, где в кратких, лаконичных изречениях рассмотрены все наиболее важные моменты иноческого пути. Заканчивается устав примечанием, необходимым для достижения цели правильной организации обители: «Устав сей ежегодно читать, по крайней мере, в три месяца один раз безотлагательно в трапезе, по назначению настоятеля». В современное время, к недоумению, складывается противоположная тенденция о полном забвении или вовсе не имении письменного устава в монастырях. Некоторые прославленные обители будто специально прячут его даже от собственных насельников[17]. Но, как отмечено опытными словами святых отцов, особенно на первых порах четко установленные правила жизни необходимы для успешного созидания обители. И такие правила, как устав Юрьевского монастыря, написанный духовным, близким святоотеческому, языком, справедливо стал популярен среди многих монастырей. Этому похвально последовать и современным обителям[18].

(Продолжение следует.)