«Активное сотрудничество канонистов и юристов принесет добрые плоды и Церкви, и обществу»

– Этот курс я начал читать по послушанию. Я преподавал историю Русской Православной Церкви в Московских духовных школах, но оказалась вакантной должность преподавателя церковного права, и меня благословили эту вакансию закрыть. Надо сказать, в Московских духовных школах тогда, после ухода прежнего преподавателя, подготовленного канониста не было. Почему ректор академии тех лет, ныне покойный епископ Александр (Тимофеев), назначил читать этот курс именно меня? Могу сделать одно предположение. Я, тогда еще новый преподаватель МДАиС, написал для сборника «Богословские труды» большую статью, посвященную границам Церкви, иначе говоря, об отношениях Православной Церкви и Церквей инославных, о чинах приема инославных христиан в Православие. Впоследствии эта работа была мною защищена как кандидатская диссертация. Та статья по своей теме догматическая, но при этом я широко использовал канонический материал. Работая над данным исследованием, в качестве основной опоры я избрал именно каноны, а не богословские размышления о границах Церкви. Возможно, такая особенность аргументации была замечена руководством академии, и мне предложили вести курс права. Так мне пришлось стать канонистом.

– Какова история возникновения церковного права?

– Понятно, что церковное право – это не только научная дисциплина и учебный курс, но, прежде всего, нормативно-регулирующая система, действующая в Церкви. И в этом своем первом значении оно восходит к началу Церкви. Уже в апостольский век христианские общины имели свое устройство, и в них сложился – пусть и в самой предварительной форме – определенный порядок управления. Клирики и миряне имели свой статус. И все это уже составляло право, действующее в Церкви, хотя по большой части оно держалось на авторитете Предания и не было зафиксировано в правовых актах. В Русской Православной Церкви право начинается со времен святого Владимира – с момента Крещения Руси. Если же речь идет о науке и предмете, преподаваемом в духовных школах, то церковное право в этом смысле возникает, конечно же, позднее. В Византии элементы богословско-научного исследования канонов присутствуют в многочисленных толкованиях, которые стали классическими: Аристина, Зонара и Вальсамона. И это уже XII век. Однако некоторые суждения патриарха Фотия, который жил, как известно, в IX столетии, также можно считать научно-каноническими.

– Как происходило размежевание церковной каноники и светского права?

– Эта тема обширная. Обращаясь к России, нужно сказать, что светское право преподавали в России с XVIII века. Юриспруденции стали учить в Московском университете с момента его основания. Параллельно университетскому преподаванию развивалась и юридическая наука. Само же отечественное государственное право как система законов появляется в IX–X столетиях, то есть тогда, когда складывается Киевская Русь. Установить начало канонической, церковно-правовой науки также не представляет никакого труда: митрополит Платон в конце XVIII века ввел преподавание толкования Кормчей книги в МДА. Это стало первым опытом теоретико-практического изучения в высшей церковной школе основополагающего канонического сборника. И уже в 30-е годы XIX столетия преподавание церковного права вводится во всех духовных академиях. Юриспруденции обучали также на юридических факультетах университетов, а также в училище правоведения в Петербурге, в Демидовском лицее в Ярославле. Преподавалось церковное право и в семинариях: в синодальную эпоху сведения о нем можно было почерпнуть из курса практического руководства для пастырей, который состоял из двух частей: первая – это пастырское богословие в его прикладном применении, а вторая – непосредственно каноника.

– Какие задачи ставит перед собой церковное право? Каковы его методы?

– Принципиальная задача состоит в том, чтобы охарактеризовать действующее в Церкви право и систематизировать его. Чрезвычайно важен здесь исторический аспект, который предполагает исследование формирования канонического корпуса и всего церковного законодательства, а также истории применения церковных законов. Интерпретируя используемые в разное время законодательные акты, канонисты углубляют общецерковное понимание основных правовых норм. Заодно они выполняют роль экспертов, которые обеспечивают своими консультациями, рекомендациями, исследованиями законотворческие процессы в Церкви: выявляют возможность или невозможность корректировки, дают разъяснения церковных законов по конкретным вопросам, в том числе и спорным, и прочее. Что касается метода, то его иногда называют историко-догматическим. С его помощью в первую очередь определяется внутренняя непротиворечивость действующих в Церкви правовых норм со всеми их нюансами, устанавливаются их многонаправленные соотношения со сложной церковной жизнью. Кроме того, историко-догматический метод проливает свет на правильное понимание церковных законов. Изучается также история церковных институтов и учреждений.

– Каково место церковного права в системе богословских и юридических наук?

– Церковное право по существу является и богословской, и юридической наукой. Если мы будем искать в богословии область, которая наиболее близка к церковному праву, мы в первую очередь назовем пастырское и нравственное богословие. Обращаясь к догматике, мы обнаружим непосредственную связь каноники и экклезиологии, поскольку экклезиологический догмат составляет основание церковного устройства. И конечно, церковное право немыслимо вне исторического контекста. Без знания церковной истории не будет адекватного понимания того, как развивались соответствующие учреждения и институты, какова общая динамическая логика правовой системы и т.д.

Раскрывая отношения церковной каноники и юридических наук, можно сослаться на значение римского права для права церковного. Известно, что церковные кодексы, в основе которых лежат каноны, формировались в ранневизантийский период, в эпоху Вселенских Соборов, когда в империи действовало римское право. Его корни восходят к дохристианским временам, но кодифицировано оно было при святом императоре Юстиниане. Римское право изучается по своду, который называется «Corpus juris civilis». Он был составлен под общим руководством Юстиниана.

Если же иметь в виду разные отрасли права, то можно указать на семейное право. Брачное право составляет существенный элемент церковного законодательства. При практическом решении трудных проблем, возникающих в области церковного брака, необходимо ориентироваться и в соответствующих разделах гражданского законодательства.

Любопытно также провести параллели между дисциплинарной практикой церковных прещений и наказаниями, которые предусмотрены уголовными кодексами. Мы видим здесь, с одной стороны, немало сходств, а с другой стороны – разительные расхождения. Например, убийство с точки зрения и гражданского, и церковного права является тяжким преступлением и грехом. А если взять нарушения седьмой заповеди, то светское право здесь весьма лояльно, если речь не идет о насилии, в то время как с точки зрения церковной дисциплины это очень тяжкие грехи, расцениваемые, если судить по каноническим срокам отлучения от причастия, как гораздо более серьезные, чем, к примеру, грех воровства. А теперь приведу контрпример: в Англии начала XIX века даже за самую мелкую кражу могли повесить… Словом, взаимосвязи светского и церковного права весьма специфичны. То же можно сказать и о положении каноники в структуре богословского и юридического знания.

– Как, с вашей точки зрения, необходимо преподавать каноническое право? Наверняка за годы своего преподавания вы накопили какие-то собственные приемы.

– Я свободен в выборе методов преподавания и ограничен только временем. В рамках тех учебных часов, что мы имеем по плану, отведено слишком мало места для практических занятий со студентами. Меж тем на семинарах можно было бы заниматься изучением текстов, то есть канонами и другими актами церковного права, хотя бы такими основополагающими, как ныне действующий Устав Русской Православной Церкви. В этом смысле академисты, конечно, сильно выигрывают: у них предусмотрены спецкурсы и спецсеминары, которые позволяют углубляться в те или иные частные разделы церковного права. В частности, анализировать источниковедческую базу.

– А что является источниками церковного права?

– Исключительное значение для права имеют тексты церковных законов, из которых самые важные, безусловно, каноны. Очевидно, что разные периоды дают свои нормативные своды. Так, если говорить о Русской Церкви синодальной эпохи, это будут Духовный регламент, Устав духовных консисторий, многочисленные постановления Святейшего Синода. В новейшее время жизнь Церкви регламентируется Уставом Русской Православной Церкви, определениями Архиерейских, Поместных Соборов, а также решениями Священного Синода, которые имеют нормативный характер.

– Продолжая разговор о преподавании церковной каноники, хочется спросить о том, какова структура учебного курса?

– Композиция курса полностью отвечает его основной задаче – приобретение студентами систематического представления о церковном праве. Итак, вводный раздел рассказывает об истории источников церковного права. Тема эта чрезвычайно важна. Каноническое источниковедение – его содержание, структура и развитие – изучается параллельно с историей церковных учреждений. Важнейшим разделом является тот, в котором говорится о составе Церкви. Здесь среди прочих освещаются и вопросы, связанные с регламентацией вступления в Церковь, то есть с крещением, а также присоединением к Церкви инославных, со статусом клириков, с порядком поставления клириков, условиями его законности, с правами и обязанностями клириков, степенями иерархии. Далее следуют темы, сопряженные с церковным управлением. Они обыкновенно рассматриваются в иерархической последовательности – сверху вниз: от уровня Вселенской Православной Церкви до прихода с промежуточными инстанциями высшего управления Поместной Церкви и епархиального управления. Затем идет раздел «Виды церковной власти». Здесь надо сказать следующее. Есть традиция, сложившаяся на Западе, но принятая и в Православии, разделения церковной власти на три вида – по образу служения Спасителя. Прежде всего, это пророческая власть (potestas magisterii), то есть власть учения. Второй вид власти – власть священнодействия (potestas ministerii). Она символизируется властью и служением Христа Первосвященника. Иными словами, она трактуется как церковная власть совершения богослужений. И наконец, правительственная власть Церкви (potestas jurisdictionis). Ее символом является образ Христа Царя. Надо признать, что для церковного права особо важен последний вид – власть правительственная. Именно она в сравнении с иными видами церковной власти имеет более всего параллелей с государственной властью. Поэтому правительственная власть в Церкви представлена многоаспектно: законодательная, административная, исполнительная, судебная власть. Иногда в курсах каноники при рассмотрении вопроса о власти Церкви излагаются нормы брачного кодекса. Они, естественно, относятся не к совершению таинства – это тема литургическая, а к условиям законности брака, к тем качествам, которыми должны обладать вступающие в брак, к препятствиям, с ним сопряженным. Важна и тема имущественных прав Церкви. Здесь имеется целый ряд параллелей с тем, что в светском праве называется Гражданским кодексом. Есть также раздел, как правило заключительный, который трактует внешнее право Церкви, вопросы взаимоотношения Церкви с другими религиозными общинами, инославными Церквями, иноверными христианскими общинами и с государством. Конечно, центральное место здесь уделяется проблемам, которые, наверное, никогда не потеряют своей насущности, – статуса Церкви внутри правового государства.

– Да, названные вами темы чрезвычайно информативны и освоить их непросто.

– Я определенно могу сказать, что самыми трудными для усвоения оказываются темы, связанные с историей источников церковного права. Причины этого я вижу в недостаточно основательных знаниях в области истории Церкви (Древней Церкви, Византийской Церкви, Русской Церкви, а также общецерковной истории). Сложности у учащихся возникают и с некоторыми частными темами: например с темой пасхалии. Но в завершение курса студенты могут уже ориентироваться в церковном праве, в его основах: они знают, что такое крещение в каноническом свете, знают основные нормы, которые касаются рукоположений, представляют себе порядок управления – высшего, епархиального, приходского.

– В чем заключается актуальная значимость преподаваемого вами предмета для будущих пастырей?

– Будущему священнослужителю без правовых знаний не обойтись. Пастырь может и не знать, к чему восходит та или другая норма, действующая сейчас в Церкви: к апостольским правилам, к правилам Трулльского Собора или Василия Великого, к нормам, которые сложились в синодальную эпоху. Но он в любом случае обязан владеть основами современного церковного законодательства, поскольку они являются главнейшим ориентиром его деятельности. Я уже не говорю о том, что многие пастыри занимают церковно-административные должности, несут послушания настоятелей. Им особенно необходимо знать церковные каноны и законы, в особенности, конечно, новейшее церковное законодательство. Кроме того, священнослужителю полезно разбираться и в государственных законах.

– Как вы считаете, достаточно ли времени уделяется церковному праву в духовной школе?

– Об этом я уже упоминал.Для решения тех общих задач, которые ставит этот курс в рамках семинарской программы, времени, думаю, достаточно: один учебный год с двумя лекциями в неделю – четыре академических часа или одна лекция – два академических часа, но в течение двух курсов. Это оптимальный вариант распределения нагрузки. Другое дело, когда мы говорим о научно-богословской подготовке канониста в духовных академиях. Здесь, как представляется, церковное право должно было бы занимать более важное место. Это, на мой взгляд, существенно повысило бы престиж церковного права как специализации в рамках академического образования в целом. Если мы обратимся к положению дел в Католической Церкви, то там каноническое право и церковное право изучаются как две разные дисциплины. Понятно, что на них в богословских школах, семинариях, университетах уходит гораздо больше времени. Едва ли не половина католических епископов имеют степень доктора канонического права. Это показывает, насколько важной считается для лиц, занимающих высокое церковно-административное положение, систематическое правовое образование.

– Батюшка, курс ваших лекций по церковно-каноническому праву, который уже не раз публиковался, в том числе и в издательстве Сретенского монастыря, по праву считается самым полным и авторитетным. Расскажите, пожалуйста, о его создании, концепции и проблематике.

– Свой курс я стал разрабатывать с самого начала преподавания церковного права, а это относится ко второй половине 1980-х годов. Я тогда сразу же осознал необходимость составления учебного руководства. Без сомнения, дореволюционные руководства, такие как «Курс церковного права» Алексея Степановича Павлова, учебник Ильи Степановича Бердникова, обладают высокими достоинствами и ориентируются на разные аудитории. Но все учебники по канонике чрезвычайно быстро устаревают – такова специфика дисциплины. Право постоянно развивается, создаются новые церковные акты. На рубеже 1980–1990-х годов нужен был учебник, который бы отразил все, что изменилось в Церкви за XX век. Поставив перед собой цель написать учебное пособие, я готовил лекции не конспективно, но считал целесообразным делать их в форме развернутого текста. И когда у нас появилась возможность широко издавать книги религиозного содержания, у меня уже был готов курс церковного права (в виде машинописи). Он и был опубликован в середине 1990-х годов под названием «Церковное право». Затем последовало переиздание этой книги. Но законодательство не стоит на месте, в конце XX столетия церковная жизнь развивалась динамично. В 2000 году был принят новый Устав Русской Православной Церкви. В связи с этим возникла необходимость серьезной переработки и доработки предыдущего курса. И тогда мною был подготовлен еще один вариант учебника под названием «Курс церковного права», который издали в 2001 году. И это пособие переиздавалось – среди прочего, с учетом такого важного документа, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». В исходный текст добавлялся также материал по частным темам, по которым я писал статьи и делал доклады, так как проблематика была востребованной. Появлялись новые законодательные документы, связанные, в частности, с реформированием системы церковного судопроизводства: Архиерейский Собор в 2008 году принял положение о церковном суде и в Устав 2000 года были внесены соответствующие изменения. На этом Соборе рассматривались и вопросы, касающиеся восстановления единства Русской Церкви, которое произошло в 2007 году. Зарубежная Церковь стала самоуправляемой Церковью в составе Московского Патриархата. Все эти изменения сделали актуальной подготовку нового варианта учебного руководства. Появилась возможность еще раз отредактировать, пересмотреть материал, что-то расширить или, напротив, сократить, изменить композицию отдельных частей. В результате осенью 2009 года в издательстве Сретенского монастыря вышло третье издание моей книги, которая названа «Каноническое право».

– Что бы вы посоветовали почитать тем, кто хочет изучить курс церковного права самостоятельно или просто интересуется отдельными его вопросами?

– Если речь идет о первоначальном изучении, достаточно почитать учебники. К сожалению, их сейчас крайне мало. Тем же, кто стремится к углубленному изучению данного предмета, я бы посоветовал параллельное чтение канонов. Это основание, фундамент церковного права.

– В вашем учебнике «Каноническое право» в числе многих других анализируются различия канонического церковного права в разных Автокефальных Поместных Церквях. Не могли бы Вы кратко охарактеризовать эти особенности?

– С одной стороны, есть фундаментальные церковные законы, которые действуют во всех Православных Церквях. Конечно, это, прежде всего, каноны. Однако наличествуют и такие законодательные акты, которые имеют поместные границы, действуют только локально. Это акты отдельных Поместных Церквей. Но есть и весьма существенные различия. Неизменно, во всех Церквях предстоятеля избирает Собор, однако он может состоять исключительно из епископов или же из архиереев, клириков и мирян, как у нас. В Русской Православной Церкви в настоящее время для решения и урегулирования других вопросов (помимо избрания патриарха) действуют оба Собора – епископского и смешанного составов.

– Чем, по-вашему, можно объяснить современные дискуссии в отношении отдельных канонических норм: например по вопросам возраста при поставлении в священнослужители или упразднения института оглашенных?

– Упразднение института оглашенных не является нарушением канонической нормы; со времени древней Церкви, когда он существовал, изменилась церковная жизнь. Оглашение, предшествующее крещению, имело место в древней Церкви, поскольку оглашаемым преподавались тогда основы веры, с ними на протяжении долгого времени изучали Священное Писание. Но как можно рассказать о Библии младенцам, чин оглашения над которыми, однако, все равно совершается перед крещением? С тех пор как стали крестить почти исключительно младенцев, отделение чина оглашения от таинства крещения утратило свою логику. В наше время, когда нередко крестят взрослых, вопрос о разделении оглашения и крещения может обсуждаться. Но самочинно вводить подобную практику не надо – необходимо дождаться церковных решений на этот счет.

Теперь скажу несколько слов о возрастном цензе для ставленников. Есть канонический возрастной ценз: 30 лет – для поставления в пресвитеры, 25 – в диаконы. Но в синодальный период данная норма применялась только к лицам, не имеющим духовного образования. Такие священники в XIX веке не могли служить на приходах. Их рукополагали в иеромонахи для служения в монастырях. На приходы назначались лица, закончившие полный семинарский, а иногда и академический курс (диаконами – в исключительных случаях – могли быть те, кто не окончил духовную школу), Уровень училища рассматривался достаточным для исполнения обязанностей причетника, церковнослужителя или, как тогда говорили, дьячка, но не священнослужителя. К тому же надо учитывать, что во время учебы в семинарии, которая имела статус среднего учебного заведения, жениться было запрещено (да и студенты высших учебных заведений могли вступать в брак лишь с разрешения начальства). Поэтому выпускники семинарии женились сразу же по окончании курса. Но они все равно, как правило, еще не достигали канонического возраста. И их рукополагали ранее срока. Иными словами, реальная практика уже не вполне соответствовала каноническим нормам. В ныне действующем Уставе речь идет о гражданском совершеннолетии – 18 годах, хотя рукополагают обычно в более зрелые годы. Следовательно, и эта область канонического права зависима от изменений, происходящих в церковной жизни.

– В чем вы видите перспективы развития церковной каноники?

– Прежде всего, необходимо стремиться к повышению уровня преподавания церковного права. Нужно прилагать усилия для профессиональной подготовки канонистов. Отрадно, что за последние десятилетия такие специалисты появились: они занимаются научными исследованиями, дают консультации по церковно-правовым вопросам. Желательно ввести преподавание канонистики в духовных школах всех уровней, начиная с духовного училища, в котором правоведческие сведения можно интегрировать в курс практического руководства для пастыря. Элементарные основы каноники нужно преподавать даже в православных гимназиях. И наконец, нам надо стремиться к тому, чтобы светские юридические факультеты вводили церковное право в свои учебные планы. Что-то здесь уже сделано, но пока это исключительно факультативные занятия и спецкурсы. Между тем я убежден, что активное сотрудничество канонистов и юристов принесет добрые плоды и Церкви, и обществу.