Сердце царя — в руке Господа…

Иван Крамской. Портрет Александра III. 1886

17 (30) октября 1888 г. в районе станции Борки, в 49 верстах от Харькова, произошла одна из самых серьёзных железнодорожных катастроф того времени. На полном ходу сошел с рельс царский поезд, в котором Александр III с семьёй возвращался в Петербург после отдыха в Крыму. Во время крушения на императора упала крыша вагона-ресторана, погиб лакей, подававший в минуту трагедии кофе царю. Серебряный портсигар в кармане царя сплющило в лепешку, лежавшая у его ног в момент катастрофы собака была убита. Когда вагон стал разрушаться, нечеловеческим усилием Александр III приподнял рухнувший потолок, дав возможность женщинам и другим пострадавшим выбраться наружу, а затем помогал оказывать первую помощь раненым. Обсыпанные землёй и обломками, из-под крыши вышли: император, императрица, наследник цесаревич Николай Александрович — будущий последний российский император Николай II, великий князь Георгий Александрович, великая княжна Ксения Александровна, а вместе с ними и лица свиты, приглашённые к завтраку. Большинство пассажиров этого вагона отделались лёгкими ушибами, ссадинами и царапинами. Вагон-ресторан был сброшен на левую сторону насыпи и полулежал на насыпи без колёс, с разрушенными стенами; крыша его частично лежала на нижней раме.

Другой вагон, в котором находились царские дети, развернуло поперёк пути и накренило над откосом. Сила удара была настолько мощной, что малолетний великий князь Михаил Александрович был отброшен на откос и затем изъят из обломков солдатом при помощи самого государя. Шестилетнюю великую княжну Ольгу спасла няня, успевшая вытолкнуть её до того, как начали рушиться стены и потолок вагона. Вагон, в котором находились придворные служащие и буфетная прислуга, был полностью уничтожен, и все находившиеся в нём убиты наповал и найдены в обезображенном виде — 13 изуродованных трупов были подняты с левой стороны насыпи из щепы и мелких остатков этого вагона. Во всем поезде, состоявшем из 15 вагонов, уцелели только те пять, которые были оборудованы новейшими автоматическими тормозами. Всего пострадали при крушении 68 человек, из них 21 погиб. Знаменательно, что среди разрушений и обломков икона Спаса Нерукотворного была найдена нетронутой на прежнем месте.

Сразу после крушения Александр III, получивший сильное повреждение ноги, и императрица Мария Федоровна оказывали помощь потерпевшим. Перед их глазами предстала картина страшной железнодорожной катастрофы. По обе стороны насыпи валялись груды исковерканного металла, доски, под ногами скрипело битое стекло. Вдоль полотна метались растерянные люди, слышались стоны и плач. Мелкий дождь со снегом больно колол лицо, но люди, находившиеся в шоковом состоянии, не замечали холода. Видя всеобщую панику и растерянность, царь принял на себя руководство спасательными работами. Он сам распоряжался извлечением раненых из-под обломков разбитых вагонов. Солдатам охраны было приказано залпами стрелять в воздух — эхо эстафетой донесло сигнал бедствия до Харькова. Весть о крушении императорского поезда быстро разнеслась по линии, и помощь спешила со всех сторон. Наконец появились военные медики с перевязочными средствами, пострадавшим начали оказывать первую помощь. Императрица с медицинским персоналом обходила раненых, всячески стараясь облегчить больным их страдания, несмотря на то что у самой была повреждена рука выше локтя и что она осталась в одном платье. На плечи царицы накинули офицерское пальто, в котором она и оказывала помощь. Пять часов, ни разу не повысив голоса, никого не упрекнув, не сделав замечания, Государь отдавал приказания, организовывал работы, подбадривал раненых.

Тогда еще мало кто знал о последствиях этой аварии, которые в будущем сыграли роковую роль. В катастрофе Александр III получил серьёзные ушибы почек. Постепенно опухоль привела к нефриту, сократившему годы его царствования.

Во здравие царя и его семьи по всей стране на народные пожертвования возводились храмы, часовни и другие памятные знаки. В столичном Санкт-Петербурге возвели часовню, украсившую архитектурный ансамбль Свято-Троицкого Измайловского собора.

Расследование тайны рокового крушения в Борках было поручено знаменитому юристу А.Ф.Кони. Россия замерла в ожидании. Что это было — теракт? Покушение на императора? Попытка государственного переворота? В обществе стали ходить самые причудливые слухи по поводу крушения. И о террористах, и о некоем мальчике, принёсшем в царский вагон бомбу под видом мороженого. Однако, проведя тщательное расследование дела, Анатолий Кони пришел к заключению о «преступном неисполнении всеми своего долга». Выяснилось, что участок, на котором потерпел крушение царский поезд, ещё летом того же 1888 года был признан аварийным, и машинистам рекомендовали тихую езду. Этот отрезок пути ввели в эксплуатацию всего за два года до крушения, но он изначально был уложен с нарушением правил. Строили второпях, шпалы клали бракованные. Обычные поезда дорога худо-бедно выдерживала, хотя мелкие аварии случались часто. Но тяжёлый царский поезд на высокой по тем временам скорости 68 вёрст в час создал недопустимое боковое давление на рельсы.

Именно с момента катастрофы в Борках началась головокружительная карьера выдающегося русского экономиста-реформатора, дипломата и государственного деятеля С.Ю. Витте (1849-1915), бывшего в то время скромным чиновником управления Юго-Западных железных дорог. По указанию Витте на его дистанции царский поезд был замедлен. Несмотря на возмущение Александра III, машинист подчинился не его приказу, а распоряжению своего начальника дистанции. Когда поезд перешёл на следующую, уже не подчинявшуюся Витте дистанцию, скорость была, естественно, повышена, что и привело к аварии. Царь запомнил имя непокорного начальника дистанции, и Витте вскоре был назначен министром путей сообщения, а впоследствии стал и премьер-министром.

А.Ф. Кони считал необходимым отдать под суд членов правления Курско-Харьковско-Азовской железной дороги за хищения и доведение дороги до опасного состояния. Однако Александр III, видя во всем Промысел Божий, издал милостивый манифест, своей волей закрыв дело о крушении. Через месяц после катастрофы царь вспоминал: «Через что Господу угодно было нас провести, через какие испытания, моральные муки, страх, тоску, страшную грусть и, наконец, радость и благодарение Создателю за спасение всех дорогих сердцу, за спасение всего моего семейства, от мала до велика! Этот день никогда не изгладится из нашей памяти. Он был слишком страшен и слишком чудесен, потому что Христос желал доказать всей России, что Он и доныне творит еще чудеса и спасает от гибели верующих в Него и в Его великую милость».

В царствование Александра III Россия достигла вершины своего могущества. От царя, безусловно, требовались титанические усилия, чтобы твёрдой рукой вести Россию по намеченному курсу. Как изо всех сил удерживал он рухнувшую крышу вагона, спасая всех, так же, надрываясь, удерживал он Россию от бездны национальной катастрофы, руководствуясь во всём служении Христовыми заповедями и всемерно уповая на помощь Божию. Государь писал: «Так отчаянно тяжело бывает по временам, что если бы я не верил в Бога и Его неограниченную милость, конечно, не оставалось бы ничего другого, как пустить себе пулю в лоб. Но я не малодушен, а главное — верю в Бога и верю, что настанут наконец счастливые дни для нашей дорогой России. Часто, очень часто вспоминаю я слова святого Евангелия: «Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога и в Мя веруйте». Эти могучие слова действуют на меня благотворно. С полным упованием на милость Божию кончаю это письмо: «Да будет воля Твоя, Господи!»

Власть православного монарха была немыслима без исповедания им христианского мировоззрения и невозможна без признания народом высшей власти за нравственный идеал подвига. «Сердце царя — в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его» (Прит. 21,1). Но постепенно дух народный стал обмирщаться, и через двадцать лет после смерти удерживающего царя-миротворца русский народ лишился подлинной Божьей власти — страна надолго была ввергнута в разрушительную смуту…