Владимир Хотиненко: «Патриарх сказал, что мы ничего не исказили»

Громкая премьера на Пасху: в широкий прокат выходит новый фильм Владимира Хотиненко «Поп». «Огонек» поговорил с режиссером накануне премьеры.

Владимир Хотиненко, кинорежиссер. Фото: А. Куденко / Коммерсантъ

— Это выбор прокатчиков — Первого канала и компании «20^th Century Fox». Ну а им интересно, чтобы все прошло необычно, и я их понимаю. Только надо быть точным: что касается самого храма, то он не приспособлен для кинопоказа в принципе, речь идет не о культовом объекте, а о помещении зала церковных соборов. Насколько я знаю, его специально оборудуют для этого показа необходимой аппаратурой.

— Что за история лежит в основе фильма?

— Работа Псковской миссии во время Великой Отечественной войны. Эту миссию православные священники создали на оккупированной территории: проводили службы, помогали прихожанам и что особенно важно — нашим военнопленным. Поначалу немцев это вполне устраивало. Они благосклонно относились, кстати, не только к церкви, даже открывали школы. Но когда время быстрых побед прошло и ситуация на фронте осложнилась, немцы стали требовать от церкви действенного сотрудничества, например молебнов во славу немецкой армии. И тут начались проблемы, потому что кто-то из священников соглашался, а кто-то отказывался. Когда же пришла наша армия, тех церковнослужителей, кого не арестовали немцы, отправили в лагеря уже свои.

Материалов по истории Псковской миссии сегодня довольно много, понятно, что нам пришлось выбирать, что включить в картину. Так, в фильм вошла история главы миссии Сергия Воскресенского, который уговорил немцев выпустить детей из концлагеря Саласпилс и раздать их семьям священников и прихожан. Так дети спаслись.

Нам хотелось показать трагедию этих людей — священнослужителей, которым нужно было выполнять свой долг, зная, что их сочтут предателями.

— Я слышал, благословение на создание фильма вы получили еще от Алексия II?

— Действительно, этот проект затевался еще при жизни покойного патриарха. Его отец, тоже священник, был связан с Псковской миссией, и у самого Алексия II сохранились воспоминания о том периоде — ими он поделился с нами.

Задумав этот проект, я предложил найти хорошего писателя, который, изучив все необходимые материалы, написал бы книгу еще до начала съемок. Александр Сегень написал роман «Поп», прочитав который Алексий II и дал нам свое благословение.

Кстати, фильм видел и нынешний патриарх Кирилл. Он тоже слышал от своих наставников в Духовной академии рассказы о Псковской миссии. Патриарх сказал, что мы ничего не исказили.

— Где вы снимали картину?

— Мы изъездили Псковскую губернию вдоль и поперек, но там все застроено, повсюду современные здания. А нам нужно было красивое место, этакий рай на земле. И мы поняли: проще построить деревню самим. Под Минском с давних пор, когда там еще снимались фильмы о партизанах, есть большая территория, принадлежащая студии «Беларусь-фильм». Мы построили там деревню и храм, причем в традициях псковской архитектуры.

— Как вы работали с исполнителем главной роли Сергеем Маковецким? Говорят, на съемках его консультировал священник?

— И для меня, и для Сережи это была одна из самых сложных задач — создать правдивый образ священнослужителя. Но у нас был замечательный консультант — игумен Кирилл, который помогал нам в сценах, связанных со спецификой церковной службы. Предвижу вопрос: не давила ли на нас церковь, не вмешивалась ли в съемочный процесс? Нет, даже намека не было.

— «Остров», «Царь», «Чудо», «Поп». Что это — мода на православное кино?

— Если взять общее количество фильмов, выходящих в России, то процент тех, которые затрагивают религиозную тематику, очень небольшой. Однако социальный запрос действительно существует — это особенно видно на примере «Острова». Никто не ожидал, что фильм будет таким востребованным, насколько я знаю, пришлось даже допечатывать копии.

— А откуда возник этот запрос в стране, где чуть ли не половина населения никогда не посещала церковных служб?

— Люди просто хотят понять смысл жизни, укрепиться в ней, найти для себя иные ценности помимо зарабатывания денег.

— А многих страшит сейчас клерикализация общества…

— Побойтесь Бога, какая клерикализация? У нас атеистическое общество. Постоянно слышу вопросы о введении уроков истории религии в школе. Сто раз уже объясняли, что это пригодится людям, чтобы понимать живопись, музыку… Да большинство сюжетов классической живописи написаны на религиозные темы! Вопрос в том, что где-то это могут сделать неудачно, как у нас в России часто бывает, но суть остается та же: знания о религии нам крайне необходимы.

— Вы ведете мастерскую во ВГИКе. Как вы считаете, будет ли интересен «Поп» вашим студентам, молодежи?

— Кому-то будет, кому-то нет. В мастерскую я набираю очень разных ребят. У меня бывают к ним претензии по части образованности, общей культуры, хотя и в этом смысле молодежь стала образованнее, чем лет пять назад,— они больше знают, им многое интересно. А в чем-то я, наоборот, даже учусь у них.

К тому же я не требую, чтобы им нравилось мое кино. Им даже запрещено называть мои фильмы на вступительных экзаменах — это двусмысленно в любом случае.

— Ваш фильм кто-то наверняка назовет госзаказом. Как вы относитесь к госзаказу и пропаганде в кино?

— Спокойно. Знаете ли вы, что «Андрей Рублев» — это был госзаказ, в советское время за него боролись. Госзаказ есть везде, в Америке делают заказные фильмы на деньги Пентагона, и никто не рвет на себе волосы. А много ли у нас таких фильмов? Да пока не очень! Значительно больше хлама, есть много картин, снятых на государственные деньги, где наша страна представлена в не слишком приглядном свете, и ничего, они тоже получают призы на кинофестивалях. Почему бы среди всего этого Вавилона не быть и госзаказу?

— Вы как-то цитировали Тарковского, что художник не должен быть свободен…

— Он читал у нас мастер-класс и сказал, если точнее, что художнику свобода не нужна. Андрей Рублев писал свою «Троицу» в условиях жесточайшего церковного канона и создал шедевр — вот, что он имел в виду. И мы получили блестящее подтверждение слов Тарковского: в советское время с его цензурой у нас появилась блестящая плеяда режиссеров, а когда мы получили свободу, оказалось, что никто не знает, куда идти и что делать. Конечно, художнику нужна свобода, но и внутренняя ответственность тоже должна быть.

Беседовал Кирилл Журенков