Мери Уолш: «Я могу покинуть Косово, но Косово никогда меня не покинет»

– Впервые я приехала в Косово в 1999 году как представитель ирландской неправительственной организации, работала в городе Печ в качестве волонтера в течение 14 месяцев. До отъезда в Косово я получила лишь общие инструкции, однако конкретной информации было не слишком много, так как люди, проводившие с нами инструктаж, сами мало что знали. Однако 24 августа по пути из города Скопье в Приштину мне подробно рассказали о происходившем в населенных пунктах, которые попадались нам по дороге в столицу. Только потом я поняла, что горящие дома, виденные мною практически в каждой деревне, не могли быть делом рук сербских вооруженных сил, как сказал мне водитель-албанец, в первую очередь потому, что сербских военных уже десять недель как не было на той территории, а дома все горели. Только после того, как я более подробно изучила ситуацию в Косово, я сообразила, что виденные мной деревни все без исключения были сербскими, в их числе были и несколько цыганских поселений, которые также подверглись нападению Армии освобождения Косово.

Одна и та же ситуация повторялась со всеми водителями-албанцами: они в деталях расписывали преступления, совершенные против них сербами, но каждый раз, когда указывали на разрушенную деревню, позже оказывалось, что она была сербской, как, например, деревня Долач, вблизи Клины, где раньше стояли средневековый монастырь и церковь. Каждый без исключения водитель-албанец, проезжавший мимо этого места, рассказывал о бедной албанской деревушке и мечети на холме, разрушенной сербскими войсками. Однако то, что Долач сербская деревня, в которой никогда не было мечети, -документально подтвержденный факт. Опыт подобных бесед заставил меня серьезно усомниться в том, что в действительности произошло в Косово.

С тех пор я бываю там регулярно.

– Как известно, истребление сербских православных святынь началось не вчера. Оно продолжается десятилетия. Почему, как Вы считаете, этот факт больше не представляет интереса для тех, кто устанавливает «новый порядок» на Балканах?

– Я лично сама собирала свидетельства организованного систематического уничтожения сербских святынь, надо сказать – часто с угрозой для жизни. Однажды, 8 декабря 2003 года мы с моим ирландским другом и русской монахиней отправились в храм Богородицы Левишка в городе Призрен, чтобы полюбоваться фресками и сделать фотографии. Тогда мы еще не подозревали даже, что видим эти великолепные росписи одними из последних, и уж точно будем последними из тех, кому удалось запечатлеть их на фото перед разрушением церкви в марте 2004-го. Нам и самим чудом удалось уцелеть: нашу машину окружила группа людей, пришлось спешно ретироваться. Мы мчались по узкой улочке, преследуемые толпой.

С момента прибытия сил НАТО и административной миссии ООН по сегодняшний день в Косово и Метохии уничтожено более 150 православных святынь, и до сих пор мало кто на Западе имеет об этом хоть какое-то представление.

– И не удивительно – разрушение башен Международного торгового центра 11 сентября официальный Вашингтон считает большим преступлением, чем поджог сотен христианских церквей в самом сердце современной Европы…

– Правительство США будет скорее упорствовать во лжи, нежели рискнет потерять лицо. Если НАТО признает, что эти два преступления схожи, им придется пересмотреть отношение и к собственным действиям, а этого, по моему мнению, не произойдет никогда.

– Насколько известно, албанскому сепаратистскому правительству Косово необходимо сохранить несколько наиболее известных монастырей в качестве «памятников культуры Косово», однако они почти наверняка не будут представлены как сербские православные святыни. Что, по-вашему, скрывается за подобным подходом?

– Представляется, что несколько сохраненных монастырей должны в будущем превратиться в туристические достопримечательности, приносящие доход населению нового Косово. Это часть плана стратегического развития, разработанного международными инвесторами, кульминацией которого должно стать создание при участии турецкого правительства регионального культурного центра в Призрене.

Будучи с 2001 года одним из организаторов Программы возвращения беженцев в Косово крупнейшей благотворительной организации – я горячо выступала за возвращение изгнанных в родные края. Я настаивала, что возвращение беженцев должно быть привязано к восстановлению разрушенных святынь – церквей, кладбищ и монастырей, многие из которых были духовными центрами, вокруг них образовывались целые поселения. Мне такая модель расселения была знакома, ведь в Ирландии города и деревни в средние века и ранее также часто создавались вокруг монастырей. Нет нужды говорить, что мои идеи о возвращении беженцев не увенчались успехом и не получили поддержки.

Кстати, предыдущий план возвращения 10000 сербских беженцев, предложенный в конце 2001-начале 2002 гг. сотрудником ООН Эндрю Уитни, стал причиной его увольнения сразу после выполнения плана. Видимо, говоря о планах возвращения беженцев, необходимо иметь в виду слова одного из бывших высокопоставленных сотрудников миссии ООН в Косово, который в феврале 2005 года, будучи в моем белградском офисе, сказал, что программа возвращения беженцев в Косово была «отвлекающим маневром для сербов».

– Как вы считаете, насколько правы политологи, историки и богословы, считающие, что цивилизационный и религиозный конфликт в Косово имеет не меньшее значение для будущего человечества, чем конфликт в Иерусалиме?

– Я думаю – все, что касается того, что вы назвали конфликтами цивилизаций и религий имеет первостепенную важность, независимо от того, где они происходят.

– Вы, вероятно, в курсе официальных и неофициальных разговоров о возможном визите Его Святейшества Папы Римского в город Ниш, на родину Константина Великого по случаю празднования двухтысячной годовщины Миланского эдикта, официально положившего конец преследованию христиан в Римской Империи…

– Когда я пыталась обсудить проблему гонений на православных в Косово с папским нунцием в июне 2005 года в Белграде, у меня сложилось четкое впечатление, что меня не хотят слушать. Я пришла к нему на встречу, чтобы обсудить ситуацию с национальными общинами в Косово. В первую очередь я обратила его внимание на положение хорватов в деревне Летница общины Витина. Я полагала, что раз хорваты католики, нунций католик и я католичка, мы будем говорить на одном языке. Выслушав мой двадцатиминутный доклад о нарушении прав человека в крае, он начал нервно посматривать на свой мобильный телефон, давая понять, что мое время вышло. Мне не удалось даже подробно поговорить о преследованиях сербов и уничтожении православных святынь. Я сказала ему, что, как христиане, мы обязаны защищать своих братьев и сестер во Христе. Он ответил, что Ватикан соблюдает резолюцию №1244. На это я заметила, что, в таком случае, Ватикан – единственный, кто ее соблюдает. После этого он вежливо указал мне на дверь, но прежде я успела прочесть ему небольшую лекцию о «гробах повапленных» и «фарисеях», людях, изображающих добродетель, но внутри прогнивших. Удивительно, что папскому нунцию нужно напоминать о базовых христианских принципах.

Больше всего меня сегодня беспокоит ситуация с правами человека. Все люди достойны уважения и должны быть свободны от дискриминации. Я считаю, что права человека универсальны, и пользоваться ими может каждый. Тем не менее, в случае Косово это далеко не так. Не все жители края могут воспользоваться своими правами, будь то права политические, экономические, социальные или культурные. Неправительственные организации и правозащитники должны уделять особое внимание тому факту, что в базовых правах продолжают отказывать не только беженцам, которые не вправе вернуться в свои дома и распоряжаться своей собственностью, но и живущим на территории Косово представителям этнических меньшинств, вынужденным укрываться в армейских бараках и общежитиях к югу от реки Ибр, и цыганам, изгнанным со своих мест. Однако этого не происходит. Интересы этих людей никто не представляет.

Я не специалист в области религии и не чувствую себя достаточно квалифицированной, чтобы рассуждать об экуменизме и вопросах, связанных с предполагаемым визитом Папы Римского. Однако, если мы надеемся сохранить Христианство в XXI веке и в будущем, нам нужен новый Константин.

– Какое впечатление произвели на вас представители албанских властей Косово, население и повседневная жизнь людей?

– Албанские представители власти на самом деле почти не обладают реальными властными полномочиями. Но на муниципальном уровне они могут творить все, что захотят, в том числе подделывать кадастровые записи и проводить дискриминационную политику в отношении тех, кого они считают представителями этнических меньшинств или тех, кто мешает их корыстным интересам. После 8-и лет работы в Косово, я могу сказать, что в повседневной жизни албанское население в большей степени руководствуется правилами «Кануна», древнего кодекса албанских кланов, чем каким-либо из современных законодательных актов.

– А каково положение в крае сербов сегодня, исходя из вашего собственного опыта и знания ситуации?

– Я смотрю на вещи с позиции защиты прав человека. Начав работать в крупнейшей благотворительной организации в Косово, я поняла, что помощь в защите прав человека и развитии оказывается главным образом этническому большинству, то есть, албанцам. В начале 2000-х я начала разрабатывать проекты работы с сербской и цыганской общинами, что не добавило мне популярности ни среди местного населения, ни в кругу международных наблюдателей. Возможно, из-за своего ирландского происхождения я очень остро чувствую, когда необходимо поставить власть на место, особенно если эта власть закрывает глаза на систематические серьезные нарушения прав человека.

– Будучи ирландкой и католичкой, вы продолжаете отслеживать, анализировать ситуацию в Косово, писать статьи. Что движет Вами?

– Я могу покинуть Косово, но Косово никогда меня не покинет. Не важно, нахожусь ли я в Косово или в другой какой стране, я продолжаю добиваться исправления множества ошибок, совершенных в крае «во имя мира и согласия», начиная с 1999 года. Я абсолютно уверена, что истина должна быть услышана. Необходима более точная, более сбалансированная, более правдивая оценка трагедии, случившейся в Косово в 1999 году.

С июня 1999 по 2004 год против невинного, безоружного и беззащитного гражданского населения был развернут настоящий террор. Этнической чистке подвергся каждый сербский и цыганский город и почти каждая деревня. Собственность была конфискована, дома сожжены, земли незаконно оккупированы. Вернувшись, люди увидели на месте своих домов дороги, парковки, заводы и автозаправки. Все это происходило на территории, находящейся под протекторатом ООН и НАТО. Представители более 30-ти этнических групп были изгнаны из Косово. Армия освобождения Косова создала на территории края множество лагерей предварительного заключения, и большинство из тех, кто туда попадал, исчезли без вести.

Армия действовала совершенно безнаказанно, имея на вооружении не только военную технику и взрывчатые материалы последнего образца, но и списки заслуживающих смерти врагов, а для удобства – списки семей, сдавших все имеющееся у них оружие.

– Можете ли вы сказать, что уже понимаете Сербию и Косово так же, как понимаете родную Ирландию?

– Сильнее всего в Косово меня как раз ранило сходство происходящего с трагедией, случившейся в ирландской провинции Ольстер: те же этнические чистки, передача собственности в руки завоевателей, разрушение древних монастырей и церквей, уничтожение целых поселений, переименование городов или перевод их названий на новый язык для того, чтобы создать впечатление, что новые обитатели жили там всегда. Именно это, по общему мнению, происходило в процессе установления Тюдорами нового порядка, и в особенности, в ходе «цивилизаторской миссии» Елизаветы Английской в Ирландии.

Словом, чем больше изменений в мире, тем меньше все меняется.

Беседу вела Наталья Йованович

Перевод Дарьи Карпухиной

По материалам журнала «Печать» (Белград, Сербия)