«Он был народным пастырем».
О митрополите Иоанне (Снычеве)

В памятном вечере, который состоится в Свято-Духовском центре Александро-Невской Лавры в 18.00, примут участие ученые, общественные деятели, писатели, публицисты, которые поделятся своими воспоминаниями о Владыке. Среди участников священнослужители Русской Православной Церкви, писатель Н.М.Коняев, публицисты Н.М.Симаков и И.В.Попов, издатель С.И.Астахов и другие. Организаторы надеются увидеть на памятном вечере гостей из других городов и весей России, где почитают петербургского старца. В программе вечера помимо выступлений показ фильма о Владыке, концертная программа.

К 15-летию преставления митрополита Иоанна «Русская народная линия» создала специальную страничку, посвященную его памяти, где будут собираться материалы, посвященные приснопоминаемому Владыке.

Мы попросили поделиться своими воспоминаниями о Владыке Иоанне известного православного ученого, доцента Санкт-Петербургского государственного университета, кандидата филологических наук диакона Владимира Василика.

***

Значение владыки Иоанна (Снычева), безусловно, очень велико. Во-первых, он был народным пастырем и в чем-то старцем. Он восстановил и явил в наше время то, что изначально являлось качеством епископа, – он стал духовным отцом своей паствы. К сожалению, многие этого не понимали и безосновательно обвиняли владыку в популизме, в том, что он якобы не уделял должного внимания делам епархии, а занимался только народом, пуская все остальные дела на самотёк.

На самом деле это далеко не так. При владыке Иоанне жизнь в епархии развивалась деятельно и динамично, при нем были открыты десятки храмов, основан целый ряд религиозных учебных заведений. В частности, Институт философии и богословия Русской христианской гуманитарной академии, Высшая религиозная философская школа, епархиальные курсы. Владыка Иоанн способствовал открытию целого ряда монастырей, в том числе Иоанновского монастыря на Карповке, который из подворья был превращен в самостоятельный монастырь и стал динамично развиваться. При нем же началось возрождение и Троице-Сергиевой пустыни. Владыка был в курсе всех восстановительных мероприятий, всячески помогал делом и советом. Можно без преувеличения сказать, что основы нынешнего величия Санкт-Петербургской епархии закладывались и при Святейшем Патриархе Алексия II во время его митрополичества, но в особенности при владыке Иоанне, митрополите Санкт-Петербургском и Ладожском.

При всем этом он был действительно народным пастырем. Его приемная всегда была полна народом, это были почтенные протоиереи и архимандриты, простые миряне, убеленные сединами старушки и молодые люди. Для всех них владыка находил время и возможность побеседовать, наставить на путь истинный, дать нужный совет в должное время… Я вспоминаю, как владыка Иоанн на моих глазах разрешил целый ряд запутанных житейских ситуаций, как он умудрялся выступать примирителем в, казалось бы, совершенно запутанных конфликтах. Как он мог молодых, неопытных и непутевых людей направить на правильный жизненный путь и даже, в конце концов, привести к пастырству. У митрополита Иоанна была не только житейская мудрость, но и большая любовь к людям. Часто своих духовных чад он проводил через горнило испытаний, и, в конечном счете, результат его пастырской и духовнической практики был глубоко замечательным. Но в силу того, что многие из тех, о ком я говорю, живы, я не хотел бы расшифровывать те жизненные ситуации подробно.

Владыка Иоанн действительно был добрым пастырем. В своих беседах с семинаристами он постоянно говорил им о народе Божием, о его чаяниях и стремлениях, о том, что священники должны служить народу. Он постоянно напоминал им: «помните за чей счет вы живете». В эпоху известного отчуждения между народом и духовенством, возникшего в результате нынешнего олигархического порядка вещей, об этом, безусловно, необходимо помнить.

Хотелось бы выделить роль владыки Иоанна по противостоянию тем апостасийным процессам, которые действуют как в нашей стране, так и во всем мире. Он жестко боролся против тоталитарных сект, в то время как мэр Санкт-Петербурга А.Собчак им покровительствовал, более того, он превратил наш город в сектантский рассадник. Неоднократно владыка выступал с протестами, требовал покончить с этим процессом. Но эти его требования и протесты игнорировались. Владыка Иоанн сыграл большую роль в оформлении русского национального самосознания. К сожалению, в прессе регулярно встречаются высказывания, что книги «Самодержавие духа» и «Русская симфония» написаны не им, а Константином Душеновым. Я считаю, что коли эти книги были изданы при жизни владыки Иоанна и подписаны его именем, то разговор об авторстве Душенова теряет всякий смысл. Владыка был не из тех, кто позволяет собой манипулировать. Я вспоминаю, как в 1991 году, благодаря его четким и жестким действиям из церкви Воскресения Христова были выдворены смутьяны, которые разваливали церковный порядок и не давали возможность правильно совершать богослужение. Он не дал бы возможность никому собой манипулировать.

Для многих людей ряд идей, высказанных в книге «Самодержавии духа», кажутся слишком радикальными, в частности, идеализация Царя Иоанна Грозного. Но следует отметить, что некоторый радикализм являлся здоровой реакцией на процессы разгосударствления и расхристовления России в начале 90-х годов. Владыка стремился дать образ сильного православного властителя, сильного носителя государственной власти. Может быть, Иоанн Грозный и не является самым удачным образцом для подражания, но у владыки Иоанна было стремление реабилитировать Царя Иоанна и показать шаткость и уязвимость целого ряда стереотипов, основанных на дворянской историографии, а также на враждебной Грозному Царю пропаганде, в том числе и западной. Но это частности, следует выделить главное. Для владыки Иоанна главным была сильная Православная и Святая Русь в нераздельном и неслиянном единстве Церкви и государства. Где политика государства была бы нравственной и церковной, а Церковь была бы неразрывно связана с народом и государством, где клир служил бы народу, а не себе самому.

В заключение несколько личных воспоминаний, связанных с владыкой Иоанном. Общение с ним, к сожалению, было мимолетным, но весьма значимым и духовным. Вспоминаю, как он однажды служил, и читалось из Апостола Послание к Ефесянам гл.2 «И вас мертвых по грехам вашим». Во время проповеди владыка спросил прихожан: «Вы Апостол слышали? О чем там было?» Народ замолчал, потому что кто-то не расслышал, кто-то не сообразил. Я сказал, что «мы сограждане святым и свои Богу». Владыка удовлетворенно ответил, что «вот некоторые слушали».

Другое уже более серьезное и глубокое общение было весной в 1995 году, когда приезжал ныне покойный протопресвитер Эммануил Схимиотакис, большой друг России, который много помогал Русской Православной Церкви. Нужен был переводчик с новогреческого языка, выбор пал не меня. В назначенный день мы прибыли в резиденцию владыки на Каменном острове, к нам вышел митрополит Иоанн. Чувствовалось, что он был нездоров, но, тем не менее, бодр духом, очень приветлив и гостеприимен. Началась беседа. Очень жалею, что её было невозможно записать. Отец Эммануил спросил владыку о том, как протекает жизнь Церкви в России? Владыка стал говорить о покаянии, что одни пришли к покаянию за всё, что творили во времена безбожия, другие раздумывают, а третьи принципиально не желают каяться, не желают спасаться. Он тогда много говорил о восстановлении церквей, о приходе новых людей в Церковь, в том числе и молодежи, расцвете духовной жизни, о тех скорбях и радостях, которые переживала Церковь в эти нелегкие годы. В заключение отец Эммануил подарил владыке небольшую канистру с греческой водкой – узо. Владыка улыбнулся и вспомнил время, когда он служил в армии во время Великой Отечественной войны, когда ему довелось караулить эшелон, налетели немцы и стали эшелон бомбить и расстреливать. Наши истребители отогнали немецкие самолеты, и тут обнаружилось, что из пробитых цистерн льется спирт. Все бросились его собирать: кто во что – кто в каски, кто в сапоги. Но владыка в этом участия не принял, он с юности был трезвенником.

Теперь о моем воспоминании о его похоронах. Было много суеты. Многие, кто бы мог попасть в храм, не были допущены. Мне удалось туда просочиться, я в то время был регентом храма Шестаковской иконы Божией Матери и на мне был подрясник. Чувствовалось непритворное горе тысяч православных людей, горе огромное, было видно, что люди потеряли пастыря. Тысячи людей стояли на берегах реки Монастырки, на подступах к Троицкому собору. Владыку любили искренне и нелицемерно, и любят до сих пор.