Жизнь в Церкви. Часть 2

– Кто для Вас является образцом архипастыря?

– Я прожил большую жизнь и на каждом ее этапе встречал людей, которые являлись для меня примером. В раннем возрасте были церковные служители, которые привлекали мое внимание и воздействовали на меня косвенно, тем самым научая жизни в Церкви. В детстве я много слышал от мамы о ее духовном отце епископе Варлааме (Ряшенцеве). Тогда я еще в полной мере не осознавал той ситуации, которая сложилась в стране для верующих, но слышал о пребывании владыки в заточении и его подвиге мученика. Мать говорила, что охрана использовала чайную кружку святителя для отправления нужды, а он, смиренно перекрестив, продолжал ею пользоваться. Владыка был очень целомудрен, он как-то сказал просившейся к нему на руки девочке-младенцу одной из своих прихожанок: «Хоть ты так прекрасна, но не имею права взять тебя на руки».

Помимо добрых пастырей, с которыми я общался в Ярославле с детства, в моей жизни появилась череда таких наставников, оставивших глубокий след в душе, как епископ Угличский Исаия, схиархиепископ Лазарь (Градусов).

Через всю мою жизнь прошло доброе влияние митрополита Ленинградского и Ладожского Никодима (Ротова). Он как будто за руку провел меня через многие важнейшие этапы моего служения Церкви и жизни моей, сформировав во мне ответственность перед служением Церкви и Отечеству.

И вот уже почти два десятилетия я вдохновляюсь служением Святейшего Патриарха Алексия II. Ни возраст, ни болезни, ни естественно встречающиеся на его пути трудности не отражаются на его лице. Он приветлив, внимателен и неутомим в исполнении своего первосвятительского долга, будь то патриаршее богослужение, заседание Священного Синода или просто личное общение. Меня поражает, что я никогда не видел лицо Его Святейшества искаженным гневом, хотя возникающие порой в храме непорядки или нетактичное поведение священнослужителей подчас и дают для этого повод. Наш Святейший Патриарх всегда ровен и доброжелателен. Это напоминает мне слова святого апостола Павла, что епископ должен быть не дерзок, не гневлив, благочестив, воздержан (см.: Тит. 1: 7–9).

– Какие советы по управлению давал Вам митрополит Никодим, другие Ваши учителя?

– Наставления владыки Никодима всегда были очень простыми и жизненными. Он учил никогда не критиковать и плохо не говорить о своих предшественниках. Этот совет для меня впервые был весьма актуален при вступлении на Тульскую кафедру. При первых же попытках наушничества я сказал: «Чтобы я никогда из уст ваших не слышал ничего плохого о моем предшественнике». Этот совет помогал мне и в дальнейшем. Ведь жизнь такова, что твоим преемникам эти же самые люди будут злословить и тебя.

Еще владыка говорил, что при вступлении в новую должность ничего не нужно менять в течение хотя бы года, входить в суть происходящего и внимательно изучать, приглядываться к людям и заслужить уважение окружающих. Иллюстрацией противоположного подхода стало одно событие из моего детства. На Ярославскую кафедру в 1944 году был назначен новый архиерей – архиепископ Алексий (Сергеев), который сразу распорядился поменять местами Распятия с предстоящими в верхнем и нижнем храмах Феодоровской церкви. Это действие, совершенное без видимой необходимости, вызвало бурю негодования верующих, привыкших к ранее установленному порядку, и породило конфликт на пустом месте с первых дней управления владыки Алексия.

Думаю, что самое главное, чему меня научил митрополит Никодим, – это не говорить и не думать плохо о людях. Он считал, что в каждом человеке сочетаются положительные и отрицательные черты, нужно же – увидеть хорошее и по нему судить о человеке. И он был прав. Жизнь будет невыносимой, если все видеть только в мрачных, угнетающих тонах.

– Насколько известно, Вы первым в нашей Церкви сделали особенный упор при управлении епархией на благочинных и наделили их большими полномочиями. Замечено, что среди Ваших благочинных достаточно много молодых священнослужителей. Прошли годы, оправдала ли себя такая практика?

– Еще апостол Павел просил христиан не презирать за молодость посланных от Господа служителей, говоря своему ученику: «Никто да не пренебрегает юностью твоею; но будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (Тим. 4: 12). В Ветхом Завете символически и прообразовательно именно молодой ягненок был образом чистой и непорочной жертвы. И я рад, что в настоящее время именно молодые священнослужители показывают пример жертвенного служения Богу и людям. Они буквально на пепелище возрождают все: само здание храма, его благоустройство, порядок богослужения, пение, религиозное образование детей, благотворительное попечение над неимущими, работу с молодежью, взаимодействие с военнослужащими, посещение находящихся в заключении. Действительно, нужно иметь очень много энергии, в том числе и физической. Дух бодр, плоть немощна. И я считаю правильным, что именно молодые люди приносят плоды своих трудов к ногам Спасителя и Его Святой Церкви. Практика назначения молодых, энергичных, горящих верой и любовью священнослужителей, во множестве являющихся выпускниками Коломенской духовной семинарии, не только оправдала себя, но и является в высшей степени перспективной. Благочинный в нашем современном понимании – это не персона «гонорис кауза», но первый труженик среди равных собратий, который хотя и обладает правами, данными им мною, фактически равными правам «хорепископов» в Древней Церкви, но одновременно является ответственным за все происходящее в подведомственных ему приходах, но не властвуя, а с любовью исправляя и направляя все ко благу. Главное достижение, как мне представляется, последних 15 лет жизни Московской епархии – ушедшая в прошлое практика внешнего представительства благочинных; на ее же место пришла новая: подлинные заботы и радение благочинных о вверенных их попечению приходах.

– За годы архиерейства Вы рукоположили сотни священнослужителей, многим семинаристам вручили дипломы об окончании духовных учебных заведений. Происходят ли на Ваших глазах изменения в подходе к духовной жизни молодых поколений священнослужителей?

– Духовная жизнь не может быть измерена никакими внешними критериями, нет и не может быть никаких приборов или аппаратов, которые бы «объективно» показали какие-то изменения в подходах к этому вопросу. Основы духовной жизни изложены в Священном Писании, Священном Предании. И каких-либо новаций здесь быть не может, но живая жизнь Церкви лишь раскрывает вневременную ценность того камня, на котором Господь создал Свою Церковь. Поэтому можно говорить о том, как люди усваивают для себя вечно живое святое Православие, предполагая, что во все времена были и хорошие ученики, усваивающие все на «пятерку», то есть святые, и те, которые усваивали все на «единицу», то есть грешники, но окончательный суд о сем принадлежит только Господу. Скажу, что в своем подходе к подбору священнослужителей я в первую очередь стараюсь выявить наличие призвания, ибо священник – это не профессия, а священнослужение – это не занятие. Быть священником – это быть последователем Христа всегда и везде, на каждом месте. И от этого не может быть отдыха, не должно быть перерывов. Мне кажется, что большинство наших молодых священнослужителей Московской епархии идут именно этим путем в своей жизни.

В то же время скажу, что жизнь меняет людей. В советский период по большинству шли в духовные школы люди твердые в своем выборе, закаленные в вере. Они становились пастырями-молитвенниками, другого ведь не могли делать: всякая общественная деятельность уголовно преследовалась в соответствии с постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 1929 года «О религиозных объединениях». Не думайте, что я идеализирую духовенство того периода. Были и слабые, и случайные люди, были и те, которые из-за страха человеческого становились отреченцами. Что касается современного периода, то тут тоже есть и поистине героические стороны, и определенные слабости. Меня восхищает полная самоотдача священнослужителей при восстановлении церковной жизни в самом широком смысле этого слова. Мы возвращаемся к традициям общественного служения, имеющим тысячелетнюю историю. Начнем хотя бы с восстановления порушенных святынь и строительства новых храмов. Средств на это нет, и каждый священник должен искать поддержку и для храма, и для своего личного существования. Тут настает общение с благотворителями разных уровней, что может духовно расхолаживать, отрывать от непрестанного молитвенного подвига и слишком приближать к «миру». В целом же повторю: современное духовенство в своем подавляющем большинстве подвижническое, возрождающее в народе веру и духовность.

Если в дни моей юности духовенству и дозволяли участвовать в каких-то общественных событиях, то телевидение показывало только их затылки, что само по себе уже считалось большим достижением, то теперь каждый может и должен, по апостолу Петру, дать отчет в своем уповании (см.: 1 Пет. 3: 15) не только в Церкви, но и в средствах массовой информации. А для этого требуется глубокая богословская подготовка, несокрушимая вера и полная отданность служению Церкви.

Если при советской власти пытались воздвигнуть стену между Церковью и обществом, то сейчас Церковь получила возможность идти в народ.

– Не секрет, что и в священнической среде иногда бывают раздоры, зависть и неприязнь. Как Вам удается поддерживать мир во вверенной Вам епархии?

– Церковь состоит из людей, поэтому вполне возможно, хотя и нежелательно, проявление различных негативных явлений. Своим епископским девизом я в свое время избрал слова: «Единство и мир». И стремлюсь личным примером показывать жизненность этих принципов. Если же кто коснеет в неподобающем поведении, следует суровое вразумление.

Среди 12 апостолов был и Иуда. Увы, таковых мне приходится запрещать в священнослужении. Но и апостол Петр, отрекшись от Христа, в покаянии был снова принят Господом. И я принимаю покаяние согрешивших священнослужителей, на которых ранее налагал канонические прещения, вновь восстанавливая их в прежнем достоинстве. Поэтому мне кажется, что когда светская «журналистская этика» пытается в этих вопросах поживиться жареными фактами, это весьма напоминает описанное в книге Бытия действие небезызвестного Хама (см.: Быт. 9: 20–27). Что же касается разномыслия, конечно, и апостолы Иоанн и Иаков просили у Христа посидеть справа и слева в Царствии Божием, но евангельский ответ Спасителя нашего показывает, каким же образом нам надо разрешать «раздоры, зависть, неприязнь»: «Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10: 44–45).

– В миру административная деятельность сопряжена со многими хлопотами, суетой и многопопечительностью. Как церковному человеку хранить мир душевный при подобной деятельности?

– Правильное планирование времени, организация труда. Обязательно должно быть время, когда человек остается один для молитвы…

Любой человек, сознательно относящийся к своей деятельности, обязан выстроить иерархию ценностей. И когда эта иерархия становится доминантой его жизни, то никакие «хлопоты, суета, и многопопечительность» не могут омрачить духовный мир человека, потому что, по словам Спасителя, он прежде всего ищет Царствия Божия, а все остальное к этому прилагается (см.: Мф. 6: 33).

– Как Вы избираете кандидатов для священства? Можно ли сегодня говорить об участии народа Божия в выборе своего пастыря?

– От народа Божия и идут ко мне кандидаты… При массовом открытии церквей брал с приходов без образования, но благочестивых и приобретших определенный церковный опыт… Для проверки их способности овладевать практикой служения я ввел аттестацию на Епархиальном совете. В помощь людям семейным и лицам среднего возраста создано заочное отделение в Коломенской духовной семинарии.

Когда появилась возможность возвращения храмов для богослужения, мною было дано благословение не отказываться ни от чего, даже если нам предлагали лишь фундамент от разрушенного храма. Благочестивые люди буквально ринулись требовать возвращения им святынь, но мало получить от властей документы, разрешающие пользоваться разрушенным храмом, нужен ведь священник, который бы возглавлял молитву и совершал таинства церковные. Я считаю, что период 1990-х – 2000-х годов был воистину первоапостольским. Именно благодаря кандидатам от народа, избранным из его среды, хотя и не имевшим фундаментального богословского образования, но стремившимся принести свое горящее верой сердце на алтарь служения Церкви Христовой, нам удалось из епархии, имевшей в 1988 году 130 храмов, придти в 2007 году к 1271. Можно сказать, что народ Божий дал Церкви Христовой достойных кандидатов для пастырского служения. Я лишь с ответственностью их отбирал.

– Как Вы оцениваете в целом участие правящего архиерея в общественных организациях, движениях? Не отрывает ли архипастыря такого рода «нагрузка» от его основного церковного дела?

– Каждый священнослужитель, когда дает присягу перед посвящением в священный сан перед крестом и Евангелием, обещает не принимать участие ни в каких политических организациях или акциях. Поэтому я в самой постановке вопроса вижу некое несовершенство. Мы не принимаем участие в общественных организациях или движениях, но сотрудничаем со всеми людьми, которые направляют свою волю к совершению добрых дел в этом мире. И роль Церкви – воцерковить, одухотворить, я бы сказал, неосознанное стремление к добру всевозможных партий, организаций и движений, ни в коем случае не входя в их структуру и тем более в какое-либо подчинение. Поэтому слово «нагрузка», указанное в кавычках, я воспринимаю как некую иронию, никак не относящуюся ни ко мне, ни тем более к нашей святой Православной Церкви.

– Вы с 1972 года состоите постоянным членом Священного Синода Русской Православной Церкви. Что бы Вы могли рассказать о своей работе в Синоде? Какие решения Священного Синода за этот исторический период Вы считаете наиболее значимыми для жизни РПЦ?

– Я хотел бы указать на самое важное. Это преемственность в соборной жизни нашей Церкви. Каждый член Священного Синода приносит опыт работы на местах, а Предстоятель Церкви координирует ее. Исходя из многолетнего участия в жизни Церкви, вновь и вновь убеждаюсь в необоримости ее вратами ада (см.: Мф. 16: 18).

В работе Священного Синода важным является не только управление, но и благодатное действие в избрании епископата, которое в первосвятительство Святейшего Алексия II стало особенно демократичным. Члены Синода не только обсуждают представленные кандидатуры, но и могут отвергнуть их, как и бывало.

Имея возможность многое сравнивать, я хочу сказать, что сейчас наиболее динамичный состав Священного Синода, поскольку его постоянные члены имеют всесторонний опыт служения и в ХХ, и в XXI веке, а временные члены вливают «новую кровь», привнося опыт современной жизни в различных епархиях.

Святейший Патриарх Алексий II всесторонне изучает и готовит вопросы для обсуждения, включая их в повестку дня. Он обладает непререкаемым авторитетом и опытом в управлении Церковью.

Все это вместе взятое способствует плавному и беспреткновенному поступательному движению церковной жизни.

Мне врезалось в память обсуждение вопроса о так называемых екатеринбургских останках. Невооруженным взглядом было видно, что гражданские власти хотели поставить определенную точку в истории, связывая это с официальным перезахоронением «царских останков» в Петропавловской крепости. Имелась известная переписка между Святейшим Патриархом Алексием II и Президентом Борисом Николаевичем Ельциным. И в результате была создана правительственная комиссия, куда я вошел как представитель Церкви и два с половиной года участвовал в ее работе. Я обращал внимание на взгляды некоторых ученых и церковного народа, препятствовавшие признанию тех останков царскими. Видимо, учитывая мою несговорчивость, высокие представители тогдашнего правительства сделали личный доклад о работе комиссии Святейшему Патриарху. Затем состоялась встреча на заседании Священного Синода с полным составом этой комиссии. Потом, уже без гостей, Синод имел обсуждение проблемы и была принята моя позиция, расходившаяся с той, которую занимало большинство членов государственной комиссии. По этому поводу было принято соответствующее постановление Священного Синода от 26 февраля 1998 года.

По этой причине в захоронении 17 июля 1998 года в Петропавловской крепости участвовал президент, а епархиальное духовенство при совершении богослужения молилось об упокоении «тех, чьи имена известны только Богу». В тот же день, когда исполнилось 80 лет гибели членов царской семьи, Святейший Патриарх и члены Священного Синода совершили по ним панихиду в Троице-Сергиевой лавре. Заупокойные службы прошли и во всех православных храмах России.

Говоря о важнейших событиях, связанных с деятельностью Священного Синода, хочу указать такие поворотные исторические события, как празднование 1000-летия Крещения Руси и 2000-летия Рождества Христова, когда на Юбилейном Архиерейском Соборе состоялась канонизация Собора новомучеников и исповедников Российских ХХ века.

Самым великим чудом можно назвать уврачевание разделения в Русской Церкви, состоявшееся 17 мая 2007 года. Трудно даже дать адекватную оценку происшедшего. Значение его, как сказали и Святейший Патриарх Алексий, и Президент России, выходит за церковные рамки.

Я благодарен доверию к своей деятельности со стороны Святейшего Патриарха и Священного Синода и в вопросе моего участия в деятельности Синодальной Комиссии по канонизации святых и во Всероссийском организационном комитете по проведению Дней славянской письменности и культуры.

Участие в празднике, который в России является единственным церковно-государственным, служит вкладом Церкви в духовно-нравственное возрождение нашего народа. И я особенно убедился в этом в 2007 году в Коломне: мало того, что буквально преобразился древний город, но и свет торжества, я убежден, коснулся тысяч и тысяч коломенцев и жителей Подмосковья. А это самое ценное для меня как церковного человека.

– Сегодня многие храмы, монастыри строятся на спонсорские пожертвования. Должен ли правящий архиерей проверять, что это за средства, не получены ли они преступным или безнравственным путем?

– Любовь всему верит (1 Кор. 13: 4–7), и Церковь – не прокуратура. Конечно, долг того, кто получает помощь благотворителя, объяснить ему, что если деньги нажиты преступным путем, то их и взять нельзя, и жертва такая Богу не угодна. В то же время важно понять, что жертвователь может стать спонсором в момент своего обращения на путь благочестивой жизни. Мы ведь знаем о разбойниках, ставших святыми. Если есть прецедент, почему не учитывать его?

Когда Вы идете исповедоваться, устраиваете ли Вы предварительный суд над духовником: достоин он или нет принять мою исповедь, вправе ли он определять мне епитимию? Достаточно ли он свят, чтобы дать мне духовный совет? А может быть, он грешнее меня…

Господь сказал о вдовице, принесшей лепту, что она пожертвовала больше всех (См.: Мк. 12: 42). Можем ли мы кому-либо отказывать в праве приносить свою жертву Богу? И поставил ли нас кто-либо судьями над теми, кто жертвует? Всеведущ один Господь. Мне неизвестно ни одного случая, когда бы человек пришел и сказал: «Я ограбил и от своего прибытка, полученного преступным путем, жертвую, предположим, 10 %». Мне кажется, что рассуждения о «преступных» спонсорских средствах – недоброжелательный журналистский штамп.

В то же время отмечу, что, когда начались перемены в нашей стране и наметились контуры возможного взаимодействия между Церковью и предпринимателями, я всем существом почувствовал, что нельзя допустить, чтобы в моей епархии кто-то из них или политических деятелей, помогая нам, использовал Церковь в своих корыстных интересах. Эта осторожность оправдала себя. Но в то же время могу со всем смирением сказать, что наше православное Подмосковье никак не отстало от других епархий в деле возрождения порушенных святынь и строительству новых храмов. С жертвователями у нас сложилась такая модель отношений: в знак покаяния за богоборческий грех отцов и дедов сыновья и внуки их должны своими руками и на свои средства восстановить порушенное и сделать это безвозмездно.

– Владыка, Вы мудро управляете Московской епархией, решаете многие важные вопросы в тесном взаимодействии с администрацией Московской области. Чему Вы придаете особое значение в отношениях архиерея с представителями государственной власти?

– Мне пришлось за время своего священнослужения испытать разные подходы государственной власти к Церкви. И милостивый Господь дал мне возможность убедиться в правоте апостольско-святоотеческого отношения к власти. Господь Иисус Христос в Своей благой вести людям не принес никакой политической модели человеческого устройства, хотя, как Бог, конечно, мог бы это сделать, если бы это было нужно. Он принес истину о том, что подлинная модель и формула счастья находится внутри человека: «Царствие Божие внутри вас есть» (Лк. 17: 21). Если же говорить о внешних обстоятельствах существования Церкви, то мы всегда находили и будем находить максимально действенные формы свидетельства об истине.

Что же касается современного положения Московской епархии, то я благодарю Господа за достигнутое. Нынешний губернатор Московской области Борис Всеволодович Громов сам прекрасно понимает, как мне кажется, значение Русской Православной Церкви в жизни народа и общества, а также их нераздельное единство. Силами своих соработников наш губернатор делает очень многое для духовного возрождения Подмосковья.

Моделью моего взаимодействия с руководством Московской области является принцип объединения усилий в служении людям при полном невмешательстве в дела друг друга. Не могу не сказать, что наглядным примером такого сотрудничества оказалась подготовка к проведению в Коломне Дней славянской письменности и культуры. Здесь можно упомянуть и совместную с министерством образования Московской области просветительскую деятельность, и реставрацию порушенных святынь, осуществлявшиеся при непосредственном участии подмосковного министерства культуры, и, что очень важно, личное всестороннее участие губернатора в подготовке всей программы праздника.

Купить эту книгу можно в розничном магазине «Сретение» в оптовом интернет магазине