Самостоянье человека – в доверии Богу

 Все чаще приходится слышать, что человеческая жизнь становится сложнее, а мир — беспокойнее. Увеличивается количество природных катаклизмов и общественных потрясений — экономических кризисов, политических переворотов и так далее. СМИ дружно пишут о примерах грядущего Апокалипсиса. Низкий уровень жизни, неустроенность большей части жителей России вызывают массовое уныние и агрессию, которая уже признается одной из общественных проблем. Кроме подобного рода внешних воздействий существуют и внутренние проблемы — те скорби, которые неизбежны в земной жизни каждого человека. Однако мы видим, что в одной и той же жизненной ситуации разные люди ведут себя совершенно по-разному. Многое в отношении к миру, к происходящим событиям зависит от самого человека — от того его качества, которое Пушкин в одном из своих стихотворений назвал самостояньем («Самостоянье человека — залог величия его»). Что это за качество и как научиться преодолевать трудности, с которыми мы сталкиваемся в современном мире? С этими вопросами мы обратились к Епископу Саратовскому и Вольскому  Лонгину.

— Прежде всего, скажу — я не совсем согласен с тем, что у нас есть повод говорить об особом усложнении жизни сегодня и каком-то чрезмерном количестве природных катаклизмов. В человеческой истории бывали времена и пострашнее. Просто сегодня есть средства массовой информации, которые доносят до нас всё, что произошло в любой точке мира, в режиме онлайн, и это, наверное, основной источник тревог и страхов современного человека. А что касается отношения к миру, к происходящим событиям, к себе самому — оно действительно во многом зависит от человека, от того, на чем основано его самостоянье, если говорить языком Пушкина. Это качество можно назвать фундаментом, стержнем, жизненной основой. Есть множество и других терминов, отражающих наличие или, наоборот, отсутствие такой основы в человеке. Потому что если жизненная основа есть и она верная — а для нас верной основой является христианство, жизнь с Богом,— тогда соответствующим образом выстраивается отношение человека ко всему, что происходит в мире. Верующий человек понимает, что над всем и над всеми есть Бог, Который промышляет о мире, о каждом человеке, о нем самом: и волос с головы вашей не пропадет (Лк. 21, 18),— говорится в Евангелии. А вслед за этими словами сразу же идут такие: терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19). И в этом терпении заключены, наверное, и самостоянье, и фундамент, и стержень, и все самые добрые качества человеческой природы, которые помогают человеку не просто жить, но и в любых обстоятельствах оставаться человеком.

— Одно дело — знать это все в теории, а другое — применять на практике, особенно в те моменты, когда трудно. Это проблема для современного человека.

— Проблема современного человека — даже не в том, что он не привык терпеть, а в том, что он привык наслаждаться или, по крайней мере, стремиться к наслаждению как к единственно приемлемой форме существования. Он воспитан в системе ценностей, среди которых самая главная — жить без проблем, избегать любых потерь и утрат. На первое место наш современник ставит комфорт, причем не только бытовой, но и душевный, поэтому всё, что угрожает этому комфорту, кажется ему во много раз опаснее, чем человеку, воспитанному в традиционной системе ценностей.

Есть такое понятие — душевный мир. Мир в душе, наверное, ценит каждый человек, но насколько по-разному люди порой понимают, что это такое… Для человека верующего, внимательного к себе душевный мир — это следствие неукоряющей совести. А для человека, стремящегося в первую очередь к комфорту, мир в душе — это состояние, когда его никто не трогает и от него ничего не требуют; это сознание того, что он никому ничего не должен. То есть и у того, и у другого бывает мир в душе, казалось бы, одинаковое состояние — но оно разное. Почему я это говорю? Потому что человек, для которого ненарушимый комфорт является главным критерием его жизни, может быть очень милым, пока его не трогают, или успешным, пока он делает то, что хочет. Но малейший «сбой программы» — и ему становится очень трудно, и сам он делается зачастую совершенно невыносимым.

Чем больше человек стремится к покою, тем меньше он его имеет. Хорошее выражение есть у преподобного Пимена Великого: «Если будем искать покоя, то он будет убегать от нас, если же будем убегать от покоя, то он погонится за нами»[1]. Эти слова очень точно отражают состояние современного человека, который все больше стремится к этому состоянию комфорта или покоя и все меньше и меньше имеет возможности им наслаждаться. Что этому препятствует, прежде всего? Разного рода катаклизмы, и внешние, и, главным образом, внутренние — обрушения, которые время от времени случаются в самом человеке. Трудно пережить какие-то внешние экстремальные ситуации, но на самом деле человеку гораздо труднее терпеть самого себя. И этот навык в современном человеке практически утрачен.

— Терпеть самого себя — что это значит?

— Это значит — несмотря на свои недостатки, на свои потери, какие-то жизненные провалы, все-таки собираться с силами, вставать и идти дальше, делать выводы из своих ошибок, исправлять что-то в самом себе, трезво оценивая свое состояние. Ведь человеку чаще всего кажется, что виноваты его родители, его жена (муж), сотрудники по работе, просто окружающие его люди, существующая власть, наконец. Он не хочет, боится даже заглядывать внутрь самого себя. Крайний случай, когда человек не может вынести самого себя,— суицид.

У Юлии Вознесенской в одной из ее книг есть примечательное место. Мать главной героини, женщина лет сорока, привыкшая жить очень комфортно, со всеми удобствами, приняла решение об эвтаназии, потому что она «невыносимо страдала, целую неделю мучаясь от насморка». Эта ситуационная модель, пока еще, к счастью, фантастическая, не настолько абсурдна, как кажется. На самом деле она является логическим завершением стремления современного человека к комфорту и успеху во что бы то ни стало. Ведь и сейчас одни наши современники принимают какие-то крайние решения в случаях, которые другим не кажутся такими уж катастрофичными. Бывает, например, что человека уволили с работы и он воспринимает это как полнейший жизненный крах, считает, что жить после этого просто невозможно и незачем.

— Что имеется в виду, когда говорят, что человек «сломался»? Приходилось Вам встречаться с такими случаями?

— Я думаю, что каждый человек подобные моменты в себе переживал или приближался к ним — когда казалось, что всё, не могу больше, дальше некуда. Это чувство зачастую наваливается на человека совершенно необъяснимо. Бывают ситуации, когда человек срывается от какой-то мелочи, хотя раньше выдерживал более серьезные испытания. Каждый раз при этом выстаивал или, упав, поднимался — а тут вдруг сдался. Все это сложно, зависит от комплекса причин, и не в последнюю очередь от состояния здоровья человека или количества стрессов, им перенесенных.

И вот здесь очень важен навык всей предыдущей жизни. Если он помогает человеку мобилизовать себя и отодвинуться, хотя бы ползком, от этой пропасти — благо этому человеку. Если нет — тогда бывает, что человек действительно ломается. Опять же самый крайний случай — это самоубийство, хотя бывают и другие проявления: человек совершенно теряет интерес к жизни, опускается, спивается и так далее. Иногда говорят: «Жизнь пошла под откос…».

Есть такое понятие — человеческое достоинство. С христианской точки зрения, достоинство — это добродетель, взятая в самом общем, широком смысле. Чтобы сохранить свое достоинство, чтобы его в себе взращивать, человеку нужно употреблять усилия. Достижение любой добродетели, вообще любое движение вперед требует от человека усилий, напряжения воли и постоянной собранности. И иногда так бывает, что человек просто устает.

— А можно ли сломать народ?

— Да, конечно. И в истории примеров тому много. Думаю, что и наш народ в большинстве своем если не сломан, то надломлен.

— Мне приходилось слышать такое мнение: когда читаешь книги, подобные «Архипелагу ГУЛаг», понимаешь, почему с нашим народом происходит то, что мы видим сегодня.

— Да, это действительно так. Но судьба нашего народа — это тема для большого отдельного разговора. Была просто физически уничтожена самая здоровая, творческая, самая свободная его часть — лучшие представители крестьянства, купечества, интеллигенции, офицерства, практически все духовенство. С одной стороны, это, конечно, внушает очень большие опасения за его будущее. С другой стороны, в нашем народе, тем не менее, осталось необыкновенно много здоровых сил, особенно если учесть тот уровень давления, которое он испытал в XX веке. Это говорит о больших возможностях нашего народа, об очень большой внутренней силе, которая обусловлена христианским мироощущением, хотя, конечно, силы народа не бесконечны.

Самостоянье, как и все другие хорошие качества, которым отдают дань даже враги Церкви,— не существует само по себе, в отрыве от христианского мировоззрения. Как и все христианские добродетели, оно является результатом христианской жизни. Хотя люди, духовно состоявшиеся, скорее всего, никогда не думали о том, как им обрести жизненную устойчивость, не задавались этим вопросом в теории.

— А много ли людей, духовно состоявшихся? Что это значит?

— В 1988 году я служил два месяца в селе Красном под Палехом, летом помогал там одному батюшке. В этом селе жили замечательные бабушки, которым было лет по восемьдесят-девяносто. Некоторые из них уже не могли ходить. В воскресенье, после Литургии, я брал Чашу и шел их причащать. Условия, в которых они жили, были ужасными: убогие, покосившиеся домишки с покатыми полами. При этом сами бабушки были чистенькими, опрятными, старались, пока были хоть какие-то силы, обиходить себя и по дому что-то сделать. У них порой ничего не было, кроме самой скудной домашней утвари. Но были книги — Псалтирь, Евангелие, у некоторых даже Октоих. Многие из них, некоторые даже лежачие, вычитывали целые службы, кроме того, что держали монашеское правило. Большинство из них были вдовами военных лет. У одной такой старушки муж ушел на войну через месяц после свадьбы и погиб, у многих мужья погибли в первые дни войны,— и они им верность хранили всю жизнь, до самой смерти. И детей-то они схоронили, и работали всю свою жизнь на самых тяжелых, просто страшных работах,— но не были раздавлены всем этим. Мы часто ужасаемся ГУЛагом. А чем колхозные работы были лучше? Труд в колхозах в 1940–1950-е годы практически ничем не отличался от лагерного. Голод, в лагерях хоть похлебку из тухлой селедки давали, а в деревнях и этого не было — хорошо, если очистки картофельные варили. И эти люди выжили, и были при этом не какими-то замученными и озлобленными, а удивительно чистыми, светлыми людьми. И таких было очень много.

Состоялись эти люди духовно? — Конечно, состоялись. Церковные люди этого поколения — лучшее доказательство того, что можно выстоять в самых тяжелых обстоятельствах жизни. И они прожили эту жизнь с Богом. Они не боялись.

— По моим личным наблюдениям, наиболее устойчивы люди, выросшие в хороших семьях, получившие хорошее семейное воспитание.

— Да, это действительно так — если воспитание было настоящим, не угождением детским капризам. Если родители стараются привить своим детям и выносливость, и выдержку, и терпение, и чувство собственного достоинства,— они вырастают людьми, максимально приспособленными к жизни — неважно, к современной, вчерашней или будущей. К сожалению, сейчас мало кто из родителей задумывается о том, что необходимо научить ребенка терпению. Конечно, есть добрые примеры, особенно в церковной среде, они пока еще встречаются — но сегодня это скорее исключение из общего правила. И отсутствие у родителей навыков доброго, хорошего, правильного воспитания детей — это основная опасность, которая угрожает нашему народу. Гораздо большая, чем многие из тех, о которых принято сегодня говорить.

— Владыка, что такое сила духа в христианском понимании и чем она отличается от той, которая культивируется в некоторых философских направлениях или в спортивной среде?

— Я не хотел бы заниматься каким-то тонким различением смыслов. Святые отцы, например, говоря об аскетике, все время приводили в пример спортсменов-олимпийцев. Значит, не так уж далеко все это отстоит друг от друга. Человека нужно учить преодолевать трудности — это и есть воспитание силы духа. Но нужно четко видеть направленность, вектор приложения этой силы. Какие цели ставит перед собой человек? При этом необходимо помнить вот о чем. Часто вместо силы духа в человеке, который занимается спортом, единоборствами, взращивается надежда на себя, упоение своими возможностями — то есть гордость. Поэтому даже приход к Богу бывает у этих людей не вполне адекватным. Вот почему надо всеми силами избегать самодовольства.

Правильная христианская жизнь дает человеку спокойную уверенность. Это совсем не то же самое, что гордыня. Есть очень большая разница: вот — самоуверенный человек, а вот — человек, который уверен в Боге. Настоящее, искреннее, целожизненное доверие Богу, во-первых, делает человека абсолютно свободным и, во-вторых, дает ему то самое искомое самостоянье.

— Почему страдают люди, не сделавшие никому зла? Как допускает Бог страдания детей? Почему хороший человек страдает, а негодяй благоденствует? Вопросы из этого ряда становятся настоящим преткновением для многих людей, которые, казалось бы, ищут Бога, хотят понять, что такое христианство и церковная жизнь.

— Вы знаете, ответы на многие вопросы даются самой жизнью. Человек внимательный замечает, что есть такая закономерность: многие вопросы, которые кажутся ему в какой-то момент его духовного становления очень насущными, просто взывающими к разрешению, спустя какое-то время теряют для него актуальность, потому что человек находит ответы в контексте своей собственной жизни или жизни близких ему людей. А на некоторые вопросы просто не существует ответов в рамках определенного миропонимания. То есть если человек не верит в Бога, не верит Его обещанию вечной жизни — он не сможет понять, скажем, и смысла страданий в жизни земной, временной.

В «Отечнике» есть такая история. В одной пустыне жил отшельник, которому прислуживал благочестивый мирянин из города. В том же городе жил богач, утопавший во грехах. Когда этот богач умер, весь город собрался на его пышные похороны, местный епископ воздал ему честь, возглавив похоронную процессию. В тот же день человек, служивший пустыннику, принес ему хлеб и увидел, что отшельника съел зверь. Тогда человек этот пал ниц перед Господом, говоря: «Не встану с земли, доколе Бог не покажет мне, что это значит? Один, утопавший в грехах, похоронен с таким великолепием; другой, служивший Богу день и ночь, подвергся ужасной смерти!». Ему явился Ангел от Господа и объяснил: «Грешник, о котором ты говоришь, имел немного добрых дел, принадлежавших веку сему, он и получил награду за них здесь, но зато там не обрел никакого упокоения. Отшельник же был украшен всеми добродетелями, но как человек имел за собой немного прегрешений и наказание за них понес здесь, чтоб предстать перед Богом чистым»[2].

Думаю, что при всей условности этой притчи она может объяснить самое важное: иное дело — суд человеческий, а иное дело — суд Божий. Нужно держать в памяти и тот ответ, который был дан Богом Антонию Великому: «Антоний! Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих. Внимай себе — и спасешься»[3].

Таких ответов в Священном Писании, творениях святых отцов очень много. И если верующий человек читает духовную литературу, следит за собой и своей жизнью, все становится ясно и понятно. У болгар есть хорошая поговорка: «Господ се знае работа» — «Бог Свое дело знает».

— Владыка, а что дает человеку опыт страданий, перенесенных по-христиански?

— Очень многое. Терпение, настоящую, нелицемерную, не искусственную любовь к людям, умение прощать и совершенно необыкновенную жалость к окружающим — то, что преподобный Исаак Сирин называет милующим сердцем. Я думаю, что перенесенные по-христиански страдания действительно облагораживают человека и возвышают его. Собственно, они и делают человека христианином.

Это неправда, что вера только утешает — нет, она действительно помогает человеку, преображает его, дает внутреннюю силу. Там, где вера утеряна и нормальные человеческие реакции утрачены, испытания катком проходят по людям и обществу в целом. Посмотрите, во что превращается во времена испытаний традиционное общество? — Люди сплачиваются. Во что превращается во время бедствий общество потребления? — Люди превращаются в мародеров. Представьте себе, если что-то случится в наших, относительно благополучных условиях, если завтра у нас перестанет гореть свет, течь вода и работать канализация, что тогда будет с людьми — озлобленными, жестокими, завистливыми?

Нужно научиться жить так, как говорил о себе апостол Павел: я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии (Флп. 4, 11–12). Человек сегодняшний думает, что свобода — это некая внешняя данность, которая обеспечивает его беспроблемное существование. На самом деле свобода — это результат, плод правильного духовного устроения, правильного отношения к миру, жизни по известному мудрому принципу: делай, что должно, и будь что будет. Надо делать, что должно пред Богом, а результат — предай на волю Божию. Бог знает, что мне нужно, что мне полезнее. Бог знает, нужны ли мои усилия. Но я стараюсь, я тружусь. Получилось? Хорошо. Нет? Тоже хорошо. Богу виднее.

Беседовала Наталья Горенок

[1] Игнатий Брянчанинов, свт. Отечник. 49.

[2] Игнатий Брянчанинов, свт. Отечник. 156.

[3] Игнатий Брянчанинов, свт. Отечник. 195.