Русская Православная Церковь XX век 24 октября / Православие.Ru

1917 — Поместный Собор принял решение об избрании патриарха.

Председатель соборного отдела Высшего церковного управления епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский) выступил на пленарном заседании с докладом, который открывал главное событие в деяниях Собора — восстановление патриаршества. Решение это было принято после долгой и острой дискуссии.

«…Хочется мне обратиться ко всем, кто почемуто считает еще нужным возражать против патриаршества, — говорил в своем выступлении перед членами Собора архимандрит Иларион (Троицкий). — Отцы и братие! Не нарушайте радости нашего единомыслия. Зачем вы берете на себя неблагодарную задачу? Зачем говорите безнадежные речи? Ведь против церковного сознания боретесь вы. Бойтесь, как бы не оказаться вам богоборцами (Деян. 5, 39). Мы и так согрешили, согрешили тем, что не восстановили патриаршество два месяца назад, когда приехали в Москву и в первый раз встретились друг с другом в большом Успенском соборе. Разве не было тогда больно до слез видеть пустое патриаршее место? Разве не обидно было видеть, что Московский митрополит за всенощной под Успенье стоял гдето под подмостками? Разве не горько было видеть на историческом патриаршем месте грязную доску, а не патриарха? А когда мы прикладываемся к святым мощам чудотворцев Московских и первопрестольников Российских, не слышим ли мы тогда их упрека за то, что двести лет у нас вдовствует их первосвятительская кафедра? <…>

Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком Мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Оружейном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа, должно биться русское православное сердце. Святотатственная рука нечестивого Петра свела первосвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поместный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью постановит снова Московского Патриарха на законное, неотъемлемое место. И когда под звон московских колоколов пойдет Святейший Патриарх на свое историческое, священное место в Успенском соборе — будет тогда великая радость на земле и на небе».

1919 — В епархии разослано послание Святейшего Патриарха Тихона от 8 октября (25 сентября) о невмешательстве в политическую борьбу.

Святейший Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет постановили разослать послание по вопросу об отношении церковной власти к происходящим событиям Гражданской войны циркулярным указом всем епархиальным преосвященным. Тогда же соответствующие указы были посланы в шесть епархий.

1961 24 сентября — 1 октября — Русская Православная Церковь участвовала в Первом Всеправославном совещании на о. Родосе.

Повестку Совещания обсуждали в Стамбуле патриархи Афинагор и Алексий. Русскую Церковь на Родосе представляли председатель Отдела внешних церковных сношений архиепископ Никодим (Ротов), архиепископ Брюссельский Василий (Кривошеин), епископ Таллинский Алексий и протопресвитер Виталий Боровой. Из светских лиц делегацию сопровождал переводчик Виктор Алексеев и служащий Патриархии некто И. В. Варламов, о котором владыка Василий написал позже в своих воспоминаниях так: «…Пренеприятная и нахальная личность, если не чекист, то во всяком случае орган советских властей, присланный, чтобы наблюдать за действиями архиепископа Никодима».

Обсуждение готовящегося Ватиканского Собора не было в главным. Но все же присутствующие Церкви (их было 14) подчеркнули свое желание высказываться в духе единения по принципиальным вопросам. А Второй Ватиканский Собор, бесспорно, в такой круг вопросов входил.

Проведение Совещания стало возможно благодаря искусству дипломатов. При обсуждении программы будущего Всеправославного Собора удалось свести к минимуму разногласия. Главный же успех состоял в установлении взаимодействия славянских, греческих и арабских Православных Церквей.

На Родосе проявились и дипломатические способности 32-летнего владыки Никодима. Позже архиепископ Василий, которого было трудно заподозрить в особой симпатии к молодому председателю ОВЦС в означенный период, написал: «Я готов признать, что он авторитетно и твердо, а вместе с тем умело и тактично защищал на первом Родосе дело Православия в целом и достоинство Русской Церкви в частности. Особенно я ценю, что он твердо противостоял притязаниям Константинополя на почти что “папский” примат, на его попытки монополизировать дело подготовки и созыва Собора. Твердо по существу, но мягко и тактично по форме, так что единство Православия не только не было нарушено, но вышло даже усиленным. Среди греков, хотя и не всех, он приобрел авторитет и уважение». (Патриарх Афинагор, вероятно, надеялся также, что в случае приглашения из Рима он сможет представлять весь православный мир. Но из уст делегатов Совещания не прозвучало ни слова о возможности подобного делегирования.)

События развивались стремительно. В феврале 1962 г. Фанар посетил монсеньор Виллебрандс (секретарь Секретариата по единению Церквей, или Секретариата христианского единства). Он предложил патриарху Афинагору подумать о возможности направить наблюдателей на католический Собор. Была учреждена специальная комиссия для консультации с Православными Церквами по этому вопросу. Ею руководил митрополит Сардский Максим.

Так же, как и Москва, отказались от какой-либо формы участия греки и Антиохийская Церковь. Александрия заявила, что присоединится к решению Константинопольской Патриархии. Афинагор колебался, но к лету 1962 г. отказался от идеи посылки наблюдателей. (Официальный отказ прозвучал в решении Константинопольского Синода 8 октября 1962 г.)