Не смотрел и не буду. Но скажу

Ё-моё... Реагировать... Крепко задумался. Вроде уже дети, внук растет, ученики, живопись... деньги постоянно нужны на пропитание всему семейству — забот хватает. А тут еше это (Гельман и пуси). Бросить всё и начать на них реагировать? На Винзаводе-то, оказывается, даже казаки собрались, наших бьют, а я? Или мне своё-личное дороже? Какой же я тогда, типа, христианин, если на моих глазах оскорбляют православие, а я всё дачу к зиме готовлю... В общем, нужно реагировать — к тому же люди хорошие попросили. Отодвигаю в сторону недописанную картину, отмахиваюсь от детей, внук подошел — не замечаю его. Жена косит недовольно — почему вдруг замолчал и не разговариваю с ней, не хвалю борщ? А у меня все клетки души заняты обдумыванием проблемы Пуси, Гельмана и других, которых я даже не помню, как зовут!

* * *

Интересно получается, да? Я этих людей не люблю, фамилий не помню, то, что делают они мне не интересно, но вынужден посвящать время именно им — в ущерб тем, кого люблю, чем искренне интересуюсь, даже борщ не похвалил, хм...

Чуть, было, не рванул с дачи в Москву, на Винзавод — нужно же, типа, посмотреть, как именно меня оскорбляют, на что конкретно гадкое должен реагировать. Но вовремя спохватился - можно же по интернету ознакомиться! Открыл яндекс... Хм... А точно, думаю, оно мне нужно? Говорят иногда: «понюхай, какая гадость!», и от растерянности честно нюхаешь и соглашаешься... и думаешь: зачем нюхал? Вот и тут: почему я должен не верить хорошим людям, которые говорят, что там гадость выставлена, зачем обязательно самому в нее всматриваться?

* * *

Не открыл яндекс. Не увидел, как там они меня оскорбили. Но скажу. Чтобы понять, что вино плохое, говорят французы, не обязательно пить всю бочку. Можно сделать правильный вывод, лишь пригубив. Короче, вот мой вывод:

Каждое искусство имеет дело со своим собственным материалом. В живописи — это холст-масло, в скульптуре — дерево, бронза, мрамор. То есть, это может быть что угодно, хоть рваные ботинки — но материал всегда диктует художнику, как поступать, чтобы произведение максимально состоялось. The medium is the message — материал определяет почти всё: идею и медиа у нормального художника не разорвать.

Так вот, актуальное искусство: его материя — это не холст, не бронза и не дерево (даже если оно сделано из бронзы, или написано на холсте маслом). Актуальный художник не срастается с этим материалом, легко меняет (часто даже нанимает «исполнителей» и не видит в этом ничего позорного и правильно — потому что материал актуального искусства это не холст и не дерево). Суть актуального искусства — как можно быстрее довести message до максимального числа людей, и чтобы они начали реагировать (в «стол» произведения актуального искусства не делаются). Соответственно, medium актуального искусства – это не холст, не бронза, а то пространство, в котором работают новости (новости тоже не бывают никогда в «стол», «для себя», «для потомков»). При этом совершенно не важно, что это будет - новый роман Толстого «Анна Каренина», или что Мадонна поскользнется на банановой кожуре — и то и другое материал для актуального искусства, если может за 5 минут собрать аудиторию. В этом его главное отличие от традиционного искусства - в частности от авангарда, с которым они себя соотносят (типа, Малевича тоже не признавали). Уточняю: Малевич конкретно претендовал на то, что его супрематизм будет жить века. «Новость» же, по природе своей на универсальность не претендует, она безболезненно замещается сверхновой новостью и устаревает мгновенно. И художникам это известно заранее, поэтому они торопятся: нужно успеть распорядиться ею, пока горячо. Сегодня гавкает художник, завтра «верую!», послезавтра панкмолебен и т.д.

Новостное пространство входит в противоречие только с одной вещью - с вечностью.

* * *

Ага, ну да, так они же как раз о вечном: молебен, икона, образ, новое прочтение...

Я человек свободных взглядов (увы!), много что признаю. В т.ч. признаю, что язык должен периодически обновляться — нельзя говорить «люблю» с интонацией раз и навсегда заданной — в какой-то момент это становится ничего не значащим штампом, и нужно снова мучиться, подбирать слова, чтобы твоё «люблю» не было враньем. Язык должен обновляться — но содержание … Панк-молебен? Почему нет… Вот только о чем молебен? О дожде? Об урожае? О победе в битве? Или чтобы ушел Путин? Что-то не припомню в истории христианства молебнов об уходе законного правителя (несть бо власть аще не от Бога). Может, скоро и о легализации наркотиков будут молебны служить? И о росте цен на нефть? И об абортах? Думаю, что если бы вдруг эти несчастные девушки решили устроить молебен о чем-то более привычном, хотя бы о здравии своего ребеночка, который насморк схватил — напялили бы они на себя эти ублюдочные шапочки с прорезями? Сомневаюсь. Т.е., можно молиться и о легализации наркотиков, и об абортах, и даже о том, чтобы неприятный тебе человек сдох в страшных мучениях, со всем своим семейством сгорел заживо (этому, думаю, можно и в шапочках молиться, и задницей повертеть) - вот только это не будет молитва к распятому Христу, сколько не тверди при этом «Богородица, Богородица». The medium is the message, форма в искусстве равна содержанию.

* * *

Дальше: материя актуального искусства - это не просто новость, а именно скандал. Только это сегодня можно довести до максимального числа людей, новость должна чесаться, а не «сколько убрали центнеров зерновых с гектара». (Бывает еще мгновенная реакция на новость — смех, тоже оттенок материи актуального искусства — но заставить большое число людей смеяться, это пойди попробуй!) Что же касается «позитивной» реакции на новости, то в сытом обществе её не бывает — всё хорошее оставляет человека спокойным, т.к. люди уверены, что в жизни всё и так хорошо, о чем говорить? Или так же непоколебимо уверены, что всё плохо и на хорошие новости не реагируют (не верят). Если пощупать актуальность в ее сути, то оказывается, что в актуальном искусстве самое гениальное именно то, которое за кратчайший срок сумело разозлить максимальное число людей. А чем разозлило — на национальной почве, на сексуальной, на религиозной — не важно. Теперь про новый проект Гельмана про иконы (или это проект Бондаренко? не хочу перегружать свою память) — понятно, почему я и смотреть на них не хочу, да?

* * *

Икона — это нечто, обращенное к вечности непосредственно. Икона, работающая на актуальной выставке, где категория «вечность» отсутствует по определению, направлена совсем в другую сторону, независимо от того, что и как на ней изображено. Икона, как средство добиться успеха с выставочным проектом… вообще, икона, как средство добиться мгновенного успеха… как то уж очень здесь читается «продать душу», а вовсе не спасти ее. В общем, если вдруг появится новость, что в галерее Марата Гельмана иконы начали мироточить, и были случаи исцеления бесноватых - я даже не голову не поверну в эту сторону.

* * *

Что теперь со всем этим делать? Мое мнение — ничего. Казаки и прочая возмущенная общественность лишь тиражируют произведения актуального искусства, и чем больше мы злимся, тем оно дороже. Сделать с актуальным искусством нельзя ничего, потому что это плоть от плоти нашего актуального мира (3-5 лет, выплатить кредиты и т.д.) Актуальному можно противопоставить только вечность (кстати, хочу вот еще научить внука делать бумажные «самолетики»).

* * *

Ну, или, например, можно не ходить на В.-завод вовсе. И не упоминать больше этого слова нигде и никогда.

И никогда больше не произносить фамилию господина Г.

И вообще никогда не открывать, не читать никаких скандальных новостей, потому что каждый клик на эту новость добавляет «актуалам» сил, уверенности в себе (как террористам) – чем они популярнее, тем больше им дают денег на новые террористические акты, на которые я опять должен буду бурно реагировать.

Сильно подозреваю, что если бы я искренне и горячо реагировал на всё, что мне показывают специально для того, чтобы я искренне и горячо на это реагировал, то у меня не было бы ни жены, ни детей, ни внука, ни учеников, и живопись бы я давно забросил - а только бы на всё подряд реагировал. Дачу бы даже и не начал строить — только бы крутил головой во все стороны — а те, кому нужны мои реакции, выдумывали бы новые и новые поводы — лишь бы я делом не занимался.

Всё, пошел рисовать картину про рыбаков. Всем — счастья!