«Право на бесчестье»

Напомним этот эпизод. Верховенский говорит Ставрогину:

«– В сущности, наше учение есть отрицание чести, и откровенным правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно.

– Превосходные слова! Золотые слова! – вскричал Ставрогин. – Прямо в точку попал! Право на бесчестье – да это все к нам прибегут, ни одного там не останется!»

И вот что любопытно: слово «право» в этой формуле у Достоевского и его героев было субъективным понятием, относящимся к личной свободе, наша же эпоха пытается закрепить это «право» как объективное, то есть возвести его в мировоззренческое кредо и даже буквально его внести в законодательство.

Это показали дискуссии последних месяцев по поводу изменения статей законодательства о клевете и об оскорблении чувств верующих.

Противники наказания, тем более его ужесточения, за клевету и оскорбление приводят массу доводов, которые выглядят как отстаивание незыблемой свободы человека выражать свое мнение по любому поводу, распространять свои взгляды, проводить журналистские расследования, критиковать властные и религиозные структуры, действия и слова представителей всех ветвей власти, религий и христианских конфессий. Самых яростных противников закона мы без труда найдем среди правозащитников, оппозиционно настроенных сограждан, журналистов, либералов всех мастей.

Казалось бы, правозащитники и либералы должны были бы все до единого поддержать законы – ведь речь идет о защите человека от унижения, попрания его достоинства и чести, «опорочивания» (юридический термин) репутации, о неприкосновенности его личной жизни, об ограждении личности от психологического насилия и намеренного нанесения обиды и, наконец, о защите свободы совести и права на почитание своих святынь. Эта часть наших сограждан нередко призывает всех остальных копировать западные подходы к пониманию свободы человека. Но именно на Западе и в США в этом отношении законодательство, по крайней мере – за клевету, более жесткое, чем у нас.

Любому, кому интересна эта тема, можно посоветовать самостоятельно набрать в поисковых службах Интернета слова «клевета» и «оскорбление» и удостовериться, что на протяжении веков в законодательстве многих стран выработаны четкие границы, отличающие критику от оскорбления, мнение от клеветы, журналистское расследование от заведомой лжи. Здесь можно найти юридически обоснованные определения таких понятий, как честь, достоинство, репутация. Юристы прекрасно знают, чем отличается умаление достоинства личности от унижения, что оскорбление личности может быть по профессиональным, национальным, религиозным, конфессиональным и др. признакам, что клевета не тождественна диффамации и многое другое.

Интересным мне показался тот факт, что после революции 1917 года сократилось количество статей за оскорбление и клевету (раньше их в России было соответственно 7 и 4) и существенно уменьшилось наказание за них: классовая борьба и планомерное уничтожение личности в СССР диктовали свои принципы в этом вопросе. Как говорят блоггеры, «совок неистребим».

Тот, кто интересуется, как обстоит дело с оскорблениями в США и на Западе, узнает историю, например, как поплатился работой и карьерой известный американский журналист Марк Гальперин, обозвавший в прямом эфире президента Барака Обаму «придурком». Или про то, как британские власти обратились к администрации «Фейсбука», чтобы они удалили грязные ругательства в отношении английской королевы в антимонархистском интернет-сообществе. Он может узнать, какой срок присудил французский суд молодому человеку, словесно унизившему президента Николя Саркози во время встречи с избирателями.

Правоведам и профессиональным юристам просто смешны все наши доморощенные неквалифицированные дискуссии, которые выглядят в их глазах пустой болтовней.

В обсуждениях поправок к закону об оскорблении, проводимых на радио и в телешоу, наблюдается постоянное желание противников закона довести понятие «оскорбление» до абсурда: мол, вот, посмотрите, что хотят нам навязать эти «церковники». Например, московский радиоканал предложил слушателям высказаться по поводу того, какой должна быть длина юбки, чтобы не оскорбить чувства верующих. Или другой пример: на одном из телешоу обсуждалось, какой срок мог бы получить Ф. Ницше за высказывание «Бог умер». Оппоненты, конечно, могли бы рассказать, что мыслитель перед смертью провел 11 лет в психиатрической клинике, потеряв рассудок, но главное, что могли сказать оппоненты, это то, что закон многих стран квалифицирует «оскорбление» как «выраженную в неприличной форме отрицательную оценку личности потерпевшего, имеющую обобщенный характер и унижающую его честь и достоинство». По этим признакам ни Ф. Ницше, ни другие критики христианства или иной какой религии никаким образом не подпадают под соответствующую статью. Но это юридическое объяснение термина «оскорбление» намеренно опускают противники поправок.

И еще одно важное замечание. Закон об оскорблении религиозного чувства естественно вытекает из основополагающего документа нашей страны. Конституция РФ гласит: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления» (ст. 21); «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени» (ст. 23); «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства» (ст. 29).

Впрочем, в обсуждении понятия «оскорбление» есть то, что пока объединяет многих людей с разными взглядами, – это неприятие оскорбления, когда речь идет об этносе, о расе или национальном происхождении. В обществе считается особенно зазорным демонстрировать свою вражду и ненависть к какой-то национальности.

В России, по опросам общественного мнения, неприятие того или иного народа – опять-таки, пока – ниже среднего показателя по Европе. Даже русские националистические партии и патриотические объединения в первую очередь заявляют о своей лояльности к другим нациям, но скрупулезно подсчитывают факты дискриминации русских. Мы все знаем эти обидные слова, которые иногда слышим в отношении «понаехавших»… Это, так сказать, «бытовая» ксенофобия, не идеологическая, не зоологическая. Но разговор не об этом, а о том, что мы все прекрасно понимаем, что значит оскорбить русского, цыгана, чеченца, еврея, татарина, эстонца, таджика. И у нас, в общем-то, нет никаких разночтений в понятии оскорбления или унижения человека по национальному признаку. В чем же трудности, когда речь заходит о христианине, иудее, мусульманине?

Я уже писал в другой статье об этой проблеме и сделал предположение, что дело здесь в реванше атеистической идеологии, господствовавшей в СССР и потерпевшей временный крах на рубеже 90-х годов ХХ века. Конечно, и это играет свою роль в событиях 2012 года. Но тогда причем здесь закон о клевете? Что-то есть еще.

Предложу свою версию, с которой, возможно, многие не согласятся. По моему убеждению, мы имеем дело с мировоззрением верховенских и ставрогиных, которые по ряду причин выбрали нашу страну, наше общество и нашу культуру для своих экспериментов. И именно здесь реализуется проект грандиозной смуты, тотального нигилизма, ведущего борьбу всех против всех, против любых традиций, против культуры, против личности. Этому мировоззрению мерещатся репрессивные признаки в любой организованной структуре – будь это семья или школа, государство или культура, религия или закон, интеллигенция или армия. Именно против них здесь ведется борьба, не гнушаясь любыми средствами. Для носителей этого мировоззрения (и этой смуты) не существует никаких табу, никаких запретов, никаких норм. Приверженцы этого мировоззрения живут в нашей стране по принципу «чем хуже – тем лучше». «Право на бесчестье» становится актуальной реализацией принципов этой идеологии.

Задача каждого добропорядочного человека, независимо от его социального статуса, культурных предпочтений, религиозных взглядов или отсутствия оных, не только противостоять этой могущественной силе, но ничем в своих словах и действиях не способствовать ее расползанию по душам наших соотечественников. Это чревато чудовищными последствиями.

Некоторые считают, что поправки к закону защищают только верующих людей и репрессивны по отношению к неверующим – атеистам и агностикам. Это, конечно, ошибочное мнение. Закон защищает человека, личность. И направлен он на ограничение разнузданности и вседозволенности хама.

Юристы считают, что оскорбление направлено на умаление достоинства личности и оказывает негативное влияние «на самооценку человеком своих качеств, свойств, своего места в обществе, на осознание человеком своей значимости в той социальной группе, в которую он входит, своей ценности как личности в сфере своей деловой, профессиональной, политической, религиозной и т.п. деятельности». И еще один нюанс: в комментарии к Уголовному кодексу РФ указано, что оскорбление отрицательно воздействует на психофизическое состояние и здоровье лица. Таким образом, оно носит травмирующий характер.

Большинство правоведов утверждает, что оскорбление попирает достоинство человека как части общества, поэтому в законодательстве, например, Франции оскорбление человека, находящегося на государственной службе, квалифицируется как «посягательство на уважение, которое ему надлежит оказывать в связи с возложенными на него функциями», – за это, помимо большого штрафа, назначается тюремное заключение на шестимесячный срок. В Польше наказание за «квалифицированное» оскорбление предусмотрено в виде ограничения или лишения свободы на срок до одного года.

***

Особо хочется обратиться к моим собратьям по вере.

В дискуссию об оскорблении чувств верующих включились сами верующие, которые также разделились на поддерживающих закон и критикующих его. Действительно, нас много, и мы все разные. Однако призываю прислушаться не только к моим доводам, но и к Священному Писанию.

У критиков последнего закона об оскорблении чувств верующих есть два аргумента, которые выглядят со стороны весьма убедительно. Первый – это то, что «меня лично ничего не оскорбляет» и что «веру (Церковь, Бога) оскорбить нельзя». В подобных высказываниях есть то, что в определенной среде называют «пофигизмом», а по сути – моральным релятивизмом, переходящим в откровенный цинизм. А если при тебе оскорбляют старика, женщину, нацию, защитника Отечества – тебя это тоже не волнует? А как ты будешь относиться к тем, кто, рассевшись удобно на диване с попкорном в руках, наблюдает, как унижают твоего отца, поносят мать, издеваются над твоими детьми, женой, братом?

В этой круговой поруке хамства и цинизма в отношении любой личности, вандализма в отношении государственных, общественных и религиозных святынь христианин, конечно же, не должен участвовать, но этого мало: он обязан заявить свое неприятие этих явлений в общественной жизни или уж, по крайней мере, поостеречься демонстрировать свое пренебрежительно-брюзгливое суждение о тех, кто защищает человеческое достоинство и святыни.

Второй аргумент против принятия поправок – это расплывчатое определение понятия «оскорбление чувств верующих». Действительно, любая конкретизация понятия «чувства» потянет за собой дискуссии по каждому слову. Но по такому принципу можно дезавуировать несколько десятков статей УК, где упоминаются психологические качества человека. Для этого и существует суд, который должен принять во внимание все обстоятельства дела: мотивы, умысел, последствия. Если оскорбление было выражено в неприличной форме и целью его было унижение чести и достоинства личности по признаку его веры, то преступление налицо. В законодательстве многих стран суть «неприличной формы» объясняется как особо унизительные оценки со стороны оскорбителя, грубо нарушающие элементарные правила приличия и противоречащие правилам общежития и морали.

Но если и это объяснение не вразумляет оппонентов, то посоветую заменить слова «оскорбление чувств верующих» на «оскорбление национальных чувств», слово «верующих» заменить на слово «русских», или «евреев», или «армян», или «татар» – тогда все встанет на свои места.

Одним из доводов противников поправок является аргумент, что в европейских законодательствах отсутствует понятие «оскорбление чувств верующих». Конечно же, это не так. Например, в статье 196 УК Польши предусмотрено наказание за оскорбление религиозных чувств других лиц, публичное осквернение предмета религиозного почитания или места, предназначенного для публичного исполнения религиозных обрядов.

Теперь посмотрим, как Священное Писание относится к предмету наших рассуждений. Понятно, что Ветхий и Новый Заветы не являются критерием для светского законодательства, но для христиан Священное Писание и Предание есть самое важное мерило нашего отношения к хуле на Бога и к оскорблению человека по религиозному признаку.

Апокалиптический зверь с семью головами, выходящий из моря. На каждой голове его – имена богохульные. Фрагмент миниатюры Геррады Ландсбергской, конец XII века

Ветхий Завет однозначно решает вопрос о хуле на Бога. Многочисленные упоминания об оскорблении Бога можно суммировать одной цитатой: «Кто будет злословить Бога своего, тот понесет грех свой; и хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество: пришлец ли, туземец ли станет хулить имя [Господне], предан будет смерти» (Лев. 24: 15–16).

Жена Иова Многострадального в желании избавить от мучений самого Иова предлагает ему «похулить Бога», чтобы умереть. «Но он сказал ей: ты говоришь, как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими» (Иов 2: 10).

В Новом Завете говорится об участи тех, кто хулит Духа Святого: «Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф. 12: 31–32).

В книге иеромонаха Арсения, вышедшей в издательстве Сретенского монастыря («Грех непрощаемый. О грехе хулы на Духа Святого»), собраны толкования святых отцов и церковных писателей на это место Евангелия. В конце книги автор суммировал все толкования:

«Подводя итоги рассмотрения основных толкований святых отцов и учителей Церкви евангельского учения о хуле на Духа Святаго, можно сказать, что к этому смертному греху, подлежащему вечному осуждению и наказанию, они отнесли:

– грех безбожия и неверия,

– грех отвержения очевидной истины,

– грех разделения Пресвятой Троицы через отделение Святаго Духа от сущности Христовой и объявление Его тварью, а не Богом,

– грех приписывания каких-либо дарований христианина, полученных за ревностную богоугодную жизнь от Духа Святаго, действию сил бесовских,

– грех объявления воздействий Божественного Духа на подвижника, который смог достичь чистой созерцательной молитвы, прелестью бесовской или результатом опьянения,

– грех приписывания диаволу видимых всем дел и чудес Духа Божия.

Святые отцы вслед за апостолом Павлом подтвердили, что грех хулы на Духа Святаго должен подлежать анафеме. Совершающий этот грех или принимающий лжеучение, содержащее его, должен быть отлучен от Церкви до тех пор, пока не отречется публично от своих заблуждений, то есть принесет покаяние».

Теперь об оскорблении человека. В Нагорной проповеди все расставлено по своим местам: «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему “рака”, подлежит синедриону; а кто скажет: “безумный”, подлежит геенне огненной» (Мф. 5: 22). Святитель Иоанн Златоуст поясняет выражение «напрасный гнев», говоря, что Господь осуждает гнев без причины, по самолюбию, по гордости или зависти к ближнему. Что же касается слова «рака», то здесь есть разночтения. Тот же святитель Иоанн Златоуст считал, что это оскорбление («пустой человек») не составляет большой обиды; оно выражало презрение или неуважение к человеку. Блаженный Августин, напротив, переводил это слово именно как гневное оскорбительное восклицание; преподобный Иероним полагал, что оно обозначало унизительное прозвище («пустой, безмозглый»). Каковы бы ни были толкования и переводы, святые отцы сходились в одном – Господь за это оскорбление человеческого достоинства, унижение его личности взыщет строго.

На вопрос, как нам, христианам, относиться к оскорблениям в наш адрес, находим ответ в послании апостола Павла к фессалоникийцам: «Ибо праведно пред Богом – оскорбляющим вас воздать скорбью, а вам, оскорбляемым, отрадою вместе с нами, в явление Господа Иисуса с неба, с ангелами силы Его, в пламенеющем огне совершающего отмщение не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа, которые подвергнутся наказанию, вечной погибели…» (2 Фес. 1: 6–9).

Но в то же время в Деяниях апостольских пересказывается история пророка Моисея и с некоторыми подробностями тот случай, когда Моисей, воспитанный в семье египетского фараона, увидел, как одного из «братьев своих, сынов Израилевых», обидел египтянин. Тогда он «вступился и отмстил за оскорбленного, поразив Египтянина» (см.: Деян. 7: 23–24).

Священное Писание однозначно призывает христиан не мстить за оскорбление, но уповать на праведного Судию и – самое большое – оскорбляющим «воздать скорбью». Однако когда при вас обижают братьев по вере, следует вступиться и защитить их.

И еще. В вопросах к исповеди есть и такой: не предал ли немощного в руки сильного? Таким образом, защита человеческого достоинства, отпор богохульству и святотатству входят в обязанности христианина. И, напротив, право на бесчестье является измышлением того, кого в христианской традиции принято называть «врагом рода человеческого».