Дмитрий Соколов-Митрич: Про самое страшное

Если кто думает, что самое страшное уже случилось – депутаты запретили усыновление русских сирот кровожадными американцами – то это вы зря. Самое страшное только-только начинается.

Наверное, это действительно лучшие представители политически активных офисных прокрастинаторов. Те из них, которые хотя бы готовы оторваться от компьютера и сделать что-то в реальном мире. Именно такие после прошлогодней Болотной пошли в в районные депутаты (кстати, что-то давно не слышно об их подвигах). Думаю, и теперь найдется немало горячих сердец, чьи обладатели захотят подкрепить свою политическую позицию реальным действием и взять в семью бедного ребеночка. Насовсем, конечно, а как же еще? Ну, или хотя бы на новогодние каникулы. Чтобы подарить бедному зайке чайную ложечку счастья. А если злые путинские бабищи из районо не дадут, то хотя бы вступить с ним в переписку. Заодно провести идеологическую работу, объяснить, кто виноват в его несчастьях, кроме предателей-родителей. На худой конец можно просто собрать домашний детский неликвид и навестить всей своей конторой какой-нибудь не слишком далекий детский дом. Чтобы поднять личную самооценку и укрепить корпоративный дух. Как-то так.

Уважаемый российский креативный класс, я очень надеюсь, что у тебя хватит здоровой подлости быть непоследовательным и всего этого не делать! Не приближайся к детским домам с серьезными намерениями. Ты даже не представляешь, насколько безответственно это будет с твоей стороны. Хочешь как-то помочь сиротам – лучше дай денег благотворительной организации, которой доверяешь. Ну, можешь даже приехать разок с гуманитарным грузом – детишки споют тебе «Песенку мамонтенка», от которой их уже тошнит, и в очередной раз проклянут месяц декабрь, во время которого им приходится каждый день умилять сердца заезжих «благотворительных вампиров». Но залезать в детскую душу глубже – не смей. Не твое это.

Вот посмотри на меня. Есть поступки, которые я не совершу в своей жизни добровольно ни при каких обстоятельствах. И первым в этом списке стоит оно – усыновление чужого ребенка. Не потому, что мне не нравятся чужие дети. А потому, что мне не нравлюсь я.

Потому что я и сам из этих, из креативных, из творчески одаренных, самовлюбленных особей, чей склад ума и характера несовместим с тем адским трудом, которого требует воспитание чужого ребенка. Я вообще плохо себе представляю, что может быть тяжелее последствий, которые ждут человека, решившегося на усыновление в эмоциональном порыве, а потом пожалевшего об этом. Наверное, страшнее только идти в атаку под пулеметным огнем. Хотя нет – в атаку проще. В атаке ты хотя бы можешь погибнуть. А тут – всю оставшуюся жизнь живи и мучайся.

Я еще раз повторю: это не потому, что чужой ребенок нехорош. Это потому, что ты – не из тех людей, которые умеют любить. Настоящей, бестолковой, тупой любовью, которой не нужны никакие «потому что». Да, да, вот именно ты! Тот, который всю прошлую неделю недосыпал, остервенело нажимая лайки под постами ненависти, и скрежетал зубами, сочиняя свои собственные. Наверное, ты неплохой человек, но к чужим детям нас с тобой подпускать нельзя – в этом смысле мы лишь немногим лучше педофилов.

Одно время мне пришлось очень плотно заниматься темой детских домов. Не скажу, что это была экскурсия в ад. Скорее, наоборот – я лишился многих негативных стереотипов. Например, о том, что наши детдома – это концлагеря 21-го века. Вранье. Кормить и одевать своих сирот Россия более-менее научилась, чего не скажешь о воспитании и обучении. Сейчас вообще главные проблемы у подростка начинаются не в самом детдоме, а когда он выходит из него, как в открытый космос – ничего не умея, ничего не желая, да еще к тому же с парой сотен тысяч рублей родительских алиментов, которые скопились за эти годы.

Другой фейсбучный миф – что якобы в нашей стране живут жестокие люди, которые не любят принимать в семьи чужих детей, особенно с неидеальной медицинской картой. Это очень сильно преувеличено. Во всяком случае, я сам бывал в регионах, где местные власти выстроили грамотную систему замещающих семей, и даже за детьми-инвалидами люди там томятся в листе ожидания.

Но среди прочего я твердо уяснил: хорошие усыновители получаются из врачей, педагогов, военных, чиновников, пенсионеров, трактористов, шоферов, уборщиц, священников. И крайне редко – из журналистов, психологов, политиков, активистов благотворительных движений, художников, писателей и прочих представителей породы вечно самовыражающихся кроликов.

Конечно, из любого правила есть исключения, и, возможно, я несправедлив. Я это делаю намеренно. На языке педагогов из Школ приемных родителей такой наезд на потенциальных усыновителей называется «вымораживанием». Это когда будущих пап и мам настойчиво отговаривают, пугают их страшными пуганиями, подвергают мучительным экспериментам (например, целую неделю вставать по ночам каждые два часа и по 20 минут «убаюкивать» сверток с мокрым полотенцем) – и, в конце концов, очень радуются, если претенденты передумали брать в семью ребенка. Потому что это значит, что потом еще одним возвратом, а значит еще одной детской трагедией, будет меньше.

Любовь к детям – даже к своим, а уж к чужим тем более – она вообще плохо женится с какой бы то ни было побочной мотивацией. Если вы насмотрелись сериалов и решили совершить подвиг – лучше не надо. Если вы потеряли родного ребенка и хотите заместить его приемным – лучше не надо. Если у вас трещит по швам собственная семья и вы думаете ее укрепить общим подвижничеством – лучше не надо. Все это – контингент для безжалостной «выморозки». Теперь этот список пополнится еще усыновителями по политическим соображениям.

Родительская любовь – это вообще ни разу не круто и не романтично. Вы думаете, те самые американцы, которые берут наших больных детей, вкладывают в них тысячи долларов и мегабайты любви – они что, такие все продвинутые и прогрессивные? Да вы бы только высокомерно хихикнули, если бы увидели российский аналог этого контингента. Вы ходили поглядеть на «православных дебилов» из очереди к поясу Богородицы? Вдоволь настебались над тупым, архаичным народцем? Тогда поздравляю: американские усыновители – они в массе своей точно такие же, если сделать поправку на местные культурные реалии. Провинциальные WASP'ы, протестантские фундаменталисты, прямомыслящие и добропорядочные до омерзения. Именно такие люди лучше всего находят общий язык с чужими детьми. Почему? Я не знаю.

А мы с вами – поверьте! – очень быстро возненавидим своего приемного ребенка. Лютой ненавистью. Сильнее, чем Путина, страшнее, чем всех депутатов Госдумы. Хотите безошибочный тест? Вот когда полюбите депутата Лахову или хотя бы станете к ней равнодушными – вот тогда и приходите в детдом за ребенком. Никогда, ни за что? Тогда вам на Болотную. Там тоже люди нужны.