В заботе и любви

Младенцы, рожденные в результате использования не благословляемых Церковью биомедицинских технологий, требуют особой заботы и любви, заявили в РПЦ. Общественная дискуссия о суррогатном материнстве на днях вновь разгорелась в связи с рождением двойни у Аллы Пугачевой и Максима Галкина. Председатель Синодального информационного отдела Владимир Легойда пояснил в комментарии "РГ", что Церковь четко и недвусмысленно сформировала свою официальную позицию по вопросу суррогатного материнства в Основах социальной концепции, принятых еще в 2000 году:

- В тексте этого документа говорится, что "вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка "заказчикам", противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе". А также, что такая методика "предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. Суррогатное материнство травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя". Другие Православные церкви (Сербская, Болгарская, Грузинская и проч.) в данном вопросе согласны с Русской. Церковная традиция рассматривает суррогатное материнство как вмешательство в таинство брака, которое строится исключительно на отношениях одного мужчины и одной женщины, независимо от их способности к рождению детей. Важно подчеркнуть, что бездетность никогда не рассматривалась Церковью как свидетельство неполноценности брачного союза.

Конечно, отцовство и материнство, желание воспитывать детей - все это заложено в сердце человека Самим Богом, а отсутствие подобных чувств может свидетельствовать об эгоизме. В то же время исполнение даже самых естественных желаний любой ценой и любыми средствами может вредить целостности души человека. Кроме того, в России множество сирот лишены материнской и отцовской заботы, и их усыновление может стать достойным признания подвигом бездетных пар. К совершению этого подвига Церковь призывает всех, для кого неспособность иметь детей очевидна.

Полагаю, что младенцы, рожденные в результате использования не благословляемых Церковью биомедицинских технологий, требуют особой заботы и любви. Тот факт, что их родители не осознают, почему Церковь выступает против суррогатного материнства и не раскаиваются в содеянном, не может быть основанием для отказа в крещении младенцев. Но принятие подобных детей в церковное общение не значит и не может значить одобрение поступка родителей.

И, конечно, важно понимать то, что Церковь - не уголовный суд. Даже если человек совершает грех, у Церкви нет задачи осудить человека, вынести финальный нравственный приговор. Церковь всегда отличала грех от грешника, поступок от человека. С поступком можно не соглашаться, к человеку нужно снисходить. Церковь призвана с терпением и любовью помогать каждому осознавать в своей жизни то, что разрушает мир с Богом. Я понимаю чувства людей, прибегающих к суррогатному материнству. Но есть разница между понять и принять. И я в свою очередь просил бы осмыслить позицию Церкви по данному вопросу, понять, что она основывается на искреннем желании добра и блага каждой семье и каждой личности.