Кто он, Феликс Дзержинский?

Станислав Смирнов о «рыцаре революции» в связи с идеей вернуть памятник организатору ЧК на Лубянку …

Заметим, что в Москве все настойчивей говорят о необходимости вернуть на прежнее место печально знаменитый монумент, снесенный мэрией по требованию общественности в августе 1991 года. Лет пять назад этим озаботился крупный депутат Госдумы от КПРФ (фамилию забыл). В 2009 году, аккурат в канун «Дня чекиста», с таким же почином выступили сразу два федеральных думца, либерал-демократ Абельцев и коммунист Обухов. Аргументация была более чем серьезна: в стране есть памятники плавленому сырку и чижику-пыжику, а вот символа правопорядка, в бронзе, почему-то нет. А кем же, мол, еще может быть такой символ, как не Феликсом Эдмундовичем?

Ну да, Бог с ними, думцами. От них уже всяких экстравагантных выходок натерпелись. Думец и за волосы женщину на камеру может оттаскать, и драку в парламенте учинить, и на всю страну объявить, что катастрофа наступила уже вчера... Не отношусь серьезно и к тому, что подобный призыв раздается из стана наследников партии Ленина. К лицемерию коммунистов не привыкать. Стоит только кому-либо заикнуться, что надо, мол, вернуть такой-то улице ее историческое имя, потому что существующее (типа Землячки, Володарского или Розы Люксембург) не имеет ничего общего с нашим, родным, российским. И левые сразу в крик: «Что, деньги девать некуда! Чепухой занимаетесь! Вона сколько социальных проблем в стране (области, городе, деревне). Дороги, школы, детсады, понимаешь... Любят считать коммунисты народные денежки. А тут ничего. А ведь реставрация «Феликса», его демонтаж, перевозка, установка влетят в копеечку. Словом, на все это можно было бы махнуть рукой. Но вот еще новость. Мосгордума приняла официальное решение отреставрировать несколько памятников и среди них - нашего знакомца Феликса. Стоимость вопроса - 50 млн рублей. Похоже, нацелились именно на Эдмундовича, а остальная мелочь - так, прикрытие. О том, что отреставрированный памятник вернется на Лубянку, в решении гордумы ни слова. Но вот слова вице-спикера столичного парламента Метельского: «Я думаю, можно его отреставрировать, вернуть и поставить на место». Заявлено буквально на днях, 11 октября 2013 года. И тотчас растиражировано множеством СМИ.

Мы говорили о лицемерии коммунистов. Но не 50 бюджетных миллионов, конечно, главное, хотя это и не мелочь, - сколько детсадов можно построить! Причины, по которым не поворачивается язык и не поднимается рука, чтобы заявить или проголосовать за Дзержинского - иные. Ведь совершенно очевидно, что никакой он не символ правопорядка. Так может утверждать только совершенно уж бессовестный человек, законченный циник.

Напомним, что Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому было около 40, когда он возглавил ВЧК - Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. К этому возрасту потомок польских шляхтичей пламенный революционер Дзержинский успел более десятка лет провести в тюрьмах и ссылках. Половину сознательной жизни! Ясно, что законопослушных граждан за решетку не сажают. Тем более, несколько раз подряд. Следовательно, к праву, закону, порядку у нашего антигероя было самое нигилистическое отношение. Так как же насчет символа? Нестыковка.

Но может быть, возглавив такое ведомство, как ВЧК, Дзержинский в одночасье переродился и возлюбил и закон, и правопорядок? Судьба дала ему шанс, и он им воспользовался? Факты говорят - нет, скорее, наоборот. После Октябрьского переворота и захвата власти большевиками, в Дзержинском взыграли все приобретенные в юности пороки и все худшие человеческие страсти, среди которых злоба, месть и кровожадность вышли на первое место. В юности он мечтал (и писал об этом в дневнике) заиметь шапку-невидимку, чтобы с ее помощью истребить как можно больше москалей. Когда большевики принялись разжигать гражданскую войну, такая возможность Феликсу представилась. Дзержинского не приходилось уговаривать взять на себя ответственность за кровь всероссийского террора. «Его ближайший помощник, чекист Лацис свидетельствует: «Феликс Эдмундович сам напросился на работу по ВЧК»«, - пишет биограф.

И вот несколько штрихов к вопросу о почитании им закона. «Право расстрела для ВЧК чрезвычайно важно», - не уставал повторять Дзержинский. Речь конечно о расстрелах без суда и следствия, включая расстрелы мирных и случайных заложников «ЧК не суд, ЧК - защита революции. ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом случайно упадет на головы невинных». Это тоже его слова. Сохранились личные воспоминания о Дзержинском современников. Вот свидетельство философа Николая Бердяева: «Это был фанатик. По его глазам, он производил впечатление человека одержимого. В нем было что-то жуткое...».

Григорий Соломон, служивший у большевиков, но потом уехавший за границу, написал о разговоре с Дзержинским, во время которого тот намекнул, что красный террор преследует цель сократить «буржуазное население» России.

В архивах протокол заседания ВЧК от 26.02.1918, где обсуждался поступок Дзержинского - убийство из револьвера, прямо в служебном кабинете, надерзившего ему революционного матроса. Нетрудно представить, как поступал глава большевистской охранки с врагами.

После покушений на Урицкого и Ленина в Петрограде в одну ночь чекисты расстреляли полтысячи заложников. 1 сентября все коммунистические газеты, включая нижегородские, перепечатали сообщение «Известий» под лаконичным заголовком: «Разстрел 500».

Правая рука Дзержинского, латыш Мартын Лацис наставлял чекистов в официальном органе ЧК Восточного фронта «Красный террор»: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом - смысл и сущность красного террора».

Такой, что ли, прости Господи, правопорядок, имеет в виду депутат Госдумы от партии «Единая Россия» Александр Хинштейн, призывая сделать Дзержинского современным символом законности?

Весьма важным Феликс Эдмундович считал подбор кадров ВЧК. История оставила нам массу свидетельств о многочисленных кадрах чрезвычаек - отъявленных уголовниках и садистах.

Писатель русского зарубежья Роман Гуль писал о кадрах ВЧК: «Дзержинский взломал общественную преисподню, выпустив в ВЧК армию патологических и уголовных субъектов. Он прекрасно понимал жуткую силу своей армии. Но желая расстрелами в затылок создавать немедленный коммунизм, Дзержинский уже в 1918 году стремительно раскинул по необъятной России кровавую сеть чрезвычаек: губернские, уездные, городские, волостные, сельские, транспортные, фронтовые, железнодорожные, фабричные, прибавив к ним «военно-революционные трибуналы», «особые отделы», «чрезвычайный штабы», «карательные отряды».

Из взломанного «вооруженным сумасшедшим» социального подпола в эту сеть хлынула армия чудовищ садизма, кунсткамера, годная для криминалиста и психопатолога. С их помощью Дзержинский превратил Россию в подвал чеки и, развивая идеологию террора в журналах своего ведомства «Еженедельник ВЧК», «Красный Меч», «Красный Террор», Дзержинский руками этой жуткой сволочи стал защищать коммунистическую революцию».

Да и могли ли быть другие исполнители людоедских телеграмм Ильича или садистских инструкций Дзержинского и Лациса? Способен ли нормальный человек будет убивать заложников? Вопрос риторический.

Я спрашиваю себя: кому и для чего понадобилось реанимировать культ Железного Феликса, основанный на лжи, доходившей когда-то, в том числе в устах Горького и Маяковского, до фальшивой сентиментальности? Ведь не думают же в самом деле депутаты Гос- или Мосгордумы, что стоит Дзержинскому вернуться на Лубянку, как в стране воцарятся закон и порядок? Исчезнет коррупция, прекратится беспредел выходцев с юга и продажность чиновников и полицейских? Работодатели прекратят эксплуатацию наемных рабочих, а олигархи - утаивать налоги и перекачивать капиталы в оффшоры? Ничего этого не произойдет. Да и добиваться этого можно с гораздо большим успехом, оставив основателя ВЧК в покое, на отведенном ему месте в московском парке «Музеон». Нам нужна политическая воля и результативная работа по насаждению правопорядка, а не сомнительная имитация с неясными целями.