О православном свидетельстве на площадке европейских международных организаций

О православном свидетельстве на площадке европейских международных организаций в интервью корреспонденту РИА «Новости» рассказывает представитель Русской Православной Церкви при Совете Европы игумен Филипп (Рябых).

Представитель РПЦ при СЕ игумен Филипп (Рябых). Архивное фото

— Отношения Парламентской ассамблеи Совета Европы и России, являющейся одной из стран-членов ассамблеи, складываются не безоблачно. В 2009 году ПАСЕ приняла резолюцию с грузинской поправкой, которая осуждает признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Московский Патриархат признает Южную Осетию и Абхазию канонической территорией Грузинской Православной Церкви. Обсуждаются ли подобные вопросы вами в Страсбурге? И будете ли Вы следить за предстоящим рассмотрением доклада по «делу Магнитского» на сессии ПАСЕ в январе 2014 года?

— Вопросы, которые Вы затронули, относятся к разряду политических. В политической области или сфере межгосударственных отношений Церковь, как правило, не выходит за рамки общих принципов, которые, например, выражены в Основах социальной концепции 2000 года. Это позволяет избежать политической ангажированности, вредной для евангельской проповеди. В процесс принятия конкретных политических решений в Совете Европы Церковь не вступает, хотя и может прояснять свою позицию по религиозным или нравственным предметам, если таковые затрагиваются в этом процессе.

Наверное, у каждой страны есть свои проблемы, связанные с коррупцией, с которыми она должна справляться. Но несправедливо использовать эти проблемы для вмешательства во внутригосударственные дела. В межгосударственных отношениях справедливость означает уважение суверенитета каждой признанной страны.

— Осенью прошлого, 2012 года ПАСЕ приняла резолюцию, в которой отмечается, что в России чрезмерно суров приговор по делу PussyRiot. Какова Ваша позиция по данному вопросу?

— Оскорбительные для верующих и любого культурного человека действия российской группы Толоконниковой и украинской организации Femen вызвали немало дискуссий в Совете Европы. Сначала многие их оправдывали и считали их поступки вполне приемлемыми. Однако после похожих перформансов в Кельнском соборе, Нотр-Дам де Пари мнение кардинально изменилось. Для подавляющего большинства чиновников и дипломатов стало очевидно, что такой вид протеста является нарушением прав верующих, которые молятся в этих храмах, и оскорблением для национальной духовной традиции.

Представительство Русской Церкви сделало подборку фактов агрессивного поведения в христианских церквах в Европе на протяжении нескольких лет. Оказалось, что в Москве и в Киеве не было ничего оригинального. Подобные действия уже совершались в некоторых храмах европейских городов в предшествующие годы. В июне 2011 года в католическом соборе Осло пара молодых людей вступила в половые отношения во время богослужения.

Таким образом они протестовали против исчезновения лесов на Земле. Эта подборка была распространена среди дипломатических делегаций и ответственных чиновников Совета Европы. Должен сказать, что фотографии, взятые из сети Интернет, и описание осквернений храмов на многих оказали серьезное воздействие.

На ежегодной конференции Совета Европы, посвященной религиозному измерению межкультурного диалога, которая прошла в прошлом году в Албании, я указывал на необходимость разработки комплекса мер по защите прав верующих. Можно считать тюремное заключение для лидеров бесчинства в Храме Христа Спасителя слишком жестким, но тогда давайте размышлять и предлагать действенные шаги по защите прав верующих.

По моему мнению, подобные поступки — это следствие потока очернительной информации, который неограниченно льется на религиозные организации в европейских странах. В результате находятся внушаемые люди, которые нападают на священнослужителей, культовые здания, кладбища. Я уверен, что полицейские меры не остановят такие поступки. Нужны долгосрочные средства: религиозное образование, продуманная подача информации о жизни религиозных общин в СМИ, действенная борьба с любым экстремизмом, в том числе светского происхождения.

— Другой вопрос, по которому критикуют Россию, это запреты гей-парадов и гей-пропаганды. Что Вы скажете об этом?

— Такая критика раздается, и она отразилась в упомянутой вами резолюции 2012 года. Думаю, что позиция России очень взвешена, и к ней, может быть, придут в будущем европейские страны, столкнувшиеся лицом к лицу с общественным недовольством в связи с навязыванием положительного образа гомосексуализма.

Российский закон выбивается из тенденции повального гомофильства. На мой взгляд, Россия не запрещает, а ограничивает проявления гомосексуализма в публичном пространстве таким образом, чтобы соблюдался баланс взглядов на сексуальность в обществе. Это подобно запрету курения в публичных местах. Ведь все понимают, что такой запрет связан с уважением прав некурящих и не ущемляет других гражданских прав тех, кто курит. В этом смысле российский закон более демократичен, чем то, что делается сегодня в некоторых европейских странах.

Осмысление планомерного навязывания обществу восприятия гомосексуализма как нормы и выстраивание социальных институтов в соответствии с этим убеждением побудило группу российских юристов разработать доклад «О праве на критическую оценку гомосексуализма и о законных ограничениях навязывания гомосексуализма» и доклад «О нарушениях прав детей при их "усыновлении" гомосексуальными союзами (однополыми партнерствами)». С этими документами церковное Представительство в Страсбурге знакомит западных политических и общественных деятелей.

— Какова сегодня ситуация с легализацией однополых браков?

— Несколько дней назад в Хорватии прошел всенародный референдум. Более двух третей от голосовавших высказались за то, чтобы в конституцию было включено определение семьи как союза мужчины и женщины. Также 104 из 151 депутата парламента этой страны проголосовали за эту формулировку. Хорватия отказалась всенародно признавать однополые браки.

Однако на многие страны оказывается беспрецедентное давление, чтобы они признавали гомосексуальные браки, принятие которых с недавних пор считается главным критерием развитой демократии. Совсем недавно, 7 ноября этого года, Большая Палата Европейского суда по правам человека вынесла решение по делу «Валлианатос и другие против Греции». Европейский суд признал, что в отношении заявителей были нарушены статья 14 (запрет дискриминации) и статья 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Европейской конвенции по правам человека. Речь идет о рассмотрении двух объединенных дел, поданных несколькими заявителями гомосексуальной ориентации. Они обвинили Грецию в том, что ее правительство подвергает их дискриминации, отказываясь регистрировать их отношения как «гражданский союз», хотя по новому закону 2008 года «Реформы, касающиеся семьи, детей и общества» гетеросексуальные союзы, не состоящие в браке, получили такое право. Данный закон в дополнение к институту семьи ввел в Греции понятие «гражданский союз».

Некоторые политические силы вообще добиваются запрета на публичную критику гомосексуализма. В связи с этим приклеиваются ярлыки «гомофоб», «нацист» любому, кто негативно выскажется против гомосексуализма. Например, в той же Греции сейчас есть инициатива дополнить новый закон против расизма наказанием в виде тюремного заключения от 3-х месяцев до 3-х лет или штрафа от 5.000 до 20.000 евро, в том числе за призыв к действиям, которые могут привести к дискриминации или ненависти против личности или группы личностей по признаку сексуальной ориентации.

— Какие перспективы в связи с этими тенденциями ожидают в итоге Россию и Европу в целом?

— Тенденции двояки. С одной стороны, ПАСЕ принимает в защиту семьи такие позитивные документы как резолюция «Права человека и суды по семейным делам». Резолюция касается особых случаев судебных разбирательств, в результате которых дети отбираются из «трудных» семей. Рассматривая семью как «наилучшее окружение для надежного развития ребенка», ПАСЕ рекомендует, прежде чем прибегать к этой крайней мере, предоставлять семье ребенка, попавшей в трудное положение, максимально возможную помощь.

С другой стороны — юридическая интеграция гомосексуализма как явления в общественную жизнь. Что это означает? Разрешение публичной демонстрации своей сексуальной ориентации через гей-парады, приравнивание гомосексуального союза к традиционному браку со всеми вытекающими последствиями социальной защиты такой «семьи» из государственного бюджета, усыновление гомосексуальными парами детей, распространение представления о гомосексуализме как норме в школах и СМИ.

Общественное мнение в европейских странах было одним, когда представители сексуальных меньшинств выступали как жертвы, чья свобода выбора ущемлялась. Теперь в Европе, от Атлантики до Урала, каждый живет той сексуальной жизнью, которую он сам выбирает. Все запреты уже давно сломлены. Но этого мало. В последнее время настойчиво попирается свобода людей, рассматривающих гетеросексуальные отношения как единственную норму. Их пытаются заставить считать, что гомосексуализм — это одна из приемлемых форм сексуальности. Это ведет к определенным последствиям — распространение этого убеждения в школах, в СМИ, других государственных и общественных институтах.

Однако в Западной Европе общественное мнение меняется. Уже зафиксированы возмущения родителей программами в школах с откровенным секспросветом, подающим гомосексуализм как норму. Что это, если не навязывание определенных взглядов через государственный аппарат? А как воспринимать полицейские меры против мирных демонстраций в Париже в поддержку семьи и против введения однополых браков? В июне этого года в Совете Европы прошли неформальные слушания, посвященные неправомерным действиям французских властей, с показом шокирующих кадров, фото и описанием случаев полицейского произвола.

— В предыдущем интервью Вы назвали легализацию однополых союзов «модной утопией». А могут ли реализоваться в результате самые мрачные сценарии, связанные с вырождением европейского населения или даже человечества в целом и концом света от «оскудения любви»?

— Нельзя исключать и вырождения, если защитные социальные и государственные механизмы семьи будут подвергаться эрозии. Сила традиционной нравственности в том, что она исходит из вечных и неизменных законов человеческой природы. Поэтому на протяжении веков государство делало выбор в пользу поддержки традиционной семьи, так как именно этот естественный институт обеспечивает продолжение человеческого рода и гармоничное воспитание личности. Когда семья находится в упадке, надо не отказываться от нее, а находить новые рычаги ее поддержки с учетом условий жизни.

Современные новые технологии в сочетании с непродуманными желаниями людей ведут к требованиям признания новых форм межличностных отношений в обществе. Что-то заслуживает поддержки. Но есть фундаментальные понятия, такие как семья, которые основаны на глубинном устроении человеческой души и тела и которые невозможно изменить. Чтобы их изменить, надо изобрести человека заново. Это и пытаются сегодня вновь неразумно сделать очередные мечтатели. Они не первые в истории. Последствия подобных экспериментов замечательно показал Михаил Булгаков в произведении «Собачье сердце». Главное, чтобы новый эксперимент не закончился тюрьмами и гонениями на тех, кто не желает проводить таких опытов над людьми.

— Кто-нибудь из прихожан когда-либо говорил Вам о своей нетрадиционной ориентации? И если да, то как Вы реагировали на это?

— В моей практике были такие случаи на исповеди. В подобных ситуациях я старался относиться очень чутко к людям. Если человек имеет эту боль, то я должен ему помочь. Так же как я выслушиваю исповеди блудников, пьяниц и людей, страдающих другими страстями и пристрастиями. Они не менее отвратительны, чем сексуальные извращения. Мне порой кажется, что, увлекаясь критикой гомосексуализма, мы забываем о том, что надо не только назвать неправильное неправильным, но и предложить человеку реальный путь, перспективу стать другим. Нам нужны анонимные программы по духовной и психологической помощи таким людям. В результате такой помощи кто-то может завести семью, кто-то выберет безбрачие и сможет всецело посвятить свою жизнь Богу и людям. Конечно, речь не идет о том, чтобы принять и поощрять гомосексуальные отношения, но оказывать поддержку тем, кто желает бороться со своим искушением и найти новые вечные радости в жизни.

— Какие цитаты из Библии, Нового Заветы Вы привели бы, чтобы переубедить человека в подобном выборе? И что Вы возразите сторонникам наделения всеми правами ЛГБТ-семей, которые часто цитируют слова Христа о наибольшей заповеди — любить Бога, и второй, подобной ей, — любить ближнего, как самого себя?

— Библия однозначно говорит, что однополые отношения — это искажение любви. Ведь искренняя дружба, братство, товарищество между людьми одного пола только приветствуются и поддерживаются христианством. А сексуальное влечение к лицам своего пола признается искажением любви.

Является ли гомосексуализм выбором или есть некая врожденная тяга к представителям своего пола? Пока однозначно не решено. Смиренно полагаю, что в жизни есть и те, и другие случаи. Даже если это врожденная тяга, которую человек не выбирает, то бывает, что от рождения человек имеет и другие серьезные недостатки, даже инвалидность. Он вынужден жить с этим всю жизнь. Святые отцы говорят, что у каждого человека есть доминирующая страсть, которая его борет особенно сильно всю жизнь. Человек, испытывающий гомосексуальное влечение, призывается нести свой крест, бороться со своей страстью. На этом пути бывают падения, но надо вставать и идти дальше к совершенству.

— Очевидно, что доминирующая сегодня в Европе, США и других странах Запада трактовка прав человека зачастую вступает в жесткое противоречие с многовековыми религиозными традициями, будь то христианство, ислам или иудаизм. Речь не только об однополых браках и усыновлении ими детей. Но и о праве на открытое проявление своего вероисповедания, ношение религиозных символов и предметов одежды в учебных заведениях, на работе, о суррогатном материнстве и других современных биотехнологиях, об эвтаназии. Могли бы Вы точнее обрисовать ситуацию?

— Новые биологические технологии дают большие надежды. Однако зачастую их воздействие на человеческую природу, особенно в ее духовном и психическом измерениях, не проверены. Например, в случае с суррогатным материнством много говорят в СМИ о чувствах людей, которые не могут иметь детей в силу различных болезней. Но никто не говорит о чувствах биологических матерей. Например, в Великобритании и Греции, единственных европейских странах, в которых разрешено суррогатное материнство, тем не менее разрешено биологической матери оставлять ребенка, если она этого захочет. Дело в том, что у женщины просыпается во время беременности сильнейшее чувство материнства. Очень часто она не может его прогнозировать, подписывая соглашение о продаже вынашиваемого ребенка.

В ЕСПЧ уже поступают дела из России и Украины, в которых такие суррогатные матери требуют оставить рожденных детей у себя. К сожалению, по законам этих стран они обязаны отдавать детей. Кроме того, чаще всего детей в России и Украине «заказывают» иностранцы из западных стран.

Так что наши женщины за деньги поднимают рождаемость за рубежом. Разрешения суррогатного материнства в европейских странах активно добиваются еще и однополые лобби. Таким способом они смогут законно «заказывать» себе детей. Вообще бизнес по заказу и продаже детей унижает человеческой достоинство. Сколько у нас брошенных детей. Ведь их можно усыновлять тем, кто не может родить своего ребенка.

— Если Православная и Католическая Церкви, мусульмане и иудеи остаются тверды в отстаивании традиционных (консервативных) взглядов на обозначенные вопросы, то в протестантской среде преобладают либеральные тенденции. Это было видно и на ассамблее Всемирного совета церквей в ноябре в Корее, где присутствовали активисты Европейского форума ЛГБТ-христиан, а критичное по отношению к однополым бракам выступление главы делегации Русской Православной Церквимитрополита Волоколамского Илариона вызвало бурную дискуссию. Православные и католики окончательно расходятся с западными протестантами? Говорю «западными», потому что, например, крупнейшие зарегистрированные в России протестантские Церкви занимают аналогичную Русской Православной Церкви позицию.

— В Совете Европы наше представительство по нравственным вопросам сотрудничает с постоянным наблюдателем Ватикана. Западные протестанты, как правило, готовы следовать духу времени. На различных конференциях Совета Европы это ощущается по их выступлениям.

— Удалось ли отстоять право ношения нательных крестиков и размещения распятий в школах в Европе в целом?

— После апелляции Италии решение Большой Палаты Европейского суда по правам человека признало возможным присутствие распятий в школах этой страны. Решение по Великобритании было двойственным. Запрет на ношение нательного крестика работницей британской авиакомпании признали нарушением, а аналогичный запрет британской медсестре оправдали. Таким образом, суд не оказался последовательным в защите христианской символики в европейских странах. Это значит, что есть как серьезные юридические международные основания для защиты христианских символов, так и основания для их запрета в определенных условиях.

Например, в Германии или во Франции на уроках физкультуры преподаватели просят детей в детских садах и школах снимать крестики, боясь, что они могут случайно повредить ребенку. Родители могут настоять на ношении их ребенком нательного крестика, но это бывает очень трудно.

— Чем объяснить антирелигиозные тенденции в Европе, если по опубликованным данным официального опроса Европейского союза 18% населения ЕС не верят в Бога, 27% допускают существование сверхъестественной «духовной жизненной силы», в то время как 52% верят в конкретного (личного) Бога?

— Несмотря на мнение скептиков, скорее духовный поиск, чем оформившаяся вера, есть в жизни многих современных людей. За долгие десятилетия в европейской цивилизации было сделано все, чтобы вывести веру за пределы публичной сферы, обрезать все нити, которые соединяют ее пребывание в человеческой душе с общественной жизнью. Многие ощущают искусственность сложившейся ситуации. Надо ее менять. Но возврат к старым готовым моделям вряд ли возможен. По моему мнению, необходимо, опираясь на лучшее из прошлого и ориентируясь на реальную жизнь, творчески выстраивать новые связи, но так, чтобы они не были фальшивыми.

— Несмотря на все сложности, уже есть решения ЕСПЧ, которые можно считать победами с позиции Церкви. В 2011 году — дело о распятии в школах Италии, в 2012 — дело «Дюбуа против Франции» об ограничении доступа однополых пар к искусственному оплодотворению, минувшим летом — подтверждение права Румынской Церкви устраивать свою внутреннюю жизнь согласно каноническим правилам без вмешательства государственных органов на стороне «антиканонических групп» (в конкретном случае — профсоюза священников и мирян «Добрый пастырь»). Какие темы Вы намерены развивать в ближайшие годы как представитель Русской Православной Церкви при Совете Европы в первую очередь?

— Каких-то новых тем пока не намечается, надо вести большую работу по уже обозначенным. Они никуда не исчезают. Есть, например, планы серьезно поднять тему фундаментальных нравственных ценностей. С помощью этого понятия можно в комплексе рассматривать конкретные вопросы, искать общую мировоззренческую и юридическую платформу для их решения.

Еще есть тема социального и экономического обеспечения прав и свобод людей. В европейских странах растет безработица, системы социальной защиты находятся в кризисе, появляется социальное иждивенчество, образуются новые линии социального расслоения. Многие страны православной культуры остаются на низком уровне экономического и социального развития. Да и в западных странах происходит коррозия былого благополучия за счет притока мигрантов, дешевой и неквалифицированной рабочей силы. Европа быстро меняется и порой не в лучшую сторону.

— Касается ли представительства Русской Православной Церкви в Страсбурге как-либо вопросов установления мира в Сирии и сохранения христианского присутствия в этой стране, а также на всем Ближнем Востоке и в Северной Африке?

— Церковное представительство в Страсбурге регулярно доводит до сведения органов Совета Европы заявления Священного Синода, Святейшего Патриарха, высоких представителей Московского Патриархата, касающиеся положения христиан в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Однако в силу географической ограниченности действия Совета Европы реального участия он не предпринимает. ПАСЕ принимала несколько заявлений в связи с преследованием христиан за пределами Европы, но они пока не получают развития в какой-либо деятельности Совета Европы.

— Вскоре в Страсбурге будет построен храм, даже целый комплекс Русской Православной Церкви. Расскажите, пожалуйста, подробнее, каковы основные цели его строительства, какие функции он будет выполнять?

— В Страсбурге есть большая потребность в православной церкви. В Восточной Франции нет ни одного храма в привычном для нас смысле слова.

Сейчас наш приход, существующий уже 10 лет, снимает помещение бывшего гаража. Оно уже не вмещает всех желающих. Приход посещают с различной регулярностью около 400 человек. А бывший гараж вмещает около 100. Но полтысячи прихожан — это не предел. Их будет больше с окончанием строительства храма.

Кроме того, Страсбург — это одна из столиц Европейского Союза и Совета Европы. Это важный культурный центр Западной Европы. Здесь обсуждаются вопросы, затрагивающие судьбу всего континента. Для того, чтобы полноценно участвовать в этих дискуссиях, надо иметь достойное представительство православной духовности и культуры в Страсбурге. Храм и центр будут служить этой цели.

— По проекту видно, что церковь — в русском стиле. Кто архитектор? И сколько прихожан храм будет вмещать?

— Авторство идеи и эскизного проекта принадлежит санкт-петербургскому архитектору Юрию Кирсу. На месте реализацией проекта занимается французский архитектор в третьем поколении Николя Брест. Как оказалось, у него и его жены есть русские корни. А сам архитектор носит нательный крестик с гравировкой на славянском языке «Спаси и сохрани», который дала ему и другим детям его русская мать.

— Все ли необходимое для строительства есть в наличии? Когда надеетесь освятить храм?

— Все необходимое поступает к нужному времени или, как говорят православные, — во благовремении. Пока у нас есть средства на рытье котлована и закладку фундамента. По-прежнему нужны средства на продолжение строительства. Сейчас бюджет строительства двух зданий оценивается в 4 миллиона евро. Если Богу будет угодно, то храм будет закончен и готов к освящению через 2-3 года.

У фонда строительства есть счет во французском банке, а недавно мы открыли счет в России в «Росбанке». Все, кто желает пожертвовать на строительство, могут найти всю необходимую информацию на нашем сайте ruhram.eu.

— Памятно выступление в ПАСЕ Патриарха Алексия II. Возможен ли в ближайшие годы визит в Страсбург Патриарха Кирилла?

— Думаю, что такой возможности исключать не следует. Совет Европы — это важная трибуна на Европейском континенте.

— А Папы Франциска? Не кажется ли Вам ПАСЕ подходящей «нейтральной площадкой» для встречи глав Церквей, не раз уже заявлявших о необходимости более тесного сотрудничества для отстаивания традиционных христианских ценностей в Европе?

— В Страсбурге уже ведутся разговоры о возможном приезде понтифика. Но отмечается, что он не может приехать только как глава государства, его программа должна включать пасторское измерение.

Мне кажется, что ПАСЕ является прежде всего светской площадкой, а встреча глав Церквей представляет собой религиозное событие.

Беседовала О. Липич