Избежать фарисейства

Общественное внимание к священнику бывает разным, но оно всегда очень взыскательно и очень многого от него требует. Легко ли священнику жить под этим постоянным прицелом? Как возможно это выдержать? Кто и что может помочь? Об этом размышляет клирик Духосошественского кафедрального собора в Саратове иерей Сергий Ксенофонтов.

В советские годы и сразу после освобождения Церкви в реакции общества на священника преобладало удивление: как, эти люди в странной одежде еще существуют? Они еще что-то говорят? Но потом все привыкли. Я, как уже сказано, много бываю в школах, и у меня давно уже нет такой проблемы: чтобы дети или учителя смотрели на меня как на диковину. Я для них — естественная часть общества. И это уже можно назвать победой Церкви! Победой — в какой борьбе? Не в борьбе с обществом, или государством, или властью, нет — в борьбе с грехом. Именно для этой борьбы важно, что общество к нам привыкло. «Привыкло» не значит «перестало замечать». Повышенное внимание к нашим скромным персонам и нашим словам сохраняется и дает нам возможность просвещать, быть миссионерами, а иногда — возможность разрядить напряженную ситуацию, успокоить людей, поддержать их, помочь им. Во время крещения порой достаточно сказать: «Какой чудесный у вас малыш!» — чтобы люди расслабились и Церковь перестала быть для них чем-то чужим, непонятным, пугающим. Это очень важно — использовать внимание людей к словам и поступкам священника во благо.

С другой стороны — мы, священники, тоже люди. И постоянное внимание держит нас в напряжении, конечно, и вынести это нелегко. Что нужно сделать, чтобы с этим справиться?

Необходимо совместить две вещи. Первое — быть естественным, не играть на публику, не пытаться что-то из себя изображать. От этого до фарисейства один шаг. А второе — всегда помнить о высоте своего служения. Когда человек найдет это сочетание — а оно обретается по-разному, это зависит от индивидуальности, от жизненных обстоятельств, от места служения, — тогда он понесет эту тяготу и будет принят обществом.

Чтоб достичь естественности, нужно смирение. Это отправная точка. Только тот, кто считает себя ниже всех, достигнет той высоты, которая позволит ему чему-то научить других людей, дать им живой пример. Ведь, смиряя себя, ты даешь людям возможность увидеть тебя естественного, нормального, такого, как все, но облеченного священным саном, огромной ответственностью. Если ты будешь смиренным и в хорошем смысле слова простым, люди поймут тебя и примут. А человек с высокой самооценкой обречен. Он похож на больной организм — ему здесь больно, там больно… Ему нигде не хорошо: ни с собой, ни с другими.

Не забыть о высоте своего служения, хранить это сознание, это чувство среди всех наших житейских перипетий и трудностей священнику помогает прежде всего богослужение. Оно делает нас причастными к великому Таинству — преложению хлеба и вина в Плоть и Кровь Христовы. Это огромная ответственность, и священник видит, откуда он упадет… если упадет. Поэтому день, когда я служил Литургию, отчасти уже защищен для меня от забвения. Но из этого не следует, что я не могу сорваться с этой высоты — по греховности, по немощи своей, да просто от усталости. Ведь, поневоле углубляясь в мир, который полон греха, мы сами становимся причастны греху мира. Это очень болезненно — еще и потому, что люди ведь не просто так всматриваются в священника, они всегда — даже если их внимание не слишком доброжелательно — сознательно или бессознательно ищут помощи. Помощи и примера в поведении. Как быть, если чувствуешь, что не выдерживаешь, спотыкаешься, падаешь? Страшно стать соблазном для людей. Мы не всегда можем дать людям любовь, но мы не должны, по крайней мере, быть соблазном. Многие, и очень хорошие священники следуют этому правилу: не можешь дать любви —не давай соблазна. Но бывают минуты, когда и это кажется непосильным. Кто тебя, немощного, поддержит? Во-первых, окружение, среда. Нормальные, добрые отношения между священником и окружающими его верующими людьми дают ему понимание и, если необходимо, прощение. Это так важно — чувствовать, что ты именно в такой среде, что в случае чего тебя поймут, простят, поддержат! Священники ведь очень нуждаются в понимании и внимании со стороны прихожан. Плохо, конечно, когда это доходит до заискивания. Но понимание и внимание нужно священнику, как земледельцу нужен дождь; нужно, чтобы с ним поздоровались на улице, чтобы спросили, как дела, чтобы уступили место в транспорте — только потому, что он священник. Это поддержка, но это и напоминание также. Напоминание верующего мира тебе — о том, кто ты в нем есть. А мир неверующий, иначе говоря внешний по отношению к Церкви, — он всегда напомнит.

А еще в нас должна жить надежда на Господа. Ведь сан — это не должность. Сан — это нахождение человека при Христе. И нужно надеяться: если мы осознанно или неосознанно совершим какой-то проступок, сделаем ошибку — Христос всегда рядом, Он поможет. Он сгладит, смягчит последствия нашей ошибки. Я наблюдал ситуации, когда поведение того или иного священника должно было оттолкнуть множество людей от Церкви, однако этого не происходило, а почему? Не только из-за сознательности прихожан, понимавших, что слабость священника есть только его человеческая слабость, но и, возможно, из-за того, что Сам Господь успокаивал людей, смягчал их впечатление от поведения священника. Такие примеры есть и в патериках, и в житиях: Господь защищал простых людей от воздействия, которое мог оказать на них священник, впавший в ересь, потому что заботился — и об этих людях, и о душе самого священника. Христос реально действует в нашей жизни! Но это не освобождает нас от ответственности, напротив: мы должны нести этот крест, исходя из того, что Сам Господь его приподнимает, поддерживает, чтобы мы не сломались.

Пристальное внимание людей к священнику, ожидание от него ответов на самые больные общественные вопросы — это очень серьезная проверка для него. Общество привыкло к тому, что священники публично высказываются о самых разных событиях и проблемах. Более того, люди ждут этих высказываний, даже требуют подчас, чтобы Церковь выразила свою позицию: «Такое происходит, а почему Церковь молчит? Почему священники не вышли, не сказали, не призвали, не заступились?..». Конечно, точку зрения конкретного батюшки не следует принимать за позицию Церкви в целом. Но священник от Церкви неотделим, и по любому его шагу, поступку, высказыванию люди всегда будут судить и о Церкви тоже. И об этом важно помнить. Лучший вариант — получение благословения на каждое публичное выступление. Потому что благословение — это не разрешение, как иногда понимают, это приобщение ко всей полноте Церкви. Священник, который решит хотя бы немного поплавать на своей лодочке рядом с кораблем Церкви, просто отстанет от Церкви навсегда. Корабль уйдет, и он останется один в волнах житейского моря.

Все в этом мире напоминает священнику о том, что он священник, куда бы он ни пошел. Мне случалось ходить за покупками в обычной светской одежде, без подрясника, и все равно спрашивали: вы священник? И начинали задавать какие-то вопросы. Это узнавание, этот интерес — естественны и предсказуемы. Это нормальная реакция — душа человеческая ищет Бога. Другое дело, когда негативное внимание подогревается извне, когда нагнетается истерия. Вот это уже нехорошо. И здесь священник должен быть готов к провокации. Провокации были, есть и будут, потому что всегда будут люди, которых не устраивает христианский мир, христианская модель поведения: им необходимо оправдание собственного греха. Но с другой стороны — это парадокс — ненависть к Церкви идет от очень большой любви нашего народа к Церкви, но любви обманутой и перенаправленной. Это трагедия сына, которому сказали нечто очень плохое о его матери. Он не может ей простить! Это плод обмана и соблазна, и это не завтра еще кончится. Но сегодня уже можно сказать, что мы чувствуем поддержку верующего народа — поддержку большинства.

Какого внимания я пожелал бы себе сам? Не великого почтения, конечно, не раболепствования — это никому еще не помогало. Наверное, того внимания, которое вежливые, приветливые люди оказывают незнакомым. Это внимание доброжелательное и в пределах культуры. Христианской культуры, которая уже сама определяет отношения между людьми.

Журнал «Православие и современность» № 27 (43)