Овцы могут не только рассеиваться

Поражу пастыря, и рассеются овцы стада...

Мф. 26, 31

Как любое лицо, находящееся в центре общественного внимания, священник уязвим. Его очень просто обвинить в том, чего он не совершал, подставив тем самым под удар иногда не только репутацию, но и свободу человека.

А бывают ситуации, угрожающие жизни пастыря. Как же быть? Должен ли священник принимать меры предосторожности, и если да, то какие? Есть ли мера самопожертвованию? И может ли, должна ли паства защищать пастыря?

Чего мы ждем от священника?

Кто-то хочет внимания к каждой своей просьбе, кому-то нужно, чтобы батюшка всегда говорил просто и понятно, другому, наоборот, для подтверждения серьезности высказываний необходимы длинные цитаты из Священного Писания и святых отцов. Кто-то вообще бы хотел, чтобы священники «не вмешивались» в их жизнь. Неизвестно, как может вмешиваться священник в жизнь нецерковного человека, но ведь и такие лозунги звучат то тут, то там.

Запросы человека зависят от степени его вовлеченности в церковную жизнь, от того, насколько он о ней осведомлен, насколько может судить о том, чем вообще живут священники, что они могут и что делают. Однако есть два самых распространенных запроса или, так скажем, ожидания.

В первую очередь, от священника ждут служения людям. Можно говорить о «социальном служении», но запрос все же немного шире — от священника ждут не только помощи бездомным и болящим. Люди хотят, чтобы он откликался на проблемы, горести и боль каждого, кто к нему обратится. Причем в любое время и в любом месте.

Второй запрос, мне кажется, больше характерен для церковных людей — это участие в воспитании детей. Здесь важно и общение священника с прихожанами, в том числе маленькими, в храме, и воскресные школы, и беседы с родителями. Сюда же надо отнести всякого рода клубы, кружки по интересам, православные летние лагеря, которых становится все больше, скаутское движение и т. д. От батюшки, принимающего участие во всех этих, безусловно, необходимых делах, ждут и каких-то организаторских усилий, и педагогических талантов, и ответственность за успехи детей возлагают все на него же.

Священники, конечно, занимаются и первым, и вторым, то есть на оба этих запроса отвечают, но зачастую попадают при этом в ситуации опасные — когда-то для репутации, а когда-то и для жизни.

Служение ближним

Очень многим хочется видеть в священнике человека, занятого помощью бездомным, больным, наркоманам, людям, оказавшимся в тяжелых ситуациях.

Церковь никогда не отказывалась от этого служения. На территории России на текущий момент, по данным Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, действует около 3000 различных церковных социальных учреждений, проектов и инициатив в Русской Православной Церкви, более 300 сестричеств милосердия, более 170 православных реабилитационных центров и приходов помогают алкоголезависимым и их родственникам…

Все это правильно. Даже единственно правильно: сложно же, в самом деле, представить священника, который бы не старался помочь тем, кто нуждается в его помощи.

Но вот есть еще такие данные. Почти сводки криминальных новостей.

• Иеромонах Симеон (Аносов), настоятель храма Андрея Первозванного в Барнауле, убит 23 августа 2000 года собственным бывшим водителем, Константином Шиленковым, ранее неоднократно судимым.

• Иеромонах Александр (Тыртышный) убит в селе Колосовка (Омская область) 25 декабря 2003 года, когда пришел исповедовать местного жителя. Ранее судимый 23-летний Дмитрий Литвинов попросил об исповеди, но не в храме, а у себя дома. Священник согласился, и, когда отец Александр пришел в гости, убийца напал на него с ножом.

• Игумен Виссарион (Глазистов) убит в собственном доме в селе Кадышево Ульяновской области ночью 17 января 2011 года. Игумен Виссарион восстанавливал храмы, служил в Псковской епархии, но затем вернулся в родное село, восстановил храмы в нем и в соседнем селе. Взял на перевоспитание алкоголика. Напившись, подопечный избил отца Виссариона до смерти и заснул в доме убитого, где и был задержан.

• Протоиерей Павел Адельгейм убит 5 августа 2013 года в Пскове. Священника зарезал 27-летний гость из Москвы, прибывший по рекомендации знакомой женщины и три дня проживший у него в доме. Гость, предположительно страдающий душевной болезнью, убил священника во время разговора на кухне, ударив его ножом в живот. После этого убийца попытался покончить с собой, нанеся себе два удара ножом.

• Священник Александр Морозов, служивший в храме Преображения Господня в агрогородке Смоляны в Белоруссии, убит в ночь с 21 на 22 ноября 2013 года в Оршанском районе Витебской области. В убийстве подозревается молодой человек, над которым отец Александр попечительствовал и которому даже предоставил для проживания свой дом.

Что получается? Священник берет человека на работу в качестве водителя. Наверняка — зная про судимости. Но искренне желая поддержать, помочь встать на ноги. И погибает от его же руки. Другой идет выполнять свой пастырский долг — исповедовать человека, который просит о проведении Таинства дома, — и погибает. Третий не может оставить без помощи пьющего человека, даже предлагает ему жить рядом — тот его убивает…

Или вот четвертый. По просьбе знакомой принимает у себя в доме человека, зная, что у него, мягко говоря, не все в порядке с головой. Знакомая не сомневается: отец Павел, конечно, должен помочь, как же иначе!.. А у гостя случается припадок душевной болезни. Результат известен всем.

Может, есть смысл быть все-таки осторожным? Не впускать всех без разбора в свой дом? Ведь душевнобольным нужна помощь медиков, их состояние не всегда стабильно, и сложно предсказать, чем может кончиться вспышка гнева. И неоднократно судимые люди очень часто бывают опасными. Мы ведь тоже не всегда можем знать, как повредилась психика человека во время отбывания наказания. Тут нужны, наверное, какие-то знания и умения применять способы защиты.

— Нужно учесть, что священники, которые, как правило, возглавляют такого рода церковные предприятия, вынуждены заниматься этим помимо систематических богослужений, совершения Таинств и треб. Другими словами, батюшка в этой ситуации и швец, и жнец, и на дуде игрец. Ему нужно и высокие пороги обивать, и меценатов искать, и в качестве прораба работать, а также со своими подопечными общаться. К сожалению, к этой работе на износ добавляется еще и опасность.

Нередко священнослужителям приходится общаться с контингентом из так называемого социального «дна»: ведь к храмам прибиваются люди с криминальным прошлым и даже психически нездоровые. Этот год был омрачен вестями о насильственной смерти двух православных священников — протоиерея Павла Адельгейма и иерея Александра Морозова, которые погибли от рук тех, кому они пытались помочь.

В этой связи можно сказать, что священники, занимаясь социальной работой, подвергают свою жизнь большой опасности. И перед ними возникает резонный вопрос: а стоит ли дальше так рисковать? Уверен, что большинство священнослужителей, которые активно занимаются такой деятельностью, только укрепились в своем убеждении: стоит. Поскольку каждый православный христианин конечной целью своей жизни полагает возвращение Домой. А родной Дом для верующих — это Царство Божие. Ведь на этой земле мы лишь в долгосрочной командировке, которая рано или поздно закончится.

Протоиерей Андрей Ефанов, клирик Кинешемской епархии Ивановской митрополии:

Несомненно, что служение священника неразрывно связано с опасностью. Священника могут ночью вызвать причащать умирающего, и он не может отказать. Нет никакой гарантии, что, выйдя ночью из дома, батюшка вернется домой живым и здоровым. Священник не всегда может отказать в ночлеге и даже проживании незнакомому человеку, а в наше время это чревато опасностями. Ведь отца Павла Адельгейма убил его же постоялец. Как же быть?

Священник всегда должен быть готов к самопожертвованию. Наверное, об этом надо говорить в семинариях и напоминать ставленнику перед хиротонией. Пресвитер уже не принадлежит целиком себе или своей семье, он, как солдат, всегда находится в том положении, когда ему приходится жертвовать личным счастьем, благополучием, даже жизнью ради того высокого служения, на которое он поставлен. Но все же призвание к самопожертвованию должно быть не безрассудным.

Священник не может отказать в напутствии умирающему в любое время дня и ночи, но совсем другое дело, когда в его дом просится на ночлег незваный гость. Одинокий пастырь сам вправе решать, принять ли человека, а вот семейный вряд ли может подвергать супругу и детей риску. В таких случаях лучше всего помочь нуждающемуся по мере сил: проводить его на вокзал, при возможности оплатить ему дорогу, но принимать в собственном доме незнакомца, который может убить домочадцев, думаю, не совсем разумно. Все же священническую присягу дает пастырь, а не его жена и дети. Это его долг — до конца быть верным своему служению, нельзя того же требовать от всей семьи священника.

Воспитание детей

Протоиерей Андрей Ефанов:

— Да, это еще одна тема священнического служения — общение с детьми, подростками, молодежью. Обвинить священника в мерзком грехе легко, оправдаться сложно. Как же быть в такой ситуации?

Мне приходилось читать советы передать молодежное служение мирянам, а самому священнику быть предельно осторожным и не допускать близкого контакта с детьми. Эти советы, наверное, всем хороши, кроме одного: для священника как духовного отца естественно и обнять, и погладить по голове или плечам свое духовное чадо. Без этого контакта мы лишимся чего-то очень важного.

Как же быть? Мне кажется, если священник сам целомудрен, внешне благообразен и во всем являет пример христианской жизни, то его трудно заподозрить в противоестественных страстях.

Если же такое происходит, то на защиту священника должны встать все христианские силы, прежде всего — епархиальный архиерей. Надо следить за кадрами, доверять работу с детьми лишь безупречным пастырям, но тех, кому доверили, защищать от нелепых обвинений со всей силой, которая дана архипастырю.

Ну и еще одно личное наблюдение. Все же священник должен носить подрясник, а не спортивную форму. Иначе он из пастыря превращается в тренера. Со всеми проистекающими из этого проблемами.

Могут ли овцы защитить пастыря?

Протоиерей Павел Адельгейм

Как реагировать на опасные и даже трагические ситуации, в которых оказываются священники, нам, мирянам? И должны ли мы как-то вообще реагировать в тех, например, случаях, когда священника пытаются в чем-то обвинить?

Не могу назвать собственные наблюдения за последними скандалами вокруг священников в блогах и на форумах радующими. Со всех сторон, как защищающих, так и обвиняющих, обычно много эмоций и очень мало фактов, спокойствия и какой-то хотя бы минимальной мудрости. Мне кажется, что мирянам лучше бы поменьше все это обсуждать и принимать участие в различных эмоциональных спорах. Особенно в тех случаях, когда оказавшийся под ударом батюшка лично нам незнаком и мы не можем судить о нем как о человеке и пастыре. Другое дело — реакция и действия прихожан конкретного священника, которого в чем-то обвиняют, реакция тех, кто знает обвиняемого не первый год. Прихожане, духовные чада, наконец, просто друзья не вправе молчать и оставаться в стороне: они могут и должны поднять голос, противопоставить свое убеждение клевете.

Да, здесь нет универсальных стратегий поведения: в каких-то случаях необходимы решительные действия, а в других лучше не суетиться, а только молиться. Или просто напомнить всем, и особенно журналистам, что обвиняемый не есть еще виновный, что нельзя делать порочащие человека выводы, не имея достаточных оснований, что жертвой клеветы может стать любой из нас.

Журнал «Православие и современность» № 28 (44)