Разрушение любви в сексе под воздействием идеологии потребления

Потребительская идеология, этот инструмент контроля над массами и обеспечения идеологического климата, благоприятного для экономического неоколониализма, стала доминирующей на планете. Одно из направлений, в которых преуспела потребительская идеология, – гипертрофирование человеческой сексуальности посредством распространения порнографии, соответствующих фильмов, книг, рекламы, сообщений на уровне бессознательного, изменения менталитета и поощрения пугающего нравственного релятивизма.

«Те, кто на баррикадах “десакрализации” капитализма свергнул его меркантильную идеологию… установив – благодаря общественному либидо – тираническое господство удовольствия, осознали, что речь начинает идти о грандиозном манипулировании. Утроенное возбуждение – инновация – миметизм, с помощью игры в обольщение, подают “новым гипнотизерам” возможность “колонизировать нас втихомолку”. Это бесшумная пропаганда, порабощающая, таким образом, коллективное бессознательное, превращающая одержимость в кредо современности»^[1].

Краткая история «либерализации» сексуальных отношений

В то время как в восточном лагере бытие, даже интимное, протекало в рамках идеологии, а проявления инаковости были если не подавляемы, то, по крайней мере, ослабляемы под всевидящим оком Большого Брата, на Западе после смерти Оруэлла возникает феномен хиппи^[2] – flower power [«власть цветов»], чья идеология характеризуется всесилием любви, свободной любовью, освобождением от шаблонов, гедонизмом. Они жили по законам, установленным ими же самими, а не по навязываемым американским правительством.

Феномен хиппи интерпретируют как архетипическое желание человека восстановить рай

Элиаде интерпретировал этот феномен как архетипическое желание человека восстановить рай: освобожденные от всякой власти, они, голые, с длинными, как у Адама, волосами, живут по лесам, предаваясь медитации, в желании мирно упразднить национальные, расовые, религиозные, сексуальные, классовые, идеологические границы. Они верят в секс больше, чем в политическую борьбу. В качестве жизненной философии хиппи пропагандировали «возвращение к природе» – «mother nature», применяли восточные практики шаманизма, индуизма, прибегали к наркотикам – сначала природным, но в конце концов дошли и до употребления сильных, что и привело их к психическому дисбалансу и впадению в промискуитет.

«Битлз» станут острием культуры хиппи. В своих песнях они начнут использовать специфические слова, известные только представителям этой культуры «секса и наркотиков»:

• тинейджер, в смысле подростка, любящего рок-музыку и наркотики, – junkies [наркоман];
• кул (cool), что означало состояние, вызванное наркотиками;
• откровение (discovered), в смысле цветных, компенсаторных грёз юных «junkies»;
• а также битник (beatnik), хиппи (hippies), дети-цветы (flower children)^[3].

«Битлз» вместе с Махариши

«Битлз» были очарованы индийской культурой. Махариши^[4], впервые приехавший из Индии в 1960 году, вскоре стал символом поколения «власти цветов» («flower power»). Он проповедовал самосовершенствование. Его обещания прекрасно соответствовали философии наркотиков: «Хотите экстаза – я дам вам экстаз, и не надо отказываться ни от чего!»

Кульминацией движения хиппи стал фестиваль рок-музыки в Вудстоке в 1969 году. Среди лозунгов там можно было прочитать и следующее: «Бог любит секс».

В 1964 году выходит книга Мишеля Фуко «История сексуальности». Согласно выкладкам Мишеля Фуко, можно было бы утверждать, что гипотеза о подавлении (начиная с XVII века и более всего в викторианскую эпоху) дискурса о сексе – это только сказка, детерминирующая рождение антирепрессивной, освободительной, демистификаторной идеологии. Коротко говоря, «это уже глобальный дискурсивный факт – перенесение секса в дискурс»^[5], это воля к знанию, «всё большее повышение значимости дискурса о сексе»^[6].

Олдос Хаксли: «У меня были причины не хотеть, чтобы мир имел смысл»

Олдос Хаксли

Неожиданным будет, однако, анализ, который проводит Иулиус Эвола в «Метафизике полов», вышедшей в 1958 году. Ограниченное условиями своего времени, это исследование направлено на предотвращение того кризиса, к которому двигался тогда западный мир, – кризиса сексуальной жизни пары, которая [жизнь] пришла в упадок, застой, деградировала и оскудела эмоционально.

Он пишет, что то, что имеет место сегодня и что мы называем «нашествием эротизма», находит свое объяснение в ответной расправе секса, как это понимается некоторыми аналитиками. Основная причина перехлеста сексуальности на Западе заключается в ослаблении единства между сексом, эмоцией и священной любовью. «Сексуальная оргия, на которой мы присутствуем сегодня, фильмы о сексе, заполонившая всё порнография, секс-шопы и т. д. представляют собой еще один акт подавления [этого единства]. Потому что покуда секс вульгаризирован, физиологизирован, запачкан, свободен от любых обязательств и квазииронично-саркастичен, секс больше не дух, не приключение, не новость, не творение, не дар, не открытие, не трепет и волнение»^[8].

«Секс – самая большая магическая сила природы; в нем действует импульс, являющийся прообразом таинства Единого»^[9]. В этом утверждении Эволы следует видеть попытку восстановления смысла эротики по платоновскому «Пиру» и сигнал к деградации современного человека, бессильного раба некой идеологии, в которой политика, казалось бы, никак не замешана…

Еще в начале 1970-х годов Соединенные Штаты объявили себя «сексуально освобожденным» обществом. Однако на протяжении последующих лет как опыт пастырей, так и средства массовой информации показали, что сексуальная революция внесла в американское общество больше хаоса, чем свободы, больше либертинажа, чем освобождения.

Как только телевидение вошло в свою роль, а производители стали задействовать силу сексуальности для продажи продукции, началось социальное перевоспитание масс

Как только телевидение вошло в свою роль, а производители стали задействовать силу сексуальности для продажи продукции, началось социальное перевоспитание масс в том, что касается сексуальных ценностей, что привело к серьезной реструктуризации традиционных сексуальных ролей. Главным итогом стала отмена старых табу на порнографию, внебрачные половые связи и «незаконнорожденных» детей. Взамен была создана атмосфера подчеркивания сексуальности и ее эксплуатации, что вносит дух неизбежной безнравственности – дешевой и соблазнительной пошлости – во все сферы:

• фильмы демонстрируют теперь половой акт так откровенно, что несколько лет назад они были бы отнесены к категории «Х»;
• сексуальный и непристойный лексикон стал обязательным на ТВ и радио даже в дневное время;
• презервативы более доступны нынешним подросткам, чем сигареты, а воспитатели, психологи и наставники советуют нашей молодежи – и парням, и девушкам – не выходить из дому без презерватива в кармане.

Значительная часть этой индоктринации извращений (эвфемически называемой в наших школах «половым воспитанием»^[10]) оправдывается ссылкой на СПИД. Но этой болезни не существовало бы, если бы наше общество не прощало того, что в минувших поколениях считалось безнравственным поведением.

Другими словами, порог нашей толерантности к сексуальной откровенности и эксплуатации снизился ужасающим образом. У нас имеют место:

• более 1 миллиона с четвертью абортов каждый год,
• пугающая частота сексуальных злоупотреблений среди детей,
• удельный вес разводов, близкий к 50%,
• повсеместно распространенная практика внебрачного сожительства,
• гомосексуальные «браки» и
• усиленное, но не менее реальное расчленение современной семьи как главной социальной ячейки –
  – вот каковы последствия девиантной сексуальной революции^[11].

В 1992 году Всемирная организация здравоохранения исключила гомосексуализм из списка диагнозов, следуя, таким образом, за Американской психиатрической ассоциацией (АРА), исключившей гомосексуализм из своего справочника (DSM), хотя Нью-Йоркская медицинская академия еще в 1963 году пришла к выводу о том, что гомосексуализм является болезнью, а гомосексуалист – больным с нарушениями в эмоциональной сфере, который не способен состоять в нормальных половых отношениях.

Фильмы рисуют нам гомосексуалистов крайне обаятельными. <…>

Организуются гей-парады, разнузданные, оскорбительные для верующих и тех, кто привержен гетеросексуальной семье.

Альфред Кинси

Сегодня, в век порнографии, депрессия стала одной из самых распространенных болезней на земле.

Хотя Кинси и обещал цветущее здоровье тем, кто переймет это сексуальное поведение, сегодня, в век порнографии, люди тревожны и болезненны, депрессивны и очень несчастливы. Депрессия уже стала одной из самых распространенных болезней на земле. В то же время новейшие исследования доказывают, что нормальные сексуальные отношения коррелируют с намного более низким уровнем болезненности, чем любое из половых извращений.

Кроме того, гармоничная семейная жизнь сама по себе представляет защиту перед лицом болезней и стрессов, а родители, окружающие своих детей любовью, отличаются самым большим долголетием. Исследования со всей очевидностью показывают, что вырывание сексуальности из эмоционального контекста брачных отношений выталкивает индивида в порочный круг тревожности и депрессии, зависимости от секса и конфронтации со всякого рода патологиями. <…>