К 700-летию Преподобного Сергия Радонежского

Сегодня мы собрались почтить память Великого подвижника Земли Русской Преподобного Сергия. 700 лет отмечаем мы в этом году… Говорят по-разному: «700 лет со дня рождения», некоторые просто: «700 лет Преподобному Сергию»… Отец Сергий, но ведь мы вспоминаем о Преподобном не только в юбилейные годы, конечно же – это нечто большее, чем «летнее воспоминание». Это символ, наверное, России, настоящий символ духовной России?

- Да. Но Преподобный Сергий является не только символом: он живой человек. И он взаимодействует со всеми людьми, которые к нему как-то относятся.

У Владыки Святителя митрополита Филарета (Дроздова) есть прекрасные слова: «Полюби Преподобного, и он тебя полюбит»… И еще сказаны Ключевским прекрасные слова, звучащие примерно так: «Кто покажет мне ту келию, в которой и света нету, только лишь лучина горит, а души молящихся сияют ярче всякого света». И Лавра в понимании многих – это тот древний монастырь, который всех-всех людей привлекает сегодня к себе…

И если мы действительно любим, то всю жизнь, с самого ее начала, с первого паломничества в Троице-Сергиеву Лавру, и до конца ее, - мы ощущаем на себе воздействие Преподобного Сергия.

Я хочу сразу оговориться: «мы» - это те люди, которые просты душой, которые молятся, которые к Богу близко. И таких людей много и очень много.

Лично про себя хочу рассказать, что я всю свою жизнь (пока я еще живу) пытаюсь представить себе и понять личность Преподобного Сергия. Трудности при этом – очень большие! Он был смиренный человек, я – гордый. Он не рвался ни к каким знаниям и ученым степеням, а я – всю жизнь рвался. И как же, интересно, мне его почувствовать, как понять? Очень трудно!..

В то же время, почему Преподобный Сергий близок каждому простому русскому человеку, который в душе является тоже таким же, как и он сам: самым-самым простым, не искусственным каким-то или всю жизнь потратившим на что-то иллюзорное, а обыденным в своей простоте – как простые крестьяне и крестьянки (простые женщины и простые мужчины). И ведь такие люди понимают Преподобного больше всего: как они понимали его тогда, так понимают и сейчас!

Я со скорбью (потому что это ушло) хочу вспомнить, что нас связывает с Преподобным Сергием сейчас, в наш век.

Я печально признаю, насколько Сергиев Посад уже исказился внешне! Сергиев Посад Юона, Сергиев Посад начала века – это же совсем другое! Я сам еще прекрасно помню Пятницкую церковь на Подоле: она была красного цвета, с зеленой бархатной главкой… Я сам еще застал то время, когда к монастырской стене было прилеплено множество лавочек, магазинчиков, - то есть, там кипела тогда такая жизнь, которой сейчас нет. Хотя тогда даже скорбел по этому поводу. Почему? Потому что, по законам фортификации, вокруг Лавры на пушечный выстрел ничего нельзя строить (как было в глубокой древности и во время осады), а сейчас… Да, конечно, есть красота, есть, но некий «макет» тоже имеется. Как и в Московском Кремле, так и в Троице-Сергиевой Лавре…

Я докончу мысль. Так что же связывает нашего самого простого деревенского человека, из областей, которые расположены вокруг Москвы за 100 км и дальше, - с Преподобным Сергием? То, что эти люди живут почти так же, как и при Преподобном Сергии: в простых деревянных избах! Не в коттеджах, не в каких-то дачных апартаментах! Простые деревянные избы!..

И почти на каждом участке, на огороде, где живет этот крестьянин, у него имеется маленькая, очень маленькая банька (то есть, маленький домик, сложенный для того, чтобы там помыться). И вот, эта банька являет нам собой в точности те келии, которые были у Преподобного Сергия и его учеников.

- Отец Сергий, а не есть ли в этом какой-то парадокс духовный: сердце Сергиева Посада, Троице-Сергиева Лавра, и сердце Троице-Сергиевой Лавры – Троицкий собор, где покоятся мощи Преподобного, - сегодня все более приобретают какой-то европейский, если можно так выразиться, «выхолощенный» вид. И то, о чем вы сейчас говорите, можно, конечно, почувствовать, но не в Лавре: ну, например, в Киржаче (на источнике Гремячий), где-то в окрестностях Сергиева Посада, может быть, в скиту Параклит, который был недавно восстановлен, или в Гефсиманском скиту. Там, где еще есть общение с природой, с простотой какой-то. Или это неизбежно, что Лавра стала таким центром – ну, скажем так, «внешнего» паломничества?

- Я хочу вот что сказать по этому поводу: Лавра всегда была центром! Даже Епифаний Премудрый пишет: «теперь уже вокруг люди живут», «вокруг поселилось много людей»… Значит, и тогда это мешало настоящему монашескому духу! Когда? Спустя тридцать лет после Преподобного! Потом, вспомните: начало XX века… Монастырь (Лавра) в хорошем, прекрасном состоянии. А все равно - где была духовная жизнь больше сосредоточена? В скитах! Черниговский скит и другие скиты вокруг образовались – отчего? Так что это неизбежно, всегда неизбежно! И от этого многие страдали: и наместники Троице-Сергиевой Лавры, и подлинные монахи – они тоже страдали. Но это тот удел, который уготован крупным монастырям!

Вы читали, как умирал преподобный Пафнутий Боровский? Князь к нему пришел, через келейника доложили: князь просит принять его. А Пафнутий сказал: «Не надо…» Не надо! Так вырвалось у него… Понимаете? Ну, что тут сделаешь? Это как некий крест.

- Но все-таки народ приходит в Лавру, и приходит во множестве. Особенно сегодня, когда храмы открыты. Я уже повторял во многих передачах, что очередь к мощам Преподобного Сергия в Троицкий собор, даже в будничный день, часто простирается чуть ли не до Святых врат Лавры – внутри, по ее территории. Не знаю, помнит ли такое история Лавры? Может быть, такое было до революции только. Во всяком случае, не в советское время…

А как вам кажется: современные люди, которые напитаны, что ли, масс-культурой, имеющие (ну, чего греха таить) не большое представление о духовной жизни, - чего они ищут в Лавре? Что они хотят получить у Преподобного Сергия?

- Мне думается, что у них сердце ощущает больше, чем голова соображает! Потому что это сердечное влечение – оно ищет подлинности, неприкрашенности, правды и, главное, того самого подвига, который был странен уже и в то время, в которое жил Преподобный Сергий.

Приходили к нему и местные жители - крестьяне, которые искали увидеть красоту хорошей одежды, высокого духовно и внешне прекрасного человека. А кого они видели? Простого-простого монаха… И сегодня, как мне кажется, люди ищут и стремятся именно к этому, и находят! Находят и понимают…

Я вот что хочу еще добавить: на нашем приходе мы провели восемь бесед по Житию Преподобного Сергия, составленного Епифанием Премудрым. Это был человек, который жил тридцать лет спустя после Преподобного.

Там, говорят, была еще редакция Пахомия, но над этим уже пусть специалисты думают, так что Епифаний был одним из самых близких и авторитетных к жизни Преподобного источников.

И вот, удивительные открытия были сделаны на наших беседах, просто поразительные! Ведь мимо многих фактов обычно наш ум «проскальзывает». Некоторые из нас учились в Московском университете, так что «типологию» всякую ищут, некоторые просто думают: «так говорить было принято в таком-то веке». И вот, я всеми силами старался «тормозить» в тех местах Жития, которые современному человеку могли быть непонятными.

Когда мы читаем, что «горячие хлебы были привезены к Преподобному», да и во многих других случаях, где говорится о чудесах в отношении кормления хлебами (и многого другого), я говорю: «Вы проскочили эти слова, и я чуть было не проскочил! А знаете, ведь это не просто рассказ о каком-то святом и некая типология: «так было в таком-то и таком-то веке, там-то и там-то…» Как было, например, в Киево-Печерской Лавре, так же было и у Преподобного… Но нет же, это суровая действительность!»

Я уже как-то рассказывал про Владыку Питирима: у его мамы во время войны чудесным образом не кончалась мука в доме. Я говорил так же про студентов, которые были настолько нищими, что в столовой им только гарнир давали. И уже все знали об этом. Но деньги на этот гарнир у них не кончались!

- Это очень существенное замечание, потому что сегодня многие критикуют Церковь, в частности, за то, что Жития святых якобы пишутся по определенным лекалам.

- Какие там лекала! Я был удивлен еще тем, что Епифаний так, можно сказать, реалистично, даже критически воспринимал этот троекратный крик в честь Святой Троицы будущего младенца в утробе матери. И вот, он описывает это настолько ярко, четко и, я бы сказал даже, современно: люди ходили, смотрели, спрашивали, что это такое, а он не дал никакого объяснения! Вообще, никакого объяснения не дал! Так что это настолько близкий к нам по восприятию человек, что его уж никак нельзя обвинить в стилизации и утаивании фактов. Это было настоящее Божие чудо! И оно было необъяснимым чудом! И мы в это верим, верим свято, и гордимся тем, что от чрева матери отрока Варфоломея произошло прославление Пресвятой Троицы. И ни мать тогда еще ничего не понимала, ни отец, будущий преподобный Кирилл. Все просто недоумевали. Да и церковь во имя Пресвятой Троицы построили, памятуя это чудо…

Я бы хотел еще сказать несколько слов о Житии Преподобного Сергия Епифания Премудрого. Возникает некоторый эффект, когда мы, вчитываясь в текст, написанный человеком, жившим тридцать лет спустя после Преподобного и знавшим его современников, должны предпринять усилия к тому, чтобы наши привычные восприятия приблизились к первоисточнику.

Я почему так говорю? Случайно выхватил глазом фрагмент из какой-то книжки. Просто открылось, и что же я читаю: «приходил к Преподобному Сергию медведь, и очень скоро он стал совершенно ручным». Я подумал: Господи, помилуй! Значит, у всех людей – кошки мурлыкающие, а к Преподобному Сергию медведь приходил, а тот его ласкал! Ах, какая же идиллия!..

Но ведь ничего подобного в Житии у Епифания нет! Там написано очень тревожно и очень страшно: «волки стаями бродили вокруг келии Преподобного, выли не раз, пугали Преподобного и мучили его три года».

А что же медведь?.. Вы вообще знаете, что такое настоящий медведь?.. Это же могучая масса, которая маленькую келийку может опрокинуть одним плечом и скушать то, что внутри! Почему скушать? А если он зимой приходил – значит, он был голодный?!

И вот, Преподобный Сергий выходит из своей келии, и что он предлагает медведю? Полузасохший кусок хлеба. Маленький кусок хлеба… Медведю это что – еда?!

И даже детям не стоит рассказывать с ласковостью и с легкостью, что у них так было хорошо все – у медведя и Преподобного! Нет-нет! Прочитайте, как написано, и вы увидите, что очень даже страшно было! И кто после этого там захотел бы оставаться один, когда медведь может внезапно придти и сказать: «Все, я ждать больше не хочу! Сейчас свалю твою избушку и скушаю все, что там внутри!»

Поэтому надо нам быть в этом очень аккуратными, и не только в этом, но и во многих других вещах, которые мы вместе с нашими прихожанами обсуждали на встречах и обращали на это внимание.

Вот, у Епифания все подробно и четко написано, и очень было бы важно, я посоветовал бы лично всем, кто любит и почитает Преподобного Сергия, купить в Троице-Сергиевой Лавре небольшую книжечку «Житие Преподобного Сергия» Епифания Премудрого. Книга совсем недорогая, изданная легко, там несколько небольших иллюстраций, но какой текст!.. Глубочайший текст… И мы его на приходе уже с января восемь раз прочитали, но еще не завершили до конца. Только к октябрю, Бог даст, закончим.

Поэтому Преподобный Сергий – это не тот святой, которого можно праздновать один день, но и весь год его юбилея мы должны своим умом проникать в его Житие, всматриваться, размышлять, искать с ним молитвенного общения (то есть, его понимания).

За всю свою жизнь я только один раз почувствовал Преподобного – только один раз! Да потому что – кто я такой? На меня Преподобный, наверное, смотрит, как на изверга: «Кто ты такой, что пришел к моей раке?!» И только один раз – с пятнадцати лет, как я пришел к его раке – не ради меня и не из-за себя, а ради того, над чем я трудился, - он поддержал меня совершенно непостижимым образом!

- В Житии мы читаем такие загадочные в чем-то и, наверное, очень важные слова, которые произнес старец, явившийся отроку Варфоломею, будущему Преподобному Сергию. Он сказал тогда, что «отрок сей будет вселением Святыя Троицы». Многие по-разному трактуют эти слова. Но, действительно, образ Святой Троицы, написанный Преподобным Андреем Рублевым, был вдохновлен Житием Преподобного и как бы духовно ему посвящен. И вот эта связь – Святой Троицы и Преподобного Сергия – наверное, послужила выбором и того места, куда пришел будущий Преподобный. Да и храм первый был посвящен именно Святой Троице, не традиционно, как пишет Епифаний Премудрый: не было в то время на Руси такой традиции посвящения храмов…

- Я хочу здесь сказать, что Преподобный Андрей Рублев был назван в монашестве в честь Преподобного Андрея Критского. А из творений Преподобного Андрея Критского мы делаем вывод, как важно для любого монаха – любого монаха – почитание Пресвятой Троицы. Может быть, именно поэтому и Троица особенным образом им написана, и нами сегодня «читается».

То, что Преподобный Никон попросил написать Преподобного Андрея Рублева эту икону – это в похвалу Преподобному Сергию и в честь Пресвятой Троицы. Но это было не просто творчество, а именно творчество монашеское! И именно то, что удалось Преподобному Андрею Рублеву, совершенно непостижимо! Это трудно осознать! Но это очень и очень важно.

Здесь нужно сразу добавить: мы должны быть внимательнее и к Житию Преподобного Сергия, и к иконе Святой Троицы Преподобного Андрея Рублева. И не давать новых наслоений и новых восприятий - тех, которые не были свойственны ни Преподобному Сергию, ни более позднему времени.

Очень полезно, что в нашей Церкви состоялось уже несколько конференций, на одной из которых – в Духовной Академии в Москве – выступил отец Павел Ходзинский, наш замечательный ученый и заведующий кафедрой Свято-Тихоновского университета. И он рассказал и показал, что знаменитые слова, которые приписываются Преподобному Сергию Радонежскому, тот никогда не произносил, и никто не записывал эти слова и не влагал этих слов в уста Преподобному Сергию.

- Какие вы имеете в виду?

- Самые известные: те, что цитируются всеми средствами массовой информации, газетами, и даже православными батюшками. С благоговением они произносят такие слова: «Взиранием на образ Пресвятой Троицы пусть побеждается ненавистная рознь мира сего». Оказалось, что нигде в летописях и в древних Житиях эти слова не содержатся! Эти слова были произнесены в проповеди о Святой Троице (без всякой связи с Преподобным Сергием) Владыкой Антонием (Храповицким) в начале XX века. Поэтому, когда мы цитируем кого-то, должна быть научная аккуратность. И особенная нужна внимательность: имеем ли мы право говорить то, чего не говорил Преподобный Сергий!

Мысль – да, хорошая. Мысль – современная. И «рознь мира сего» нас всех мучает, мы даже молимся на каждой службе о преодолении этой розни (и это вполне понятно). Но все-таки не надо приписывать Преподобному того, чего он не говорил.

Эти слова произнес другой выдающийся деятель – великий и даже, по-моему, уже прославленный за рубежом, достойный произнести такие слова – но ведь не Преподобный Сергий!

- И ведь подобные «цитаты» приписываются сегодня не только Преподобному Сергию. Известно, что Преподобный не оставил после себя никакого письменного наследия, что духовные его заветы были устно переданы им своим ученикам.

Сегодня Лавра Преподобного Сергия совмещает в себе два начала: монашеское и академическое. Последнее представляет собой ученое монашество и студентов, которые совершают свое особенное служение с момента открытия Лавры в 1946 году (а еще раньше – с переезда Греко-Латинской Академии в Лавру). Отец Сергий, как можно охарактеризовать пребывание Московских духовных школ в Лавре (ведь вы сказали в начале нашей беседы, что Преподобный был близок более к простому народу, поэтому и понимают его больше простецы). Сегодня под покровом Лавры окормляются ученые монахи, будущие богословы – те люди, которые будут развивать нашу святоотеческую духовную традицию...

- Я думаю, в этом символично сказывается скорбь отрока Варфоломея, когда он не мог успешно учиться. Помните из Жития? Эта его скорбь была такой сильной, что Господь призрел на нее и чудесным образом поддержал отрока (именно поэтому он быстро научился хорошо читать). Было чудесное явление ангела отроку Варфоломею – и вот, сегодня эта его скорбь реализовалась в таком удивительном сочетании: монастыря и Духовной академии.

Мы даже себе сейчас не можем представить во всей полноте, поскольку мы живем в нашу эпоху, сколь важно для Русской Церкви, для нашего русского народа и всех нас, живущих в нашей стране, значение Духовной Академии: что она дала всем русским людям и что сама приобрела от пребывания в Лавре Преподобного Сергия!

Я думаю, в противном случае, богословская наука была бы совсем другой – более светской, более отдаленной от Церкви. А здесь получилось удивительное сочетание!

И Преподобный Сергий это не только благословляет, но как бы и говорит нам: «А что же, вы ждали, чтобы я что-то сказал? Вот – ученики мои, те птички, которые прилетали и которых я видел в видении. Одни из них будут трудиться, как и я, в самых простых подвигах, а другие – расскажут то, чего я не смог рассказать. И нечего скорбеть о том, что ничего не записано! Вот вам, пожалуйста: целая Духовная Академия, и сколько там прекрасных и чудесных людей, сколько Новомучеников из Академии вышло! Сколько настоящих, прекрасных профессоров! То есть, людей, которые являются славой нашей России, славой не только лишь Сергиева Посада и Москвы, но и всей России!»

И как монахи расходились от Преподобного Сергия, осваивали земли и становились родоначальниками монастырей и целых мощнейших монашеских школ, так и Духовная школа, и богословская школа до сего дня сохраняют свой авторитет, свою силу и святоотеческую опору и близость к духовной жизни, без которой наука очень скоро начинает истощаться, истощаться и – превращаться просто в дисциплину (университетскую, институтскую), а потом и отмирает.

Здесь же этот удивительный синтез состоялся! И мы радуемся и благодарим Бога за то, что Преподобный Сергий и Духовная школа имеют такую, совершенно уникальную, чудесную связь. Господи, слава Тебе, что это есть!

- Когда вы сказали о наследии Московских духовных школ, я невольно вспомнил еще одну нашу передачу: когда вы говорили нам об Эмауской беседе Спасителя с учениками. «Об этом не суть писано в книгах сих» - столько много говорил Господь Своим ученикам. Наверное, очень много и Преподобный Сергий устно преподал своим ученикам, заповедал им и отношение к людям – к тем, кто придет поклониться его святым мощам спустя почти семь веков…

Сегодня мы переживаем странное и страшное во многом время, прежде всего, конечно, я имею в виду военно-политическую обстановку вокруг России, гражданскую войну на Украине, какие-то недомолвки со стороны Священноначалия (не нашего даже, но и во всем мире). Мы видим, что экуменизм победно шествует в Европе, многие православные сегодня за выступают то, чтобы Русская Православная Церковь прекратила членство во Всемирном Совете Церквей, потому что Вселенский Патриарх явно идет на сближение с католиками… То, что происходит в католической церкви, в англиканской – все это приобретает странные формы. И юбилей Преподобного Сергия в этом году – такой особенный праздник, русский, национальный что ли, возвращает нас к корням – не только духовным, к историческим корням. Преподобный Сергий объединил некогда русские земли. Как вам кажется, как пастырю, что нас ждет в ближайшем будущем?..

- Покаяние. Мы не должны триумфально говорить о себе, что мы - лучше всех. Нельзя этого делать, это не в духе Преподобного Сергия! Дух смирения, сокрушения сердечного и настоящая духовная жизнь! Настоящая молитва, а не только какие-то пожелания и хотения… Вот это все духовное – сокрушение сердечное и молитва – они и помогут нам выйти из этого сложного положения!

Я всегда вспоминаю битву новгородцев с суздальцами. Воюют два православных войска: эти – с крестом и с иконой Божией Матери. И другие – с крестом и с иконой Божией Матери! Ну, как же так?! Единый народ в древности (это сейчас он немножечко отдалился), но православные! И там настоящие верующие люди были, которые в детстве хорошо были воспитаны…

Поэтому я думаю, что нужен подвиг ото всех: и с нашей стороны, и с их стороны. И главным образом, надо вспомнить заповеди Христовы и уроки Преподобного Сергия. Уроки его… Молитва, которую Святейший Патриарх Кирилл сейчас благословил читать за каждым богослужением – она читается всеми людьми с большим пониманием, с сокрушением сердечным. Это пожелание, чтобы бедствие скорее прекратилось, чтобы Господь внял нашим скорбям, умирил и успокоил наше нынешнее положение. И Преподобный Сергий, мне кажется, конечно, тоже молится об этом!

Новгородцы с суздальцами – это древние вещи, но во многом, как они были всегда, такими они и сейчас остаются.

Я хочу вспомнить слова замечательного писателя и замечательного человека – Бориса Викторовича Шергина. Он был из-под Архангельска, «архангелогородец». В то время это была мощная Новгородская республика, и традиции у них передавались из поколения в поколение. И он, будучи нашим современником, рассказывал старое присловье – новгородское и архангелогородское, где северные земли. Ведь Соловки – это у них уже юг… «Идем на юг, на Русь!» - так говорят моряки, возвращаясь из северных походов. «На юг, в Россию!» - вот какие там северные земли!..

Так вот, новгородцы говорили, и Борис Викторович передал это, я помню хорошо: «Мы московских не боимся, одного «рыжебородого» боимся, остальных не боимся!» Это - Сергий Радонежский! Одного Преподобного Сергия - они почитают, любят, боятся – за его совершенно поразительные подвиги! «Рыжебородого» боимся!» … Древние новгородцы так говорили – это звучит сегодня из древних веков, вот как!.. И дай Бог, чтобы «рыжебородого» знали и боялись, любили и почитали, ибо его сила – в смирении сердечном, и он помогает нам не забывать о нашей цели, нашем спасении, всех русских людей!

Я застал Бориса Викторовича Шергина (именно с ударение на первый слог его фамилии – так его и звали, и в Архангельской области так было и принято говорить) еще во дни своей юности. Он был сказителем. Его брали в походы за морским зверем: куда бы охотники ни уходили, даже если и зимовали, они брали с собой этого человека. Он был тогда еще совсем молодой, и получал он такую же плату, как и все промышленники, которые, благодаря этому походу, зарабатывали на довольно большую часть жизни.

И вот, я помню, что летом Борис Викторович жил как раз в Хотькове: на горке, неподалеку от моста. Там уже сегодня новые каменные дома стоят, но этот кусочек его дома остался – так удивительно, рядом с Преподобным! Я это очень хорошо помню…

Так вот, однажды он сказал нам (мне и моим двум сестрам): «Давайте, я вам про Преподобного Сергия расскажу!»… И случилось нечто необъяснимое: никакой телевизор не сравнится с той силой этого его «сказания» (текст этот был не его авторства, так ему говорили бывшие до него люди). Он говорил о том, как Преподобный Сергий путешествовал в Рязань, «запечатывал» храмы, как он требовал, чтобы не враждовали против Москвы, и как он силой своего духовного авторитета воздействовал на князя Рязанского… И Борис Викторович рассказывал это все так ярко, что прямо подпрыгивал, сидя на стуле – это было просто поразительное, необъяснимое погружение – в эту эпоху, в это время!

Это была какая-то очень древняя русская традиция сказителей, которые могли тебя буквально переносить в нужную эпоху. И ты начинал видеть буквально все, что он говорит, участвовать в этом! Это осталось со мной на всю жизнь! Это удивительное искусство, которое, я думаю, теперь уже утеряно насовсем.

Это было в 1971-1972 годах, может быть, и чуть раньше. Именно в последние годы его жизни. К нему приезжали студенты из МГУ и пытались его записывать на магнитофон. Вдруг где-то и сохранилась эта запись? Это было бы очень интересно!

И таких людей брали тогда с собой в походы. Они могли всю зиму на Крайнем Севере, в темноте полярной ночи не только лишь рассказывать подобные рассказы, они могли читать и Жития Святых. То есть, они давали людям, бывшим с ними в походе, возможность выжить – и удержаться не только лишь в молитве и строгости, но и услышать такие удивительные рассказы и сказания. Это замечательный дар!

У меня есть два письма, которые Борис Викторович написал для нашей семьи, даже лично для меня. Я описал ему тогда свое первое путешествие в Троице-Сергиеву Лавру в подробном письме, ему его прочитали (он очень плохо видел), и он ответил мне письмом! Это письмо для меня очень дорого, и замечательно то, что он молодого человека, совсем неизвестного, отметил как писатель, и рассказал о том, как это важно: чтобы человек воспринимал и эпос, и лирику, и вот эти древние сказания о Преподобном Сергии и святынях Русской Земли! Хорошо, что мы вспомнили Бориса Викторовича: он тоже очень почитал Преподобного Сергия.

Помоги, Господи, чтобы все наши слушатели и читатели думали и воспринимали Житие Преподобного Сергия и самого этого великого старца – «рыжебородого» близким и родным! Чтобы мы все могли иметь ощущение, что мы ему – не чужие! Помоги, Господи!..

Преподобне Отче Сергие, нас не отвергай! Нас защити, сохрани, научи смирению, молитве и спасению!