Через 10 лет после теракта

"Город Ангелов"

Мы ехали автобусом от Владикавказа. Было жарко. Солнце подняло своими живительными лучами пышную зелень по обе стороны дороги. Иногда среди сочной травы пламенели цветки маков. Они сразу приковывали взгляд. Цветок-то с двусмысленной репутацией. Его сейчас не очень и встретишь вот так запросто, в двух шагах от обычной трассы.

Через полчаса мы были уже в Беслане. Остановились на кладбище. Прошли через ворота с крестом и надписью: «Город ангелов». Перед поездкой сюда у меня был мимолетный разговор с православным юристом об этом: «Завтра в Беслан поедете. “Город ангелов” – тяжелое место». Я почти забыл эту реплику – а по кладбищу пошли, и вспомнилось. Он прав.

Место особое. Обычное городское кладбище – совсем другое дело. Вот оно с «Городом ангелов» вплотную соседствует, стена к стене. Но в «Городе ангелов» похоронены те, кто был убит террористами. Больше половины убитых – дети. На любом погосте есть могилы неповзрослевших людей. Проходя мимо памятников с детскими фотографиями, всегда испытываешь чувство острой противоестественности случившегося: жизнь только начиналась, и вот она оборвалась. Но когда детских могил множество, под двести, да еще все смерти насильственные, это совсем меняет дело. Противоестественность произошедшего оказывается не рядом с тобой. Ты сам оказываешься вписан в пространство нарочно придуманной трагедии – трагедии, повторенной много раз.

Мы в траурной тишине возложили цветы к монументу. Но для православного человека на кладбище этого мало. Нужна еще заупокойная молитва, как воздух нужна. Хотя бы коротенькая лития. Мы приблизились к памятнику воинам, которые освобождали заложников. Ценой жизни. Помолимся, пора. Я попросил священника закончить молитву пением пасхального тропаря, потому что тяжело. Он сказал, что у него лично другое чувство здесь, однако просьбу можно уважить.

***

Спортивный зал, в котором держали заложников

1 сентября 2004 года группа террористов из Чечни и Ингушетии приехала на школьную линейку в Беслан. Всех, кого захватили, они отконвоировали в спортзал – самое большое помещение. Заминировали окна, выходы. Дети и родители, родственники, преподаватели были рассажены на полу. Вставать нельзя, попить нельзя, выйти нельзя. Полилась первая кровь. А потом…

Прибыли наши бойцы из «Альфы» и «Вымпела». Террористов уничтожили. Сами тоже понесли потери – десять человек положили свои души за ближних. Вот мы стоим на кладбище у памятника. Спецназовская каска и рядом бронежилет, а внутри бронежилета спрятался медвежонок – детская игрушка. Надпись в две строки:

«Вы навсегда в самом сердце Беслана –
Парни, закрывшие сердцем детей».

Священник начинает молитву. Мы стараемся собраннее петь, подтягиваем в несколько голосов. Трудно петь. В самом деле трудно. И вот в конце общей молитвы звучит над скорбной землей жизнеутверждающая весть: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Жизнь дает Христос. Никто не может отнять то, что Он дает. Наша земная жизнь завершится, чья-то земная жизнь загублена посреди праздничного начала. Но все жизни людские в руке Божией. И Он не оставит нас в тени смертной навсегда.

Литургия в спортзале

Пасхальная молитва сделала свое дело. Пространство тяжкой скорби расступилось перед Христом. Он тоже прошел через смерть, предельно мучительную и унизительную. И Христос воскрес из мертвых. В итоге Он всех нас выведет к новой жизни. Террористам не удастся нас запугать. Они во всей своей злобе не могут нас уничтожить. Бог против.

Молитва завершена, на душе просветлело. Мы тянемся к воротам, пора в автобус. За воротами через дорогу, рядом с автобусом, почему-то расположились две вместительные клетки. В одной из них молодые волки, в другой медвежата. Непонятное соседство… Повернув налево, делаем еще несколько шагов по парковке к памятному камню, читаем надпись. И тут всё становится на свои места. На камне поясняется, что территория рядом с кладбищем отведена под парк. Тут я замечаю за камнем посаженные на поле деревья – будущий парк. Деревца совсем небольшие, не успели подрасти. Всё понятно: рядом со смертью идет жизнь. Подрастут деревья, придут под их прохладные кроны люди – новое поколение со своими детьми. В парке даже и небольшой уголок для диких животных отведен – прикосновение к живой природе.

То же самое соседство жизни и смерти я видел в Волгограде. Знаменитый Дом Павлова можно увидеть до сих пор. В память об ожесточенных боях Великой Отечественной войны Дом стоит не в виде руин. Он жилой. Руины были обложены новым стройматериалом, и дом был «восстановлен». Дом Павлова – жилой мемориал. Это символ. Фашисты пришли на нашу землю нас убивать. Мы их выгнали – дорогой ценой, и на месте страшных боев продолжается наша жизнь. Гитлеровские изверги, вам со всей вашей убойной техникой не сломить русский народ!

Это счастье, когда на месте трагедии не воцаряется смерть, но жизнь дает свой росток, жизнь побеждает.

После кладбища мы направились в ту самую североосетинскую школу, где всё и происходило десять лет назад. Здание спортзала сильно пострадало от взрывов и пуль, от пожара. И всё же его оставили в неприкосновенности. Лишь поверху обложили надежной крышей. От ветров и дождей зал отгородили легкой металлической стеной-завесой.

Мемориал в память о погибших. По периметру стены исписаны людьми, которые приехали сюда из разных регионов России выразить сочувствие. Посреди спортзала высится большой православный крест. Много-много фотографий погибших. Они смотрят на нас, они могли бы жить, если бы не чья-то злая воля. Террористы – это такие «вооруженные формирования», которые сознательно стреляют в детей. Для террористов дети – удобная мишень, общественный резонанс с такой мишенью гарантирован.

Вижу эту разрушенную террористами школу, могилы и вспоминаю одно телевизионное интервью. Политика-идеолога, имя-фамилию которого я не собираюсь приводить, журналист спрашивает: «В СМИ опубликовано ваше фото с чеченскими террористами. Они ведь захватывали заложников из мирных жителей, детей, убивали их… Что вы можете об этом сказать?» Тот явно доволен вопросом, улыбается в бороду и дает неторопливые объяснения: «Современная война отличается от войн прошлого. В наши дни линии фронта нет».

Пусть линии фронта нет, а Христос – есть, воскресение из мертвых – есть. И потому ожидаемого страха перед террористами нет. Рядом с бесланской школой возводится храм во имя Новомучеников и исповедников Церкви Русской – стена в стену. Под его высокими сводами будет гореть к Богу молитва – за упокой убиенных и за здравие их близких, за всех на свете православных христиан.