Дело во имя Христа

Как проработать несколько дней в волонтерском лагере и вернуться отдохнувшим

В старинном дворянском селе Старая Потловка, входившем некогда в Саратовскую губернию, а сегодня это село Пензенской области, находится единственная в России церковь во имя святой мученицы Аллы Готфской. Нет колокольни, нет крестов, и вроде бы местные смирились с тем, что храм мертв, а жизненной энергии самой Потловки хватит разве что на их уходящий век. Разбавить пессимистичный настрой сельчан уже в третий раз в Старую Потловку с разных концов страны съезжаются волонтеры. Они жертвуют своим свободным временем и силами, потому что верят: село будет жить, если возродится храм.

Что это за экзотический способ проводить собственный отпуск? Почему вместо того, чтобы поехать в морской круиз или за границу и отдохнуть там в свое удовольствие, люди едут работать, к тому же — работать бесплатно? Меня всегда волновали мотивы таких трудовых паломнических поездок. Чтобы разгадать эту загадку, восстанавливать храм в Старую Потловку отправился и я.

В очереди на восстановление

Никто не ожидал, что всего за пару часов по дороге в Старую Потловку мы побываем в стольких местах. Помимо полуразрушенных усадеб; знаменитого Куракинского дворца, что в Пензенской области, с гордой табличкой: «Охраняется государством»; разрушенных и полуразрушенных храмов мы увидели церковь села Соколка, которая поразила меня до глубины души. Крыша ее обвалилась, но купол, целый и невредимый, стоит внутри у стены и будто бы ждет очереди, когда однажды начнется восстановление храма.

Прошлое и настоящее наслаиваются, сосуществуют и в Старой Потловке. Место нашего ночлега — усадьба, некогда принадлежавшая дворянке Надежде Павловне Рихтер, это она в 1901 году построила церковь в память о своей дочери Алле, умершей в пятилетнем возрасте. Вокруг усадьбы стоят высокие стройные деревья — как минимум, в три-четыре раза старше меня, 27-летнего. Эти деревья будто оберегают здание от влияний внешнего мира, его катаклизмов. Усадьба сохранилась прекрасно, только краски потускнели. Крыльцо и высокие окна оформлены резными наличниками. Заходим внутрь — и будто переносимся во времени, а на самом деле лишь вступаем в бывшую администрацию колхоза. Длинный коридор; выбеленные стены, по периметру обитые светлым лакированным деревом; некогда просторные залы разграничены на десяток кабинетов. Володя, Женя, Артем и я размещаемся за дверью с табличкой: «Бухгалтерия».

С нами дети

То, что с нами в волонтерском лагере дети, — символично, ведь храм во имя святой мученицы Аллы, кроме того что действовал как церковь, вмещал еще и начальную школу для местных девочек.

— Очень важно восстановить церковь святой Аллы в качестве центра образования и центра хозяйства, как это было до революции, — рассуждает наш руководитель Александр Игоревич. — Тогда мы сможем восстановить не только здание храма, но и общественную и церковную жизнь села.

Написав историческую книгу о священномученике Гермогене, епископе Саратовском и Царицынском, который всячески способствовал развитию церковного образования в Поволжье, Александр Игоревич понял, что может не только исследовать историю, но и сам, своими действиями, ее продолжать.

— Еще осенью прошлого года жители села по старой памяти называли здание церкви пекарней, ведь в советские годы именно так оно и использовалось, — рассказывает Александр Игоревич. — А после того как в декабре 2013 года при семнадцатиградусном морозе впервые за 80 лет после закрытия была совершена Божественная литургия, мы увидели, что люди снова стали называть его храмом. Это очень значимая перемена.

У стен церкви сложены кирпичи, их пожертвовал один из пензенских кирпичных заводов. И хотя мы привлечены идеей восстановления храма, его реставрацией занимаются профессионалы. Скоро начнется монтаж крыши. А наша работа будет чуть менее ответственной, нам поручено расчищать от мусора, зарослей кустов и травы территорию волонтерского лагеря, а в будущем, возможно, и культурного центра.

Их нравы

К нам подходит еще один местный житель — Миша Авдеев. Миша обещал охранять территорию усадьбы. Но он любит принять на грудь, и это видно. Еще не выпив сегодня, Миша все равно что пьян. Он вежливо клянчит деньги. А одалживать инструменты мы идем к его родному брату — Роману Авдееву. Роман встречает нас у ворот своей хозяйственной территории в специальной одежде пчеловода: комбинезон, маска. Вдоль забора видим — стоят ульи. Роман будто бы младше брата, хотя на самом деле старше. Подтянутый красивый мужчина, темные волосы, чуть тронутые сединой. Пока Роман уходит точить для нас лопаты и косы, я захожу на территорию его фермы, уж очень интересно. Ферма красива концентрацией жизни: стога сена, гуси, куры, воздух звенит звуками прирученного животного мира. Роман приносит инструменты и рамку с сотовым медом. «Для радостного и бодрого труда вам», — улыбается он. Мы до следующего дня не решаемся разрезать соты, любуемся.

Работать вместе и молиться вместе

В расчистке исторического амбара, что на территории волонтерского лагеря, участвуют почти все. Володя рубит топором кустарник. Женя косит, и неплохо, хотя делает это впервые. Маруся, она учится в Саратовском государственном университете, складывает скошенную траву в одну кучу. Младшие девочки, Лиза и Катя, когда прибегают к нам, стараются помочь, таскают веточки.

Мое внимание привлекает москвич Артем, и, хотя он не наигранно отказывается фотографироваться, Маше все же удается запечатлеть его за работой: аскетичное худое лицо, широкие скулы и какая-то простота во взгляде. Я был больше удивлен тому, что он преподает в университете, чем тому, что он нередко ездит трудиться в монастырь.

— Все Господь дает по силам, — рассуждает Артем. — Один раз с ребятами на Валааме дрова кололи. Взяли самый маленький пенек. Думали, что сразу разрубим. Били по нему по очереди раз тридцать, и все никак. Потом вспомнили, что забыли помолиться перед работой. Помолились — и потихоньку смогли расколоть пень. Я тогда себе руки до кровавых мозолей натер, а с утра уже все прошло. Силы дает Господь! А еще как-то раз разгружали десять тонн корма для рыб (у монастыря на Валааме была рыбная ферма). Нас было около десяти человек. Думали, что свалимся под этими мешками, пока несли их в сарай. Но все перетаскали, и потом ничего не болело. Осознание того, что делаешь это ради Бога, дает дополнительные силы на этот труд.

В волонтерском лагере прошел всего лишь день, но чувствую, как за общим делом все мы стали ближе. Вместе решаем прочесть и вечернее правило. Я привык читать эти молитвы один и ощущаю их как нечто личное. Молиться совместно для меня означает проявлять доверие к тем, с кем молитву разделяю. Читаем по очереди. Звуки разных наших голосов перетекают друг в друга. Прошло всего два дня, как я уехал из родного города. Уже в дороге ощутил радость движения по родной земле. Леса, поля, реки... Сейчас, лежа на раскладушке в комнате с табличкой: «Бухгалтерия», ощущаю, что не я двигался, они пробегали мимо меня. В движении по-настоящему ощущаешь их жизнь. Но жизнь эта существует за пределами меня, помимо меня. Не могу уснуть, чувствую полноту жизни теперь уже в себе самом, в груди, в душе... Совершенно особенна эта работа ради Христа.

Фото участников поездки

Газета «Саратовская панорама» № 44 (972)