Прот. Константин Кобелев: «Я попросил Бога меня убить»

Отец Константин служит в Бутырском изоляторе, исповедует и причащает преступников. К вере он пришел, когда одним из немногих выжил в авиакатастрофе, а священником его уговорила стать одна «старушка» - княгиня Трубецкая. Об этом и о многом другом в нашем сюжете из серии «Слова и лица».

Справка: Священник Константин Кобелев родился в Москве в 1957 г. Закончил биофак МГУ. В 1979 году попал в авиакатастрофу. Трагедии предшествовал тяжелый эмоциональный и духовный период в жизни и отец Константин даже записал в дневнике тогда: «Провидение, если ты есть, убей меня». После катастрофы сомнений в бытии Бога не осталось, и начались поиски того, какой Он. В Церковь пришел благодаря крестному Анатолию Гармаеву (сейчас протоиерей). В середине 80-х, будучи алтарником в храме Илии Обыденного, познакомился с отцом Глебом Каледой. Закончил Московскую духовную семинарию. В 1991 г. рукоположен в сан диакона, в 1998 г. – в сан пресвитера. Сейчас является клириком храма святителя Николая Мирликийского в Бирюлеве и старшим священником в храме Покрова Пресвятой Богородицы в бутырском изоляторе, возрожденном в начале 90-х отцом Глебом Каледой.

– Ваш любимый литературный образ разбойника?

– Что-то я задумался. Не знаю... Как-то в последнее время не доводилось читать художественную литературу, больше жизненную. У меня любимые разбойники - те, которые у меня. И, к сожалению, повинны иногда в смерти людей и других каких-то вещах. Но люди, которые действительно раскаялись и видно, что они живут уже иначе. И самое главное – увидели смысл жизни в том, чтобы молиться за других людей.

– Вы выжили в авиакатастрофе, как это на вас повлияло?

– Я это воспринимал как свой собственный посыл. По моей мысли, по моему желанию, вопросу к Богу случилась эта катастрофа. И поэтому для меня это... Через меня половина народу погибла, 50 человек. Все это очень не просто. Я понимаю, что у каждого человека своя судьба и я не мог повлиять на судьбу других людей. Тем не менее, когда это произошло, ощущение было очень сильное. Главное, что я задал вопрос, даже обратился к Богу, чтобы он меня убил. Я сказал, если ты есть, Провидение, убей меня. И я услышал ответ, всем своим существом услышал голос: «Живи!» И я понял, что Бог есть. Как апостол Павел, которому явился Бог на пути в Дамаск. Тут уже и возражать нечего.

– Вы боитесь летать на самолетах?

– Уже нет. Первое время после аварии я боялся. А после этого мы с моим духовным отцом летали на Святую землю в Иерусалим. И рядом был мой духовный отец и как-то все легко прошло.

– Как возникло решение стать священником?

– Это постепенно меня одна старушка уговорила, княгиня Трубецкая. Она все говорила: «Вам надо быть священником». А я сам недавно пришел к Богу, я говорю, мне нельзя. Потом она говорит в следующий раз: «Я узнавала, можно». И вот так постепенно дело пошло.

– Кто такой благочестивый разбойник?

– Очень интересный момент. Именно тот, который в Евангелии, что-то было в этом человеке, была какая-то тайна. На эту тему даже есть различные легенды. Что он в свое время защитил Матерь Божью, когда они бежали в Египет. Так это было или нет, неизвестно, но тем не менее что-то в нем было. Не просто так он... Я верю в то, что может случиться в одночасье перерождение человека, но основы этого закладываются в течение жизни.

– Сейчас сносят памятники Ленину. Как вы к этому относитесь?

– Хотя это вроде и история, но чересчур уж много этих памятников. Без них как-то свободнее дышится. Потому что это такое насаждение культа определенного человека, имевшего при этом такую негативную настроенность ко многим вещам. Они все-таки оскверняют нашу землю.

– Какие способы передачи записок в тюрьме вы знаете?

– Самый интересный способ был такой. Когда установили уже видеонаблюдение, увидели, что заключенный становится на середину камеры и начинает танцевать. И говорит: «Почтарь, почтарь». И никак не могли понять, в чем дело. Оказывается, они приручили крысу, и когда заключенный начинал выбивать чечетку, прибегала тренированная крыса, которая несла на спине рюкзачок с записками.

– Можно ли поставить знак равенства между Освенцимом, Бухенвальдом и нашими лагерями 37-го года?

– Да, конечно. Очень близко. Весь этот фашизм, он был с двух сторон. Но разница все-таки есть, из-за особенностей русского народа. Т.е. идеи человеконенавистнические, они может были едины, т.е. замысел сатаны он был один, но все-таки наша русская земля его преобразила. Смогли мы победить и в конечном итоге обуздать, и не дать развиться такому... Разница именно в массовости владения народом: идеи борьбы с врагами, выискивание инакомыслящих. Хотя бывали, конечно, и у нас, но как исключение, отдельные доносчики. Все-таки народ в целом просто боялся и где-то сочувствовал.

– Есть ли грех, который не карается законом, но, по вашему мнению, заслуживающий наказания?

– Мне как-то чаще бывает легче оправдать преступника, которого наказали по уголовному кодексу и сказать, что это не грех по совести. А вот обратное... Наверное есть тоже. По определению, конечно, есть и то и другое, но мне чаще приходится с этим сталкиваться – оправдывать людей а не обвинять. Ну элементарная вещь – человек выплатил зарплату своим рабочим. При этом он что-то нарушил, какие-то финансовые инструкции, не с той статьи перевел. Но задача его была деньги людям дать, а он за это сидит в тюрьме. Ну как так может быть?!

– А вот если бы покаялся Чикатило, вы бы тоже к нему ходили в камеру, сочувствовали, исповедовали?

– Ну это же не наше дело: убивать или не убивать. Если человеку оставили жизнь, то он сидит, отбывает пожизненное заключение. Что ему делать? Чем заниматься? Тех людей не вернешь, убитых им людей не вернешь, ничего не сделаешь. Но если человек в жизни загладит свои злые дела добрыми – в этом и смысл.

– Как вы относитесь, когда в искусстве тема Бога затрагивается по касательной – как в фильме «Сталкер», например?

– Тогда это было что-то совершенно фантастическое. Как будто за этим текстом, за этими кадрами что-то мистическое просматривалось, какие-то параллели возникали. Даже с христианскими какими-то вещами. Так тогда воспринималось. А сейчас уже есть более прямые вещи. Тогда нам казалось, что вот здесь есть что-то, вот тут вот. Покупали газеты в то время. Если в какой-то газете каким-то словом упоминается о крещении Руси, или еще что-то, эти газеты хранили годами: вот наконец-то чего-то написали. Т.е. мы тогда везде старались видеть какие-то ростки пробивающегося возрождения.

– Есть ли универсальное правило жизни для христианина?

– Конечно, очень простое правило. Надо полагаться на волю Божью, искать ее в первую очередь. Это самое главное. Почитай молитву Отче Наш: да будет воля Твоя. Вот искать эту волю Божью и не унывать при любых обстоятельствах.