О своих и чужих

Сергей Худиев

«Страна алкоголиков, нравственных идиотов и инфантилов, — воскликнул один известный демократический журналист, — Скрепы в этой стране не знают границ. Орки». Многие голоса его поддержали: появились рассказы о том, как в Америке, например, в аналогичном случае бедного старика пожалели и отпустили, посоветовав, куда обратиться за помощью.

И тут во всем этом проявился какой-то характерный запах. Рыбы. Или даже крысы. Так бывает: не сразу можешь сформулировать, где обман, но запах обмана и манипуляции уже есть.

Каков круг общения этого журналиста? Почему меня окружают обычные люди, которые почти всегда трезвы, уступают место пожилым и вообще ведут себя как люди? Почему я пару раз видел, как передо мной в магазине старушке не хватало денег, и другие люди в очереди за нее доплачивали? Я не говорю о примерах нравственного героизма, о которых пишут в сети — лично я не был тому свидетелем. Но что люди друг другу помогают, видел много раз. Почему того журналиста окружают алкоголики, нравственные идиоты, инфантилы и орки, а меня — обычные люди?

Другое недоумение: я читаю о подобных же возмутительных случаях в других странах — увы, лукаво сердце человеческое и крайне испорчено — в той же Америке или Германии. Что же мне скажут, если я объявлю жителей этих стран алкоголиками, нравственными идиотами, инфантилами и орками? Не обвинят ли меня – и вполне заслуженно — в националистической ненависти, в бессмысленной и дурацкой злобе к этим народам?

Берем безобразные случаи в стране А, сопоставляем их с прекрасными случаями в стране В и делаем вывод: жители страны А — орки, а В — эльфы

Можно найти примеры доброты, честности, нравственного героизма в России, в Америке, в Германии и где угодно. Можно где угодно найти случаи прискорбные и возмутительные. Берем безобразные случаи в стране А, сопоставляем их с прекрасными случаями в стране В и делаем вывод: жители страны А — орки, а В — эльфы. Это будет воспринято (и справедливо) как весьма топорная пропаганда во всех случаях — пока речь не зайдет о России.

Почему? Возможно, дело в том, что ненависть к своим согражданам не воспринимается нами как что-то аморальное. Ненавидеть чужаков — аморально, своих — напротив: даже как-то возвышенно. Как говорил поэт, «как сладостно отчизну ненавидеть и жадно ждать ее уничтоженья!»

Некоторые воинствующие националисты жадно высматривают негативные черты ненавистной им общности и радостно тиражируют — достоверные или нет — сообщения о безобразиях, творимых людьми неправильной национальности. А есть то же явление, но вывернутое наизнанку: когда человек тиражирует все ужасное, что он только может сказать о своем народе. В моральном отношении это даже хуже: человек, ненавидящий чужестранцев, часто ненавидит некий воображаемый образ, чем живых людей, он этих чужестранцев, может, и в глаза не видел. Человек, ненавидящий сограждан, ненавидит живых людей, которых он встречает каждый день.

«Что же, теперь нельзя возмутиться?» — воскликнут некоторые читатели, тут же обозначив, как работает эта ловушка: не считаешь, что живешь среди «алкоголиков, нравственных идиотов, инфантилов и орков», — значит, тебя не возмущает судьба несчастной блокадницы? Все хорошо, прекрасная маркиза? Флаги, значит, гордо реют, скрепы, значит, крепко скрепляют? Не позволим очернять?

Нет, возмутиться надо. Случай возмутительный, и у всех нормальных людей он вызвал негодование. И само это возмущение — знак того, что русские люди — отнюдь не орки, что они сострадательны и живы. Там, где такие случаи воспринимаются как рядовые и нормальные, они не вызывают общенационального скандала и расследования Следственного Комитета.

Не надо делать другого — поддаваться на обман, когда нам пытаются продать ненависть к согражданам под видом возмущения несправедливостью и горячего сострадания к жертве. Одно дело, когда люди ищут повода объявить всех своих соседей орками и такой повод находят. И совсем другое, когда люди видят зло и, негодуя на него, желают его впредь не допускать. Не надо эти случаи путать.