Православный календарьПравославный календарь
Не стрелять в сердца
Елена Кучеренко
Люди стали ближе. Ближе – не против кого-то, а за то, чтобы все, везде и всегда были живы…
«Обопрись на Бога! Он не оставит!»
Елена Кучеренко
В это страшное время либо ты веришь Богу и молишься, либо просто сойдёшь с ума.
«И исчезнет страх, с которым взираем мы в завтрашний день»
О новой книге по трудам архим. Иоанна (Крестьянкина)
Только живая вера способна оградить нас от волны страха, который захлестывает весь мир.
Любовь Божия и вечные муки
Священник Валерий Духанин
Терять отведенное здесь время жизни, думая, что потом нам и так всё простят, – безрассудно и глупо.
Архимандрит Нектарий (Хаджипетропулос): «Мы служим народу Божию и Церкви, и весь наш заработок направлен на это»
Мы, монахи, не кладем деньги себе в карман, не копим их, всё идет на нужны нашей общины.
«Тот, кто убил моего мальчика, жив...»
Две истории о прощении
Плакала Василиса Васильевна. И гладила по голове этого человека, который Ваську ее убил.
Патриарх Тихон и комсомолка Маша
Марина Бирюкова
Не одну только салфетку вынесла она тогда из Донского монастыря, но нечто гораздо более важное.
Образцовые христианские семьи
Анна Сапрыкина
Людям удавалось создавать христианские семьи, строить добрые и крепкие отношения, учить детей вере и идти всей семьей к совершенству в самых разных условиях.
Мысли о «Декларации об учении о русском мире»
Протодиакон Владимир Василик
Понятие «Русского мира» – культурное и историософское, оно не может быть догматизировано.
«Когда все еще было хорошо»
Елена Кучеренко
Парадокс в том, что счастливым можно быть только в настоящем. Больше никогда.

Упрек христианам и несвятые жители Русского Севера

Беседа с иереем Алексием Кривицким – священником из Суры

    

Из разговора сына с мамой у входа в храм в Суре: «Мама, я никогда не буду совершеннолетним!» – «?!» – «Ты же меня в феврале родила – я буду совершеннозимним лучше!»

Сурские бабушки не менее суровы: «А когда минус 50-то, дак тогда хорошо: ветра нет. Краси-и-во так-то – не то что эти минус 30! Дверь закрывай, паря, когда в церкву-ту войдешь, – тепло не выпускай!»

В Суре, на родине святого праведного Иоанна Кронштадтского, несет служение один священник – иерей Алексий Кривицкий. В отличие от многих других сел, где действует только один храм, в Суре их целых три: Успенский, Никольский и Иоанно-Кронштадтский в доме Макавеевых. В последнем проходит большее количество служб. Здесь молятся как миряне, так и монахини из Иоанновского монастыря, так что службы монастырские, неспешные, основательные.

О жизни сельского священника в Суре, о ее отличии от городской суеты, о подвиге, а то и исповедничестве приезжающих сюда горожан, о давней беде русского села мы беседуем с батюшкой.

– Отец Алексий, служение священника в селе, да еще на Крайнем Севере имеет свои особенности. Знаю, что многие батюшки, да и епископы, воспринимают иногда служение на селе как своего рода наказание, тяжкое испытание. Что вы на это скажете?

– Если говорить о самом служении, то служение самое обычное. Его можно сравнить со служением любого другого священника – будь то в селе или даже в городе. Оно мало чем отличается, потому что основные проблемы у всех одинаковы. Каждый священник хочет донести до людей слово о Христе, чтобы люди это слово услышали, восприняли его и стали жить в соответствии с верой. Но люди есть люди, и у каждого человека свой путь, путь этот порой витиеватый, непростой – и это не зависит от деревни или от города. И поэтому есть, конечно, немножко такое сетование: хотелось бы, что если сказал чего-то, к чему-то призвал, то чтобы все услышали, откликнулись, и желательно сразу же, а видишь, что всё остается как прежде. Поэтому каких-то особых иллюзий нет по поводу служения – это, наверное, везде так.

Службы у нас идут, как и заведено в монастыре: монастырским чином, в соответствии со всем Уставом.

    

– А можно назвать какие-то характерные черты жизни именно здесь, на Крайнем Севере?

– Да, конечно. Тут чувствуется особенность места служения – не конкретно даже Суры, а вообще всего Пинежья, Русского Севера. Здесь – особые люди, особый склад образа жизни. И Пинежье, на мой взгляд, выражает это наиболее ярко. Дело в том, что на протяжении долгих лет, столетий Пинежский район, или раньше Пинежский уезд, а еще раньше – Кеврольский уезд, был довольно обособлен от всего остального мира – от Новгородской и Московской Руси, – и люди здесь жили сами по себе. Всякие нововведения приезжих они воспринимали с большой осторожностью, со скепсисом: долго к ним присматривались, изучали, и человеку нужно было прожить много лет, чтобы его приняли в сельскую общину. Наверное, это осталось и по сей день. Кстати, такой менталитет сказался и на том, что здесь очень хорошо в свое время приживалось старообрядчество, оно не было изжито и в советские годы.

В Пинежском районе есть поселки, села и деревни. Села и деревни – исторические, вековые. А поселки – леспромхозовские, например, – и там люди немножко другие. Население в них собиралось из разных мест Советского Союза: Казахстана, Украины, Белоруссии, средней полосы России и т.д., – поэтому люди там другого характера, другого склада – скажем так: чуток «поживее». А в вековых деревнях и селах – там люди уже со сложившимся генетически определенным северным менталитетом.

    

  

Здесь не особо верят словам. Могут слушать, соглашаться, но больше будут человека испытывать – самой жизнью здесь

Может быть, есть и мистическая какая-то составляющая, определяющая и современный склад характера жителей. Поэтому я вижу здесь, в Пинежье, вот такую особенность характера людей: здесь присутствует определенная северная суровость: не особо люди верят словам. Они могут слушать, соглашаться, но больше они будут человека испытывать – самой жизнью здесь, как правило. Как он живет: честно – не честно; как справляется с частыми и далеко не всегда легкими испытаниями на Севере, соответствуют ли его слова образу его жизни – вот это настоящий экзамен.

Тут интересно! Тут сохранилась «поморьска говоря» знаменитая. Пожилые люди иногда ставят в тупик приезжих из больших городов: те их просто не понимают! Краснеют, переспрашивают – наши им объясняют.

– А вы овладели «поморьской говорей»?

– Ну, так. Если вслушаться как следует, то понимаешь. Тут важно привыкнуть к скорости, ритму речи, особенностям ударения – всё это можно назвать определенными условиями полноценного общения с местными жителями, очень, кстати, интересными. Красивый язык!

– Сказалось ли советское прошлое на характере людей?

– Если вкратце, то замечу: храмы в Пинежье не только строили, но и разрушали, в советские-то годы. И многие из нынешних жителей Русского Севера – это потомки тех, кто разрушал церкви в то время, и им, быть может, трудно воспринять Церковь как благо, они воспринимают ее часто как какой-то негатив.

    

– Но это недоброе прошлое преодолевается?

– Конечно же, и есть этому добрые свидетельства. Казалось бы, очень плохо: Пинежье, где экономическая ситуация очень сложная, – это абсолютно убыточный район, 92% дотаций, 350 км до областного центра по бездорожью, поэтому работы здесь, как правило, нет. Очень сложно приходится колхозам: те, что не развалились, еле дышат. И если какая-то жизнь идет, то это бюджетная сфера, федеральная или региональная, поэтому создается некоторый пессимистический взгляд: молодежь разъезжается. В чем же добрые свидетельства? – При всём при этом положении за 1990–2000-е годы в районе построено огромное количество храмов. Небольших, размером с часовенку, но с алтарем. О чем это говорит? – О том, что люди, находясь в сложной ситуации, экономической, жизненной, ищут и находят путь к Богу.

    

В этом беднейшем районе за 1990–2000-е годы построено огромное количество храмов! Причем по инициативе самих жителей

– А храмы строятся по инициативе самих жителей или же по волевому распоряжению «сверху»?

– Только по инициативе самих жителей. Устройство монастырей – Артемиево-Веркольского и Иоанновского – это отдельно, а возведение таких малых храмов идет только по желанию и просьбе жителей. Они образуют небольшие общины и строят церковь. Причем, знаете, многие храмики построены бедными бабушками. По 60, 70, по 80 лет. Ходят такие бабушки по своей деревне с ящичками, собирают денежку: «Вот, нам надо крышу покрыть» и т.д. Кто что подаст. Так храмы и возрождаются на Севере. Вот такая интересная особенность.

– Но жить всё-таки сложно?

– Кому как, и дело не в деньгах. На Север стали приезжать горожане – «на ПМЖ», как местные шутят. Наверное, всякий городской житель, когда приезжает сюда – а его очень завлекают эти места: красивые, тихие, спокойные, – мечтает здесь жить. Многие приезжают из Москвы, из Санкт-Петербурга – не только в Суру, а вообще в Пинежье – и остаются навсегда. Начинают здесь жить, и, конечно, для многих это – подвиг. Из благоустроенного мегаполиса с асфальтом, отоплением, канализацией приехать сюда, в деревню, где ничего этого нет, где дрова – вода – помои… Человек все-таки напрягается, он несет этот подвиг.

Священнику на Севере особенно важно жить в близости к людям, в тех же условиях, нести те же тяготы

Но что интересно-то: для жителей местных это ведь совсем никакой не подвиг, для них это совершенно всё естественно! Поэтому, конечно же, любому священнику, который здесь находится, очень важно жить в близости к людям. В тех же условиях, нести те же тяготы: и безденежье, и прочие жизненные сложности, и иметь какое-то хозяйство, огород, – он должен ближе, лучше понимать людей. Чем они живут, какие сложности испытывают. Когда общаешься с людьми, важно близкое восприятие их, не теория, а именно практическое понимание их жизни, сопричастность к ней. Это особенный момент, и он важен во всех селах, не только здесь, но здесь все-таки Север, суровенький такой, зима долгая. Поэтому священник, который здесь живет, должен переносить те же самые трудности, сложности, которые переживают местные жители. Причем для них это, как я уже говорил, не подвиг, а абсолютно нормальная жизнь. Для избалованных горожан это что-то вроде исповедничества, но здесь это естественно, поэтому ты должен жить так, чтобы для тебя подвиг стал вроде как и не подвигом, но еще и призывать своих односельчан к чему-то высшему. Это такой путь, да.

– И как вы справляетесь?

– Мне попроще: мои родители отсюда. Хотя я и родился не здесь, тем не менее свою сопричастность Суре я вполне ощущаю. Имеешь какие-то знания, опыт – тебе и посоветуют, подскажут.

    

– Каковы ваши впечатления об односельчанах?

– Мне кажется, что большинство, наверное, ведут жизнь по сути христианскую. Потому что, понимаете, те люди, которые ходят сегодня в храм – бабушки, женщины и немногие, увы, мужчины, – они живут праведной жизнью. Не воруют, не пьют, не курят, не ругаются, дома они молятся. Причем молятся очень многие, даже из тех, которые в храм не ходят. Дома молятся, читают акафисты, каноны, но вот до церкви как-то дойти не могут. Я думаю, это связано с тем, что человек пока не может преодолеть себя, а, может быть, просто не может ощутить востребованности Церкви. Нет такой потребности. Дома хочется помолиться, попросить Бога о чем-то – молится дома. Но какого-то ощущения соборности, необходимости Таинств пока в душе не возникло у человека. Может быть, это связано с историей старообрядчества, с тех времен эта традиция может идти. Даже в советские годы, когда здесь церквей не было, были здесь бабушки, которые помнили старообрядческие правила, молитвы. И они у себя дома собирали на Пасху народ – молились, что-то читали… Поэтому нужды в церкви особой не было. А сейчас храмы появились, но не у всех людей возникло осознание того, что церковь есть. Храмов много строят, и иногда с грустью шутишь, видя такое настроение, что церквей больше, чем прихожан.

Многие местные – этакие “нецерковные праведники” и живут чище и лучше, чем жители городов, каждую неделю приходящие в храм

Задача сельского священника в том, чтобы жизнь тех самых людей, которые живут правильно, а часто даже праведно, наполнить верой в Бога. Многие люди, ведя такой образ жизни, но не посещающие церковь, живут лучше, чем жители городов, каждую неделю ходящие в храм, постоянно исповедующиеся и причащающиеся. Но такие сельские «нецерковные праведники» немножко далеки от веры, от Церкви, и важно здесь раскрыть, перед кем это удастся, тайну, природу, значение Церкви, помочь человеку войти в нее. Поэтому и стараемся проповедовать, вести занятия в воскресной школе для взрослых. Есть в поселке Новолавела такая крепкая общинка – строят небольшой храм и проводят занятия воскресной школы для взрослых. Деревня Остров за рекой – там тоже проводим встречи, беседы с жителями о Христе и Церкви. В поселке Шуйга тоже. В общем, мы стараемся донести до людей слово Христово.

И, как всегда, люди ждут больше не слов, а примера. Каждый человек, по моему убеждению, ждет святости. Читаем книги – жития, Евангелие – и хочется увидеть эту святость наяву, есть своеобразная тоска по святости. Да, есть такая тоска: мол, вы, батюшки, говорите всё время о святости, а покажите-ка мне веру вашу от дел ваших. Действительно, это упрек.

– Может быть, не только священникам, но и всем христианам?

– Может быть, и всем. Этого не хватает, к этому надо стремиться, и мы молимся нашему праведному Иоанну Кронштадтскому, отцу нашему, земляку, о наставлении на путь истинный, о том, чтобы не дал уйти в какие-то дебри, не позволил впасть в уныние и отчаяние. Действительно, он нас не оставляет: помогает, дает силы, крепость и открывает новые перспективы и в духовном, и в жизненном плане. Обращаемся и к другому святому земляку – Артемию Веркольскому. Конечно, к Пресвятой Богородице, ко Господу. Святые – наши заступники, благотворители, хранители. Благодаря им мы и живем, и существуем. Благодаря им тут только что-то и делается, восстанавливается.

– Одна из главных бед русской деревни – пьянство…

– Пьянство есть. Постоянно обращаются жены, матери, сестры с просьбой помолиться о своих близких. Мы пытаемся разговаривать с теми, которые переживают эту беду, потому что очень часто, такое впечатление у меня сложилось, эта проблема неразрывно связана с близкими, с родственниками. То есть нужно изменение поведения, изменение отношения, способа взаимоотношений со своими зависимыми родственниками. Отчасти это касается постоянного «пиления», от которого Васенька уходит в запой, ища отдыха от него; отчасти, наоборот, поблажек: Васенька запил, а она звонит на работу, говорит, что Васенька заболел, я вам справочку принесу, – и идет делает справочку. Такая медвежья услуга. А ему-то что: протрезвел – всё нормально, всё хорошо. Часто бывает так, что самые близкие родственники оказываются не способны преодолеть ситуацию привычными методами. Поэтому мы общаемся очень честно с ними, предлагаем им установить контакт с обществами трезвости, с архангельским отделением «Анонимных алкоголиков», где сами люди борются с этим недугом, осознавая и его опасность для себя, своих семей, своего спасения. А проблема эта настолько велика, что каких-то универсальных способов ее решения всё равно нет. Это всё – духовная болезнь нашего общества, которая, может быть, наиболее ярко выражается на селе, я имею в виду алкоголизм. Хотя если брать старые, древние села и деревни, «с традицией», то в них, на мой взгляд, положение гораздо лучше, чем в новых поселках и городах. В Суре – да, есть зависимые. Мы знаем, кто они, знаем неблагополучные семьи, которые страдают этим недугом, посещаем их вместе с социальными службами, проводим рейды, пытаемся чем-то помочь, но это всё очень долгий, сложный процесс – непросто вывести их из этой беды.

Мы должны держать двери Церкви всегда открытыми. Наша Церковь – ожидающая

– Обычно, когда открывается храм, сначала большинство прихожан составляют женщины, а мужчины подтягиваются позже. Вы надеетесь на то, что со временем мужчин будет в храмах Суры больше?

– Нет, радужных надежд не испытываю: «не первый год замужем», не первый год служу. Служил до Суры пять лет в другом месте, тоже в сельском храме. Те мужчины, которые пришли, порой даже и жен своих привели, те пришли и остались. А те, которые не пришли, они не придут. Не значит, конечно, что вообще никто не придет, – кто-то придет обязательно в силу разных причин и обстоятельств. Наша задача заключается в том, чтобы мы держали двери Церкви открытыми и чтобы человек, которого Господь задел за сердце, смог бы прийти и услышать развернутую тему, развернутый смысл посещения его сердца Богом. В молитве, в проповеди, в Таинствах Церкви… Увидеть это в улыбке прихожан, в их глазах – в чем угодно. Чтобы он ощутил: то, что было у него на сердце, – это вот тут, в храме. Должно быть так, поэтому наша Церковь – ожидающая. И мы не замыкаемся сами в себе – мы выходим и в школу, и в больницы, и в другие организации. Так что надежда есть всегда. Просто не хочется питать иллюзий и жить пустыми ожиданиями.

Путь в храм – это очень индивидуальный путь. У меня таких примеров много. Вот человек – я вижу, что ему до храма буквально еще шажок какой-то сделать: хожу к нему, хожу – мы разговариваем постоянно, обсуждаем многие важные темы и т.п., а он не идет в церковь – и всё. Ну не идет – хоть ты тресни! А тут другой – через улицу живет, от него ждать вообще ничего хорошего нельзя было, казалось. И вот он приходит в храм! А я к нему и не зашел ни разу… Сидишь и думаешь: чудны дела Твои, Господи! Это я сам испытал, и не однажды.

Промысл Божий, Его замысел о людях велик, могуч. И приходишь к выводу: делай, что должен, и постоянно надейся на Бога – Он управит всё.

С иереем Алексием Кривицким
беседовал Петр Давыдов
Использованы фотографии Петра Давыдова, Сергея Власова (Патриархия.Ru) и из открытых интернет-источников

18 июня 2015 г.

Рейтинг: 9.7 Голосов: 34 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
«А зла никому ничева не делайте!» «А зла никому ничева не делайте!»
Беседа с внучатой племянницей св. Иоанна Кронштадтского
«А зла никому ничева не делайте!» «А зла никому ничева не делайте!»
Беседа с родственниками святого праведного Иоанна Кронштадтского
Внучатая племянница праведного Иоанна Кронштадтского Любовь Алексеевна Малкина и ее дочь – о батюшке Иоанне, Суре начала XX века и Суре сегодняшней.
Полевой эксперимент. Зачем я уехал из мегаполиса в деревню Полевой эксперимент. Зачем я уехал из мегаполиса в деревню
Андрей Рогозянский
Полевой эксперимент. Зачем я уехал из мегаполиса в деревню Полевой эксперимент. Зачем я уехал из мегаполиса в деревню
Андрей Рогозянский
Десять лет исполняется с той светлой минуты, когда после многих сомнений и переживаний мы с женой и детьми совершили дерзкий побег из Петербурга в деревню, на постоянное место жительства. Сегодня прошедшие годы выглядят как один день, а выбор кажется само собой разумеющимся. Даже не представить, что было бы с нами, останься мы в городе, — так много значил и изменил в нас порыв переустроить всё заново.
Там, где правильные пчелы Там, где правильные пчелы
Неспешная беседа с игум. Павло-Обнорского монастыря
Там, где правильные пчелы Там, где правильные пчелы
Неспешная беседа с игуменом Павло-Обнорского монастыря
Мальчонка видит: какой-то старец ходит, весь в белом… Прибежал к бабушке, а бабушка говорит: «Да это преподобный здесь ходит», – так вот обыденно.
Комментарии
Димитрий 2926 июня 2015, 21:16
Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое!
Всё правильно, Вы Георгий не ошиблись. "Анонимы" - международное нетрадиционное религиозное сообщество экуменического толка, исповедующие «анонимного бога». Они плотно засели и "тошнят на мозг" (12-й шаг и 5-я традиция), как на государственном уровне в наркологии, так и на епархиальном, в реабилитации. Приведу лишь предупреждение, что нужно "не допустить к святому делу отрезвления народа его тайных и явных врагов, которые могут отравить его, взамен алкоголя, духовным ядом -похуже алкоголя...» - архиепископ Никон (Рождественский) в книге «Козни врагов наших сокруши…» и прочесть - (Притчи 26: 11), (1Кор. 15: 33) и (2 Петр. 2: 15, 22). Спаси и помилуй Господи.
Алла21 июня 2015, 08:32
Очень понравилась статья, спокойная такая. Спасибо!
Марина, Киев19 июня 2015, 10:01
Слава Тебе, Господи, слава Тебе!
Мечта увидеть русский север. Русь Киевская, Новгородская, Русь Московская... как же нас всех разъединило-то. Господи, помоги!
Георгий19 июня 2015, 06:12
Общество Анонимных Алкоголиков - представляется мне сомнительным в плане Православия, т.к. там используются обращения к "Силе, более могущественной, чем мы" (шаг 2), и "Богу, как мы его понимаем" (шаг 3 и 11). (конечно, я могу и ошибаться).
раб БОЖИЙ, александр.19 июня 2015, 00:16
Храни Вас ГОСПОДЬ, отец Алексий!
Андрей18 июня 2015, 13:01
Замечательный батюшка. Спасибо.
ангелина18 июня 2015, 10:13
замечательно интервью, спасибо))
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBookВКонтактеЯндексMail.RuGoogleили введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×