Не мечом, а любовью

Заместитель заведующего кафедрой внешних церковных связей Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия, сотрудник Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата Мигель Паласио прибыл в Саратов на празднование Дней славянской письменности и культуры. На пленарном заседании он рассказал участникам и гостям торжества о новом направлении в духовном образовании — церковной дипломатии. Его выступление вызвало бурные аплодисменты. Оно было действительно интересным: за несколько минут докладчик погрузил аудиторию в историю и сегодняшний день церковной дипломатии.

Как вышло, что молодой человек с колумбийскими корнями стал работать в структуре Русской Православной Церкви? Какие качества требуются хорошему церковному дипломату? Как латиноамериканцы относятся к Православию? Обо всем этом мы беседуем с Мигелем Паласио.

Дни славянской письменности и культуры. 2015 год. На встрече с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином обсуждались перспективы сотрудничества Саратовской православной духовной семинарии и Общецерковной аспирантуры и докторантуры

— Мой отец Хайро Паласио — врач-психиатр. В 1971 году, в 20 лет, он приехал в Москву учиться в Университете дружбы народов, который тогда носил имя Патриса Лумумбы. В те годы многие юноши и девушки из Латинской Америки получали стипендии для обучения в этом университете.

Традиционно колумбийцы отправлялись на обучение в Соединенные Штаты Америки. Это было и проще, и ближе, и более привычно, но отцу было очень интересно побывать в такой необычной, тогда закрытой и малоизвестной для Запада стране, как Советский Союз. Тем более что он знал: медицина и вообще наука в СССР находится на высоком уровне. Первый год, как и все студенты-иностранцы, он учил русский язык, потом шесть лет заняло освоение непосредственно медицинской специальности.

Получив диплом, отец уехал в Колумбию, работал, как и многие начинающие врачи, в сельской местности. В начале 80‑х он вернулся в СССР, чтобы обучаться в ординатуре, писать диссертацию. Позже он, уже став солидным практикующим медиком, с гордостью писал на своих визитных карточках, что является выпускником Университета дружбы народов в СССР. Во время своей учебы в компании общих друзей отец познакомился с моей мамой — Наталией. Она москвичка.

— А к православной вере Вы как пришли?

— С ранних лет, в силу своего смешанного происхождения, я ощущал принадлежность к двум мирам. Россия и Колумбия — как две разные планеты: разные культуры, разные языки, разный климат, разный темперамент, разные конфессии (Колумбия — католическая страна). Тем не менее у русских и колумбийцев есть одна яркая общая черта — религиозность, идущая от сердца. Крестили меня в детстве, осознание присутствия Всевышнего было у меня с того момента, как я себя помню, но воцерковляться я начал в сознательном возрасте.

— Но Вы не только нашли в Православии духовную опору, но еще и выбрали Русскую Православную Церковь местом служения. Как это произошло?

— После окончания исторического факультета Московского педагогического государственного университета я работал в Институте Латинской Америки Российской академии наук, потом трудился в посольстве Колумбии в Москве. Меня занимала тема православного присутствия в странах Латинской Америки. Через это сугубо научное увлечение возник серьезный интерес к жизни Русской Православной Церкви, постепенно зрело желание какой-то духовной деятельности. В 2009 году в Русской Церкви произошли перемены: был избран Святейший Патриарх Кирилл, назначен главой Отдела внешних церковных связей Митрополит Волоколамский Иларион. И так получилось, что мое стремление совпало с тем обстоятельством, что мой опыт работы в дипломатической среде, знание испанского языка оказались востребованы в ОВЦС, а затем и в Общецерковной аспирантуре и докторантуре.

— Что представляет собой церковная дипломатия? Как зародилось это служение, как развивалось?

— Мы относимся к церковно-дипломатическому служению как к миссии, направленной на укрепление всеправославного единства, сотрудничества с христианскими и инославными общинами, а также на свидетельство обществу о правде Божией, нравственном законе, опирающемся на Священное Писание и Предание Церкви. В этом смысле первыми церковными дипломатами были апостолы, которые вышли на проповедь слова Господня окружающему миру. Неслучайно наша аспирантура и докторантура носит имена святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Святые братья были великими просветителями, несли идею уважения к иным культурам, идею диалога. Где бы ни оказывались Кирилл и Мефодий, они проповедовали свет Христовой истины не мечом, а любовью. Это и есть тот принцип, на котором основана церковная дипломатия.

— Какие предметы изучаются в Общецерковной докторантуре и аспирантуре по учебному плану «Внешние церковные связи»?

— Дипломатия — тонкий вид деятельности, очень деликатный, требующий знаний международных отношений, мировой экономики, культуры, искусства, психологии, светской жизни. Одним словом, дипломат должен быть широкопрофильным специалистом, способным поддержать разговор по любой теме. Филиал аспирантуры Московской духовной академии при Отделе внешних церковных связей, на базе которого в 2009 году была создана Общецерковная аспирантура и докторантура, действовал с 1963 года, но там преподавались сугубо церковные дисциплины, например, межправославные и межхристианские отношения. Однако церковному дипломату важно знать, помимо собственной повестки дня, дипломатическую науку и практику в целом. Поэтому учебный план для слушателей кафедры внешних церковных связей мы наполнили такими предметами, как международные отношения, мировая политика, история и теория дипломатии, протокол и этикет, иностранные языки. Конечно, сохранены и профильные дисциплины.

Плюс к основному учебному плану у нас есть практика гостевых лекций. Мы приглашаем церковных иерархов, послов иностранных государств, известных деятелей культуры и образования, специалистов в области межкультурных коммуникаций для встреч с преподавательско-студенческой корпорацией.

Интересно, что все больше светских вузов стремятся сотрудничать с Русской Церковью. К примеру, несколько лет назад в Московском инженерно-физическом институте была открыта кафедра теологии. Ядерные технологии и богословие… Казалось бы, трудно найти менее соприкасающиеся друг с другом области знания, но руководство МИФИ само обратилось с этой инициативой к Митрополиту Илариону, и он возглавил богословскую кафедру. Студенты МИФИ охотно посещают лекции Владыки.

— Дипломатические навыки необходимы только тем, кто представляет Русскую Православную Церковь на мировой арене, или эти знания полезны и приходским священникам?

— Храмы Русской Православной Церкви за рубежом, можно сказать, являются посольствами. Конечно, они не имеют статуса дипломатических миссий, но клирики, несущие послушания на заграничных приходах, соприкасаются с представителями местных религиозных кругов, государственной власти, культуры, образования и науки. Они выполняют церковно-дипломатические функции, как представительские, так и практические.

Священнику, который служит в российской глубинке и не выходит на международный уровень, дипломатические навыки также пригодились бы. Ведь, по сути, каждый верующий, контактирующий с внешним миром, выступает дипломатом, посланником Церкви. Владение хотя бы общими сведениями о дипломатии приносит лишь пользу, помогает успешному применению личных знаний, дарований и способностей в служении Богу и людям. То есть тому, что на светском языке упрощенно именуется социальной самореализацией. Поэтому мне представляется, что и в региональных духовных семинариях церковно-дипломатический курс был бы востребован.

Мигель Паласио и посол Германии в России барон Рюдигер фон Фрич (справа) в храме Усекновения главы Иоанна Предтечи под Бором

— На первое место в списке я бы поставил митрополита Никодима (Ротова; 1929–1978). Он прожил всего 49 лет, но успел сделать столько, сколько многие люди не смогли бы осилить и за несколько долгих жизней. Свои таланты, личную харизму и силы владыка Никодим положил на благо Церкви. Его служение пришлось на очень непростые для Русской Церкви времена — 50–70‑е годы XX века. Митрополит Никодим пользовался огромным авторитетом в мире, его знали во многих христианских общинах и межхристианских организациях, и все свои связи за рубежом архипастырь использовал для защиты Церкви в Советском Союзе.

Если углубиться в историю, то можно вспомнить митрополита Платона (Левшина; 1737–1812), возглавлявшего Московскую кафедру при императрице Екатерине II и двух императорах — Павле I и Александре I. Он был очень образованным человеком и выдающимся проповедником, успешно отстаивал интересы Церкви под нажимом государства. Его труды были известны в Европе, многие иностранцы специально приезжали в Россию, чтобы увидеть легендарного иерарха.

Хотел бы упомянуть о том, что именно «Второй Златоуст», как называли митрополита Платона, стоял у истоков связей между Русской Православной Церковью и Латинской Америкой. В 1786–1787 годах российскую землю впервые посетил уроженец латиноамериканского региона Франсиско де Миранда. Он путешествовал по Европе, пытаясь найти политическую и финансовую помощь в реализации своей мечты — освобождения Испанской Америки от колониальной зависимости, а также знакомясь с государственным и общественным устройством различных стран. Судьба забросила Миранду и в Россию, где он близко сошелся с Екатериной Великой, ее фаворитом Григорием Потемкиным и ключевыми сановниками Екатерининской эпохи. В Москве дон Франсиско познакомился с митрополитом Платоном. Они неоднократно встречались, беседовали на английском или французском — этими языками владыка Платон владел свободно. Говорили о жизни в России, о международных отношениях, о философии и богословии. Судя по записям в дневнике Миранды, московский архиерей произвел на него сильное впечатление. Но и сам Миранда был весьма симпатичен владыке Платону. Неслучайно он дал ему рекомендательные письма в Троице-Сергиеву Лавру и Ново-Иерусалимский монастырь с тем, чтобы гостя приняли тепло и показали все достопримечательности. О посещении этих обителей Миранда подробно поведал в своем дневнике, который вел непрерывно на протяжении сорока лет. Так что не будет преувеличением считать, что контакты Русской Церкви и латиноамериканского мира завязались благодаря личному общению митрополита Платона и Франсиско де Миранды.

Самой старой дипломатической службой в мире может похвастаться Ватикан: дипломатия Святого Престола насчитывает более 800 лет. А из 15 Поместных Православных Церквей самой организованной службой внешних связей обладает именно Русская Церковь. Наша Церковь всегда взаимодействовала с отечественным Министерством иностранных дел. Первые русские православные приходы за рубежом появлялись при посольствах Российской империи. Гонения на веру после революции 1917 года поставили под вопрос не только международное служение Русской Церкви, но и само ее существование. Лишь в годы Великой Отечественной войны, когда наметилось потепление в отношении властей к Церкви, Русская Православная Церковь во главе с патриархом Сергием (ранее Местоблюстителем Патриаршего Престола), а впоследствии — патриархом Алексием I начала возрождать международные связи. Точкой отсчета этого процесса стал визит в СССР в 1943 году делегации Церкви Англии, проявившей солидарность с советским народом в борьбе с Третьим рейхом. Впервые с момента революции наша Церковь приняла иностранных официальных гостей.

После Великой Отечественной войны было решено придать международной деятельности Церкви организованный вид, и в 1946 году возникло особое синодальное учреждение — Отдел внешних церковных сношений, который нередко именуют министерством иностранных дел Московского Патриархата. В том виде, в каком он существует сейчас, ОВЦС сформировал митрополит Никодим (Ротов). При нем в 1960–1972 годах определились направления работы Отдела: межправославное сотрудничество, межхристианские связи, межрелигиозный и церковно-общественный диалог. В течение почти 20 лет ОВЦС возглавлял Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Ныне Отделом руководит Митрополит Волоколамский Иларион.

Русская Православная Церковь взаимодействует с обществом и государством в России. Приходы нашей Церкви действуют более чем в 60 странах мира. При Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, Совете Европы в Страсбурге, европейских международных организациях в Брюсселе и Всемирном Совете Церквей в Женеве работают официальные представители Московского Патриархата. Такая активная внешняя миссия, безусловно, требует обстоятельной специализированной подготовки.

— Раз зашла речь о Латинской Америке, которую Вы хорошо знаете, расскажите о положении Русской Православной Церкви в этом регионе. Есть ли в странах, где традиционно сильно влияние Католической Церкви, православные приходы?

— Присутствие Русской Православной Церкви в Латинской Америке насчитывает более ста лет. Еще в 1888 году по указу российского императора Александра III в столице Аргентины Буэнос-Айресе при дипломатической миссии России был открыт первый православный приход в Латинской Америке. А 13 лет спустя там был построен и освящен храм в честь Святой Троицы, представляющий собой одно из архитектурных сокровищ Буэнос-Айреса.

Вообще, Аргентина — центр русского Православия в Латинской Америке. В Буэнос­Айресе находятся кафедральные соборы Южноамериканских епархий Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Также русские православные храмы существуют в Чили, Бразилии, Уругвае, Парагвае, Боливии, Венесуэле, Мексике, Панаме, Коста-Рике, Доминиканской Республике, на Кубе и Гаити. В Колумбии в 2009 году, через полгода после визита в Боготу Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (вскоре избранного Первосвятителем), был учрежден приход преподобного Серафима Саровского. Пока своего храма у колумбийской общины нет. Такая же ситуация сложилась в Эквадоре и Перу.

В основном прихожанами наших храмов являются русскоговорящие люди — русские, украинцы, белорусы, молдаване. Среди них есть потомки эмигрантов «первой волны», покинувшие Родину после революции 1917 года. Случается, что и коренные жители принимают Православие. Латиноамериканцы глубоко чувствуют веру. В восточном христианстве их привлекают иконопись, это «богословие в красках», и проникновенная литургическая музыка. Однако надо заметить, что миссия Русской Православной Церкви за пределами ее канонической территории принципиально исключает целенаправленное обращение инославных и иноверцев.

— А какова ее основная цель?

— Это пастырская миссия, подразумевающая духовное попечение о православных, живущих в этой стране. В то же время невозможно запирать церковную калитку перед представителями других христианских конфессий, которые искренне хотят стать православными.

Наша Церковь в обширном ареале от Мексики до Аргентины, как и повсюду в мире, занимается социальной и просветительской деятельностью. Важная задача — поддерживать единство русскоязычных общин, помогать соотечественникам сохранять духовные и национальные традиции. Замечу, что для Русской Церкви соотечественники — выходцы из всех стран, относящихся к ее пастырской ответственности. С тех пор как православные соотечественники стали перебираться в Латинскую Америку, то есть с последней четверти XIX века, и по сей день главным местом встречи для них остается храм. Традиционно первое, за что они брались, поселившись на новом месте, было возведение храма.

Деятельность Южноамериканской епархии Московского Патриархата заметно активизировалась с назначением в Буэнос-Айрес в мае 2013 года нового правящего архиерея — Епископа Леонида. И архипастырь, и клирики этой епархии, к слову, самой большой по территории в Русской Церкви, трудятся поистине в апостольских условиях. Им приходится противостоять таким явлениям, как аккультурация прихожан, живущих в инославной среде и нередко связанных узами брака с католиками или протестантами, весьма ограниченный приходской бюджет, необходимость частых перемещений (порой один священник окормляет паству по всей стране и еще выезжает в соседние государства, где нет постоянного клирика).

Несмотря на некоторые трудности, на мой взгляд, у русского Православия в южной половине Нового Света хорошие перспективы. Приходы Русской Православной Церкви в этом регионе не только дают пастырскую опеку соотечественникам, но и служат мостом между нашими народами, позволяют латиноамериканцам познать духовные и культурные богатства столь далекой и загадочной для них России.

* * *

В 2004–2005 годах был заместителем главного редактора по международным связям журнала «Развитие личности». Работал в Институте Латинской Америки РАН. Являлся координатором общественных связей и прессы Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций». В 2008–2009 годах работал в посольстве Республики Колумбия в Москве.

С августа 2009 года — сотрудник Секретариата по делам дальнего зарубежья Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. С октября 2009 года — преподаватель в Общецерковной аспирантуре и докторантуре имени святых Кирилла и Мефодия курсов: «История и теория дипломатии», «Международные отношения», «Испанский язык». С сентября 2012 года — сотрудник Службы переводов ОВЦС МП.

С 1 января 2015 года — заместитель заведующего кафедрой внешних церковных связей ОЦАД. 1 июня 2015 года назначен также руководителем Учебно-методического управления ОЦАД.

Журнал «Православие и современность» № 34 (50)