Послушание делает бремя легким

Епископ Борисовский и Марьиногорский Вениамин — коренной белорус; его жизнь, как «внешняя», так и, наверное, внутренняя, тесно связана с духовной жемчужиной Белоруссии — Свято-Успенским Жировичским монастырем. Здесь в 1994 году он принял монашеский постриг, здесь стал священником (иеромонахом), затем игуменом, архимандритом, здесь получил бесценные духовные уроки. В нашей беседе Владыка Вениамин назвал монастырь тихим пристанищем в бурном море; но остаться в этом пристанище на всю жизнь ему не было суждено. С Владыкой Вениамином мы беседовали о многом — и о жизни в монастыре, и об архиерейском служении, и об издательском деле, и о его родной Белой Руси.

— Владыка, почему так сложилось, что Вы, успешно закончив школу и технический вуз, отслужив в армии, приняли решение поступить в семинарию? Может быть, в детстве, в семье было что-то такое, что посеяло семена веры?

— Мои родственники по линии мамы были верующими, или, как раньше говорили, набожными, людьми. Они жили в простой живой вере. По отцовской линии в детстве верующих не припомню, и по внешнему впечатлению нас нельзя было назвать верующей семьей, но вера теплилась в нашем роду. Она передавалась из поколения в поколение, но передавалась, по известным причинам, тайно. Так она была передана и мне. Бабушка моя Анна — неграмотная, простая женщина, но очень глубокой живой веры. Когда я был лет шести, она подозвала меня и тихонько сказала, что хочет открыть мне какую-то тайну, при этом взяла с меня слово, что никому эту тайну не выдам. Я пообещал. И она сказала: «Ты знаешь, Бог есть». Я в ответ: «Конечно, знаю, что есть». В этом эпизоде из моего детства можно увидеть, насколько естественно, прирожденно для человека — верить в Бога: во младенчестве то, что Бог есть, воспринимается как вполне естественное явление, ребенок не удивляется, он чувствует Бога. Сомнения, колебания появляются позже, когда человек взрослеет и подвергается воздействиям окружающей жизни. А у ребенка всё просто: Бог есть.

У меня тоже были колебания, но в конечном итоге я пришел в семинарию. Почему? Обычно в таких случаях дают стандартный ответ о том, что пути Господни неисповедимы. Видимо, Господь призвал — и я откликнулся. А почему Господь так обо мне рассудил — думаю, что это тайна Божия. Но если бы было иначе, если бы не решился на поступление в семинарию и на монашеский постриг, то вряд ли моя жизнь пришлась бы мне по сердцу. Так я чувствую. Этот эпизод в детстве — тайна, доверенная бабушкой мне, шестилетнему, — стал для меня своего рода лакмусовой бумажкой, проявившей веру во мне самом и показавшей мне мой путь.

— А как вошел в Вашу жизнь Жировичский монастырь, когда Вы впервые в него приехали?

— После увольнения из армии в запас, в 1989 году, летом, на праздник Успения Божией Матери. Там как раз все готовились к празднику. Приехал сам, один. Знающие люди подсказали, как добраться до Жировичей. У меня к тому моменту появился большой интерес к вопросам веры. Как раз начали открываться храмы, стала доступной православная литература. У меня появилась Библия, и я со всем усердием взялся за чтение. Читал и другие книги, конечно, которые ко мне попадали. Все, что содержалось в них, было очень необычно, таинственно, приковывало внимание.

— Значит, впечатление, произведенное монастырем, монастырской жизнью, упало, как семя, на подготовленную уже почву? Решение о монашестве пришло сразу или позже?

— Монастырь всегда оказывает какое-то влияние на любого человека. Но в тот, первый, приезд я больше был поражен красотой богослужения и песнопений. Я увидел, как это все благолепно. На приход в монастырь повлияли многие факторы. Это ведь непростой, длительный процесс, очень серьезный жизненный шаг, который не делается поспешно. У каждого человека, который на это решается, должна быть какая-то внутренняя подготовка. Если можно так сказать — созревание.

— И сколько времени занял этот путь у Вас?

— Не знаю. Трудно сказать. Нельзя провести черту: вот с этого времени я начал думать о монастыре, а вот в этот момент принял окончательное решение. Границы здесь определять можно разве что условно. В душе ведь часто бывают смешанные чувства и мысли, и отделить одно от другого сложно. Поэтому провести четкую грань — вот здесь не было еще мысли о монашестве, а вот здесь вот она появилась — не удастся скорее всего… Послушником монастыря я стал еще во время учебы в семинарии, затем через полгода — иеромонахом.

— А был там, в монастыре, человек, чей пример оказал на Вас влияние? Кого Вы можете назвать своим духовным наставником?

— В монастыре сразу обращал на себя внимание архимандрит Митрофан (Ильин), который пользовался большим уважением. Порой он вел себя необычно или даже странно: юродствовал и этим прикрывал свои труды и подвиги. Некоторые его ответы и советы, совсем краткие, иначе как с усмешкой людьми не воспринимались, но в них была глубина истины. У батюшки Митрофана был не только талант, но и умение именно в сжатой форме выразить суть того, что нужно сказать человеку. Для меня примером стало его усердие к богослужению, постоянное пребывание в храме Божием и его любовь к духовному чтению. Он все время был занят: или молился, читая бесконечные записки, которые люди подавали в монастырь на поминовение, или читал духовную литературу, или общался с теми, кто просил советов в каких-то жизненных ситуациях, отвечая на их вопросы. Во всяком случае, я заставал его всегда во время таких занятий. И это, конечно, заставляло о многом задуматься, по-другому посмотреть на себя самого.

Однажды случилось так, что меня очень огорчил один человек. Если подходить к этой ситуации с обычной логикой, он был неправ и должен был попросить у меня прощения. В противном случае его следовало бы наказать, поступив по справедливости. Так мне казалось. И вот с этим своим недоумением, с этим огорчением — почему этот человек со мной так поступил, как эту ситуацию теперь разрешить? — я, тогда еще послушник, обратился за советом к отцу Митрофану. Стараясь быть как можно лучше понятым, передавал ему данную историю с усердием и во всех деталях. А он подумал немного и сказал совсем кратко: «Прости его». И все на этом. Эта простая фраза все поставила на свои места, сразу разрешив все проблемы. Так отец Митрофан показал мне: если хочешь, чтобы все в твоей жизни было правильно, хорошо — поступи по Евангелию, прости ближнего своего. А правды человеческой, справедливости человеческой не ищи.

На Борисовском заводе автотракторного электрооборудования

— Свое монашеское имя Вы получили в честь священномученика Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского. Что значит для Вас этот святой, чему научило, в чем укрепило Вас его мученичество?

— Прежде всего обратили на себя внимание слова предсмертного письма митрополита: «Я радостен и покоен, как всегда. Христос — наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо…». Великие слова, раскрывающие смысл и цель человеческой жизни.

— Вы были благочинным монастыря в Жировичах и затем наместником в Ляденском Благовещенском монастыре. Чем стали для Вас эти годы, что они Вам дали?

— Монастырь всегда сравнивают с тихой пристанью. И хотя в монастыре много забот и проблем, но все они сосредоточены внутри обители. Это и благоустроение монашеской жизни, и взаимоотношения между насельниками (учитывая черты характера каждого), и распределение послушаний… Монастырь — это закрытая территория, где осуществляется поиск путей духовного совершенствования. И там всем, находящимся внутри, даже стены монастырские помогают. Годы, проведенные мною в обителях, — это время тихой, спокойной, защищенной жизни. Это очень важные и значимые для меня годы, за которые я благодарен Богу. Давать им более обширную оценку сейчас не хотел бы, потому что именно с течением времени, на расстоянии, многое видится не так, как мы видим сейчас. Но уже сегодня есть чувство, что не смог до конца использовать дарованное мне тихое и благодатное время. И, конечно, нельзя сравнить проблемы монастырской жизни с теми, которые встали передо мной позже, с началом моего архиерейского служения. Сейчас все труднее и сложнее на порядок.

— На протяжении пяти лет Вы возглавляли Издательский совет Белорусской Церкви. И мне очень хотелось бы спросить об издательском деле в Церкви вообще. На Ваш взгляд, каковы его основные проблемы? В каком состоянии оно находится на сей день? И что можно считать успехом в издательском деле? Успех — это когда книг много или когда книги читают?

— Я бы сказал так: успех — это когда книг в достатке, книги хорошие, душеполезные, и их читают.

К сожалению, современные люди больше ориентируются на литературу, которая не отнимает много времени, не заставляет думать, не призывает к сосредоточенности, размышлениям, внимательности, не нацеливает на глубокомыслие. Зачастую люди предпочитают читать простые истории, интересные, быть может, даже смешные, увлекательные…

На Общем заседании Издательского Совета Русской Православной Церкви

— Вы имеете в виду светские издательства или церковные?

— Главным образом светские, но и церковные тоже. Конечно, те издательства, которые занимаются духовной, церковной литературой, находятся в реальных условиях. Они должны содержать штат, платить сотрудникам зарплату, поэтому иногда приходится издавать то, что издать несложно и что сразу найдет спрос. А что касается, например, святоотеческих трудов — их издание требует большого труда, подготовки, выверения текста, и ажиотажного спроса на них, конечно, нет. Поэтому книги святых отцов не пользуются особым вниманием издателей: издатели вкладывают свои силы и средства в то, что легко привлекает читателя. Но принесет ли такое чтение духовную пользу — большой вопрос. Во всяком случае, эта польза будет относительной.

— Издаем что-то занимательное, ликвидное, православную женскую прозу и т. д., а святых отцов издавать не беремся?

— Да. Хотя не надо так упрощенно понимать, что все у нас плохо. Сегодня издается много хорошей литературы: исторической, святоотеческой, богословской, житийной. Но все же хотелось бы, чтобы соотношение между занимательным и серьезным находилось в лучшей пропорции.

— Но ведь это проблема спроса. Знакомый священник недавно сетовал, что у него в иконной лавке три года стоит Иоанн Златоуст, два года — Феофан Затворник, и их никто не берет, а вот «Огород с молитвой» и «Как защититься от колдунов» мигом разобрали. Главное — он эту брошюру про колдунов вообще не хотел на прилавке видеть, свечница настояла: «Батюшка, иначе совсем никакого оборота у нас не будет!».

— Это очень огорчает. Ведь книга святителя Феофана Затворника «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» должна быть, по сути, одной из главных книг христианина. Святитель Феофан прекрасно знал «Добротолюбие», переводил его и делал простым, доступным читателю. Зная все богатство святоотеческой мысли, изложил его в своих простых письмах, советах, наставлениях. И, конечно, современный человек тоже мог бы извлекать из этого большую пользу для души, но в наши дни книга о том, как спастись и как проводить жизнь духовную, оказывается слишком трудной для восприятия, малозначащей и ненужной и поэтому не обращает на себя внимания.

— Услышала от того же священника о том, что люди не только святых отцов, они и Евангелие не читают, они просто не читают ничего вообще: «Косяком идут люди, которые со школьной скамьи не открывали никаких книг, только смотрели телевизор, а те, кто помоложе, — сидели в Интернете. И что я с ними должен делать? Что я им скажу?..».

— Да, это проблема нашего времени: клиповое сознание, привычка мыслить обрывками смыслов, читать только то, что не требует задержки внимания. И, конечно, это обедняет человека, делает его неспособным анализировать то, что ему преподносят, и извлекать из потока информации то, что ему необходимо. В результате человек привыкает мыслить штампами, которые ему подаются в современных СМИ, и легко становится жертвой любой информационной кампании. И это, конечно, не может не огорчать, потому что если человек не будет анализировать с духовной точки зрения происходящее вокруг себя и соответственно выстраивать свою жизнь, то что тогда может ожидать в перспективе общество, страну, мир?

По окончании богослужения в храме святого праведного Иоанна Кронштадтского, ИК-14 п. Новосады Борисовского района

— И все-таки люди, о которых мы с Вами сейчас говорим, приходят в Церковь. Значит, она им нужна, значит, они как-то это почувствовали, чего-то от своего прихода в Церковь ждут. Им нужно помочь — чем и как?

— В храм приходят разные люди, и по-разному приходят. Есть так называемые захожане: зашли, посмотрели, свечку поставили, требу какую-то заказали и ушли. Им больше ничего не надо. Или, например, в Вербное воскресенье пришли, по обычаю, освятить вербочки, в Великую Субботу забежали освятить куличи и после этого целый год в храме не появляются. Или молодые пары, которые венчаются просто ради красивого обряда, ради фотографий, а когда им говорят, что нужно в храм приходить чаще, нужно молиться, нужно что-то о вере узнавать, хотя бы проповедь послушать, они отвечают: «Не учите нас, мы сами знаем, что нам нужно». Все это очень печально на самом деле. И трудно однозначно сказать, как мы можем помочь этим людям.

Другое дело — постоянные прихожане. Вот они-то зачастую многим интересуются. Стараются в Интернете или у священника найти ответы на вопросы, которые у них возникают. Вот этим людям действительно можно и нужно помочь. Как? Книг у нас достаточно, и долг священника — познакомить прихожан с миром духовной, церковной литературы, научить их выбирать для себя книги, подсказать каждому, что нужно именно ему в данном конкретном случае.

— Не могли бы Вы рассказать о Ваших собственных предпочтениях в мире духовной литературы? Какие книги оказали на Вас в то или иное время воздействие, что Вы читали, читаете? И кого Вы любите из нецерковных, светских писателей?

— Еще в школе полюбил книги Жюля Верна, перечитал практически все, что мог найти в районной библиотеке. Этот автор мне нравился тем, что писал о захватывающих путешествиях, необычайных историях и мужественных людях. Его увлекательные сочинения учат не бояться трудностей, никогда не отчаиваться, идти к намеченной цели, а ведь это именно то, что нужно нам, если мы избрали путь христианина, путь духовного возрастания. А когда повзрослел, стал понимать, что в произведениях Жюля Верна присутствуют христианские понятия, христианские ценности: любовь к ближнему, служение добру, высокая нравственность.

Из духовных книг читаю прежде всего святителя Феофана, о котором уже говорил. С молодости любил читать или слушать жития святых — они производят очень сильное впечатление: перед читателем открывается совершенно другой мир, истинный, настоящий, неподдельный. Очень люблю труды современных подвижников: преподобных старцев Паисия Святогорца, Порфирия Кавсокаливита.

— Принимая монашеский постриг, Вы думали, что станете епископом? Желали ли этого? Имеют ли отношение к современной жизни слова апостола Павла: Если кто епископства желает, доброго дела желает (1 Тим. 3, 1)? Применимо ли хотя бы в каком-то смысле к церковной, к монашеской жизни мирское понятие «карьерный рост»?

— Первые вопросы — очень личные… и все-таки кое-что отвечу. Хотел быть простым монахом. У святых отцов в свое время не раз читал, что если монах желает священного сана, то это уже плохо, это означает, что он — на ложном пути. В некоторых монастырях Греции, на Святой Горе Афон и сегодня сохраняется такая практика: если узнают, что монах хочет быть священником, то его не рукополагают или, по крайней мере, откладывают рукоположение.

— Пока не перестанет хотеть?

— Пока не смирится и не доверит свою судьбу Богу. По этой причине не строил планов, не собирался быть ни священником, ни даже диаконом, а уж тем более епископом, хотя и учился в семинарии. Временами какие-то мысли проскальзывали, но внимания на них не задерживал. Призыв к епископскому служению для меня был неожиданным. Мне нужно было какое-то время, чтобы почувствовать, что в этом есть воля Божия, а не человеческая. И после этого ничего не оставалось, как преклонить главу.

2 ноября 2015 года. Праздничное богослужение по случаю первой годовщины образования Борисовской епархии

— Иго Мое благо и бремя Мое легко (Мф. 11, 30) — что для Вас означают эти слова? Крест епископства нелегок, можно догадаться…

— Не буду говорить здесь о себе, потому что это было бы неправильно. Но могу сказать лишь то, что святыми отцами и подвижниками благочестия уже произнесено: «Если человек старается проявлять послушание своему старцу, послушание Церкви, это делает его труд легким и радостным». В книге аввы Дорофея «Душеполезные поучения» рассказывается о том, что к авве пришел его ученик Досифей и сокрушался о том, что у него нет скорбей. Учили же святые апостолы: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Ученик был в смущении: на правильном ли он пути? Но, задав этот вопрос старцу, в ответ услышал: «Так как ты проявляешь послушание, то и нет никаких скорбей. Нет нужды в скорбях». Думаю, что в этом примере есть ответ на Ваш вопрос. Послушание Христу и Церкви делает тяжелый крест епископа легким. Впрочем, мой архиерейский путь, а точнее, путь правящего архиерея только начинается, и Господь хранил пока от сложных испытаний.

— Что бы Вы сказали о судьбе Беларуси, кажется ли Вам она сегодня счастливой? Что, с Вашей точки зрения, ждет Вашу родину завтра? Насколько и в чем можно, насколько и в чем нельзя разделить судьбы Руси Белой и Руси Великой, отделить Беларусь от России?

— На сегодняшний день это две разные страны. Но это две страны-сестры. А если шире говорить, то три страны, три сестры, с одной историей, с одним духовным наследием. И если подходить с духовной точки зрения, то, естественно, невозможно общую историю разделять, одну из стран вычленять, проводить какую-то границу. Если же смотреть на это с точки зрения чисто светской, то историю можно переписывать, переделывать, как-то по-своему объяснять те или иные события, обосновывая национальную или, лучше сказать, националистическую точку зрения. И так, к сожалению, делают. На самом деле, будущее Беларуси, как и России, и Украины, зависит от того, будем ли мы внимать голосу Божиему и следовать ему или же будем поступать по законам мира, будем слушать то, что предлагает нам князь мира сего, которому надо, чтобы мы были его, а не Божиими чадами.

На семинаре в Борисовском родильном доме

Думаю, что нельзя сказать — счастливая страна или несчастливая, потому что в самой счастливой стране можно найти несчастных людей и в несчастливой стране можно найти людей счастливых. Счастливая или несчастливая страна — это несколько условный термин. Вопрос в том, что мы вкладываем в понятие «счастье»? Если счастье для нас — это понятие духовное, это одно, а если счастье для нас — благополучие внешнее, то тогда возможен совершенно другой ответ. Если смотреть с точки зрения духовной, то мы опять вернемся к словам: многими скорбями надлежит войти нам в Царствие Божие. Внешнее неблагополучие может быть предвозвестием вхождения в Царствие Небесное. И человек может переживать скорби, нести свои труды с радостью. Иго для него действительно становится благим, потому что он предвкушает радость жизни вечной, уже сейчас, на земле, получая в этом уверение.

Наша страна, впрочем, как и каждая страна, развивается под особым попечением Божественного Промысла и по молитвам Матери Божией, по молитвам наших святых. Но это не значит, что мы должны успокоиться, решить, что раз все наши проблемы и беды — это Божественный Промысл, то бороться с ними не надо. Нужно работать, нужно проблемы наши решать. Трудности и проблемы есть всегда, даже в самые благополучные периоды развития общества. Идеальной, абсолютно счастливой жизни не может быть на земле, иначе на ней наступил бы уже Рай, который был утерян нашими прародителями. Отечество наше на Небеси, радость и смысл нашей жизни на Небе, а здесь мы пользуемся только временными благами, временными радостями.

Посещение дома-интерната для детей-инвалидов в г. Червень

— Ну, с другой стороны — любить Отечество Небесное и не любить земное — это все равно, что любить Бога, не любя при этом людей. Патриотизм и вера — как они сочетаются, учит ли Белорусская Церковь сегодня любви к Родине, и если да, то как?

— Церковь всегда призывала и призывает своих чад любить земное Отечество, любить людей, среди которых мы живем, с которыми нас объединяет не только вера, но и место проживания, и история, и духовное наследие, святые и святыни родной страны. В общеобразовательных школах введен факультативный курс «Основы православной культуры», на занятиях которого школьники знакомятся не только с истинами веры, но и с подвигами белорусских святых, отдавших свою жизнь за веру и Отечество. Белорусская Церковь тесно сотрудничает с воинскими частями, Минским суворовским училищем, воспитывая у молодого поколения чувство патриотизма, любви и уважения к своему Отечеству. Проводится множество мероприятий, конференций, круглых столов, творческих конкурсов, посвященных духовным подвигам наших соотечественников как в военное, так и в мирное время. Экспозиции художников, на полотнах которых — красота родного края, концерты церковной музыки и духовной поэзии, экскурсии и паломнические поездки по святым местам нашей родины — это неполный перечень тех многочисленных мероприятий, которые осуществляются сегодня Белорусской Церковью для становления и развития личности, обладающей качествами настоящего гражданина и патриота своей страны.

Фото предоставлены пресс-службой Борисовской и Марьиногорской епархии

Журнал «Православие и современность» № 36 (52)