Новомученик и его храм

Историю эту я услышал от своей знакомой Натальи Васильевой – правнучки священника Алексия Поведского. Долгое время родственники отца Алексия искали место, где обрел последний приют их дед и прадед. Знали, что в церковной ограде. Но где именно? И вот несколько лет назад 90-летняя жительница тверского села Броды Зоя Арсеньевна Смыслова показала им едва приметный холмик за центральным алтарем полуразрушенной церкви: «Вот тут он и лежит, голубчик».

Бабушка Зоя тогда была еще девчонкой, но хорошо помнит, как хоронили отца Алексия, с дочкой которого дружила: «Вернулся батюшка из лагерей весь больной, церковь была уже закрыта, служить было негде. Два месяца всего и пожил. Вот тут его и положили. Чтоб из окошка родного дома могилку было видать…»

Священник Алексий Поведский с семьей

Враг народа

Задание по раскорчевке трех гектаров мелколесья батюшка выполнить не смог. Суд расценил это как саботаж

Больше 20 лет, вплоть до самого своего ареста в 1931 году, нес Алексей Васильевич Поведский в этом верхневолжском селе подвижническую службу. Крестил и венчал, соборовал и провожал местных крестьян в последний путь. И для каждого находил слово утешения, кусок хлеба для голодного, рубашку для раздетого… А когда новая власть объявила поповской семье войну, люди не отвернулись. Внучка Ольга, живущая сейчас в Твери, вспоминает, как в течение двух лет прихожане «откупали» своего батюшку, всем миром внося за него налог, которым его обложили и который, конечно же, было бы не поднять многодетной небогатой семье священника. С помощью односельчан выполнил отец Алексий и возложенное на него «твердое задание» по сдаче трех килограммов семян красного клевера и пяти килограммов семян льна. «Неэффективными» оказались вакханалии с подбрасыванием в церковь дохлых собак и ворон, которые устраивали активисты-безбожники. Кроме людского осуждения, это ни к чему не привело. Но задание по раскорчевке трех гектаров мелколесья под пашню батюшке было выполнить уже не под силу. Даже с помощью прихожан. Выкорчевать пни удалось лишь на трети отведенной площади.

Районный суд квалифицировал это как поповский саботаж. Алексея Васильевича объявили «врагом народа» и осудили на десять лет с конфискацией имущества, включая дом, скот, все надворные постройки и даже нехитрую сделанную своими руками мебель. Большая семья осталась без крова, без средств к существованию. Выжить удалось благодаря все той же поддержке и бескорыстной помощи прихожан, а также великому подвигу матушки Ольги, жены священника. Которая три года ходила по окрестным деревням буквально с сумой, выпрашивая милостыню, чтобы спасти восьмерых детей от голодной смерти. И при этом умудрилась дважды отправлять мужу в лагерь посылки с сухарями. Святые русские женщины, сколько перенесли вы на своих плечах и еще больше в своих сердцах!

Спаситель

Отец Алексий вместо десяти предназначенных лет отсидел три года. Но и их с лихвой хватило: на торфоразработках под Шатурой окончательно подорвал здоровье, заработав туберкулез. Таких в лагере называли доходягами. Если б не отправили домой умирать, скончался бы на нарах. Остаться хоть на день без скудной лагерной пайки означало до следующего утра не дожить. В семье Поведских до сих пор рассказывают следующую историю.

Церковь Знамения Божией Матери в с.Броды

Вдруг к съежившемуся под ледяным ветром отцу Алексию подошел старичок и протянул талон на пайку

Отец Алексий, отправленный на дальний участок, к раздаче еды однажды не успел. Силы покидали. Он задыхался, исходя глухим непрекращающимся кашлем. Казалось, сейчас вместе с легкими он выплюнет последнюю каплю жизни. Начал по памяти читать молитву. И вдруг к съежившемуся под ледяным ветром Алексею Васильевичу подошел небольшого росточка старичок в зэковской фуфайке: «Возьмите талон – он у меня лишний оказался. Вас по нему накормят».

И правда, столько еды отец Алексий давно не видывал. Талон оказался не простой – такие ударникам выдавали: они усиленную пайку получали.

Хотел батюшка разыскать старичка – поблагодарить. Тот его буквально от смерти спас. Но старичок словно сквозь землю провалился. Однако, вспоминая его, отец Алексий смутно чувствовал, что когда-то уже встречал своего спасителя. Когда и где? И лишь припомнив, какая была дата, он все понял. В тот день отмечалась память святителя Николая. И молитву-то ведь он ему читал, Чудотворцу.

Безумие

Фреска в храме

Проведя три года на торфоразработках, протоиерей Алексий Поведский по ходатайству прихожан был освобожден из мест заключения. Вернулся домой. Но дома уже не было – его заняла почтовая контора. Семья ютилась, где придется. Здоровье батюшки было подорвано. И он, прожив на воле всего два месяца, во время которых продолжал бескорыстно совершать требы – отпевать, крестить – по деревням (церковь была уже закрыта), скоропостижно скончался. Хоронили его, как вспоминают бродовские бабушки, под колокольный звон.

Наверное, это было последнее слово, произнесенное здешними колоколами. Еще два года после этого они сиротливо ожидали, когда же люди вспомнят, как замечательно они умеют звать их на праздники. Но пришли комсомольцы-активисты. И со стоном, не веря в такое людское безумие, большой колокол и пять меньших его братьев рухнули с высоты.

Под куполом храма

Уникальный резной иконостас из красного дерева был разобран и сожжен, церковная утварь растащена. И в храме разместились кузница и тракторные мастерские. В кузнице новые вандалы с гоготом жгли богатый архив церкви.

Чтобы совесть не замолкла

Без куполов, с пустыми оконными проемами стоит сегодня у дороги на Тверь церковь Знамения Божией Матери. Но даже в таком виде храм производит неизгладимое впечатление. Могучие стены из красного кирпича буквально притягивают взор, словно взывая: что же вы натворили, люди?!

Сейчас в стране, слава Богу, многое делается для возрождения Церкви. Но большинство из тех, кто имеет деньги, в первую очередь вкладывают их в известные древние постройки. Спасибо им за это и низкий поклон. С их помощью восстанавливаются многие знаменитые памятники архитектуры. Однако у Бога все равны – и храм Христа Спасителя, и маленькая сельская церквушка.

Церковь Знамения Божией Матери в с.Броды

Не возродим сельские храмы – не станет у России деревни. Не станет деревни – не будет и самой России

И потому не стоит забывать и о сельской церкви, которая многие годы и десятилетия была центром духовной жизни народа. Не возродим эти храмы – не станет у России деревни. Она и так умирает. И не только от пресса перекошенной экономики – исчезает нравственное начало, затухает совесть, днем с огнем уже надо искать ростки той самой духовности, сердцевиной которой была православная вера. А ведь одной Москвой жить страна не сможет. Не станет деревни – не будет и самой России. А значит, всем нам надо неустанно трудиться, восстанавливая жизнь в храмах и порядок в душах.

Дорога к храму

Известно, что во время осады Новгорода чудотворная икона Знамения Божией Матери, спасшая от врага город, была «ранена» стрелой одного из ратников. Можно сказать, что церкви Знамения в Бродах тоже нанесены глубокие раны. Но как икона Богоматери сегодня помогает людям, так есть надежда, что и этот храм, как и прежде, будет служить людям и помогать им обретать веру.

Надежда эта – не просто слова. Сейчас в Бродах уже зарегистрирован официальный приход Русской Православной Церкви, который возглавляет правнучка отца Алексия Поведского Наталья. Проводятся субботники по очистке территории храма. Освобождена от вездесущих березок и восстановлена кровля, на четверике уже установлены барабаны под купола. Ну, а летом 2014 года произошло событие, после которого даже сельские маловеры поняли, что храм будет возрожден. В наиболее сохранившемся приделе мучеников Флора и Лавра с помощью благотворителей был сооружен алтарь. И в Ильин день окормляющий приход священник Роман Ожерельев отслужил Литургию. Первую за 80 минувших лет!

Первая литургия

Надо было видеть, с каким волнением и воодушевлением шли в этот день на службу в свой храм люди, как светились их лица! А бабушка Зоя – 90-летняя Зоя Арсеньевна – не скрывала слез. Она помнит еще те торжественные службы, которые проводил протоиерей Алексий Поведский.

– Церковь у нас была очень красивая. Мои бабушка с дедушкой сюда на каждый праздник ходили. Ну, и я с ними, – вспоминает она.

В прошлом году она ездила к причастию за десяток километров отсюда – там, в деревне Ушаковские Горки, находится единственная действующая в округе церковь. И вот теперь, спустя много-много лет, смогла причаститься в родном храме. Это ли не радость! И пусть всю службу выстоять не могла – присела на подготовленные для ремонта доски, – в этот день, как сама призналась, ощущала себя на седьмом небе.

Впрочем, такие же, наверное, чувства испытывали и многие другие сельчане. Около 30 жителей Бродов и окрестных деревень из полусотни прихожан, пришедших в этот праздничный день в храм, смогли причаститься.

С Божией помощью дело сдвинулось с мертвой точки

Понадобится еще немало времени и сил, чтобы восстановить Знаменскую церковь в Бродах

В недавно изданном романе протоиерея Алексия Мокиевского «Незавершенная Литургия» повествуется о том, как прямо во время службы чекисты арестовывают священника и Литургию через много лет, уже в наше время, завершает другой священнослужитель. Очень сложно соединить в сердцах людей порванные в безбожные годы нити. И все-таки с трудом, постепенно это происходит. Происходит по воле Божией. Оживает народная душа-христианка. Безусловно, понадобится еще немало времени и сил, чтобы восстановить стены Знаменской церкви, других сельских храмов. Но ведь храм в конце концов силен не стенами, а молитвой. А она уже звучит в полный голос. Литургия, прерванная в 1930-е годы, продолжается. Свеча зажжена. И она не погаснет.

Сейчас над могилой отца Алексия установлен крест. И каждый, кто приходит сюда, может поклониться этому замечательному человеку. Зажечь свечу в его честь и в память тысяч таких же, как он исповедников, отдавших жизнь людям.

Но главным памятником им будут храмы, в которых они служили Богу и людям. Для них – памятником, для нас – дорогой в новую жизнь, очищенную от скверны. От каждого из нас зависит, выберем ли мы эту дорогу.