Патриарх переживает Пасху как главное событие своей жизни

В пасхальную ночь Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершит традиционное торжественное богослужение в московском Храме Христа Спасителя. О том, что значит для предстоятеля Русской Церкви главный православный праздник, как быть, если вера встречает непонимание, что можно противопоставить современному информационному потоку, а также о своем пути в храм рассказал в интервью РИА Новости руководитель патриаршей пресс-службы священник Александр Волков. Беседовал Алексей Михеев.

Фото предоставлено пресс-службой Московской патриархии

- Отец Александр, вам вот уже несколько лет приходится проводить большие церковные праздники на патриарших службах. А если бы можно было выбирать, как бы вы предпочли встретить Пасху? Есть какие-то наиболее близкие воспоминания об этом празднике?

— По счастью, не страдаю от невозможности выбора. Да и далеко не у каждого есть такая возможность — быть рядом с предстоятелем Церкви, и это действительно очень радостно. Конечно, как и у любого православного человека, у меня есть родной храм, в котором прошла большая часть моей церковной жизни. Это место, где хочется бывать всегда, тем более на большие праздники. Но вместе с этим я понимаю, что нахожусь с Патриархом не только по работе — это часть моего служения, и я для себя не вижу альтернатив.

Пасха — это всегда очень личный праздник, с ним, конечно же, связаны какие-то детские, юношеские воспоминания: служа в алтаре, мы занимались очень тщательной подготовкой к празднику — уборкой, чисткой. Потом, как со всех сторон наполированное пасхальное яичко, приносишь Богу свою жертву — в блестящих кадилах, в отглаженных облачениях, во всем — и это создает совершенно удивительную праздничную атмосферу. Радуешься, что тоже часть своей жизни отдал этому празднику.

- Как вы, сын профессора МГУ, вдруг решили посвятить себя церковному служению?

— Это как-то естественно случилось в моей жизни. Во-первых, наличие отца профессора вовсе необязательно должно мешать посещению храма. В моем случае, это даже способствовало, потому что родители воцерковились раньше меня. И именно благодаря нашей профессорской, университетской среде и я воцерковился — первым моим постоянным храмом стал храм святой Татианы при МГУ, куда я попал благодаря тому, что родители поддерживали его возращение Церкви во время противостояния со студенческим театром. А потом первый настоятель этого храма, выпускник филологического факультета, отец Максим Козлов позвал меня в алтарь, я пришел и больше из алтаря уже не выходил. В этом смысле мой путь был достаточно гладким, без каких-то больших потрясений.

- То есть близкие вас поддержали?

— Даже вопрос не стоял. Это была первая половина 90-х, и в нашей среде все либо уже были в Церкви, либо к ней двигались — в те годы было массовое стремление людей к Христу и к Церкви.

- А как быть тем, кому не так повезло? Людям, которые, уходя в семинарии и монастыри, сталкиваются с непониманием близких?

— Человек, сознательно выбравший путь следования Христу, должен отдавать себе отчет в том, что этот путь не будет простым. Но бывает, что человек не по разуму начинает от своих близких в какой-то агрессивной манере защищать свою веру — это тоже неправильный путь. Наша вера может встречать определенное непонимание. Поэтому первое, что мы должны делать — это очень четко и понятно ее объяснять; и наши близкие — это наш первый рубеж. Нужно стараться быть убедительными. Мы должны о своем уповании, о своей вере, о своей надежде уметь говорить и уметь объяснять наш выбор. И помнить, что далеко не каждый готов разделить с нами наш путь.

- Вы возглавляете пресс-службу Патриарха. Удается ли вам объяснить людям, что происходит в Церкви и как к этим процессам относиться?

— Сегодня люди, приходящие к вере, переступающие порог церкви, задают гораздо больше вопросов, и их вопросы и сомнения гораздо более глубокие и осмысленные, чем это было раньше. И общая задача Церкви — находить на них правильные и нужные ответы. Это очень важно.

В советское время Церкви надо было сохранить хотя бы небольшую общину, нельзя было рассчитывать на то, что к вере придут тысячи людей. В начале 90-х, когда все поменялось в нашей стране и люди валом повалили в храмы, надо было их принять, крестить, дать какие-то основные навыки, а дальше каждый плыл в том или ином стиле, кто как научился. Теперь человек приходит в храм с гораздо большим внутренним чувством. И Церковь, со своей стороны, ставит себе очень высокую планку для того, чтобы отвечать этим запросам.

Сейчас невозможно просто прийти в храм, чтобы креститься. Для этого нужно проделать большую внутреннюю работу — встретиться со священником, прочитать определенное количество литературы. Церковь сознательно не упрощает диалог, а делает все для того, чтобы человек задумался о том, зачем он в нее приходит, сама ставит перед ним какие-то вопросы, чтобы он начал на них отвечать. Человек должен глубже осознавать самого себя — в этом весь нынешний подход Церкви к современному обществу.

- То есть "религиозная грамотность" людей за последние годы возросла?

— Я вижу это, в том числе, по своим многочисленным друзьям, знакомым. Когда рождаются дети у друзей, у старых приятелей по двору, по школе, они звонят мне и говорят: "покрести", "стань крестным" или просто "помоги нам с чем-то". Бывает, люди знают, что я чем-то занимаюсь в Церкви, и спрашивают: "Папа у нас не может проходить все эти ваши огласительные беседы, можешь позвонить и решить как-то вопрос?" Я говорю: "Это невозможно. Я не могу позвонить священнику в ваш храм и сказать ему: отец имярек, вот есть такие-то люди, крестите их без катехизации". Почему, спрашивают? Да потому, что это вещь, которая не измеряется теми же рулетками, которыми измеряются бюрократические процедуры. Это совсем другое. Это нужно не нам, не мне, не священнику, это вам нужно. Если нет времени сейчас, приходите через месяц, ничего страшного. И у меня было несколько таких случаев, когда потом, после некоторого недовольства — как же так можно, не помочь друзьям?— мне говорили: "Знаешь, ты прав, мы все же взяли в руки Евангелие, наконец-то прочли, ответили себе на какие-то жизненные вопросы, это было сделано не зря".

- А будущее своих детей каким видите?

— Своих детей я, в первую очередь, вижу в Церкви. И в не меньшей степени — служащими на благо своему Отечеству. Вижу их сохраняющими, оберегающими нашу большую семью. Это три вещи, которые для меня принципиальны, которые мы вместе с супругой пытаемся в наших детей вложить. Их дальнейший жизненный выбор меня интересует, пожалуй, лишь с практической точки зрения — чем я должен им помочь и смогу ли. Но если один из них будет пчеловодом, другой морским офицером, а третий, не знаю, поваром — ради Бога. Не все они любят одно и то же, у всех не только таланты разные, но и их объем: кто-то более талантлив, кто-то менее, но Господь дал ему доброе сердце.

- А что важнее и ценнее?

— Сложно выстраивать приоритеты — одно без другого не работает. Человеку с добрым сердцем, но пустой головой сложно устроиться в жизни, он может попасть на какие-то плохие пути от того, что кто-то будет им манипулировать. Человек с большими талантами, но без сердечной любви тоже обречен на страдания в жизни — от самого себя же. Я всегда прошу Бога, чтобы он дал детям и то, и другое и чтобы все в их жизни устраивалось правильно.

- Кто у вас дома красит яйца на Пасху?

— Жена с детьми. Это многолетняя традиция.

- Дети тоже?

— Конечно. Обычно мы красим яйца в Великий четверг, чтобы в Страстную пятницу не тратить время на какое-то земное попечение, а провести ее в храме. Поскольку я в эти дни, как правило, очень занят, всем занимается супруга. Когда вечером поздно прихожу домой, вижу детей, спящих с испачканными краской руками, вижу синие, красные и зеленые отпечатки. Вообще все, что связано с праздничной и будничной традицией, с соединением богослужебного круга с семейной жизнью — все это устраивает супруга, она создает эту правильную атмосферу в доме. Это дает детям с самого раннего возраста какой-то каркас жизни — понимание того, что жизнь не может быть вне Церкви. Это очень важно, это то, что мы пытаемся в них заложить.

Может быть, дети пока не видят какого-то глубоко смысла, сокрытого в богослужении, но они точно знают, что есть Сочельник, есть Рождество, есть Богоявление, Пасха. Знают, что папа обязательно придет с праздничной крещенской службы, и мы будем все вместе кропить дом, что раз в том году миску с водой носила Даша, то весь год все помнят, что в следующий раз это будет делать Саша. Потому что мы все по очереди это делаем и всех кропим. И собаку кропим — это всегда вызывает восторг.

- У собаки тоже?

— У собаки тоже. И такие небольшие детали рассыпаны по году от начала до конца, и мы стараемся их поддерживать. Потому что все равно затягивает этот невероятный информационный поток, который может перемолоть все в крупный фарш, в котором вязнешь. И хочется, чтобы хоть с какой-то стороны были понятные очертания — что бы ты ни делал, чем бы ни занимался, сколько бы проблем ни встречал, должно быть место, куда ты возвращаешься и можешь вздохнуть.

- А у вас вообще получается когда-нибудь отдохнуть?

— У меня есть полноценные 10 дней отдыха в году, когда я могу позволить себе куда-то уехать вдвоем с супругой. Физически не особенно отдыхаешь, но психологическую разгрузку получаешь.

Но знаете, если человек жалуется, что он света белого не видит, с утра до ночи на работе, и дети его видят только по телевизору, в этом есть некоторая доля неискренности — либо ты плохо планируешь свое время и у тебя плохо устроена твоя работа, либо есть что-то еще в жизни, что не дает тебе возможности тратить свое время на семью. Бывают ситуации, когда я начинаю работать в шесть утра и прихожу домой в час ночи. Но это случается совсем не каждый день, а если случается, значит, на следующий день я с чистым сердцем могу прийти на работу несколько позже. А в целом да, для меня отдых — это общение с семьей.

- Возвращаясь к работе — можете рассказать, как проводит Пасху патриарх и о его личном отношении к этому празднику?

— Как любой человек, всю жизнь проживший в Церкви, патриарх относится к Пасхе как к личному событию. Он очень глубоко этот праздник переживает, и предшествующий ему Великий пост считает очень важным, ответственным делом — начинает его большим количеством богослужений и так же ежедневно служит на Страстной седмице. В этот период он очень сосредотачивается и старается не тратить свое время на какие-то посторонние вещи, отменяет любые мероприятия, которые могут возникать. С одной стороны, это вещь показательная, с другой, я говорил — как человек, с детства находящийся в Церкви и переживающий Пасху как главное событие собственной жизни, он всегда очень радуется, уделяет всему, что с ним связано, существенное внутреннее внимание.

Есть какие-то традиции, сложившиеся за годы его патриаршего служения, например, чтение Евангелия на большом количестве языков на пасхальном богослужении в храме Христа Спасителя. Это целое действо — Евангелие по стиху прочитывается на нескольких десятках языков — даже на самых экзотических, — на которых совершается богослужение в Русской Церкви. А кроме того, Патриарх обязательно посещает социальные учреждения — в этом нет ничего оригинального, просто на Пасху и на Рождество ему это особенно приятно делать.

- После Пасхи ожидаются важные события в жизни не только Русской Православной Церкви, но и православного мира в целом, уже вызвавшие ряд возражений и недопониманий. Это и приуроченный к 1000-летию русского присутствия на Афоне визит Патриарха Кирилла на Святую гору, и Всеправославный собор, который пройдет летом на Крите. Как, вы думаете, все пройдет?

— Я думаю, объективных проблем нет и быть не может. Патриарх в этом году действительно собирается посетить Святую гору Афон, сам по себе факт этого посещения не может вызвать ничью отрицательную реакцию. В этом же году все православные предстоятели соберутся на острове Крит для проведения Всеправославного Собора, это очень положительный импульс для развития внутриправославных отношений, для нашего общего свидетельства всему миру о Православии.

Несомненно, на большом пути всегда есть какие-то кочки и трещины в асфальте, но они не должны мешать нам идти — просто нужно осмотрительнее ступать, тогда все эти кочки и ухабы преодолеем. На пути к Собору, конечно, возникают какие-то недоумения и вопросы со стороны нашей паствы, но священноначалие Церкви делает все для того, чтобы разрешить их именно сейчас, преодолеть все трудности, чтобы их не возникало уже в ходе самого Собора. Патриарх очень серьезно, с полным осознанием своей ответственности перед паствой, готовится к Собору.