Православный календарьПравославный календарь
Духовный закон
Валентина Ульянова
Бог «меняется» тогда, когда меняются люди. Человек своим покаянием может изменить решение Бога! Это дело нешуточное.
«Каждую неделю левые грозятся меня убить»
Свящ. Франциско Сальвадор
Десятки молодых людей были готовы стать мучениками, умереть за Христа.
«Закон духовной жизни таков: если я сяду, то мои дети лягут»
Прот. Василий Гелеван
Все слова меркнут, если твой личный пример противоречит тому, что ты говоришь. Я уважаю таких людей, которые говорят одно, а делают… то же самое.
«Я чувствую в себе мрак. Что мне делать?»
Иером. Серафим (Алдя)
Каждый человек, которого ты спасаешь, возлюбленный мой, — это твое сокровище. Твое сокровище перед Христом в день Суда.
Дети! Последнее время
Прот. Лаврентий Фарли
Воскресение Христово – это не столько окончание повествования о Христе, сколько начало повествования о грядущем веке.
Иван Сергеевич Шмелёв (1873–1950)
Павел Тихомиров
Иван Сергеевич попытался создать православный роман, самим фактом своего существования указывающий на возможность возвращения культуры в лоно Церкви.
Иконописец Андрей Патраков
ГАЛЕРЕЯ РАБОТ
Андрей Александрович – член Творческого союза художников России и Международной федерации художников ЮНЕСКО.
Математик Алексей Савватеев: «Нагорная проповедь — это что-то запредельное»
В школе я постоянно думал над тем, что Ермак рисковал ради Какого-то Иисуса Христа.
Невидимые пустынники Буковинских гор
Ч. 1. Восхождение на Джумэлэу
Традиция отшельничества в Румынии не прерывалась никогда. Она жива до сих пор, и монахи по-прежнему продолжают подвизаться в ущельях и пропастях земных.
Невидимые пустынники Буковинских гор
Ч. 2. Отшельницы
Жизнь, незаметно протекающая в этих горах, – будто ожившие страницы древнего Патерика.

О нежелании России самоуничтожаться

    

Назначение Анны Кузнецовой уполномоченной по правам ребенка было с одобрением воспринято теми, кто ее знает лично или как-то соприкасался с ее благотворительной работой; то, что она пишет в социальных сетях, производит впечатление искренней любви и заботы о людях.

Все, что ее недруги смогли предъявить компрометирующего – семь лет назад, вроде бы, Анна в одном из интервью сказала несколько слов в русле телегонии – представления, согласно которому женское тело как-то “запоминает” всех добрачных партнеров и это отражается на детях, которые родятся уже потом, в браке с законным мужем. Ученые-генетики находят это представление совершенно неосновательным. Однако на днях она четко отмежевалась от телегонии, сказав, что вообще не припоминает того, что говорила эти слова. (Возможно, речь идет вообще о словах ее тезки, ошибочно ей приписанных) Во всяком случае, из разъяснения как ее, так и ее мужа следует, что сейчас они подобных представлений не придерживаются.

Если это – все, что можно попытаться предъявить человеку, ведущему активную и открытую общественную деятельность, то это пример удивительной в наше время чистоты и незапятнанности.

Но причина, по которой люди пускаются в столь тщательные – и, признаться, неуспешные – разыскания компромата, лежит отнюдь не в их горячей ревности к естественным наукам. Дело в принципиальных идеологических разногласиях. Анна Кузнецова известна как принципиальная противница абортов и сторонница многодетных семей. Она жена священника и сама многодетная мать, и лично глубоко воцерковленный, всерьез верующий человек. Ее назначение – знак того, что государство определяется со своими ценностными предпочтениями.

Эти предпочтения явно являются консервативными – а не либеральными, что и вызывает немалое негодование в либеральном стане. Дело в том, что в либеральном восприятии любые формы сексуального поведения (кроме, понятно, насилия/принуждения и, может быть, педофилии) в принципе равноценны. Утверждение, что поведение многодетной матери или заботливого отца семейства заслуживает большего почтения, чем поведение свингеров или гомосексуалистов, воспринимается с негодованием – как дискриминацияи покушение на личную автономию. Угрозой такой автономии считается даже простое напоминание о том, что не всякий выбор в этой области одинаково похвален. В либеральном контексте сама постановка вопроса о том, что дети почтеннее абортов, а брак почтеннее блуда есть нечто невыносимое и возмутительное – даже если о каких-то принудительных мерах и речи не идет.

Либеральная позиция стремится усилить личную автономию за счет максимального сужения нравственных обязательств человека. Все, что человек должен – это воздерживаться от нанесения несомненного физического вреда; во всем остальном он волен делать что сам изберет, и любые попытки сказать, что это не так, воспринимаются как покушение на его свободу.

В итоге, конечно, равноценность не выдерживается – к гомосексуализму возникает явно более позитивное отношение, чем к браку, особенно многодетному, аборты оказываются намного лучше детей.

С консервативной точки зрения у человека есть обязательства и кроме непричинения явного вреда – он принадлежит к семье, стране, культуре, человеческому роду. К выполнению многих из этих обязательств невозможно принудить – но нужно одобрять и поощрять их исполнение. Невозможно принудить мужчину хранить верность и быть заботливым отцом семейства; но можно утвердить в обществе и государстве представление о том, что такой мужчина поступает достойно и праведно, должно и спасительно. Можно высоко чтить подвиг материнства и воспитания детей.

Анти-материнская идеология отражает уверенность ряда могущественных и богатых людей в том, что земля перенаселена, и это представляет серьезную угрозу для экологии и будущего планеты, и, следовательно, людям совершенно необходимо снижать уровень рождаемости. Например, как утверждает отчет ООН, выпущенный в 2011 году, чтобы избежать великих бед, связанных с перенаселением, рождаемость должна быть опущена “ниже уровня воспроизводства”.

Возможно, для некоторых развивающихся стран перенаселение и является проблемой – но только не для России, которая страдает от проблемы прямо противоположного характера. Нас очень мало для такой обширной территории. Для нас принимать анти-материнскую идеологию – значит совершать национальное самоубийство.

Я безусловно поддерживаю консервативную позицию – в том числе, по личным причинам. Обстоятельства вполне могут так сложиться, что я доживу до пенсии – и еще какое-то время поживу после достижения этого возраста. Налоги, из которых будет оплачиваться моя пенсия и медпомощь, будут платить дети, рожденные сегодня. Или, соответственно, не будут, если не родятся. Да, к нам будут приезжать, чтобы жить и работать, люди из других стран – это в любом случае неизбежно – но за определенной гранью массовая иммиграция перестает быть решением и становится проблемой, приезжие не ассимилируются, а просто – даже не по злой воле, а просто в силу естественного хода вещей – вытесняют местных и их умирающую культуру. Причем есть все основания полагать, что культура иммигрантов будет еще менее дружественной к либеральным ценностям, чем традиционная христианская культура.

Если многодетность не станет чем-то глубоко почитаемым на уровне культуры и поощряемым на уровне государства, у русских (впрочем, как и других европейцев) нет будущего не где-то там, в грядущих поколениях, а уже при нашей жизни. Культура, враждебная материнству, или хотя бы не почитающая материнство чрезвычайно высоко, обречена исчезнуть с лица земли. Это – реальная угроза. Вместо этого мы постоянно слышим о нереальных – что в России, в результате усиление влияния Церкви водворится Иран, а также Саудовская Аравия, всех будут принуждать рожать, а за найденный при обыске презерватив сжигать на Кострах Инквизиции.

Парадокс в том, что нечто гораздо более похожее на Иран или Аравию может водвориться в России именно как конечный итог вымирания пост-христианского населения и замещения его другим, не столь враждебным к собственным детям.

В результате усиления влияния Церкви и консервативных тенденций вообще страна может сместиться не в сторону Аравии, а в сторону, скажем, Западной Германии или Италии 1960-тых годов, когда там правили христианские демократы. Без Костров Инквизиции там как-то обошлось.

Либеральная позиция отличается крайне узким горизонтом планирования – как будто люди совершенно не собираются доживать до пенсии. Это даже не позиция “после нас хоть потоп”, это игнорирование перспективы потопа, который ожидается вполне при нас.

Никакое сколько-нибудь ответственное государство игнорировать его, однако, не может – и консервативный поворот тут просто неизбежен. Россия не собирается самоуничтожаться – и это хорошо.

Сергей Худиев

Источник: Радонеж

13 сентября 2016 г.

Рейтинг: 10 Голосов: 140 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
8 ноября 2016, 17:03
Полностью согласна и поддерживаю Вас,Сергей! Пишите больше об этом и мы,консерваторы,воспользуемся Вашими аргументами.Спасибо.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBookВКонтактеЯндексMail.RuGoogleили введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×