Крест, который я несу

27 сентября Церковь отмечает Воздвижение Креста Господня. Что в нашей жизни крест? Как научиться его принимать? Как вообще его нести?

Николай Егоров – отец четырех дочерей. Младшей, Лере, восемнадцать лет назад врачи поставили диагноз ­синдром Дауна. Для семьи рождение такого ребенка тогда стало полной неожиданностью, но совсем не трагедией. (О том, как быть отцом взрослой дочери с синдромом Дауна, Николай уже рассказывал нашему порталу). Но спустя всего несколько лет после рождения Леры на Егоровых обрушилось настоящее несчастье. Смертельно заболела мама девочек, Ольга. Несмотря на попытки врачей, она вскоре скончалась и все трудности по заботе и воспитанию детей легли на Николая.

Крест – это не просто когда трудно

Из семейного фотоархива Николая Егорова

– Николай, что вы считаете самым тяжелым в вашей жизни: особого ребенок, с которым в России не так просто жить, или то, что вы овдовели и растили детей один? Воспринимаете ли вы эти события, как крест вашей жизни?

-У каждого из нас бывают в жизни тяжелые события: болезни, кончина родных и близких людей, бывают трудности на работе, дома, в семейной жизни. Очень часто наступает угнетенное состояние духа, неверие, разочарование – все, что может довести человека до самого страшного внутреннего падения. Да мало ли каких обстоятельств в нашей жизни случается, которые иной раз не может вынести даже духовно здоровый человек. Но все ли эти события можно назвать «крестом»?

В Евангелии от Матфея сказано: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною… (Мф. 16:24). Иными словами, кто хочет быть причастником Моей славы, тот пусть будет и участником Моих страданий через терпение всего скорбного даже до смерти. Как говорил св. Иоанн Златоуст, «ты сам не можешь спастись, если не будешь всегда готов умереть». Самоотвержение должно простираться до смерти, возможно, даже до позорной смерти.

Я уверен, что крестоношение – это не просто страдания в результате каких-то житейских обстоятельств, а страдания во имя Христа. Свободным выбором принятые страдания.

И надо понимать, как нам далеко до этих страданий, до молитвы в Гефсиманском саду, до Его скорбного пути на Голгофу, до Распятия. Нам никогда и близко не удастся приблизиться к подвигу Спасителя. Это для нас недосягаемый идеал.

Страдания могут быть самыми разными и не всегда заметными.

Так прп. Макарий Великий пишет, что «монашествующий обязан распять себя в отношении мирских вещей…, распинать ум свой в молитве…» Это тяжело, но для окружающих почти незаметно.

Сейчас, к сожалению, понятию «нести свой крест» дают самые различные толкования.

Получается, что любые жизненные трудности – это наш крест, несем мы их ради Христа или нет. Даже многочадие. Но какой же это крест?

Вот детишки растут, радуют родителей, потом утешают их в старости. Вы знаете, мне приходилось встречать такие семьи, православные многодетные семьи, где родители смотрят на свою роль как на тяжелое служение, как на испытание…

Мне, например, не нравится, когда про мою младшую и любимую дочь-инвалида говорят: «Это твой крест». А в чем крест-то?

Лера

Ребенок вполне адекватен, не требует особого внимания, поскольку обслуживает себя сам, как может помогает по дому. Пенсии хватает, чтобы не умереть с голоду. Если я и трачу какое-то дополнительное время, так только чтобы довезти ее до школы и привезти домой. Но это не такой уж великий труд. Остается только радоваться и благодарить Бога за нее.

Более того, рождение Леры многое в жизни изменило в лучшую сторону. Я поменял работу, пусть и потерял в деньгах, зато получил больше возможностей для научной деятельности. И теперь могу спокойно за домашними делами обдумывать интересные проблемы. Разные идеи теснятся в моей голове, не успеваю их реализовывать. Но это уже моя вина.

И дети как-то признались однажды, что рождение Лерочки изменило их самих к лучшему.

Она – такой живой комок оптимизма и любви. Перед ее чистым сердцем самые тяжелые проблемы становятся ничтожно малы.

Даже смерть жены, а это потеря очень много лет приносила мне, да и до сих пор приносит, нестерпимую боль, можно рассматривать иначе, чем мой крест.

Оля умерла в расцвете сил, не испытывая мучений от хронических болезней, в окружении любящих родных и близких людей. Умерла без боли, во сне.

Ольга, жена Николая

И самое главное – умерла, как полагается христианину, в мире со всеми, исповедавшись и причастившись св. Христовых Таин. Кто знает, получится ли так через десять, двадцать, сорок лет у нас, тех, кто живет сейчас? А врата смерти все равно рано или поздно ждут нас, и никому их не миновать.

Я должен признаться, что к моей боли от расставания с любимым человеком примешиваются и страдания от обыкновенного эгоизма.

Уже десять лет нет рядом более любимой души, которая помогала, ухаживала за мной, с которой было много проще решать любые проблемы.

Так что жизненные трудности и страдания, которые они вызывают – это одно, а несение креста – это совершенно другое, пусть и тесно связанные в нашей жизни.

«Сейчас эти трудности кажутся мне просто смешными»

Ольга и маленькая Лера

– В разные периоды вашей жизни наверняка были свои сложности? Сложности вообще во времени меняют свой характер, обличье?

— Любая жизнь состоит из череды сложностей, которых невозможно избежать. Тут уместно вспомнить слова Господа из Книги Бытия: «Полевою травою питаться будешь и в поте лица добывать свой хлеб. И вернешься ты в землю, из которой был взят» (Быт. 3:18–19). Понимаете, сложности заложены в нашей жизни с самого начала.

И нужно молиться не о том, чтобы их не было, потому что этого не избежать, а о том, чтобы Господь дал силы их перенести.

Конечно, с течением жизни сложности видоизменяются. Причем, иной раз они не очевидны для окружающих. В юности, к примеру, меня больше всего мучил недостаток свободного времени. Я работал и одновременно учился: институт и аспирантура отняли десять лет. Восемь часов на работе, плюс три часа в институте, плюс дорога, плюс работа в библиотеке. А хотелось еще погулять, посидеть с друзьями, сходить в кино или в театр.

Кроме того, я много читал. Все это приходилось делать за счет сна.

А когда женился, навалились домашние дела. Я хронически не высыпался… Сейчас эти трудности кажутся мне просто смешными.

Долгое время наша семья испытывала проблемы с жильем. Но это как раз нас и сблизило. И теперь, когда эта проблема давно решена, когда старшие дочери вышли замуж и живут самостоятельно, в нашей прежде тесной квартире непривычно пусто.

Были и финансовые трудности. Но у нас с женой с первых дней брака сложилась привычка решать их совместными усилиями. И с Божией помощью это всегда удавалась. Впрочем, это тема отдельного разговора, как выжить в трудные времена.

Одно время очень меня изводила, пусть только морально, политика «государственного сатанизма», как я ее иронично называю, которая обрушилась на верующих с конца 1990-х. Вспомните ИНН, СНИЛС, личные коды, безумные базы данных, в которых пытаются впихнуть все и вся… Перемешанная с откровенной паранойей, проводимая с хамством, на которое только способно отечественное чиновничество, эта политика испортила жизнь многим православным христианам.

Люди переживали, впадали в уныние, особенно это касалось неокрепших детских душ. Сужу по своим детям. Но и тут Господь помог обрести спокойное трезвенное отношение к этим страхам.

Лично на меня большое впечатление произвела прочитанная в одной книге фраза: «Господь не любит боязливых».

Для того, чтобы избавиться от страха перед нечистым и сохранить в душе только страх Божий, нужно почаще вспоминать о гонениях недавнего времени, даже не при Ленине или Сталине, а при Хрущеве или Брежневе. Церковь осталась неодолимой, а где теперь эти гонители?

Вообще, на мой взгляд, не стоит уделять много внимания житейским, домашним сложностям и трудностям, а надо думать, что ты можешь сделать, чтобы преодолеть их.

– И все-таки, вы сразу «принимали свой крест» или сопротивлялись?

— Естественно для верующего человека воспринимать все со смирением. Да будет воля Твоя святая, Господи! Но иногда бывает трудно принять ее.

Для меня такой момент наступил после смерти жены. Казалось, что умер не просто близкий и горячо любимый человек, но рухнула, ушла в небытие вся прошедшая жизнь.

Первый вопрос был: почему я упустил болезнь Оли, почему мне в голову не пришло, что у нее такой недуг?

Другой вопрос был: в чем мы согрешили, чтобы Господь так наказал нас? И как обычно в таких случаях бывает, мучила мысль, почему именно она, а не кто-то другой?

Фото С. Мышковского, pravoslavie.ru

Потребовалось очень много времени и сил, чтобы перестать ежесекундно роптать.

– Что помогло принять свою жизнь? Вообще, что тут может помочь? Поддержка друзей? Или мысль: кто, если не я?

— Насчет того, принять или не принять свою жизнь, вопрос не стоял. А помощь тут одна, известная испокон века: молитва. Тут нападения врага особенно сильны.

У меня после смерти Оли был период, когда я совсем не мог молиться.

Только откроешь молитвослов, а внутренний голос ехидно говорит: Ну, что? Помолился, исповедовался, причастился?…И книга буквально падала из рук.

И точно также испокон века помогает надежда на всеобщее воскрешение мертвых, на встречу с дорогими и близкими людьми после гробовой черты.

Когда-то люди по-детски искренно верили в это. В наш век всеобщего скептицизма иной раз тебя за это могут просто высмеять, но вера от этого не слабеет и не меняется.

Еще очень помогают разговоры с людьми. Когда у тебя все хорошо, трудно представить, сколько несчастий окружают нас. А когда от знакомых и незнакомых людей слышишь страшные истории о внезапной смерти молодых и здоровых, об ужасных мучениях перед кончиною, о катастрофических ситуациях, которые складываются в иных семьях по той или иной причине, начинаешь понимать, что твое горе лишь часть общих бед, что многие страдают сильнее, чем ты и твои близкие.

Как Ксения Петербуржская

Фото с сайта dve-lepti.ru

Я очень люблю поговорить с нищими, которых много вокруг любого храма, на кладбищах и даже просто на улице.

Вспоминаю один случай. У нас некоторое время в храме питался Божией помощью один странник. Морячок, как окрестил его я из-за внешнего вида. Как-то раз, вскоре после смерти жены я разговорился с ним.

Он и вправду оказался моряком, капитаном 3 ранга. А жена его была ученым, кажется, в области архитектуры. Детей у них не было. И однажды, вернувшись с дачи, его жена скоропостижно скончалась. Она была некрещеной.

Моряка так потрясло это, что он оставил все мирские дела и предался странничеству и молитвам за упокой любимой жены.

Насколько же в моем случае было легче!

В скорбях помогают отвлечься повседневные труды на благо семьи, особенно если семья большая и требует участия. Работа, домашние дела, забота о детях – все это отвлекает от мрачных мыслей. Вот еще одна ценность большой многодетной семьи. Может, мои слова звучат несколько эгоистично, но это жизнь.

Как жить с постоянной болью?

Фото с сайта lampada.in.ua

– Про крест жизни написаны тонны книг, немало сказано об этом в христианской литературе. Что-то из этого утешает, помогает? Или чтение — чтением, а жизнь жизнью?

— Чтение, особенно Священного Писания и святоотеческих творений, особенно помогает в бедах и страданиях. Как бы не был богат твой жизненный опыт, из книг ты все равно почерпнешь такие примеры, которые трудно представить и в которые иной раз трудно поверить. И какой богатый и назидательный опыт можно почерпнуть в них!

А свт. Тихон Задонский, который сравнивал воскрешение мертвых с природой весной, после долгого зимнего сна! Недаром до революции он был самым популярным в народе писателем.

Лично мне очень нравится литература о подвижниках благочестия нашего времени, о церковной жизни послевоенных лет. Эти события близки и понятны мне, и в этих книгах можно найти много полезных примеров.

– Николай, а у вас есть рецепт, как жить с болью, как жить с постоянной проблемой?

Если бы у меня был такой рецепт, я был бы счастливейшим человеком и одновременно прославился бы на все времена.

Такого рецепта я не встречал, и вряд ли он существует.

Но жить со страданием можно, и нужно, и полезно.

Недаром свт. Лука в одном из своих писем говорит: «Я полюбил страдание…». Вот его пример и есть истинное несение креста.

– Говорят, что если в жизни у человека случается что-то тяжелое, то люди вокруг быстро разбегаются. Радость привлекает, а горе – наоборот. Почему так? Может и надо человеку побыть одному, может, это просто необходимость и окружающие поступают так не из страха? Есть же моменты, когда человек остается один на один с собой и Богом.

— Да, действительно меня покинуло много друзей и близких. Вернее, они не покинули, скорее просто стали избегать, стараться как можно реже встречаться. Это неудивительно.

Олина смерть напомнила всем, что и они не вечны, и многие старались как можно дальше гнать саму эту мысль, забыть о ней. Некоторые под любым предлогом отказывались побывать на могиле жены. Невольно вспоминается: ближние мои отдалече мене сташа (Пс. 37:12).

Потом многие свыклись с этим, снова стали приходить, приглашать в гости.

Побыть одному, безусловно, полезно. Но я к этому не привык. Просто жизнь складывалась так, что я все время находился в окружении детей, родных, друзей, знакомых. С одной стороны, так было легче, с другой – в одиночестве я чувствовал себя как рыба без воды.

Об одиночестве нужно советоваться с людьми, обладающими большим духовным опытом, а какой опыт у меня? Никакой, только семейный. А для настоящей духовной жизни этого неизмеримо мало.

Тяготы семейной жизни — это не крест, а радость во Христе Иисусе. Было и плохое, и хорошее, что-то с вершины прожитой жизни я теперь сделал бы иначе, но в любом случае нужно повторять вслед за Иоанном Златоустом: Слава Богу за все.