Планета с гандикапом

Сразу же сделаю уточнение: я вовсе не хочу проявить презрение или поглумиться над людьми с ограниченными возможностями, только что соревновавшимися на играх в Рио. В действительности они и многие другие люди, имеющие проблемы, – просто герои, разорвавшие цепи боли и немощи, чтобы продемонстрировать свою творческую силу, бросить вызов болезни и увечью и вернуть себе утраченную красоту мира.

Сейчас я хочу сказать совсем о другом. Речь идет о глубоком и кажущемся непреодолимым параличе человека постмодерна, во всем его отвратительном телесном и умственном проявлении. Этот рассеянный склероз обнаруживает себя не как физическая неподвижность, а как неспособность сделать что-нибудь действительно хорошее для себя и своей души.

Человечество постмодерна просыпается часов в 7, автоматически совершает несколько движений и физиологических отправлений – всё с помощью домашних машин и девайсов: туалет, раковина, душ, кофеварка, холодильник, микроволновка, газовая плита, блендер. Затем едет на службу на машине с горючим на нефтяной основе, стоит в пробках целыми часами, на службе неизменно совершает одну и ту же работу, ставшую оболванивающей по отсутствию в ней новизны и творчества. С некоторыми маленькими исключениями.

Затем опять отправляется в чудовище-петрофаг^[1], домой, где его ждет тот же предельный автоматизм: телевизор, компьютер, гигиена, еда, сон… и опять всё сначала.

Эта идея пришла ко мне час назад, когда я старательно обгрызал хрящики запеченного козленка, отпрыска моих коз, любезно выращенных дорогими соседями. Ощущение дикости, охотничьего пиршества, на котором зубами рвут мясо, едва поджарившееся на вертеле, с соком, стекающим по бороде, было лишь частью координат нынешней реальности.

К сожалению, вся еда сейчас у нас переработана, полуфабрикатирована, перемешана, употреблена и прожевана гигантскими металлическими зубами, пропитана фальшивыми вкусами, напичкана искусственными добавками, чтобы оставалось только положить ее в рот и проглотить гуманоидам-гандикапам^[2].

И говорить не приходится о том, чтобы обрабатывать свой клочок земли, видеть каждый день, как растет еда, которую ты употребляешь, терпеливо дожидаться и литургически вкушать ее после долгого времени ожидания.

Эта неспособность сегодняшнего человека ощущать природу проявляется во всех его «сферах деятельности». Тетраплегический^[3] человек не может нести себя сам (у него для этого есть машина-лол^[4]), не может питаться тем, что поймал бы сам: он должен порабощать животных и затем варварски и механизированно убивать их, чтобы питаться, он не способен выжить без шубы и овечьей шерсти и т.д.

Год назад я проезжал по Германии на поезде, направлявшемся в Гамбург, и вдруг в городских предместьях увидел растянувшиеся на десятки километров малюсенькие участки, сотки по три, огороженные и все разные, каждый со своим домиком, куда сотни тысяч немцев, проживающих в городе, приезжают на выходные. Во всех них изобилие овощей, фруктов, цветов. Съездите в Германию и увидите.

К сожалению, этот генерализированный гандикап человечества – не игра, и он проявляется в том числе в умственной сфере. Люди больше не читают, не думают, не придумывают нового, всё приходит к ним в готовом виде. Когда человеку надо было приносить с охоты еду для жены и детей, ум его вынужден был работать, иначе он мог превратиться в главное блюдо для какого-нибудь медведя или в деликатес для стаи волков. Охота требовала целых дней приложения силы, стараний, рассуждения, терпения, и лишь потом появлялся великий дар еды для тебя и дорогих близких. А теперь всё доступно в готовом виде, упакованное и химически подрумяненное в супермаркете.

Социологи смоделировали: отключи повсеместно электричество – и вскоре человечество скатится к каннибализму

Существует, однако, и драматичная альтернатива. Мы нежимся в своей младенческой колыбельке и даже не представляем себе, что может произойти. Социологи уже построили сценарий «наихудшего случая», в котором по естественным причинам или вследствие войны просто отключают ток по всей стране. В первый день будет парализовано движение миллионов машин. На бензоколонках стоят электрические насосы, в супермаркетах – электрические двери и кассовые аппараты, так что безумие только начинается. На второй день магазины поджигают, грабят и разрушают орды голодных людей. На третий день уже появляются первые убийства с целью получения еды и организуются шайки, уничтожающие всё подряд. И за неделю наше человечество, украшенное позолотой прекраснодушных идей и мыслей, впадает в каннибализм. А дальше только держись.

Притча о Ное, строившем для себя корабль, в то время как все вокруг беспечно ели и пили, должна стать уроком для нас. Не для того, чтобы мы начали болезненно копить добро на случай апокалипсиса, и не для поднятия адвентистской истерии, а для того, чтобы начать заново учиться ритмам и смыслам природы.

У меня есть один друг иеросхимонах, у которого приготовлена сумка со всем, что ему понадобится, чтобы выжить в случае катастрофы. Я спросил его: «На сколько времени это рассчитано?» Он ответил мне: «Навсегда». У него там заготовлены праща, лук, веревка, нож, охотничий топорик, препараты для очистки воды, природные семена для озеленения, бинокль, одежда и многие другие вещи, кажущиеся пригодными лишь для игры в парке, однако способные спасти человеку жизнь.

Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему монахи, жаждущие совершенства, уходят в пустыню на безмолвие? Чтобы избавиться от воздействия мира, его искушений, от грехов на каждом шагу, от тлена, окружающего нас, но также и для того, чтобы заново научиться райскому смыслу природы, миру и радости, проистекающим из нашего призвания быть царями и священниками творения, которое мы теперь так старательно унижаем и убиваем ради капельки комфорта и греховного удовольствия.