Чему может научить «Пеппи Длинныйчулок»
и почему её не стоит бояться

В детстве моей любимой книжкой была «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен. Я заканчивала читать её, переворачивала на первую страницу и начинала вновь. Я любила Пеппи, когда была значительно младше её, даже младше Томми и Анники, Пеппиных друзей; я читала «Пеппи…» тогда, когда, наконец, её переросла. Мне не надоедало.

Я воспитывалась в православной семье, большая часть моей жизни протекала в храме. Родители внимательно относились к кругу моего чтения, много разговаривали со мной, воспитывали не только примером, но и словом. А база у них для этого была неплохая: папа историк, мама филолог, оба до папиного священства были музейными работниками.

И вот, в такое внимательное взращивание ребёнка, в такую православную семью проникла, пробралась рыжеволосая Пеппи. Я была совершенно на неё не похожей, но искренне этот дерзкий образ любила.

А мои мудрые родители, которые оберегали нас с братом от всего пустого и вредного, к Пеппи относились со снисходительной улыбкой. Они понимали, что её проказы и дерзости – это внешнее, наносное. А скрывается за ним живое, очень большое и настоящее человеческое сердце. Только это нужно разглядеть.

Я знаю, что у многих православных родителей образы, созданные Астрид Линдгрен, вызывают опасения. Кажется, что вот, прочитает мой чуткий и нежный малыш про Карлсона, Пеппи или Эмиля из Лённеберги – и станет таким же.

Нет, не станет. Не станет, потому что ребёнок, не обученный литературоведению, чутким сердечным камертоном определяет истинное и лживое. Не станет, потому что Астрид Линдгрен была не только талантливой писательницей, но и добрым, искренним, настоящим человеком – и умела показать суть так, что она сияет через всё наносное.

В этой статье я постараюсь оправдать Пеппи Длинныйчулок. Показать, что скрывается за рыжими косичками и шалостями. Поделиться мыслями о том, зачем читать повесть об этой девчонке.

Небольшая предыстория

Астрид Линдгрен с дочкой Карин В 1941-м году дочка Астрид Линдгрен Карин заболела пневмонией. И мама придумала для неё сказку про девочку, которая никогда ничем не болеет, легко поднимает одной рукой лошадь и с задором вытаскивает друзей из всевозможных передряг. Истории эти не только скрасили болезнь семилетней Карин, но и позабавили её друзей – а для них был открыт и дом Линдгренов, и сердце его хозяйки.

В 1944-м году Астрид Линдгрен сломала ногу. Как водится, такие обстоятельства позволяют человеку вдумчивому заняться чем-то, на что обычно не хватает времени. Вот и Астрид взялась создать рукопись своих историй о Пеппи. Она даже нарисовала для них забавные иллюстрации. Один экземпляр остался в семье – был подарен Карин на десятилетие, второй отправился в издательство Bonniers.

Книгу там не поняли и не приняли. Неунывающая Линдгрен ещё поработала над текстом и направила его в Rabén & Sjögren. Именно это издательство опубликовало «Пеппи Длинныйчулок», именно после этого книга стала набирать популярность во всём мире.

Мне кажется, что лучше всего истории о рыжеволосой девчонке перевела Лилана Зиновьевна Лунгина. Это именно тот случай, когда лучше классического варианта выдумать ничего не получилось. Сказок о Пеппи довольно много, но, как утверждают исследователи, последние части гораздо слабее первых. Поэтому, выбирая книгу для своих детей, я остановилась на издании, включающем три повести: «Пеппи поселяется в вилле ‟Курица”», «Пеппи собирается в путь» и «Пеппи в стране Веселии».

Зачем она такая?

Что же это за девчонка? Почему Лингрен не могла описать другого ребёнка – из полной семьи, благовоспитанного, милого, в одинаковых чулках и с нормальной причёской? Что за странная прихоть – создать нелепую, громкую и невежественную особу с какой-то подозрительной семейной историей и диким образом жизни?

Всё, что делает «эта особа» (так её именуют почтенные матроны), приносит людям добро и радость

Впрочем, нормальные-обычные-привычные дети в книге Лингрен есть – это её друзья и соседи, Томми и Анника. И они вовсе не противопоставляются Пеппи, они существуют параллельно с ней, не выпадая из привычного детского ритма жизни: проводят время с родителями, ходят в школу, общаются с тётушками. Но Пеппи привносит в их жизнь особое дуновение – свежее, озорное, доброе. Думается – это и есть настоящее детство.

Героиня книги нарушает сонное течение жизни благообразной и благовоспитанной шведской провинции. Она чужда этому городку всем – внешним видом и манерами, образом жизни и полупонятными россказнями. Только вот всё, что делает «эта особа» (так её именуют почтенные матроны), приносит людям добро и радость.

Мне кажется, Линдгрен показывает нас самих, читателей. Вот, мы стоим за спиной Пеппи, тычем в неё пальцем. Рассказываем друг другу, какая она неправильная. И не хотим вглядеться: а почему она так отличается от нас, таких хороших, умных, воспитанных. Что скрывается за её нелепыми, в разные стороны торчащими косичками, огромными туфлями, странным поведением? Ведь чаще всего для нас важнее внешнее соответствие, а не внутренняя суть человека. Оболочка, а не поступки.

А внешне Пеппи, действительно, малопривлекательна. Гораздо приятнее смотреть на Аннику в аккуратном накрахмаленном платье, с милыми бантиками. Но и умница-Анника, и её брат Томми, и другие ребята из городка знают: Пеппи – девчонка что надо. Она всегда выручит из беды, заступится за слабого, развеселит унылого – и при этом совсем забудет о себе. Такой уж она человек. Настоящий.

Свобода и самостоятельность

Если смотреть на героиню сказки Линдгрен поверхностно, то её жизнь – действительно мечта любого ребёнка. Никакого контроля, никаких нотаций и наказаний. Свой дом, чемодан золотых монет, неограниченные физические возможности и таинственный папаша – капитан собственной шхуны, король на южном острове.

Но давайте посмотрим глубже. Вот Пеппи весело рассказывает Томми и Аннике о том, как она живёт одна-одинёшенька:

« – А кто же тебе говорит по вечерам: ‟Пора ложиться спать”?

– Сама себе говорю. Сперва я говорю себе очень ласковым голосом: ‟Пеппи, ложись спать”. А если я не слушаюсь, то повторяю уже строго. Когда и это не помогает, мне от себя здорово влетает».

При всей своей детской непосредственности, Пеппи вынуждена выполнять массу взрослых обязанностей, и она неплохо справляется с ними. Девочка моет пол, печёт оладьи и лепёшки, готовит яичницу, умудряется регулярно угощать своих друзей, заботится о лошади, в общем, несёт вполне себе взрослую ответственность.

Астрид Линдгрен показывает нам вовсе не бездумную хулиганку. Да, Пеппи ребёнок и большая фантазёрка, но она многое умеет и много знает, впрочем, далеко не всегда показывает это.

А ещё – у девочки нет родителей. И это совсем не выглядит весёлым и привлекательным. И хотя она весело машет рукой маме, которая умерла и следит с неба за своей дочкой (так думает Пеппи), и хотя она весело рассказывает байки о своём папе-капитане, её некому обнять на ночь, и подоткнуть ей одеяло некому, и спеть колыбельную. Мне кажется, это важный опыт для маленького читателя: понять, что никакие золотые монеты и свобода от школы и взрослых нотаций не заменят любовь и нежность родителей.

Никакие золотые монеты и свобода от школы и взрослых нотаций не заменят любовь и нежность родителей

Городские власти посылают к Пеппи полицейских: всё-таки это неправильно, если ребёнок живёт совершенно один и не ходит в школу. Пеппи пренебрегает советами взрослых разумных людей, да ещё и заставляет полицейских взобраться на крышу, а потом отставляет лестницу. Дурная девчонка!

Но давайте вглядимся внимательнее. Чего хотят взрослые? В первую очередь спокойствия для себя они хотят. Поместить девочку куда следует – и внутренне выдохнуть: сделали всё как надо. Разве кому-то интересно, как будет чувствовать себя Пеппи в детском доме?

Линдгрен не пишет пособие для хулиганов: она показывает сказочного ребёнка, который может избежать вынужденных обстоятельств, делающих детей несчастными. Она учит взрослых – и детей, которые станут взрослыми: прислушивайтесь к желаниям и огорчениям маленьких и слабых! Не руководствуйтесь формализмом и привычными схемами: в ваших руках живая человеческая душа!

Сила и богатство

У Пеппи есть две весомые причины не бояться взрослых. Во-первых, она сильна: сильнее самого знаменитого ярмарочного силача. Во-вторых, богата: на вилле «Курица» хранится целый чемодан золотых монет. Кажется, Линдгрен бьёт ниже пояса: показывает детям, что деньги и сила – это круто и убедительно.

Но давайте снова посмотрим глубже. А может, это камень в наш, «взрослый» огород? Никто не может ударить Пеппи, утащить её в детский дом, заставить жить по своим правилам, потому что она сильна. Никто не укорит её, что «государство на тебя деньги тратит», «здесь ничего твоего нет», потому что она богата.

«Но это же плохо! – возразите вы мне, – это же порождает в детях безнаказанность и алчность!» Да, наверное, дети, которые смотрят на взрослых, ставящих во главу угла силу и деньги, будут думать так же. Но не Пеппи.

Как пользуется она своими преимуществами? Защищает малышей от хулиганов. Спасает Томми от разъярённого быка. Даёт хороший урок жестокому Блумстерлунду, лупцующему свою старую, измученную непосильной работой клячу.

« – Собственно говоря, надо было бы тебя подстегнуть этим кнутиком, ты же его так любишь, – сказала она. – Но, по-моему, этот кнут никуда не годится, он весь измочалился. – Говоря это, Пеппи оторвала от него кончик. – Да, старьё, совершенно негодный кнут, – заключила она и сломала кнутовище пополам».

А как она справляется с ворами! Что стоило Линдгрен описать справедливую расправу маленькой силачки с двумя негодяями. Но Пеппи вместо этого отплясывает с ними твист, а потом угощает и… даёт проходимцам по золотой монете. «Вы их честно заработали», – говорит она. И мы вдруг видим то, что видит чистая сердцем, но вместе с тем удивительно проницательная девчонка: в сущности, это нищие бродяги, усталые и озлобленные. И они получают от Пеппи не только деньги и вкусный ужин, но и толику человеческого тепла.

А деньги – их Пеппи тратит редко, но метко. В основном на то, чтобы порадовать – и своих друзей, и совершенно незнакомых ребят. Причём делает она это абсолютно без всякого чванства, весело и беззаботно, а частенько тайком. Томми и Анника получают от неё подарки и находят гостинцы, повод для которых один: порадовать, сделать другу хорошо.

Пеппи и взрослые

Пеппи неудобна. Она действительно не поддаётся тем общепринятым педагогическим методам, что взрослые применяют к детям. Её невозможно заставить молчать, сидеть смирно, отвечать уроки, соблюдать правила.

Это – один из самых сильных факторов, отталкивающих от книги взрослого читателя. Ему кажется, что Пеппи научит чадо дурному, и чадо тоже наденет разные чулки, перестанет ходить в школу, а то и из дома сбежит.

И снова я призываю посмотреть глубже. Ни в одной главе, ни в одной строчке книги Пеппи не учит других детей не слушаться родителей, уходить из дому или бросить школу. Она – исключение, она – особенная, тот самый волшебный герой, друг и помощник, о котором так мечтают дети.

Я разговаривала с дочкой после чтения книги (на тот момент ей было 5 лет). Верит ли она, что есть такие девочки? Нет, это же сказка. Чем ей понравилась Пеппи? Она добрая, сильная и весёлая. С ней хорошо дружить. Она придумывает интересные истории и игры.

Взрослые в книге разные. Есть фрёкен Розенблюм, и она ненавидит Пеппи. Есть ещё несколько взрослых, что не видят дальше своего носа, а жизнь меряют лекалами удобства и выгоды. Главное для них – «составить о себе хорошее впечатление», «чтоб плохого не подумали». Они не любят Пеппи. И это логично: вся их понятная жизненная схема летит в тартарары рядом с этой неугомонной девчонкой.

А есть другие взрослые. Например, учительница. Она, конечно, расстраивается, глядя на беспечного рыжего анскулера, но видит в девочке что-то, чем не обладает сама. Что-то яркое, важное, ценное. И педагогическое чутьё помогает этой умной молоденькой женщине оставить Пеппи в покое. Ведь её роль (всё ж таки это сказочный герой) – делать жизнь ребят добрее и ярче.

Есть родители Томми и Анники. Сначала они, что естественно, опасаются влияния Пеппи, её неугомонной энергии и не совсем безопасных проделок. А потом видят в этой девочке нечто такое, что позволяет им отпустить с ней ребят на край света – в прямом смысле этого слова.

« – Само собой разумеется, ты это не всерьёз! Не можешь же ты отпустить своих детей в такую даль, в какое-то Южное море. Да ещё с Пеппи! Нет, нипочём не поверим, что ты всерьёз приняла такое решение.

Но фру Сёттергрен им скажет:

– А почему бы мне этого не сделать? Дети перенесли корь, и доктор сказал, что им необходимо переменить климат. Пеппи я знаю уже давно, за всё время она никогда не делала ничего такого, что повредило бы Томми и Аннике. Нет, никто не будет о них лучше заботиться, чем Пеппи, – вот моё мнение.

– Да что ты! Да как ты! Отпустить детей с Пеппи Длинныйчулок! Что за дикая мысль! – скажут старые тётки и брезгливо поморщатся.

– Да, именно с Пеппи! – ответит им фру Сёттергрен. – Быть может, Пеппи и не всегда умеет прилично себя вести, зато у неё золотое сердце. А это важнее хороших манер».

Про враньё, сплетни, справедливость и подвиги

Несмотря на отсутствие манер, Пеппи точно знает, как жить. Не обижать слабых. Помогать тем, кому это нужно. Быть доброй и весёлой. Радовать.

Пеппи точно знает, как жить. Не обижать слабых. Помогать тем, кому это нужно. Быть доброй и весёлой. Радовать

Она и радует друзей бесконечными россказнями-небылицами: особенно это выручает их во время тяжёлой болезни, когда девчонка разыгрывает перед Томми и Анникой целые спектакли по ту сторону окна.

А враньё – это как посмотреть. Бывает, врут почтенные дамы. И сплетничают – здесь, кстати, Пеппи преподаёт им хороший урок, высмеивая их чопорные пересуды о прислуге. А вот суть её выдумок лучше всего понимают, опять же, дети – они-то знают цену захватывающей истории и умеют отличить её от бессовестного вранья, которым, кстати, частенько грешат взрослые.

« – Врать – плохо, – сказала Анника наконец, собравшись с духом, – так говорит наша мама.

– До чего же ты глупа, Анника, – сказал Томми. – Ведь Пеппи врёт не по-настоящему, а понарошку. Она просто сочиняет всякие сказки, и всё. Неужели ты этого не понимаешь?»

А вот что такое справедливость, Пеппи знает чётко. И порой её весёлые россказни сменяют серьёзные и очень конкретные слова. Простые слова, и все же они быстро забываются теми, кто не умеет пользоваться своей силой.

« – Эй вы, трусы! – воскликнула наконец Пеппи. – Впятером нападаете на одну девчонку – это подлость!»

Очевидные вроде бы вещи. Понятные. Но важно иногда напоминать о них – и себе, и детям.

Целая глава в книге посвящена тому, как Пеппи спасает малышей на пожаре. Делает она это, как водится, в своём стиле: с шуточками, прибауточками, пиратскими куплетами, попутно устраивая весёлый аттракцион. Такая уж она, Пеппи: даже рискнуть жизнью серьёзно не может – всё у неё выходит задорно и с огоньком.

Пеппи против лицемерия

Чопорный мирок скандинавского провинциального городка уже разложил по полочкам все нравственные установки и жизненные обстоятельства. Вот это – хорошо, а вот это – плохо. Главное, чтобы соседи не увидели, не подумали о нас «ничего такого», не сказали, что мы странные. Внешнее благонравие, прикрывающее чёрствость, алчность, тщеславие и цинизм – это ли не лицемерие?

Лицемерие процветает и в городке, где живёт Пеппи. Например, там обитает богатая фрёкен Розенблюм. Она мнит себя благодетельницей бедных детей, но тёплые фуфайки и конфеты раздаёт лишь тем, кто правильно отвечает на вопросы на импровизированном экзамене.

Астрид Линдгрен

Именно этот унизительный экзамен во главе с устрашающей детей фрёкен Пеппи превращает в весёлый аттракцион. По своей привычной схеме она, как сейчас принято говорить, «троллит» Розенблюм, тонко её высмеивая, а потом устраивает собственные испытания. И все дети без исключения с лёгкостью отвечают на забавные вопросы Пеппи. И все они получают деньги и конфеты. Так добро предстаёт в книге с озорной улыбкой, а не с чопорно поджатыми губами. Так рыжая девчонка даёт мастер-класс по благотворительности: помогает с радостью, ничего не требуя взамен.

Рыжая девчонка даёт мастер-класс по благотворительности: помогает с радостью, ничего не требуя взамен

А вот так, например, проходит день рождения Пеппи:

« – Да, дорогие друзья, теперь вы тоже должны получить свои подарки.

– У нас же сегодня не день рождения, – сказали дети.

Пеппи с удивлением взглянула на них и сказала:

– Но у меня сегодня день рождения. Неужели я не могу доставить себе удовольствие сделать вам подарки? Может быть, в ваших учебниках написано, что это запрещено? Может быть, по этой самой таблице уважения выходит, что так делать нельзя?..»

Зачем учиться дружбе у Пеппи

Давайте признаемся честно: дружба нужна нам в первую очередь для удовольствия – поболтать, провести время вместе, вспомнить старое. Вспоминаю ребят в младшей школе: среди них – и во время моей учёбы, и сейчас – встречается немало тех, кто сегодня дружит с одним, а завтра с другим – с кем выгоднее.

В этом плане Пеппи учит совсем другой дружбе – жертвенной и отдающей. Маленькие сюрпризы и большие радости, гостинцы и подарки, незаметная забота и твёрдость в опасности – вот что такое дружба Пеппи. Она для неё – радость, однако смотрит девочка не с позиции «мне», а с позиции «друзьям».

« – Нет, папа Эфроим! – воскликнула вдруг Пеппи. – Так не годится! Я не согласна!

– С чем ты не согласна, дочь моя? – удивился капитан.

– Я не согласна с тем, чтобы хоть кто-нибудь на свете плакал из-за меня и чувствовал себя несчастным. И уж во всяком случае, я не согласна, чтобы это были Томми и Анника. Ставьте трап назад. Я останусь жить в вилле ‟Курица”».

***

Астрид Линдгрен

Вот так и открывается перед нами несуразная, шумная и невоспитанная Пеппи – великодушным, щедрым, надёжным, видящим суть, настоящим человеком. А бонусом, что называется, друзья получают её великолепное чувство юмора, неистощимую на игры и истории фантазию, удивительные приключения. И кто из родителей не хотел бы, чтобы рядом с их чадом был такой друг – сильный, добрый, преданный, весёлый? Ну и что, что в разных чулках и без навыков ведения светской беседы – разве это главное в человеке?

« – Подумай только, как тебе там будет холодно, – сказал Томми, – ведь в твоём доме так долго не топили.

– Пустяки, – воскликнула Пеппи, – когда сердце горячее и сильно бьётся, замёрзнуть невозможно!»