Один из способов изготовления лимонада

Как преодолеть беспокойство:
когда тебе достается лимон, сделай из него лимонад.

– Этот Ашот всегда был бенамус^[1]!

– И не говори: руки не из того места растут, и наглый до невозможности! Мои туфли так халтурно починил, через неделю снова порвались…

– Оксану еще каким-то образом удалось обманом за собой удержать, иначе какая женщина с ним бы рядом застряла.

– Эээ, ей, бедной, уже идти было некуда, плюс бездетная – никому сто лет не нужна. Вот и осталась.

Такой неторопливый обличительный разговор вели две соседки по корпусу в Санзона, столкнувшись рано утром в тесном полуподвальном магазинчике. Первая, Этери, спустилась за хлебом, вторая, Карина, пришла высматривать приносимый из Мухиани свежий мацони в банках. Хлеб уже завезли, а вот мацони пока не наблюдался в шаговой доступности. И две домохозяйки застряли прямо у входа, обсуждая последнюю убанскую новость. А новость была из ряда вон выходящая. Ашот из 35-го корпуса, который отбыл на заработки в Россию и пропадал незнамо сколько времени без опознавательных звонков, вдруг позвонил на соседский телефон и обрадовал свою супругу Оксану, даму знойного возраста и обладательницу мясистого носа с бородавкой, беспардонным адюльтером:

– Оксан-джан, ты только не обижайся, я слегка запутался... У меня тут дочка родилась... Я ее Ануш назвал. В честь моей мамы.

Соседи, позвавшие Оксану к трубке, наблюдали всю гамму переживаний благодаря последовательности реплик в реале. А предусмотрительный десятилетний Тенго мигом побежал в соседнюю комнату и подслушал весь разговор, от слова до слова, через параллельный аппарат.

(Дело происходило в 2002-м году, и мобильные еще не были в ходу у широких народных масс, к счастью или к несчастью, – смотря под каким углом рассматривать технический прогресс.)

Опустим культурно все те эпитеты, которыми наградила Оксана неверного мужа от повышенной эмоциональности, но через частокол колких и далеких от литературного обращения слов Ашот все же успел вставить свои веские пять копеек:

– Оксана, ты это... холодной воды выпей. Помогает. Не надо так нервничать. Так, я еду домой с дочкой, тут ребенка не оставлю... Дело решенное. Я мужчина: как сказал, так и будет!

Трубка с треском полетела на рычаг. Разговор между супругами был закончен. Зато на другой день весь корпус обсуждал хит сезона – бездетный Ашот все же ухитрился на старости лет родить себе ребенка. Девочка, конечно, не желаемый любым нормальным мужчиной мальчик, но для непутевого Ашота и этот выстрел можно считать прямым попаданием в десятку. Ашот и Оксана не пользовались у соседей особенным уважением. Первый – за свой нагловатый характер, а вторая – за известную скандальность и качание прав, где уместно было бы промолчать.

Ашот и Оксана не пользовались у соседей особенным уважением

Но тем не менее на этот раз у Оксаны моментально организовалась группа поддержки из соседок, преимущественно предпенсионного возраста, но никогда не бывших замужем. Все они сочувствовали Оксане и советовали, как лучше проучить неверного мужа.

Особенно усердствовала Нана с пятого этажа, жившая как раз под описываемым семейством и не раз слушавшая мини-скандалетто, которые то и дело происходили между супругами для своеобразной разрядки.

– Оксана, я тебя уважать перестану, если ты его простишь! Нельзя так мужчин сажать на свою шею. Сколько раз он тебя обманывал! Помнишь эту бессовестную Ию из Мухиани? Сколько ты на них нервов потратила, и опять двадцать пять. А сейчас еще хуже – ребенка родил где-то на стороне!

Ей дружно вторил хор болельщиц. Общий вердикт был такой:

– Ашота надо выгнать, и пусть на старости лет сопьется и станет бомжом!

Оксана вертела плохо покрашенной головой направо и налево, и по лицу ее было видно, что она в сомнениях. Все-таки 18 лет вместе прожили. Да, не ахти как, но все так тянут лямку. Безрадостную, скучную, но окраина Тбилиси – это, как известно, не Чикаго. И даже близко не Париж.

Тогда Нана надавила на самое больное:

– Нет, ты только подумай! Этот негодяй еще хочет повесить на тебя чужого ребенка! А про твое давление он подумал?!

Оксана безнадежно махнула шершавой рукой. Э, где такое счастье, чтоб ее муж хоть раз за столько лет просто спросил самое простенькое:

– Как ты себя чувствуешь?

Нет, только гавкает по своему обыкновению:

– Что там поесть? Надоел твой аджабсандал, сил нет! – и дальше не для дамского культурного обхождения. Э, короче, не надо о грустном. Его и так в этой жизни хоть отбавляй. Нана продолжала психологическую атаку по всем фронтам:

– А ты подумала, чьи там гены?

Оксана отрицательно покачала головой. И тут же получила новый залп.

– А гены, моя дорогая, пальцем не задавишь! Вот я тебе расскажу историю. Мой троюродный брат усыновил мальчика. Растил, кормил, холодному ветерку не давал коснуться. И вырос наркоман. Умер от передоза. Ты этого хочешь?!

Оксана этого точно не хотела. Но как-то вела себя не совсем активно. Нана не унималась:

– Иди и позвони этому негодяю! Так и скажи: «Вон из моей жизни! Вместе со своим ребенком!»

И вдруг Оксана посмотрела задумчиво на свою лучшую соседку, с которой в минуты грусти было выпито несколько центнеров кофе, и твердо сказала:

– Нет, Нана, Ашота я гнать никуда не буду! И ребенка приму. С любыми генами.

Напрасно соседки убеждали Оксану в ошибочности принятого решения, упрямица стояла на своем:

– Ашот хоть и гуляка, но семью ломать не буду!

Упрямица стояла на своем: «Ашот хоть и гуляка, но семью ломать не буду!»

Нана покрутила пальцем у виска и демонстративно хлопнула дверью. Соседи поговорили о таком неожиданном решении и вскоре потеряли интерес к непутевой семейке.

Ашот с дочкой вскоре приехали и зажили как ни в чем не бывало в вышеуказанном корпусе в прежнем полубезработном режиме.

Оксана, как и раньше, суетилась по хозяйству и возилась с приемной дочкой. Только все же звала ее просто Анной, т.к с именем свекрови у нее были связаны не самые приятные воспоминания. Не стала она и копаться в той мутной истории, связанной с появлением приемной дочки на свет. Кто ее биологическая мать, почему и при каких обстоятельствах Ашот с ней расстался и какими правдами и полуправдами перевез ребенка через границу, – все это осталось за кадром для любопытных соседей, а потом и вовсе было снято с повестки дня. Коррупция в органах иногда запросто позволяла решать самые тупиковые вопросы.

Факт оставался фактом. Анна обладала вполне приличным носом-рубильником и по всему остальному представляла собой копию папаши, но однозначно в лучшем варианте.

Время бежало быстро. Анна, как и другие ее ровесники, пошла в школу, потом закончила ее более или менее без приключений и устроилась на работу как раз в тот самый полуподвальчик внизу под родным корпусом. Ее родители тоже не помолодели за это время. Недавно Ашота ударил инсульт. Укатали сивку крутые горки и винные возлияния по праздникам и без. Анна смогла поднять отца на ноги. Оксана смотрела на хлопоты дочки и только всхлипывала:

– Что б я без тебя делала, Анечка!

Соседи часто видят знакомую парочку на медленном моционе между одинаковыми корпусами. Оксана ведет медленно мужа под руку. Ашот семенит за ней шаркающими шагами. Нана, та самая ближайшая соседка Оксаны снизу, как-то не выдержала и раскололась:

– Все-таки, Оксан, везучая ты. Мы обе постарели, у меня вот в доме пусто, кроме кошки, никого нет, а у тебя дочка вот-вот замуж выйдет. Вижу, как за ней Тамаз ухаживает.

Оксана только печально улыбнулась:

– Какая там везучая. Просто в свое время мне хватило ума сделать из лимона хоть какой-то лимонад.