«Адекватный христианин»

Не так давно одного священника спросили: «Как выйти из состояния неофита?» На что тот ответил неожиданно: «Не надо этого делать! Возомнивший себя уже не неофитом, а “профессиональным” православным – в гораздо большей опасности».

Действительно, прошли годы и годы после массового «обращения 1990-х», крещений и «хиротоний 1990-х», часть которых закончилась разочарованием, «откатом», публичными «исповедями бывших» и оставлениями сана. И за этот период уже достаточно много сказано о подводных камнях неофитства: ревности не по разуму, подмене самопознания невротическим «самокопанием», подмене молитвы – обрядовой привычкой, ответственности – послушанием из позиции инфантилизма, а не смирения. И потому неофитского пыла уже принято немного опасаться, повторяя афонское присловье про «лучше недомолиться, чем перемолиться» (в значении – перестараться до самомнения и впадения в прелесть).

Но миновав Сциллу, мы направляемся прямиком к Харибде – противоположной крайности, которую можно назвать «профессиональной верой» или «принадлежностью к партии православных христиан».

Это когда мы «умеренно молимся» и «адекватно реагируем», причем в половине случаев «умеренность» – это мысленное «Господи, помоги» раз в неделю, а «адекватность» – это полный отказ от миссии, дабы «не нарушать свободу воли ближнего».

В приступе «адекватности» мы перестаем читать Евангелие. Совсем. Потому как «и так наизусть помним». А помним ли?

Еще – и это, пожалуй, главное – в приступе «адекватности» мы перестаем читать Евангелие. Совсем. Нет, ну а зачем, если «и так наизусть помню». При этом скоро оказывается, что даже священник, если он по неосторожности стал «профессиональным православным», помнит только некоторые богослужебные зачала и давным-давно не погружался в контекст. Зато он бывает рад защищать «партийную идею» на просторах интернета, потрясая фразами вроде: «Христос никогда так не делал», «Христос бы так не сказал», – забыв примерно половину из того, что Он в действительности сказал и сделал.

Но ведь не зря есть выражение, что, молясь, человек предстоит Богу, а читая Евангелие – Бога слушает. Многолетний «член партии» христиан, избавившийся от «неофитских предрассудков», словно получил партбилет и убрал на полку: «Господи, я в свое время Тебе всё сказал, всё от Тебя услышал, этого довольно». Что, плохо помню? Да ладно, «что там забывать-то». Бог, мол, есть любовь, и возлюби ближнего, как самого себя.

Отложив Евангелие подальше, «профессиональный православный» сосредотачивается в первую очередь на проблеме, как «возлюбить себя», а во вторую – на чувстве глубокого стыда за всех «прочих», не таких адекватных, профессиональных, психологически образованных, нагло нарушающих чужие границы публичной проповедью (зачастую да, вполне «непрофессиональной») или – «еще хуже» – молитвой.

Но хуже всего то, что в жизни у нас, «профессиональных», постепенно начинают происходить странные вещи. Помня о том, что для «правильной» любви к ближнему нужно начать с себя, мы почему-то так никогда и не переходим ко второму пункту. Нет, мы очень правильно любим и жалеем неких несчастных, обиженных, например, «неадекватными проповедниками». Но при этом всё более раздражаемся и озлобляемся на вполне конкретных ближних, сопровождающих нас по жизни и мешающих своими примитивными потребностями вволю писать в интернетах про адекватное Православие.

Честно скажу, адекватность – мое любимое слово. Я всячески за нее, родную. Но, вероятно, проблема в том, что христианин, полностью переставший молиться и хотя бы «заглядывать» в Евангелие, перестает быть адекватен и вере, которой теперь принадлежит лишь формально, и призыву Христа: «Будьте совершенны, якоже Отец ваш совершен».

Христианин, переставший молиться, перестает быть адекватен и вере, и призыву Христа: «Будьте совершенны»

Такая мнимая «адекватность» в борьбе с обрядом «под корень» странным образом не согласуется со словами Христа о Законе: «Не нарушить пришел, а исполнить». Толкователи, разумеется, говорят не о формальном выполнении буквы Закона, а о том, что Христос его сделал полным – наполнил Собой, завершил всё то, что иудеям было обещано в ветхозаветных книгах.

Но мы, поборов «букву» церковной традиции, не стремимся наполнять ее собой – своей истинной принадлежностью Богу, своим стремлением к Нему через молитвенный разговор и евангельское слышание; через действенную, а не в теории, любовь к конкретному, самому невыносимому ближнему вроде супруга, ребенка или «чудящих» родственников; через исполнение призыва: «Сыне, даждь Ми сердце». Мы лучше пообличаем «партию Церкви» за… За всё, что Христос вроде бы «не говорил», но, как сегодня пишут, «этонеточно».

Вот сейчас снова он – Великий пост: «День сурка», «православная диета», «ритуальный невроз», как много лет писали в блогах иные авторы, спеша показать, что да, им «тоже надоело» «вот это вот всё обрядоверие», они-то – «нормальные», адекватные люди и не планируют прошибать пол в земных поклонах. К слову, я тоже обычно не прочь показать нечто подобное.

Однако, думается, «День сурка» нам дан не зря. Потому что настоящий День сурка – это наше хождение по кругу восхищения и умиления собственными «зрелостью», «адекватностью» и «свободомыслием», которые слишком часто ведут вполне конкретной дорогой: к серьезным духовным падениям. И Господь весной говорит нам: «А ты открой Евангелие» (читать с интонацией «а ты купи слона»). Есть сто причин против? А ты открой. Нет, ты открой Евангелие. И три поклона с молитвой Ефрема Сирина – сделай. И еще три. «Голова у тебя не отвалится», уж простите за не вполне уместную цитату.

А совсем печально, знаете, что? То, что иногда «профессионализм» – это красиво поставить точку в тексте про поклоны. И не сделать ни одного.