Схимонахиня Гавриила (Александрова; 1876–1952), маросейская подвижница

Схимонахиня Гавриила (Александрова) Схимонахиня Гавриила (в миру Лидия Александровна Александрова) родилась 26 марта (8 апреля нов. ст.) 1876 года в состоятельной московской дворянской семье. Мать Лидии скончалась при ее родах, и Лидия всю жизнь чувствовала вину перед ней за то, что явилась невольной причиной ее ранней смерти. Порой она говорила: «Я не могу предаваться радостям мира сего, потому что моя мама не успела испытать этого до конца». Воспитанием Лиды и старшего брата занималась благочестивая бабушка, которая не только дала детям прекрасное образование, но и привила им любовь к Богу, приобщила их к церковной жизни. Уже к отроческим годам Лида не представляла себе жизни вне Церкви и стремилась к монашеской жизни. Ее решение укрепилось после паломничества в Саровский лес, где, по ее словам, она заблудилась, долго плутала и обратилась с молитвой к преподобному Серафиму, который услышал ее молитву. Внезапно перед ней явилась дорожка, которая довела ее до самого монастыря. Будущая схимонахиня считала, что так ей была указана дорога жизни, что преподобный Серафим указал ей путь в обитель. По Промыслу Божиему ей было суждено стать монахиней в миру.

Будущая схимонахиня считала, что преподобный Серафим указал ей путь в обитель. По Промыслу Божиему ей было суждено стать монахиней в миру

Когда бабушка завела однажды разговор о возможном сватовстве, Лидия тайком ушла в монастырь вместе со своей подругой Сашенькой, однако бабушка ее разыскала и увезла домой. Лидия любила посещать разные храмы Москвы. Однажды она по совету знакомых пришла в храм на Маросейке, чтобы увидеть прозорливого старца Алексия Мечёва (1859–1923)^[1], к которому стекалась вся православная Москва, а затем и вся Россия. Оптинские старцы говорили приезжающим москвичам: «Зачем вы к нам едете, когда у вас отец Алексий есть?!»

Придя в Никольский храм, Лидия была удивлена, что такой известный священник служит в таком маленьком храме. Она стояла у свечного ящика и с нетерпением ждала, когда же появится батюшка. И вот он появился. Как вспоминала о своей первой встрече сама Лидия Александровна:

«Идет священник с каждением, маленького роста… с перекошенной набок фелонью и развязавшейся поручью… идет медленно, и еще медленнее кадит… Я обратилась с вопросом к старосте: ‟Где же отец Алексий Мечёв?” – и получила ответ: ‟Да вот он”».

Когда начался молебен с чтением акафиста перед образом Феодоровской Божией Матери, ей показалось, что отец Алексий беседовал с Царицей Небесной

Но когда после всенощного бдения начался торжественный молебен с чтением акафиста перед чудотворным образом Феодоровской Божией Матери, ей показалось, что отец Алексий не читал его, а беседовал с Царицей Небесной. Она почувствовала такую сердечную теплоту, что забыла обо всем на свете. Лидия всем сердцем полюбила и тесный маленький храм, и его настоятеля.

Лидия Александровна стала духовной дочерью отца Алексия Мечёва, будущего святого праведника Алексия Московского, и членом общины храма Святителя Николая в Клённиках, на Маросейке. Приблизительно с 1917 года Лидия Александровна жила при Николо-Клённиковском храме. Комнату в полуподвальном помещении дома причта ей предоставил отец Алексий. Это был дом, построенный известным книгоиздателем И.Д. Сытиным (1851–1934) на церковном дворе маросейского храма. Она оставалась здесь и после закрытия храма в 1932-м году. Власти не тронули ее, но потеснили, оставив в крохотной келлии, а остальное пространство подвала предоставили еще одной семье. Чтобы не беспокоить соседей, посетители проникали в комнатку схимонахини через оконце, к которому были приставлены ящички-ступеньки. В своей комнатке-келлии Лидия Александровна прожила до самой смерти.

Протоиерей Алексий Мечев По благословению батюшки Алексия она убирала храм, была алтарницей, трудилась за свечным ящиком, пекла и продавала просфоры, мыла окна храма, протирала иконы, чистила подсвечники, мыла пол, трясла ковры – всё это она проделывала в одни руки, и только через 2 года, когда образовалась община, у нее появились молодые помощницы. А еще она помогала надзирательнице детского приюта, устроенного при храме.

Старец Алексий говорил своим духовным чадам:

«Будьте теплом и светом для окружающих; старайтесь сперва согревать собою семью, трудитесь над этим, а потом эти труды так вас завлекут, что для вас уже узок будет круг семьи, и эти теплые лучи со временем будут захватывать все новых и новых людей, и круг, освещаемый вами, будет постепенно все увеличиваться; так старайтесь, чтобы ваш светильник ярко горел».

Этот его наказ схимонахиня Гавриила выполняла всю жизнь. Отец Алексий наставлял Лидию Александровну: «Помни, Лидия, что хуже нас с тобой на всем свете нет никого», – приучая ее к смирению. О прозорливости старца говорили многие случаи; приведем пример одного из них, записанный схимонахиней Гавриилой.

«Прихожу как-то к Батюшке, извещаю его, что в церкви ждут его для Венчания богатый подрядчик ломовых извозчиков и с ним вдова, 25 лет вдовствующая.

– Ну, какая там свадьба, что ты еще говоришь, – неохотно ответил мне Батюшка.

Недоумевая ответом Батюшки, я стала просить его выйти обвенчать, так как пришедший мужчина очень просит об этом. Когда я спросила Батюшку, какое облачение приготовить, батюшка опять неохотно заметил: ‟Ну, какое там облачение. Да смотри, не вздумай приготавливать в большом приделе, готовь в малом”, – чему я была очень удивлена, так как проситель сорил деньгами направо и налево. Когда уже все было готово к Венчанию, Батюшка медлил и всё не приходил. Обвенчав, Батюшка быстро удалился к себе домой. Прошло не более двух недель, как заявилась обвенчанная Батюшкой женщина с рассказом о неудачном браке. Из двух недель замужества она еле дотянула одну, так как муж ее оказался очень дурным человеком».

Даже в самое страшное время гонений Лидия Александровна ходила в храм и была свидетельницей тяжелого креста пастырского служения, который нес старец Алексий. Она видела его безграничную любовь и доброту к людям, она слышала его советы и наставления и записывала их. Лидия Александровна писала:

«Глубоко поразивший меня случай: после ранней литургии к Батюшке подходит пьяный оборванный человек и, упав ему в ноги, весь трясясь и едва выговаривая слова, обращается к Батюшке: ‟Я совсем погиб, спился… Погибла душа моя… Спаси, помоги мне. Не помню себя трезвым… потерял образ человека”. Не погнушавшись его омерзительным видом, Батюшка совсем близко подходит к нему, любовно заглядывая в глаза, кладет на плечо свою руку и говорит: ‟Голубчик, пора нам с тобой уже перестать винцо-то пить!” – ‟Помогите, дорогой Батюшка, помолитесь”. Батюшка же, взяв его за руку, ведет на амвон и, оставив его там, уходит в алтарь. Открывает завесу царских врат Казанского придела, торжественно распахивает царские врата и начинает молебен, величественным голосом произнеся: ‟Благословен Бог наш”. Снова взяв за руку грязного оборванца, ставит его рядом с собой в самых царских вратах, опускается вместе с ним на колени и со слезами начинает усердно возносить молитвы к Господу Богу… По окончании молебна Батюшка трижды осенил крестом несчастного и, подавая ему просфору, три раза его поцеловал. Ровно через неделю подходит к свечному ящику прилично одетый человек и, покупая свечу, спрашивает: ‟Как бы мне увидеть Батюшку отца Алексия?” Узнав, что Батюшка в храме, он радостно заявляет, что желает отслужить благодарственный молебен. Вышедший же на амвон Батюшка воскликнул: ‟Василий, да это ты!” С рыданием бросился к его ногам недавно бывший бродяга, прослезился и Батюшка, начиная молебен. А на наши расспросы Василий сказал, что получил хорошее место и прекрасно устроился».

Схимонахиня Гавриила (Александрова). 1950-ые годы Этим светом любви к Богу и людям, исходившим от отца Алексия, подвижница пропиталась за годы тесного общения с ним – и щедро делилась им с другими. Духовная дочь старца схимонахиня Гавриила с годами возрастала духовно, со временем по молитвам святого праведного Алексия Мечёва стала духовным светильником, отличалась особой любовью к людям и способностью приводить их к Богу своим примером христианской жизни. Она никогда не принуждала людей к строгому исполнению правил, а просто всех любила и помогала всем, кто к ней обращался за помощью. Это был подвиг истинной христианской любви, подвиг скромной, незаметной труженицы, которая на самом деле являлась настоящим столпом Православия.

Подвижник благочестия, отец Алексий отошел ко Господу в 1923-м году. Его кончина стала для духовной дочери невосполнимой утратой. Теперь духовных чад старца стал окормлять его сын – будущий священномученик Сергий Мечёв (1892–1942). Видимо, именно при нем состоялся постриг в схиму Лидии Александровны. В краткой биографической справке о регенте правого хора на Маросейке Марии Ивановны Тимофеевой (1901–1989) содержится интересная информация:

«В свое время она (Мария Тимофеева) вместе с Лидией Александровной и Евдокией Худяковой ездила в Киев. Они обратились там к старцу, и он постриг их в схиму (кроме Маруси, не решившейся на этот шаг без благословения о. Сергия)»^[2].

Видимо, постриг Лидии в схиму состоялся в период с 1923 по 1929 гг., так как в 1929-м году отец Сергий Мечёв был арестован и сослан на Север. Схимонахиня Гавриила стала как бы преемницей отца Алексия и отца Сергия. Внешне она жила обычной мирской жизнью, но в действительности это была жизнь подвижницы.

То, что старица была схимницей, близкие к ней люди узнали только после ее смерти: при подготовке к похоронам в заготовленном на погребение узелке обнаружили записку с ее монашеским именем и схимническое облачение.

Несмотря на гонения, она сохранила и передала следующим поколениям подлинный дух Православной Церкви

В 1932-м году храм Святителя Николая был закрыт. Схимонахиня Гавриила продолжала молиться в Богоявленском соборе в Елохове, у иконы Божией Матери «Взыскание погибших». Несмотря на сложные времена и гонения, она сохранила и передала следующим поколениям подлинный дух Православной Церкви. Многие приходили на Маросейку, в келлию схимонахини Гавриилы, за поддержкой и утешением, за духовным советом. Подвижница старалась всем помочь, за всех молилась, приводила людей к Богу. В годы Великой Отечественной войны схимонахиня отдавала свою хлебную карточку многодетным семьям, а ей раз в неделю привозили буханку белого и ржаного хлеба.

После кончины батюшки она прожила еще 30 лет в той же полуподвальной комнатке дома для причта при маросейском храме.

Подвижница завещала похоронить себя на Алексеевском кладбище при московском храме Тихвинской иконы Божией Матери, что рядом с ВДНХ. Она также подарила храму образ Владимирской Божией Матери, который долгие годы находился в ее комнатке-келлии на Маросейке. После ее кончины икона была перенесена в Тихвинский храм, где она находится в настоящее время.

Она явила собой пример смирения и истинной христианской любви, став одним из столпов Православия своего времени

Схимонахиня отошла ко Господу 4 ноября 1952 года, в праздник иконы Божией Матери Казанская. Гроб с телом старицы выносили через то самое окошко, через которое ходили к ней посетители в полуподвальную комнатку на Маросейке. Она и после смерти оказывала молитвенную помощь людям. Еще при жизни она часто говорила близким:

«Когда будешь в церкви, то после службы заходи ко мне на могилку. Помолись, и я за тебя помолюсь. И потом не забудь поблагодарить Господа Бога».

Она оставила после себя яркий след в жизни людей, с которыми ее свел Бог на тяжелом жизненном пути. Она явила собой пример смирения и истинной христианской любви, став одним из столпов Православия своего времени.

Могила схимонахини Гавриилы на Московском Алексеевском кладбище при храме Тихвинской иконы Божией Матери на ВДНХ Из воспоминаний Надежды Георгиевны Чертулиной:

«Мое знакомство с этим редкостным по силе веры и духа человеком, ставшим мне впоследствии духовным наставником на пути спасения, состоялось в 1936-м году. Мне было всего 14 лет… Матушка проживала в полуподвальном помещении, где мы часто бывали с мамой… Помню, что моя мама часто просила ее мудрого совета о том, как поступить в той или иной жизненной ситуации. Сколько же она, а потом и я находили сердечного тепла и искреннего участия к нам, грешным! Какое великое счастье было для мирского человека найти утешение у своего наставника, особенно в то тяжелое время! Матушка подолгу беседовала со своими духовными чадами, призывала их к молитве и молилась вместе с ними, а перед уходом обязательно трижды читала ‟Песнь Богородице” пред Владимирской иконой Царицы Небесной… Сколько творилось здесь сердечных молитв о спасении, сколько слез пролито пред светлым образом Богородицы! В этих святых стенах получал облегчение и Божие благословение каждый страждущий, никто не уходил неутешенным, каждый обретал надежду и защиту… Несомненно, эта праведница обладала Божием даром прозорливости… Приведу пример… Однажды бабушка Лида (схимонахиня Гавриила), наблюдая за игрой детей, сказала, глядя на моего двоюродного брата Павла Шишкова: ‟Придет время, они к нему исповедоваться будут приходить”. Так она предвидела земной путь духовного подвига моего брата, ныне схиигумена Московского Данилова монастыря отца Рафаила».

Из воспоминаний схиигумена Рафаила (Шишкова) о схимонахине Гаврииле:

«Лидия Александровна была примерно с 1917 года алтарницей в храме Святителя Николая в Клёниках и жила в церковном доме, во дворе, до дня своей смерти… Схимонахиня Гавриила оказала большое влияние на всю нашу многочисленную родню, на подрастающее поколение. Она не только разрешала наши жизненные проблемы – она приближала нас к Богу, к храму, к Иисусовой молитве, молилась за нас. Есть примеры ее прозорливости…».

Она предсказала его будущее священство.