Найти главное, ради чего дан талант художника

Художник Сергей Симаков, протоиерей Сергий, игумен Рафаил, настоятель церкви Архангела Михаила села Архангельского «что во Бору» (под Угличем) – как правильно называть человека, если собираешься написать статью о его творчестве? В этом кратком перечислении уже ясно виден путь – к Церкви и в Церкви. Но что же с искусством?

Художники андеграунда порой воспринимали веру как общую часть протеста против советской власти. Церковь под запретом, значит, надо креститься, тайно посещать храм – так же, как читать запрещенную литературу. Потом, когда советская власть осталась в прошлом и верить уже никто не запрещал, часть людей отошла от Церкви. Но были те, кто пришел именно в Церковь, не связывая это с какими-то политическими устремлениями, и они потом просто продолжили свой путь.

Сергей Симаков окончил в 1972 году Московский архитектурный институт, преподавал рисунок и черчение в Московском инженерно-строительном институте, и – писал. Ведь надо же найти то главное, ради чего ему дано умение создавать образы на полотне с помощью карандаша, кисти и красок… Он выставлял свои работы в составе группы «20 московских художников» на полулегальных выставках, проходивших на Малой Грузинской, 28, вместе с другими коллегами, которые, как и он, искали пути творческого самовыражения.

Сергей Симаков пишет в то время сюрреалистические работы – с аллюзиями на произведения литературы, исторические реалии и так далее: то ли сон, то ли полуреальность, смешение форм, понятий… Таким – ярким, в духе сюрреализма – было оформление обложки для пластинки Аллы Пугачевой 1982 года.

Интересно, что уже тогда появляются у художника христианские образы, пока еще – как часть того же сюрреалистического мира, просто как повод для реплики, но реплики без эпатажа. Очевидно, так душа нащупывала, искала то, что ей было необходимо.

И картины русской природы средней полосы присутствовали тогда в некоторых произведениях; в будущем эта тема зазвучала иначе, с другим акцентом.

В 1982 году Сергей Симаков с женой приехали на землю Углича и поняли, что здесь их место. В 1991 году Сергей был рукоположен в священники храма во имя Архангела Михаила, для которого уже писал иконы. После смерти супруги Елены, незадолго до ухода принявшей монашеский постриг с именем Анна, отец Сергий был пострижен в монахи с именем Рафаил.

Умение быть свободным

Не раз доводилось слышать от художников, которые после прихода к вере отказались от условно «светской» живописи и стали заниматься лишь написанием икон, что все остальное им казалось уже не важным. С этой точкой зрения можно согласиться. Но трудно согласиться с другой: человек, который пишет иконы, категорически не должен писать уже никогда ничего иного. Художник, который пишет и иконы, и картины, – словно говорит на двух языках, о мире Горнем и о нашем, здешнем, который – тоже творение Господа, а потому – как можно им не восхищаться? Разве плохо показывать красоту мира, созданного Богом? И разве не здесь, не в этом мире шли по своему праведному пути наши святые?

У отца Рафаила уже и в новом периоде творчества есть пронзительные, трогательные пейзажи – неброская красота нашей полосы, не избалованной яркими красками. Похожие пейзажи появляются и в его работах на христианские темы (речь в данном случае именно о картинах, не иконах) – те же самые наши среднерусские и северные красоты – тоненькие березы, низкое (но словно зовущее от земли вверх) небо… Например, работа 1988 года – «Святой Павел Обнорский, чудотворец Комельский». Созданная преподобным Павлом Обнорская обитель с Троицким храмом, вокруг – осенняя, почти музыкально звучащая природа – в передаче этой музыкальности, лиричности чувствуются традиции Михаила Нестерова. Святой, который создал обитель, продолжает свою уединенную молитву. В этой работе, как и во многих других, язык иконы (а отец Рафаил написал уже много икон) сочетается с языком живописи. В правом верхнем углу полотна художник полностью переходит на иконописные средства выразительности: там – изображение Спасителя, к Нему обращается святой в своих молитвах. Это уже явление Горнего мира в наш мир, где все красоты – лишь отзвук другой, высшей, божественной реальности, что подчёркивается цветовым контрастом: спокойные, неяркие цвета всей картины – и насыщенные, с преобладанием красного там, где изображен Христос.

Возможно, именно художественные увлечения юности позволяют живописцу быть свободным, в том числе, сочетать в одной работе реализм нашего, трехмерного пространства, и совсем другой реализм – иконы. Но свобода эта уже ограничена пониманием и ответственностью верующего человека.

Размещение в одном изобразительном пространстве разномоментных, разновременных действий, сюжетов – принцип, тоже характерный для иконы, в которой все ориентируется на Вечность. Этот принцип использует отец Рафаил в своих картинах на религиозные темы.

Так, например, в работе «Святые Сергий Радонежский и Дмитрий Донской» на переднем плане – благословение на битву Дмитрия Донского преподобным Сергием Радонежским, справа – посланные преподобным в войско князя два монаха-богатыря Александр Пересвет и Андрей Ослябя.

Но тут есть и сама битва, и Троице-Сергиев монастырь, в котором молятся за русское воинство, и преподобный Сергий, подвизающийся в молитвенном уединении, есть образы Святой Троицы, Богородицы, святых. Здешнее физическое и духовное пространство и пространство мира Горнего представляются единым целым. Но разве не об этом вспоминают верующие, приходя в храм, даже вне богослужения, просто всматриваясь в храмовую роспись?

С точки зрения истории каждое событие должно быть на своем месте, не могут в исторической, сугубо реалистической картине вдруг совместиться события или герои разных веков. Однако, если смотреть на историю все с той же точки – Вечности… Вот работа «Царская семья перед Серафимом Саровским». Преподобный Серафим благословляет будущих (здесь они еще без нимбов) страстотерпцев. С позиции исторической такое просто невозможно. Но здесь тоже работают время и пространственные правила иконы, а потому – нет ничего удивительного, что святой благословляет семью царя, – по инициативе и усилиями Государя он был прославлен. Благословляет на то, чтобы выдержать, вынести предстоящие испытания, которые приведут их к святости…

В каждой своей работе художник выделяет главное, четко расставляя смысловые акценты. «Торжество Православия» – сонм святых, православные храмы, но всего этого не могло быть без главного. Потому в центре работы – сюжет «Сошествия во ад», пасхальный в православной традиции. Именно эту икону кладут на аналой в Светлое Христово Воскресение. У художника фигура Христа, попирающего врата ада и выводящего из него праведников, – главенствует и визуально, и смыслово. Это центр композиции, центр христианской жизни. Торжество Православия – в победе Спасителя над смертью, ведь, по словам апостола Павла, если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна (1Кор. 15:17). Он – воскрес, благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом (1 Кор. 15:57).

Сейчас многие работы игумена Рафаила находятся в Музее-галерее современного православного искусства и живописи «Под Благодатным Покровом», и по каждой можно написать целую статью. А можно – просто стоять и всматриваться в них, считывая смыслы и думая, что христианская история – это не странички книг, а – живое, касающееся каждого верующего. А потом – поехать в храм к отцу Рафаилу, помолиться у написанных его рукой икон и поговорить. На тему, которая покажется важной именно вам…