Последование Императору Никифору,
или Об одном источнике службы свв. Борису и Глебу

Сегодня, в день памяти св. страстотерпцев Бориса и Глеба, мы предлагаем читателям статью протодиакона Владимира Василика, посвященную одному из источников службы святым князьям-мученикам, составленной Киевским Митрополитом Иоанном, – последованию св. Императору Никифору Фоке, злодейски убитому в 969-м г. своим приближенным полководцем, а затем узурпатором Иоанном Цимисхием. Однако значение этой службы простирается далее источниковедения: в ней дается не только образ праведного правителя, но и Царя-мученика.

Св. страстотерпцы Борис и Глеб С именем Императора Никифора ΙΙ Фоки связано основание Великой лавры^[1]. Он, будучи духовным чадом преп. Афанасия Афонского, покровительствовал основанному им монастырю, несмотря на то, что в других случаях стремился ограничить монастырское землевладение^[2]. Глубинная любовь к монашеской аскезе характеризовала сам образ жизни Императора: он спал на голой земле, часть ночи проводил в молитве, со своей царственной супругой Феофано не имел плотского общения^[3]. Никифор ΙΙ представляет собой образ идеального воина-монаха на престоле: в его «Тактиконе» особое внимание обращается на духовную подготовку к бою – на пост и молитву. Как небезосновательно считали византийцы, Бог слышал его молитвы и неоднократно даровал ему победу: в 960–961-м г. византийские войска освободили от арабов неприступный прежде Крит, в 965-м году был взят оплот арабского влияния в Киликии – Тарс, в том же году Империи был возвращен Кипр, а в 968-м г. пала прежняя столица Востока – Антиохия^[4]. И тем не менее в следующем году Император Никифор пал жертвой заговора со стороны своей супруги и приближенных.

Никифор ΙΙ представляет собой образ идеального воина-монаха на престоле

На Афоне он практически сразу стал почитаться как местночтимый святой. Ему была составлена служба, опубликованная Пти по единственной рукописи Αthos. Laura 121^[5]. Между тем в Библиотеке Академии наук хранится весьма интересная рукопись ΧΙΙ–ΧΙΙΙ в. БАН Греч. 12. – фрагмент декабрьской Минеи^[6]. В рукописи БАН Греч. 12 (листы 4–6) за 11 декабря содержится служба благоверному Царю Никифору. Вначале написаны кафизмы (седальны), затем стихиры и канон без акростиха. Автор канона не указан. Можно предположить, что им мог быть или сам прп. Афанасий, или кто-то из его учеников, судя по тому, что канон был написан по горячим следам – вскоре после смерти Иоанна Цимисхия в 976-м г. (см. ниже). Они представляют собой ряд интересных свидетельств восприятия жизни и деяний св. Императора Никифора в афонских монашеских кругах:

ἄνακτι καὶ νίκαις ὑπάρξαντι
κατὰ τῶν βαρβάρων ἀηττήτῳ
τῷ νίκης ἐπωνυμίαν ἔργον φέροντι

Владыке, и победами ставшему
против варваров непобедимым,
победы наименование поистине несущему^[7].

В каноне обыгрывается имя «Никифор» – победоносный. Неизвестный автор подчеркивает победы Никифора: освобождение Крита и Кипра, взятие Тарса и Антиохии. Конечно, автор допускает некоторые преувеличения: все-таки однажды Никифор потерпел поражение – в 968-м византийский флот был разбит арабами в Мессинском проливе, – однако в основном оценка его военных успехов представляется справедливой.

На наш взгляд, в гимнографических текстах отражаются некоторые детали военных экспедиций Никифора, в частности – очищение Крита от арабов:

Δαιμονίων και βαρβάρων σε
τὰ στίφη κατεπλάγησαν,
ἐσχήκοτα
ὡς φέγγος ἀστραπῆς
δι᾿ ὅπλων τῶν ἐνθέων·
ἐξῆλθες διάκοψας
σὺ ἐν ἐκστάσει κεφαλὰς.

Демонов и варваров множества
удивились тебе, уловившему [их],
Как сияние молнии,
со оружьем божественным^[8],
Ты изшел, в исступлении,
и главы их отсек.

(Стихира на «Хвалите». Л. 5)

Цитата взята из четвертой песни канона, построенной на библейской песне Пророка Аввакума:

ἐξῆλθες εἰς σωτηρίαν λαοῦ σου
τοῦ σῶσαι τοὺς χριστούς σου·
ἔβαλες εἰς κεφαλὰς ἀνόμων θάνατον,
ἐξήγειρας δεσμοὺς ἕως τραχήλου.
διέκοψας ἐν ἐκστάσει κεφαλὰς δυναστῶν,
σεισθήσονται ἐν αὐτῇ· ^[9]

Ты вышел на спасение народа Твоего,
спасти помазанников Твоих
Ты поверг на главы беззаконных смерть
Ты ссек в исступлении главы сильных,
Сотрясутся в нем. (Аввакум. 3, 12–13).

Однако сама констатация библейской цитаты недостаточна. Необходимо задуматься над тем: почему она используется, каков ее узус и назначение? Здесь следует вспомнить эпизод, о котором сообщает Лев Диакон:

«Таким образом, за короткое время состоявшее из сорока тысяч варварское войско стало жертвою ромейских копий и было полностью истреблено. К этому новому трофею полководец присоединил еще и другой трофей: он приказал отрубить головы у всех убитых и нести их в походных сумках в лагерь; каждому, кто принесет голову, он обещал денежную награду. Все воины с радостью стали выполнять этот приказ, в особенности отряд армян. Они отрезали головы варваров и укладывали их в сумки...

8. На следующий день, как только лучезарное светило поднялось над горизонтом и устремилось к вершине небесного свода, [Никифор] приказал насадить часть варварских голов на копья и расположить рядами на воздвигнутом им валу, другую же часть бросать камнеметами в город. Когда критяне увидели строй копий, утыканных головами, и убедились, что эти головы и другие, что летели по направлению к городу и ударялись о зубцы стен, принадлежали их соотечественникам и родственникам, их охватил ужас и безумие: они оцепенели от неожиданного душераздирающего зрелища. Раздавались вопли мужчин и рыдания женщин, и казалось, что город, где все рвали на себе волосы и оплакивали горячо любимых близких, уже взят»^[10].

В службе подчеркивается связь между нравственным воздержанием и владением собой – и военной победой:

Βασιλεύσας τὸ πρῶτον κατὰ παθῶν,
βασιλεύσας τὸ δεύτερον κατὰ λαῶν.
Πραὺς γνωριζόμενος
συμπαθὴς, ἐλεήμων,
καρτεροκὼς ἐν πόνοις,
ἐν πάλαις ....
φοβερὸς τοῖς δαίμοσι
πιστοῖς δὲ εὐπρόσιτος

Воцарившийся прежде над страстями,
воцарился вторично над народами.
Кроток познался ты,
сострадательный, милостивый.
И воздержан в страданьях,
в битвах...
и ужасен для демонов,
и доступен для верных.

Эта же связь видна в Стратегиконе Никифора Фоки, когда он неоднократно говорит о помощи Бога и Пресвятой Богородицы, которая посылается благочестивым воинам^[11].

Автор службы особо останавливается на личных качествах Никифора – его бесстрастии, целомудренном образе жизни, сострадательности и милостивом отношении к людям, терпении скорбей и лишений и доступности для подданных:

τὸν πύργον τῆς σωφρονσύνης τὸν ἀτίνακτον,
τὸν στύλον τὸν τῆς ἀνδρείας ἀσάλευτον

Башню мудрости непоколебимую,
столп мужества несокрушимый.

Свидетельства канона находятся в противоречии со свидетельствами враждебных Никифору источников – Лиутпранда Кремонского^[12], Скилицы – о его скупости, суеверии, жестокости и т.д. С другой стороны, существует благоприятная Никифору традиция, связанная с именами Иоанна Геометра (см. ниже) и Льва Диакона^[13]. Справедливость вынуждает нас признать правоту автора канона: Лиутпранд – свидетель слишком тенденциозный и озлобленный, чтобы мы могли давать веру его показаниям^[14]. Что же касается византийских авторов, то они могли стать заложниками «черной легенды», сложившейся после убийства Никифора.

Служба показывает высокий уровень почитания Императора Никифора, который косвенно сопоставляется с Иоанном Предтечей:

ὅθεν καὶ τὴν κάραν ἐκτμηθεὶς ἁγιάζεις
τῷ λυθρῷ τοῦ αἱματος
τῶν πιστῶν τὰ πληρώματα,
Νικήφορε αοίδιμε,

Сего ради и во главу усечен, освящаешь
крови потоками
верных исполнения,
Никифоре достохвальне^[15].

В рассказах об убийстве Никифора говорится о том, что Никифору отсекли главу для того, чтобы показать ее охране. И тем не менее очевидно сравнение Имп. Никифора. с Иоанном Предтечей. Не исключено, что мощи св. Имп. Никифора в храме Св. Апостолов в Константинополе являлись предметом почитания. Об этом говорит, в частности, второй тропарь восьмой песни канона:

Ως θαυμαστός εἰς, Κύριε,
καὶ μέγαλα τὰ ἔργα σου
τὰ ἐν τοῖς ἁγίοις
ἐργασμένα πάντοτε
ξηρὰ γὰρ κείμενα
..... σώρου λείψανα
μύρα ἰαμάτων κρουνίδων
βλυστάνει,
καθαίροντα πάθη
τῶν θερμῶς μελωδούντων
λαὸς, εὐλογεῖτε...

Сколь чуден еси, Господи!
И велики дела Твои,
во святых
соделанные некогда!
Ведь сухие лежащие
праха останки
источают миро,
потоки исцелений,
очищающие страсти
тепло поющих:
«Людие благословите...»
(8 песнь 2 тропарь. Л.6).

В службе особо подчеркивается, что св. Император Никифор был единственным прославленным Императором-мучеником:

καὶ μόνῳ ἐν βασιλεῦσι στέφος ἄραντι
τοῦ μαρτυρίου, Χριστὸς
ὅλοκάρπωμα ὡς δεκτὸν
αὐτὸν προσεδέξατο.

И единому в Царях венец получившему
мученичества, Христос,
как всеплодие приятное,
его восприял.
(Стихира на Господи воззвах)

Многие ромейские Императоры погибли в результате заговора. Однако ни благочестивый Маврикий^[16], ни восстановитель иконопочитания Михаил III, по мнению автора службы, не удостоились звания мучеников. В чем уникальность служения Имп. Никифора? Вот какой ответ дает автор службы.

Θείῳ πνεύματι καθοπλισάμενος
ἔθνη βάρβαρα καθυπόταξας,
τῆς βασιλείας τὰ ὄρια ηὒξησας,
φιλοπτοχίαν νηστεῖαν ἔπόθησας,
σκληραγίαν ἔκτήσω ταπείνωσιν.

Божественным духом вооружившись,
народы варварские ты подчинил,
царствия границы увеличил ты,
нищелюбие и пост ты возжелал,
житие суровое стяжал, смирение.

С одной стороны, как бы дается общая характеристика правления. Однако в ней есть целый ряд нетривиальных моментов. Во-первых, говорится о «народах» (ἔθ́νη). Между тем известно, что военные успехи Никифора были одержаны в основном над арабами – в Северной Сирии (Антиохия и Мембидж), в Киликии и на Кипре. Либо каждая из этих территорий – бывших византийских провинций – принимается за отдельный ἔθνος, что возможно в рамках ранневизантийской административной терминологии^[17], либо автор имеет в виду также известные успехи в Южной Италии и взятие в заложники болгарских царевичей – Романа и Бориса.

Во многом этот гимнографический текст перекликается с Ямбами Иоанна Геометра:

Благочестиво я властвовал целых шесть лет над народом –
Столько же лет просидел скованным скифский Арес.
Я подчинил города ассирийцев и всех финикиян,
Я неприступнейший Тарс Риму склонил под ярмо,
Освободил острова, их избавив от варварской власти,
И захватил я большой, славный красой своей Кипр.

Запад, а также Восток бежали пред нашей угрозой,
Высохшей Ливии степь, счастье дарующий Нил.
Пал я в своем же дворце, в своем же покое стал жертвой
Женских предательских рук, вдруг и злосчастен, и слаб.

Были со мною столица, и войско, и стены двойные –
Истинно, нет ничего призрачней смертных судьбы!^[18]

Первая заслуга – защита христианской Империи. Вторая – соединение воинских успехов с благочестивой жизнью

Итак, первая заслуга – защита христианской Империи. Вторая – соединение воинских успехов и приобретений с личной благочестивой жизнью. Характерен тот акцент, который ставится на кротости, нищелюбии и нестяжательности, любви к посту, возможно, гимнографические тексты полемически обращены против традиции или молвы, обвинявших Никифора в скупости, суеверии, жестокости и т.д.

Τὸν τὰ πάντα ὁρῶντα,
ἔνδοξε, μιμούμενος,
πρᾶος γέγονας,
φοιτητὴς ὡς τούτου
συμπαθής, ἐλεήμων καὶ μέτριος,
ὅθεν καὶ τὸν πλούτον
τοῖς ἐνδεήσι δαψιλεύ́ων,
τὸν ἀκήρατον ὄλβον κεκλήρωσαι.

Подражатель явился
славне, все видящего,
как Его ты служитель,
сострадателен, мирен, и милостив.
Посему и богатство
нуждающимся раздавая,
нетленный жребий наследовал.
(5 песнь второй тропарь).

И в результате справедливого и благочестивого правления, воинских подвигов, личного аскетического подвижничества Никифор восходит на третью ступень cвятости – мученичества.

ὄθεν εἴληφας μετὰ Ἄβελ καὶ Ζαχαρίας
τὸν στέφανον,
διὸ και συνδεδόξασαι
δικαίως εὐφραινόμενος.

Сего ради восприял ты со Авелем и Захарией
венец,
сего ради и сопрославляешься,
праведно радуяся.

Здесь вполне применить метод «библейских семантических ключей», разработанный Риккардо Пиккио. Дело в том, что слова «Сего ради восприял ты со Авелем и Захарией венец» являлись для византийского читателя и слушателя хорошо узнаваемой аллюзией на слова Христа фарисеям:

«Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город; да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что всё сие придет на род сей. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!» (Мф. 26, 34–39).

Мы не случайно привели эту цитату в столь широком контексте, поскольку она является в высшей степени значимой и говорящей. Она весьма красноречиво указывает на отношение к убийцам Императора Никифора и (в некотором отношении) к обществу, которое это убийство приняло как должное.

Во-первых, здесь возникает тема Авеля и Каина. Она присутствует и в других текстах службы.

οὗτος γὰρ ὥσπερ Ἀβελ
ἀνηρέθη ἀδίκως,
βρύει πηγάς δὲ
τῶν θαυμάτων πλουσίως.

Сей бо как Авель
убиен был неправо,
источает источники,
чудес богато.

Убийцы Никифора (прежде всего, Иоанн Цимисхий) уподобляются Каину, и это проливает новый свет на мотивацию убийства. Согласно византийским историкам, Иоанн пошел на покушение скорее из страха за свою жизнь и положение, чем из-за желания престола. Однако данный гимнографический памятник предлагает существенно иную мотивацию убийства – зависть. Как известно, Каин убил Авеля из зависти, напомним хотя бы слова из Первого Послания Иоанна Богослова: «не так, как Каин, который был от лукавого и убил брата своего. А за что убил его? За то, что дела его были злы, а дела брата его праведны» (1 Ин. 3, 12). И эту версию убийства Никифора подтверждает следующий фрагмент:

Χριστὸς
ὅλοκάρπωμα ὡς δεκτὸν
αὐτὸν προσεδέξατο,
τῷ φθόνῳ ὡς μαχησάμενος.

Христос
Как готовое всеплодие
его восприял,
как сраженного завистью.

Во-вторых, как известно, Каина поразило проклятье и изгнание из человеческого общества. Можно сопоставить это с судьбой Иоанна Цимисхия, изгнанного из мира живых.

Однако сравнение с убийством Авеля явно недостаточно. Упоминание о Захарии, которого убили между алтарем и жертвенником, косвенно свидетельствует о кощунственности цареубийства, тем более что само место убийства – императорский дворец – считалось священным и могло быть сопоставлено с сакральным пространством ветхозаветного храма. Однако, если считать Захарию сына Варахиина отцом Иоанна Предтечи, то образ Цимисхия связывается с образом Ирода – царя-христоборца и детоубийцы, который, согласно преданию, убил Захарию^[19].

Убийство Императора Никифора вписывается в контекст христоборчества и христоубийства

Соответственно, убийство Императора Никифора вписывается также и в контекст христоборчества и христоубийства, тем более что как сама обличительная речь Христа против фарисеев, так и ее литургический контекст (чтение утрени Великого понедельника) неразрывно связаны с грядущими страстями Христовыми.

Однако отметим еще один смысл: речь Христа направлен против фарисеев и фарисейского лицемерия. И здесь нельзя не отметить следующего факта: после убийства Никифора Патриарх Полиевкт потребовал от Иоанна Цимисхия клятвы в том, что он непричастен к цареубийству. Понятно, что данная клятва имела бы характер в лучшем случае формальный, в худшем – лицемерный. Однако Цимисхий превзошел все представления о фарисействе: он не только принес ложную клятву, но и выдал всех своих сообщников, обвинив их в убийстве Никифора, а также отрекся от императрицы Феофано и отправил ее в ссылку^[20].

Наконец, слова Христа, обращенные к Иерусалиму, могли в сознании византийцев, воспринимавших эту стихиру, ассоциативно переходить на Константинополь, который в ряде случаев мыслился как Новый Иерусалим^[21]. Однако в Константинополе, «Новом Иерусалиме», оказалось возможным убийство «нового Захарии» – Никифора, и тем самым град Константина становится уже образом не Нового, Небесного Иерусалима, а Ветхого, «который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят» (Откр. 11, 8).

Мы упомянули о том, что тексты службы находят определенное соответствие в эпиграмме Иоанна Геометра. Однако между ними есть существенное различие: для Иоанна Геометра, в духе античности, гибель Никифора – знак его слабости и символ бренности всего земного. Для неизвестного автора службы его смерть – победа, к тому же за ней следует наказание убийц:

Κλίμαξ ἀπὸ γῆς ἀνάγουσα
τῶν χαμερπῶν προκοπῶν
ἡ σφαγή σου γεγενηται
πρὸς μαρτύρων ὕψωμα
καταγελᾶται.. γὰρ ὁ δίκαιος
πλὴν ἐν ὀλίγῳ ἐν ἐξαισίῳ
φαυλὸς ἐλέγχεται,
τῷ θανάτῳ ἄδικον δικὴν διδοὺς
ὅθεν σὺ τῆς κρείττονος νίκης τετύχηκες

Лествицей от земли ведущей,
от дольних движений
убиение твое стало
к высоте мучеников.
Осмеивается ведь праведник,
но чрез краткое время
нечестивый обличается,
смертью неправедное воздаяние воздав,
Сего ради ты улучил победу лучшую.

Этот седален весьма важен. Во-первых, он указывает, что служба написана после 976 года – смерти Иоанна Цимисхия. Во-вторых, автор показывает знание обстоятельств гибели преемника Никифора. Выражение ἄδικον δικὴν – «неправедное возмездие» – указывает на характер смерти Цимисхия, который был отравлен евнухом Василием Нофом после того, как тот почувствовал угрозу со стороны Императора из-за его неосторожных слов: «мы воюем, а евнух жиреет». Неправедная смерть Цимисхия, по мнению автора службы, явилась возмездием за его неправедное убийство Императора Никифора. Сама же смерть Никифора явилась его победой и восхождением в Царствие Небесное.

Смерть Никифора явилась его победой и восхождением в Царствие Небесное

Исследователи уже обращали внимание на параллели между службой Императору Никифору и службой св. страстотерпцам Борису и Глебу^[22]. К сожалению, это было сделано достаточно поверхностно и бегло, без ссылок на конкретные тексты службы. Между тем в них содержится много общего

Отметим самое начало канона св. Борису и Глебу, который содержит призыв к Богу дать силы достойно воспеть святого:

Даждь ми от оустъ
многыихъ ми прегрешений моих
Спасе мой, премоудрость ми подая,
яко да песнми похвалу Ти
святая тебе похваляю^[23]

Сходное начало присутствует в каноне Никифора:

Χειρὶ με σῇ, παντοδύναμε Δέσποτα,
ἴθυνον πρὸ̀ς ἀρετὴν
ἐπαξίως ὑμνῆσαι
θεράποντά σου τὸν μέγιστον,
τὸν ἐν βασιλεῦσιν ἀοίδιμον.

Рукою твоей меня Владыко к добродетели
направи, всесильне,
воспевати достойно
служителя величайшего
Твоего, в царях преславного.

Во первых, среди добродетелей Бориса и Глеба особо восхваляется целомудрие, и не только телесное, но и душевное:

Воспоимъ люд е благочестиво
прославленома целомудрьнъмъ смыслъмъ

(Канон 1 песнь 2 тропарь)

Даръ благородства от Бога приимша,
паче оба благородство душевное
возлюбиша целомудрьемъ и добродѣтелью оудобряющася^[24].

Сравним это со 2 тропарем 8 песни:

Κατὰ παθῶν, θεόληπτε,
βασιλεύσας, ἐκράτησας
πάσης ὀλεθρίου
τῶν παθῶν τάξεων
παθῶν τάξεω
καὶ σώματος ἐνέκρωσας
τὴν δὲ ψυχὴν ἐζώωσας
πράξεσιν ἀρίστοις
ὅθεν καὶ σὺν ἀγγέλοις
βοᾷς ἀδιαλέπτως
ἱερεῖς, εὐλογεῖτε·

Над страстями царствуя,
богоприятне ты властвовал,
всякую гибель
чина страстей
и тела ты умертвил,
душу же оживил
делами прекрасными.
Посему с Ангелами вместе
непрестанно взываешь:
«Священники, благословите».

Сравним с текстами службы св. Борису и Глебу и следующий тропарь из 4 песни канона Никифору:

Сего ради ныне и Твой служитель
к высоте вознесен был,
в добродетели сотрудника Тебя
стяжав и утвержденье неколебимое.

И в той, и в другой службе проводится мысль о тленности земного бытия и земных наслаждений, от которых отказываются герои ради вышнего, горнего царствия. Рассмотрим 3 тропарь 2 песнь канона св. Борису и Глебу:

И в той, и в другой службе проводится мысль о тленности земного бытия и земных наслаждений

вещь вознесена видевша
и тѣлесныхъ мимотекуща
и добродѣтели явистася сосуда славна^[25].

Сравним это с 4 песнь 1 тропарем канона Никифору.

Христова любовь окрылила
чрез жизнь
к премирным
востечь, и чрез добродетель
к вышней вознестися вершине,
богомудре Никифоре,
созерцать Спасителя.

Сходные мысли присутствуют и в Богородичне 3 песни того же канона:

Тайноводствует чрез Тебя
лучшее и паче слова,
Богоматерь, верный Твой служитель,
тленное чрез Тебя
презрел он немедленно,
насладиться земных стремившийся.
(3 песнь Богородичен)

Далее, и в службе св. Борису и Глебу, и в службе св. Никифору проводится мысль о том, что они явились жертвой нового Каина и зависти человеческой.

Разгневався, яко братооубийцъ Каин древле,
Святополкъ явися окаянный законопрестоупный
завистию оубийство приведение
властию прельстився.
(5 песнь 3 тропарь)^[26].

Выше мы уже рассматривали конкретные тексты службы, в которых св. Император Никифор сравнивается с Авелем, а его убийцы (опосредованно) с Каином.

Отметим только, что речевые характеристики убийц – Цимисхия и Святополка – соответствуют друг другу.

πλὴν ἐν ὀλίγῳ ἐν ἐξαισίῳ
φαυλὸς ἐλέγχεται,

Цимисхий именуется φαυλὸς – низкий, негодный, ничтожный.

Святополк – «окаянный», и отнюдь не в значении «несчастный». Соответственно, и тот и другой эпитет говорят о ничтожности убийц.

Речевые характеристики убийц – Цимисхия и Святополка – соответствуют друг другу

И в той и в другой службе акцентируется мироточение, исходящее от мощей святых, а равно и другие чудеса:

Ως θαυμαστός εἰς, Κύριε,
καὶ μέγαλα τὰ ἔργα σου
τὰ ἐν τοῖς ἁγίοις
ἐργασμένα πάντοτε
ξηρὰ γὰρ κείμενα
..... σώρου λείψανα
μύρα ἰαμάτων κρουνίδων
βλυστάνει,
καθαίροντα πάθη
τῶν θερμῶς μελωδούντων
λαὸς, εὐλογεῖτε

Сколь чуден еси, Господи,
И велики дела Твои,
во святых
соделанные некогда
Ведь сухие лежащие
праха останки
источают миро…

Сравним это с 2 тропарем 9 песни канона Бориса и Глеба:

Сдравы сотворита
болящая и благочестивыя
хромымъ течение подаваета^[27].

Подведем итоги.

1. Служба св. Императору Никифору могла быть написана на Афоне вскоре после 976 года. Ее автором мог быть либо сам преп. Афанасий Афонский, либо кто-либо из его круга.
2. Император Никифор прославляется как благочестивый правитель, милостивый, кроткий, нищелюбивый. Текст службы опровергает «черную легенду», сложившуюся вокруг Императора.
3. Смерть Имп. Никифора рассматривается как мученичество и типологически сопоставляется с кончиной св. Иоанна Предтечи. Божественное возмездие настигает его убийц, уподобляемых Каину и Ироду.
4. Между службой св. Императору Никифору и службой св. Борису и Глебу существуют многочисленные параллели. Во-первых, подчеркиваются добродетели святых, их подобие праведному Авелю, а их убийц – Каину. Во-вторых, говорится об отвержении ими мира и мирских радостей.