Пост и дети

В марте издательством Псково-Печерского монастыря «Вольный Странник», порталом Православие.Ru и Марфо-Мариинской обителью милосердия была организована онлайн-встреча с Анной Сапрыкиной – автором книг о православном семейном воспитании. Анна познакомила с новыми изданиями, подготовленными ею и выпущенными издательством «Вольный Странник». Это «Настенный календарь на Великий пост» и «Дневник на Великий пост для детей и подростков». Но встреча была не только презентацией новых книг. Разговор шел вообще о том, как организовать пост для детей, как сделать так, чтобы Великий пост ощущался детьми как особое время в жизни семьи и Церкви.

Гостями встречи были протоиерей Максим Первозванский – клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, отец девятерых детей; Наталья Москвитина – генеральный директор благотворительного фонда поддержки семьи и материнства «Женщины за жизнь», мама четырех детей, автор и ведущая программ на телеканале «Спас»; Алина Бабкина – жена священника, психолог, блогер, мама троих детей. Анна Сапрыкина ответила и на вопросы пришедших на эту встречу.

​

Показать суть и время поста наглядно

Анна Сапрыкина:

– С древних времен, с тех пор, как пост вообще появился в человеческой культуре – а пост известен с ветхозаветных времен, – это было особенное время, и участие в этом особенном деянии принимали не только взрослые, но и дети. Даже маленькие дети. А святитель Иоанн Златоуст обращает внимание: в Ниневии (куда плыл Иона, попав во чрево кита), когда начали поститься жители этого города, чтобы умилостивить Бога, дабы отвел Он справедливое наказание от них, то постились не только младенцы грудные, но даже и скот постился.

Мы не будем говорить о том, что детей надо морить голодом, мы будем говорить в первую очередь о том, как рассказать детям, даже маленьким, о посте, как сделать Великий пост действительно особенным временем в жизни семьи. Как можно это сделать. Не как нужно, не как положено, а какие могут быть варианты – хочу сразу это подчеркнуть. По опыту моей семьи, семей моих друзей. А может быть, и пришедшие на эту встречу что-то расскажут и о своем опыте.

Подготовка к посту начинается задолго – за несколько недель до поста. Предшествует непосредственно посту заговенье на мясо – мясопустная неделя. Мы отпускаем от себя мясо. Начинается Масленица. В нашем представлении Масленица – это такой особенный праздник. Даже в западных цивилизациях это время карнавала. Но при этом – уже пост. Уже не едим мясо. И в церкви уже поются великопостные песнопения, например «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». А это уже тема недетская.

Масленица – это, конечно, блины. Вот одна из иллюстраций к моей книге «Православные праздники в современной семье». Но при этом очень важно говорить с детьми, что это подготовка к посту, что мы вместе с Церковью приближаемся к этому особенному времени. Да, пока едим много чего вкусного, но то, что не едим мяса, – уже физическое напоминание о посте, это уже ситуация, когда нужно себя ограничивать.

К посту в христианской культуре делают самые разные календари. И не только календари. Есть много разных народных традиций. Самая известная – греческая традиция делать особенную куколку – Госпожу поста. Вот вам идея, как наглядно показать детям пост. У этой куколки закрыты глаза, чтобы не смотреть на что-то плохое, злое. Не соблазняться. У нее нет ушей, они закрыты платочком, чтобы не слушать сплетен и всего нехорошего. У нее сложены ручки на груди, и обычно на груди изображается крест. Иногда она делается в виде монахини, иногда в виде царицы, потому что она – Госпожа поста, царица поста. Изображение Госпожи поста в виде царицы – очень важный момент. Объясню почему.

Пост – это в первую очередь время воздержания, воздержания не только в пище, но воздержания в желаниях. Мы учимся управлять собой, управлять своими желаниями. Хочется мне, но я этого не делаю, и не делаю этого потому, что так говорит Церковь. Это время и послушания Церкви.

Часто спрашивают: почему нельзя именно мясо, молоко? почему не конфеты? Многие родители ограничивают детей в пост именно в сладком. Ну, не буду ничего говорить против этого… Но если речь о взрослых людях, то это Церковь сказала, что нужно отказаться в пост от продуктов животного происхождения. И тут важно не то, что это, как говорят диетологи, для здоровья полезно, тут – акт послушания, то, что мы свою волю немножко отсекаем, хотя бы немножко на хвост воле своей наступаем. Воздержание – это не то, что мы чего-то не делаем, а это именно управление самим собой.

«С царем в голове» – значит, в сознании человека выстроена иерархия. Поэтому Госпожа поста в виде царицы – очень важный момент

Вот говорят: «без царя в голове» – о человеке разнузданном, который не управляет сам собой. А «с царем в голове» – это когда в сознании человека выстроена иерархия. У него есть царь, есть тот, кому он подчиняется. Поэтому когда Госпожа поста делается в виде царицы, это очень важный момент, о нем можно поговорить с детьми. Это монархия, но внутри личности, внутри человека.

Почему у Госпожи поста 7 ног? Потому что 7 недель Великого поста: 6 недель и Страстная седмица. И каждую субботу отрезается одна ножка. Звучит довольно страшно. У первой своей куколки мы ног не отрезали – было очень жалко, казалось живодерством каким-то, но на следующий год и до сих пор мы отрезаем эти ножки. Это ведь изображение процесса. Греки отрезают у своих куколок. Неизвестно, когда появилась эта традиция. Но ей по крайней мере лет 200–300. На самом деле не так это всё кровожадно, потому что ножек-то семь, и не очень заметно, что одна ножка уходит, что ножек стало меньше. Потом их остается 3, потом, как у нормального человека, – 2, потом – 1. Это очень наглядный отсчет времени.

Знаю, что здесь присутствующая Маша Поспелова делает такую куколку со своими детками. Маша сделала многоразовую куколку, ее ножки привязаны ленточками, которые можно развязать. Что не только не так кровожадно, но и удобно: каждый год можно не делать новую куклу. У меня куколка сделана из черного полиэтиленового пакета. Машина – из фетра. Если куколка из фетра, то фетровые ножки можно сзади прикреплять и каждый следующий год делать ей новые ножки.

Анна Сапрыкина

Еще одна идея: календарь. Родилась она так. Мы прочитали с детьми у И. Шмелева о том, что в начале поста снимали шторы, так что комната становилась голой, не очень уютной. Это физически показывало, что особое время наступило. Решили тоже снять шторы. Сняли. Ну, скучное голое окошко… А у нас еще был вид из квартиры на завод, на трубы. Так себе вид. И тут родилась идея, спонтанно. Взяли гуашь, нарисовали лесенку на окне. Сначала нарисовали с привычными циферками. А вот – с китайскими. Мы каждый год придумываем что-то новое. Можно нарисовать церковнославянские буквы, греческие… Заодно их и выучить. Если ребенок во втором-третьем классе, полезно римские цифры изображать, чтобы они запоминались. Наверху – солнышко: Пасха. Внизу у нас человечек, который каждую неделю поднимается на следующую ступеньку. На Страстной он доходит до солнышка – до Пасхи.

В «Дневнике на Великий пост», который мы сегодня представляем – я еще об этом издании буду говорить, – на обложке лесенка и странник – символ нашего издательства, он поднимается по этой лесенке. Можно отсюда срисовать, если кто-то не сможет сам изобразить такую вот лесенку.

Теперь о «Календаре на Великий пост». Еще когда мои старшие дети были совсем маленькими и когда у меня еще хватало фантазии на такие поделки, я, рассказывая детям о посте, о том, что наступает особое время, нарисовала такую календарную сетку. Просто чтобы показать, сколько дней в Великом посте. Мы написали даты и обозначили Пасху – вырезали из открытки пасхальное яичко. Повесили эту «сетку» на холодильник, и каждый особенный день Великого поста я показывала: вот он, этот день. Например, Неделя Торжества Православия – вот она. Конечно, все это было довольно скучно: просто клеточки. И на следующий год мы уже сделали такой вот календарь. Делали довольно долго – несколько дней. Начало Великого поста было наверху, как в обычном календаре, и дальше недели шли вниз. Черным были выделены особенно строгие недели, фиолетовым – воскресные дни.

Этот календарь очень нравился всем, кому я о нем рассказывала. Я написала и статью для портала Православие.ру об этом календаре. Знаю, что очень многие начали такой же календарь делать у себя дома. Стало понятно, что это та самая идея, которая должна жить и которую нужно как-то воплотить. «Вольный странник», издательство Псково-Печерского монастыря, выпустило этот календарь.

Первый календарь нашей семьи шел, как я уже сказала, сверху вниз, но потом мы начали делать по-другому: недели шли снизу вверх, чтобы был виден путь от поста к Пасхе. Внизу был ад. Наверху – солнышко: Пасха. У нас были открывающиеся створки: распахнешь их – а там написано: «Христос воскресе!».

Вот еще один из наших календарей. Это для нас тоже было особенным событием – во время Масленицы собирать календарь: так мы готовились к посту.

Теперь вы можете не только сами делать такой календарь, но и купить основу, не тратить время на ее изготовление: расчерчивание, разрисовывание… Можно собирать наклейки. Знаю, что многие, кто хочет что-то сделать сам, покупают основы, сами приклеивают аппликации, что-то рисуют. Это такой, с одной стороны, набор для творчества, а с другой – повод разбудить фантазию, дать детям проявить себя.

Пройдемся по ступенькам календаря. Первая седмица Великого поста – это особенное вхождение в пост, чтение Покаянного канона Андрея Критского. О том, как прожить эту неделю вместе с детьми, я рассказываю в книге «Православные праздники в семье», об этом говорит и брошюра к «Календарю на Великий пост»: как быть, если у вас малыш и нет возможности пойти в храм, как приобщать детей к событиям это недели…

Во время Великого поста есть много интересных «съедобных» событий. Например, в память великомученика Феодора Тирона готовится кутья – особая каша. Мы приклеиваем изображение каши в тарелке на календарик, и дети начинают ждать, когда будет кутья. Как-то я услышала, как одна девочка сказала про кутью: «невкусная православная каша». Но вообще-то ее можно приготовить очень вкусной. Мы едим кутью из одной тарелки. Мне кажется важным, чтобы в семье что-то елось из одной тарелки. Это символ объединения всех. Каждый день такое не устроишь, а вот несколько раз в год, в какие-то особенные дни – можно.

Мы едим кутью из одной миски. Есть всем вместе из одной миски – это символ объединения семьи

У нас кутья всегда из одной миски – есть даже специальная такая миска. Но можно и в любой. Мы со временем собрали набор деревянных ложек. Так что получается интересно.

Первая седмица Великого поста заканчивается в воскресенье Торжеством Православия.

22 марта – память Сорока мучеников Севастийских. В этот день пекут жаворонков. Вот такие симпатичные жаворонки получаются. Тут ничего экзотического нет, все знают, как их делать. Но в календаре дается схема, как лепить жаворонка. Это очень интересное развлечение для детей. При этом, когда обычно с детьми что-то лепят из пластилина, возникает вопрос, куда эти поделки положить, ведь выкинуть жалко. А тут, когда печем вместе с детьми жаворонков, это и поделки, это и общее занятие, при этом понятно, куда это всё деть. Есть смысл.

На третьей седмице Великого поста мы поставили напоминание о том, что каждый день Великого поста Церковь предлагает чтение Ветхого Завета. Это повод для тех, кто хочет этим заниматься – именно Великим постом с детьми изучать Священное Писание. Хотя бы раз в неделю. Но можно каждый день. Перед сном, перед чтением детской книжки хоть что-то прочитывать из Ветхого Завета.

Вот иллюстрация из книжки «Православные праздники». Я предлагала детям выписывать какие-то притчи Соломоновы, которые они сами выберут. А когда предлагаешь ребенку выбрать что-то, из притчей например, ему приходится читать, чтобы выбрать, что ему хочется. Так вы заставляете его что-то прочитать. На самом деле это не выглядит как «заставление», дети сами делают. Это – царь Соломон, который написал притчи.

Третья седмица у нас заканчивается Неделей Крестопоклонной. По русской традиции на третьей неделе Великого поста и всю четвертую седмицу Крестопоклонную выпекаются вот такие крестики. Об этом также писал И. Шмелев. Печь можно из чего угодно. Мы чаще всего печем из готового слоеного теста – просто потому, что так быстрее. Там, наверно, есть пальмовое масло, но я не смотрю состав, чтобы не смущаться. Это снова такое, с одной стороны, развлечение, а с другой – это действо напоминает детям о смысле происходящего сейчас в Церкви. Так что не просто для того, чтобы чаю попить с этими «крестиками».

Конечно же, на Крестопоклонной седмице мы обязательно каждый день совершаем поклонение кресту – так же, как в храме: три земных поклона, поем: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыка». Так мы готовим детей к участию в богослужении и приобщаем жизнь своей семьи к жизни Церкви.

В этом году Благовещенье выпадает на Крестопоклонную седмицу.

На Благовещенье есть тоже много интересных традиций. Во-первых, Благовещенская кулебяка. О Благовещенской кулебяке и Шмелев писал, о ней много в литературе упоминается. Это пирог в несколько слоев: рыба, соленые – именно соленые – грибы и, может быть, какая-то каша – у нас рисовая, хотя, я подозреваю, это не очень-то русская традиция – рис в кулебяку класть, но с рисом вкусно получается. В книжке есть рецепт.

Еще по русской традиции и традиции, которая продолжает соблюдаться у нас в Церкви, выпускают птиц на Благовещенье. Всегда очень интересно вместе с детьми посмотреть, хотя бы по телевизору, как вылетают эти белоснежные голуби. Во многих странах, во многих культурах выпускают голубей. Недавно я узнала, что в Германии на Троицу выпускают голубей. Оказывается, в Германии, на этом «прогнившем Западе», Троица – государственный общенародный праздник, выходные. Они после службы тоже выпускают голубей. Так что это такая очень древняя традиция, которая символизирует в первую очередь свободу: мы выпускаем птиц, и это символ того, что в Благовещенье Господь даровал нам свободу. Может быть, отец Максим Первозванский, здесь присутствующий, потом еще скажет пару слов об этой традиции. Вот картинка, как выпускают птичек.

Четвертая седмица Великого поста заканчивается Неделей преподобного Иоанна Лествичника. Кажется, не очень детская тема, но с помощью выпечки мы можем ее немного «спустить», приблизить к детскому возрасту. Вот такие замечательные лесенки можно испечь. И пока печем, пока дети занимаются лепкой этих лестниц, мы можем заодно и рассказывать им о том, что вообще жизнь человека – это такой путь от земли на Небо. Что добрые дела нас поднимают по этой лесенке, злые дела спускают с этой лесенки. Это можно рассказать даже 3–4-летнему ребенку. Он, конечно, не очень поймет, многое забудет, но если каждый год рассказывать, что-нибудь в памяти отложится.

Есть и такой еще вариант – сделать с детьми личную детскую лесенку добродетелей. Например, послушание родителям – это добродетель для ребенка, одна из главных его добродетелей. А когда ребенок ссорится с родителями – здесь он убегает от родителей, – это его спускает с лесенки. Вот такие вещи, которые особенно важны для наших детей, можно расположить на лесенке.

Мариино стояние – в нашем календаре канон приклеен, наклеечка на пятой седмице. Дальше – Суббота Акафиста. И шестая седмица у нас заканчивается Лазаревой субботой и Вербным воскресеньем. Мы с детьми учим тропарь к празднику, ставим дома вербочки. Это тоже очень древняя традиция. Она сохраняется и соблюдается во всем мире. Пальмовое воскресенье – так этот день называется во многих странах. В этот день мы встречаем Господа с ветвями в руках. У нас самые красивые ветки в это время – верба. Эту фотографию прислали на конкурс, который проводило издательство «Вольный Странник». Люди со всей России присылали фото своих традиций, своих обычаев, как они все это реализуют в своих семьях.

Страстная седмица в нашем календаре особенно темная, чтобы показать, насколько она особенная, насколько она строгая. В среду на Страстной седмице мы вспоминаем, как Иуда предал Господа. Тут у нас монетки.

Тайная вечеря: у нас Чаша – это день первого Причастия. Мы всей семьей идем в храм на 12 Евангелий страстных. Здесь у нас картинка, как люди возвращаются из храма с огонечками и что делать со свечками, которые мы принесли домой. Можно по традиции нарисовать этим огнем – копотью от него – крест над входом. Во многих монастырях над каждым окошком изображают такой крестик. Известно, что в Греции особенным огнем считается огонь после Пасхального крестного хода, и греки, возвращаясь домой после пасхальной ночной службы, вот такие крестики рисуют над входом.

Когда я была в Афинах, заметила: идешь по афинской улочке с маленькими домиками, и над каждым окошком, над каждым входом такие, как у нас, родные черные крестики. Как в любом монастыре. Это особенная традиция, которая показывает: как во времена Исхода нужно было помечать кровью агнца, что этот дом посвящен Богу, это дом Божий, так же точно и мы помечаем – в первую очередь для самих себя, – что наш дом посвящен Богу. Давайте наклеим крестик сюда, на Распятие.

На Великую субботу мы наклеиваем наклеечки, обозначающие сложившуюся у нас в последние годы традицию: именно в Великую субботу у нас освящаются куличи. Куличи, пасхи, яйца – наши традиционные блюда.

И, наконец, на Пасху мы приклеиваем «Христос воскресе!».

Вот таким образом мы собираем этот календарь. Можно его повесить на стену или на дверь холодильника. Мы обычно на холодильник вешаем. И этот календарь висит весь год у нас. Теперь еще и во многих других домах.

Мне хотелось бы сказать еще о новом проекте, который вышел в этом году. Предполагалось, что все книжки выйдут сразу, но потом мы решили распределить их на несколько лет. Вышел «Дневник на Великий пост». Если календарь висит на холодильнике для всех, для всей семьи, то это индивидуальный календарь на Великий пост. Этот маленький дневничок рассчитан в первую очередь на детей и подростков, но в принципе в нем ничего особенно детского нет, можно воспользоваться им и взрослому. Он устроен как дневник школьника. Еще несколько лет назад у каждого школьника были бумажные дневники. Когда представляешь себе неделю, то мы, люди, которые жили с такими бумажными школьными дневниками, чаще всего представляем себе неделю именно по школьному дневнику. А воскресенье обычно пропадает: в школьном дневнике воскресения нет. И в нашем «Дневнике на Великий пост» будние дни – как в школьном. А на воскресенье у нас целый разворот.

Здесь о посте как о пути к Пасхе. Этот дневник может помочь прожить пост осознанно

Как пользоваться этим дневником, что туда можно записывать – обо всем этом рассказано в небольшом предисловии. Все коротко, понятно и ориентировано именно на детей. И хотя в числе задач на пост может быть и пищевой пост, который очень важная составляющая Великого поста, но, учитывая, что все мы разные и все постятся по-разному, то здесь нет никаких указаний на пищевые ограничения. Это пусть сами родители скажут. Это бесполезно писать. А здесь – о посте как о пути к Пасхе. Этот дневник может просто помочь пройти, прожить пост осознанно.

И при этом дневничок устроен так, что его можно воспринимать просто как раскраску. Даже для маленьких детей замечательная художница Екатерина Склярова нарисовала очень четко, очень понятно тематические раскраски. Можно брать этот дневничок с собой в храм в воскресные дни Великого поста, давать маленькому ребенку, чтобы ему было чем заняться.

О птичках и о том, как важны детям традиции

Вторая часть этой встречи была посвящена дискуссии о том, как провести Великий пост вместе с детьми.

Протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, отец девятерых детей:

– Мне представляется крайне важным – и это касается детей, подростков, взрослых, молодых и старых, – чтобы наша православная духовная жизнь закреплялась в обычаях и обрядах. Но некоторые вещи для меня недопустимы, а некоторые будут для вас, например, недопустимыми.

Вот мы выпускаем лесных птичек. Это вызывает неоднозначную реакцию у защитников природы. А меня коробит от того, что крестик надо испечь и скушать. В нашей семье мы такого не делаем. Вообще что-то делать с такой интенсивностью – несколько вещей в течение недели, – у нас никогда не получалось. Конечно, мы печем жаворонков на Сорок Севастийских мучеников. А кулебяку на Благовещенье не печем никогда. Но в проруби купаемся, птичек выпускаем.

Протоиерей Максим Первозванский

Многие традиции, о которых рассказала Анна, представляются мне крайне важными. Вспоминаю свою атеистическую молодость. Я работал в закрытом институте, где ни о какой вере в Бога речь не шла. Мой научный руководитель, беззубый алкоголик, совершенно гениальный человек, обязательно в Великую субботу приносил кулич и говорил торжественно: «Освященный». Что это значило, никто не понимал. Но все чувствовали, что это что-то важное. Несмотря на все гонения, отсутствие какого-то религиозного образования, все эти вещи были где-то в подкорке мозга и потом всплывали.

И действительно, далеко не все мы можем только духовной пищей питаться. Эти смыслы обрядов крайне важны. Я обязательно закажу эту книгу. И это не реклама. И себе такой календарик повешу.

А еще мне понравился этот маленький дневник. Буду в него кое-что записывать. Долго Анну пытал, что туда можно записывать. Теперь понял что, но вам не скажу. Сами придумаете, что туда записать.

В книжке «Православные праздники» есть традиции фактически на каждый праздник. Нам она не помогла: что празднуем, то празднуем. Но вам я всячески ее рекомендую. Особенно если у вас есть ощущение, что праздник как-то скучно проходит.

Конечно, всё должно быть по силам, с разумом. Например, про птичек на Благовещенье. Моя супруга разводит дома лесных птичек. У нас есть много знакомых птицеводов, с которыми мы непосредственно сотрудничаем. Поэтому когда нам привозят лишние два десятка птиц, мы их выпускаем. И никто не погибает. Но если вы не умеете с птицами возиться, лучше не связывайтесь. Хотя, конечно, детям принять участие в такой традиции, увидеть ее, было бы интересно.

А как интересно ребенку увидеть, как выпускают птичек на Благовещенье! И самому птичку выпустить

Мы, например, в православной школе покупали одну птичку на класс. Это тоже много птичек выходит. И какой-нибудь лучший ученик класса, которого инструктируют как и что, выходит перед всеми и птичку выпускает. Класс говорит: «Вау, улетела!». Это тоже здорово.

Здорово, что всё это дает пищу для ума, позволяет что-то придумать. Иначе пост становится тягостным пищевым ограничением, не имеющим смысла. Мы, взрослые, можем осмысленно поститься, слушать Покаянный канон, участвовать в Литургии Преждеосвященных Даров, читать акафист Богородице. Дети всего этого лишены. Не надо питать иллюзий, что они у нас сильно духовные. Для них всё не очень понятно.

Как Анна сказала, традиции поста в семьях самые разные. Мои дети постятся с того момента, как их отнимают от их «специального стола» – от материнской груди и специальных баночек детского питания, и вопросов не возникает. На общем столе нет ничего такого, что бы они могли есть особенного. И всё нормально. Со здоровьем проблем не возникает.

При этом я регулярно узнаю от своих православных знакомых такое. Недавно подошла знакомая: «Моему ребенку исполняется 14 лет, и мы думаем в этом году начать его приобщать к посту. Как начать, и как лучше сделать?» Я подумал: как?! ребенок ни денька не постился?! Но виду не подал. Понимаю, что в каждой семье есть свои особенности и свое понимание, свое отношение. Кто-то, как мы или как Аня, с рождения постится. Кто-то вообще никак. Вырастет, захочет поститься – будет. Не захочет – не будет. Кто-то с промежуточного возраста – с 7–14 лет. Это тоже нормально.

Но духовные измерения поста для православного христианина необыкновенно важны. Как бы ни выглядело это наивно в пищевом и материальном отношении. Ребенок чувствует все по-другому, за редчайшим исключением. Есть дети, которые чувствуют духовный мир. У меня одна дочка такая. С ней можно было с пяти лет в храм прийти и там ее оставить. Ей там было так хорошо, что она не хулиганила, ей ничего не надо было больше. Она одна, а у меня – девять. Остальным всё, о чем рассказывала Анна, было важно и нужно.

Это здорово: это является Литургией – общим делом, тем, что объединяет семью или какую-то часть ее. Мы лепим жаворонков. Это же круто – лепить жаворонков. Особенно если вы можете принести их потом в храм и раздать. Это можно делать на разном уровне, семейном или приходском, в воскресной школе, в самых разных комбинациях. Что в принципе касается и всего остального.

Про птичек я уже сказал, можно выпускать семейно. К нам регулярно кто-то напрашивается из знакомых: «Вы будете выпускать птичек? Мы просто посмотрим». Тоже круто: приехали посмотрели. Ребенок запомнит: птичка полетела. Поэтому в разных ситуациях этим всем надо наполнять жизнь детей. Тогда они это всё запомнят. Я прямо вижу по детям, кто в подобных традициях участвовал в детстве, даже если они отходят от Церкви. Не в борьбе с Церковью – про этих я не буду говорить. Я про тех, кто говорит: «Мне всё это не надо, я не буду ходить в храм, я уже вырос». Все равно многие моменты продолжают их трогать. То, что происходит непосредственно в храме. Пасхальный крестный ход, например, на который даже комсомольцы ходили обязательно. Я помню, на Пасху в моей юности специально показывали по телевизору концерт «Boney M»: их невозможно было услышать, невозможно было увидеть, а тут – концерт. Все дома и все смотрят. Почему так делали? Потому что иначе люди пойдут на крестный ход.

Из той же серии: мол, крестный ход – это настоящее церковное деяние, а вот куличи печь необязательно. Я регулярно слышу голоса, что «куличи – это вообще непонятная традиция», что «то ли дело испечь ягненка, как в Греции». Вы хотите ягненка? Но вы же его печь не будете! Значит, ничего не будете делать.

На самом деле надо вкладываться в детей, и это обязательно вернется.

Чтобы пост не стал фарисейским

Наталья Москвитина, генеральный директор Благотворительного фонда поддержки семьи и материнства «Женщины за жизнь», мама четверых детей:

– Мне очень понравилась идея делать Госпожу поста. В какой-то степени она перекликается с нашей семейной рождественской традицией: мы вешаем на стену большое полотно с кармашками, дети туда письма кладут, но не Деду Морозу, а Николаю Угоднику.

На Пасху мы обязательно печем куличи – с чаем матча, поэтому кулич у нас зеленый. Внутрь кладем орехи и шарики из розового шоколада, украшаем кулич вербой. Обязательно печем жаворонков с глазами из изюма.

Есть у нас правило: на личную аскезу, личный пост дети решаются сами, когда захотят. В течение поста старшие дети почаще, младшие пореже. Они сами решают, в какую неделю они строго постятся, в какую нет. Анна рассказывала, что мультиков в пост в их семье нет. У нас мультики остаются, но сладкое исключаем. Для Моти, младшего, ему 6 лет, это – Великий пост. Он вообще почти ничего не ест, у него и так пост круглый год. Вот такой ребенок.

Пост для нас – проблема: в семье все – сильные аллергики, и в обычное время очень большие ограничения по продуктам: можно практически только овощи, молочное и макароны – нельзя, говядину нельзя, а свинину, если честно, мы не любим. И всегда вопрос: как сделать так, чтобы пост не был таким вот фарисейством, как почувствовать пост, если и так не едим то, от чего в пост надо воздерживаться?

Долгое время я в пост пила кофе с молоком. Пила кофе много, для меня это было почти что основная еда: и суп, и второе… И мне было очень неудобно перед людьми: такое для них искушение, что у меня кофе с молоком. Я отказалась от кофе.

У каждого разные исходные данные, у каждого – свой ритм жизни. Сегодня все не так, как было во времена И. Шмелева. Хотя тогда все было очень красиво.

Что еще для меня Великий пост? Это время солений, такой абсолютно русской еды, которая делает постный стол очень богатым.

Добрые семена дадут всходы

Алина Бабкина, психолог, блогер, мама троих детей:

– Сегодня довольно частая ситуация, когда человек приходит к вере уже в сознательном возрасте. Я пришла в 14 лет. Я из обычной семьи, и таких, как я, много. Мы сталкиваемся с тем, что традиции, которые есть в других верующих семьях, оказались потеряны нашими семьями. Вот почему мы пришли на эту встречу – к тем, кто делится своими семейными традициями.

Мне бы хотелось, чтобы мы еще обратились к тем нашим бабушкам, которые еще живы, и расспросили бы их. Это тоже поможет возродить традиции, которые были в наших личных семьях.

Алина Бабкина

Мои дети еще маленькие, самой старшей семь. Она пошла в первый класс, и только сейчас начинает задумываться о серьезных вещах. Я для себя ставлю другую цель: мне важнее для маленьких детей создать некий базовый фундамент, некие теплые светлые воспоминания, к которым они смогут обратиться, когда станут сомневающимися подростками. Когда у них будут возникать вопросы к ценностям родителей, к тем убеждениям, в которые они верили. Становясь взрослыми, они начинают сомневаться, особенно слушая сверстников. Но куда бы ни завели их эти сомнения и рассуждения, если у них есть воспоминания о теплом детстве, о посте вместе с родителями, они не собьются с пути.

Куда бы ни завели наших подросших детей сомнения, они не собьются с пути, если у них есть воспоминания о светлом детстве

Воспоминания о том, когда вместо электричества зажигались свечи. Когда в Страстную неделю у нас горели красные фонарики. Перед постом вспоминаем притчу о сеятеле, и мы сеем семена и заботимся об этих растениях. Что сеют в феврале? Обычно это петуния. Заботясь об этих растениях, ребенок глазами, руками, всеми своими чувствами усваивает, как проклевываются зернышки, как проклевываются какие-то добрые начинания в их сердце. Весна переходит и на пост. Она становится чем-то духовным для них. Эти ассоциации будут для детей естественными и интересными. А в более взрослом возрасте станут для них опорой.

Всё-таки взрослый пост для нас несколько другой. Если для детей мы создаем опору и фундамент для их будущей жизни, для их взросления, то уже для взрослого человека, возможно, для подростка, это становится не только временем взращивания добродетелей. Вот я, например, смотрю на себя как на человека грешного, и пост – это больше о вскрытии гнойников. Потому что в пост обычно получается не взрастить какую-то добродетель в себе, а что-то вскрыть.

Часто человек по прошествии поста говорит, что пост прошел зря. Я раздражалась, я с кем-то поругалась, я обиделась на начальство, у меня с мужем конфликт… Так прими то, что ты узнала о себе. А от этого принятия мы переходим к познанию себя, давая пример нашим детям, как не нужно надевать маску или казаться верующими православными, а признавать в себе всё то, что есть. Именно это становится кризисной точкой роста. Поэтому, я надеюсь, пост для каждого из нас принесет свой плод. И мы посеем какие-то семена.

Пост – это не про голод

Затем Анна Сапрыкина ответила на вопросы.

«Анна, здравствуйте. Наша семья совсем не так близка к Церкви, как ваша. Но мы стараемся. У нас ребенок-подросток постится, а маленький нет. Как вы разделяете стол? Или у вас тоже подросток смотрит голодными глазами на мясо в тарелках младших сестер? Подросток так хочет есть, голодный всегда. Всегда просит еду. Пути решения проблемы есть?»

– Тут несколько разных аспектов. Отец Максим говорил уже об этом. У нас не разделяется стол. Мы не готовим скоромную еду в пост. У нас нет этой еды в холодильнике. Мы это не покупаем. У нас вопрос выбора поста для взрослого ребенка – это вопрос, будет ли он поститься в школе, купит ли он сам себе что-то, когда у него есть с собой деньги. В любом случае дома мы не готовим скоромную еду. Так как мы жили так всегда, то наши дети с другой ситуацией не сталкивались. У нас всегда постное в пост. И ситуации такой нет.

Другой аспект этого вопроса – выбор: 14-летний ребенок сам выбрал для себя пост, или родители его заставили поститься? Скорее всего, если ему 14 лет, он сам выбрал пост. Потому что здоровый подросток будет сильно сопротивляться в наше время, если его обязать поститься. Да еще когда на столе есть скоромное.

Третий аспект такой: в головах многих из нас пост – это голод. У меня есть родственница, моя двоюродная бабушка, которая все время говорит: «Опять пост, опять вам есть нечего». То есть такое представление, что обычно ты ешь макароны, котлету, борщ мясной, в котором должна ложка стоять, и какую-нибудь запеканку творожную. А тут только макароны. И она представляет себе пост так: голодные дети, страдающие от голода. Они едва ноги волочат, выползая из-за стола. А мама им выдает пустые макароны. Здесь, с одной стороны, кулинарные привычки, а с другой – представление, что еда – это собственно мясо.

Увы, у многих представление, что еда – это именно мясо, а все другое – и не еда вовсе

Как живут монахи в монастыре в таком случае, непонятно! Как живут вегетарианцы, тоже непонятно. Либо они не живут, либо на самом деле питаются мясом, но как положено правильным фарисеям, изображают, что они травкой питаются.

Я на пост смотрю с точки зрения кулинарной. И такой идеологически пищевой, если совсем убрать момент воздержания, послушания Церкви. Если совсем это убрать, оставить только кулинарный аспект, то получается вот что: в вегетарианстве и даже веганстве есть очень много полезных вещей, если убрать идеологические составляющие всех этих практик. Это очень полезно: растительная пища, которой в нашем рационе обычно не хватает. Мы часто питаемся макаронами с сосисками. А хорошо бы, чтобы это были и разные сухофрукты, и фрукты, и овощи…

Пост кулинарный – это время растительной пищи, которая очень полезна для каждого человека, для каждого ребенка. Но мы вегетарианство устраиваем не на круглый год, а 4 раза в год и по средам и пятницам. Это возможность питаться в общем-то правильно, питаться овощными супами, кормить детей цветной капустой, брокколи, спаржей… Кто чем кормит. Вопрос уже кошелька. Я часто смотрю в пост веганские, вегетарианские сайты, потому что это как раз подход не исключить котлету из обычной еды, а в принципе посмотреть по-другому на питание и понять: готовить новые блюда, кормить детей интересно, разнообразно, полезно. А не просто что мы забрали у детей котлеты и кормим их пустыми макаронами.

О высоком и важном – коротко, но регулярно

«В нашей семье детям в большинстве случаев не очень интересны занятия по вопросам веры, которые я пытаюсь им организовать. Может быть, сказывается отсутствие творчества и личной харизмы. Но календарь в первый Великий пост мы делали. А во второй я фактически делала сама. Читаем в пост детскую Библию. При этом что-то от себя рассказываю, объясняю. Слушают, но не очень охотно. Больше ждут, когда всё это закончится и мама начнет читать про Калле Блюмквиста и Тоню Глиммердал. Стоит ли проводить эти занятия, рассчитывая на “стерпится-слюбится”? На авось что-то зацепит? Так часто и бывает в принципе. “Не хотим читать эту Библию”. А потом тема их цепляет и не могут оторваться. Я переживаю, что продавливание в этом вопросе может вылиться в отвержение всего связанного с верой в подростковом возрасте».

– Если с самого конца начать ответ, то подростковый возраст – это не настолько страшно, как тут описано. Куда ни приду, люди говорят: идет жизнь как жизнь, а потом вдруг наступает подростковый возраст, в который происходит что-то страшное, в которой дети обязательно уходят из храма.

У меня немножко другая проблема. У меня дети начинают состав еды читать (я-то состав не читаю): «Мам, в этом печенье есть яичный порошок». В итоге чтобы не ходить, не накупать эти тележки, разглядывая каждую этикетку, я стараюсь брать всё на развес, чтобы дети состав не читали. Если им сказать: «Сегодня пост», они: «Нет, не пост», начнут проверять в календаре: вдруг мама что-то напутала. Вообще дети в православной семье очень разные.

Если брать жития святых, их биографии, то картина такая вырисовывается. Я очень много работаю с биографиями. Очень часто дети из верующих семей не только не требуют послаблений, но и тайно от родителей подвизаются, постятся. Я писала про одного новомученика, чей сын, сын священника, втайне от родителей постился очень строго. Папа рыбку на стол кладет в Великий пост. Как это возможно?! Он это не ел и на чердаке устроил молельную комнату, опять-таки втайне от родителей. Говорил, что куда-то пошел, а сам ходил молиться. Это обычное явление для церковных подростков. Не настолько всё страшно.

Конечно, проблем хватает, они объективны. Но далеко не всё так однозначно и плохо впереди.

А второй момент: дети скучают, им не очень нравится, что с ними занимаются чем-то таким высоким, умным, правильным, и ждут, когда наконец Астрид Линдгрен почитают, которую и мои дети очень любят. Ждут, когда им начнут читать что-то нормальное, человеческое – приключения, еще что-нибудь. Это совершенно понятно, это нормально. Что с этим делать? Мне кажется, лучше, чтобы серьезные занятия, чтения и общая молитва и прочее были короткими. Но чтобы это обязательно было, и обязательно регулярно, обязательно было частью жизни семьи, ребенка, но – было коротким. Потому что коротким очень сложно вызвать отторжение. Дети ждут, когда мама будет читать про Карлсона. Сначала мама почитает про Библию. Это может показаться скучным. Но если ты понимаешь, что это не на два часа, то можно потерпеть, можно подождать.

И знаете, могу такую параллель провести. Очень важно для ребенка изучать историю, очень важно читать что-то по истории. Очень важно ребенку с малых лет и до взрослого возраста давать представления о родной истории, чтобы не рос ребенок, как Иван, родства не помнящий. Мы понимаем всю идеологию вопроса. Это вопрос не веры. К нему немного проще подойти с этой стороны. Что же, чтобы не вызвать отторжения, вообще не говорить об истории, например? Нет, говорить. Просто если мы будем каждый день долбить… Знаете, у нас в школе одна преподавательница была очень-очень патриотичная. Она очень любила рассказывать о Великой Отечественной войне. Казалось бы – здорово! Но она каждый урок выводила на Великую Отечественную войну. О чем бы ни говорила, каждый классный час. Вы понимаете, что происходит с детьми в конце учебного года? Им страшно становится, когда они слышат хоть фразу о Великой Отечественной! На деле ужасная вещь. Очень важно этого избежать.

Какой выход? Не долбить, не устраивать многочасовые разборы. Не читать Библию на иврите и древнегреческом. Читать по-русски, коротко. Смотреть по детям: если они увлечены, то можно и подольше. Если не увлечены, значит, нужно не прекращать занятия, а просто сокращать. Чтобы это было понемножку: капля камень точит.

Детям скучно? Не прекращать занятия, а сокращать

И обязательно (это важно!) вечером читать Священное Писание. Немного почитали – потом можно прочитать детскую книжку, которую дети любят, которая им нравится. Получается, «в одном флаконе» перед сном три компонента: небольшая общая молитва (пусть короткая, главное, чтобы она была), немножко чтения Священного Писания (может быть, три стиха) и в конце – развлекательное, любимое, приятное. В итоге у ребенка всё в одном флаконе будет. Это общение с мамой, что-то доброе вечернее, то, когда мы вместе. Оно включает в себя и молитву, и какое-то духовное занятие, и момент развлекательный, который мы добавляем в виде чтения любимых детских книг. Всё это вместе делает вечер приятным, привлекательным.

Пусть задача будет простой: например, приучиться застилать постель

– Не могли бы вы подробнее рассказать о «Дневнике на Великий пост»? Действительно, что туда записывать?

– Когда я думала об этом дневнике, то старалась поставить себя на место ребенка, получившего этот дневник (а я была девочкой, жившей в церковной среде), представить себе своих детей. А дети у меня довольно вольные. Если им что-то не нравится, они не просто спокойно говорят, что им это не нравится, а очень даже эмоционально и подробно об этом заявляют. Даже если их не спрашивают. Если жестко предложить или тем более ограничить тем, что можно в этот дневник записывать, то ни я сама, человек очень свободолюбивый, ни мои дети не стали бы ничего записывать в принципе. Поэтому я предложила несколько разных вариантов.

Во-первых, дневник начинается с того, что я предлагаю поставить какую-то задачу на Великий пост. И хотя в дневнике довольно много линеечек, лучше (и это написано в предисловии!) ставить задачу очень простую, очень маленькую. Потому что, скажем, «достичь смирения» – это не задача на пост, это очень общо и очень много. Нужно что-то очень простое. Мне кажется, очень важным для достаточно маленького ребенка – 7–8 лет, – во-первых, выбрать одну свою греховную привычку, с которой ребенок будет готов бороться Великим постом. Например, он всё время говорит «дурак». Это привычка. Она ведет к сквернословию в дальнейшем. Надо с этим бороться. Всего лишь одно слово научиться не говорить за пост. Вообще пост длится шесть недель и еще одна Страстная седмица. Это означает, что сначала на энтузиазме будет достаточно легко бороться с привычкой. Потом станет тяжелее, и придется себя заставлять. При этом эти шесть недель позволяют привычку реально закрепить, то есть научиться не говорить «дурак» или не делать чего-то подобного. А потом и вовсе отвыкнуть. Это реальный срок.

Когда мы говорим о детях, мне кажется очень важным бороться с небольшими дурными привычками или добиваться чего-то очень простого. Например, ребенок не застилает постель. Кажется, это «не духовная вещь». Но на самом деле принуждение себя застилать кровать – шажок в сторону воздержания, в сторону умения управлять собой: «Я проснулся – и я застилаю постель». И для детей это по-настоящему трудно и важно. Нужно себя понудить, заставить. В конце концов такие вещи имеют значение и для духовной жизни, потому что это способ понуждать себя делать то, чего не хочется.

А еще такие вещи приучают человека к порядку вокруг себя (необязательно, чтобы всё было ровно разложено по полочкам). А это поможет навести порядок и в своей голове, что уже является общеизвестным фактом.