«Люди хотят понять, каково это: жить в вере круглосуточно»

Русский Крестовоздвиженский монастырь в американском штате Западная Вирджиния нынешней весной оказался в центре внимания в связи с сильным штормом, который стал причиной серьезных разрушений. Слава Богу, никто не пострадал в результате стихии, однако урон был причинен весьма существенный.

Но, как это часто бывает, даже в самой большой бочке дегтя можно найти ложку меда. Та ситуация послужила поводом поговорить более детально с благочинным монастыря отцом Гавриилом (Хутеном) об этой замечательной обители – крупнейшей в составе Русской Зарубежной Церкви, где службы проводятся только на английском языке. Несмотря на свою затерянность в горах Аппалачи, она притягивает множество паломников со всей Америки и из-за рубежа.

В Крестовоздвиженском монастыре в американском штате Западная Вирджиния

– Отец Гавриил, прежде всего, расскажите, пожалуйста, как монастырю удается справиться с последствиями урагана, в результате которого была повреждены церковь, крыши нескольких помещений, уничтожен монастырский микроавтобус и временно потеряна связь с внешним миром?

– Слава Богу, благодаря щедрости огромного числа людей из США и со всего мира нам удалось собрать 150 тысяч долларов на восстановление. С Божией и их помощью, мы смогли получить достаточно средств, чтобы покрыть все наши насущные нужды сейчас. И мы благодарны за это. На данный момент остается неясным, во сколько обойдутся работы по удалению деревьев, которые предстоит убрать. У нас есть подрядчик, молодой человек, ранее уже проводивший подобные работы, но не в таком масштабе.

Наш монастырь расположен в очень холмистой местности, многие постройки стоят на краю лощины, и в этой связи нам приходится очень пристально следить за тем, какие деревья могут быть убраны без опасности для окружающей среды. Дело в том, что если спилить слишком много, это может привести к проблемам, которые были несколько лет назад, когда два очень больших оползня угрожали нашему гостевому дому и дороге, ведущей в монастырь. После этого мы стараемся очень аккуратно подходить к вопросу удаления деревьев. И надеемся, что наш подрядчик, как и прежде, примет правильные решения.

Иеромонах Гавриил (Хутен) Сейчас мы восстанавливаем то, что можем сделать собственными силами. Самые серьезные повреждения получили крыши церкви и свечной мастерской. Кровельная компания провела оценку и, как мы надеемся, скоро сделает ремонт. Конечно, еще предстоит устранить много поломок, заменить трубы, но как только будут восстановлены все крыши, мы сможем вернуться полностью к нормальной жизни.

– А как эта ситуация повлияла на жизнь монастыря в Великий пост?

– Мы смогли вернуться к более или менее нормальной жизни за пару недель до начала поста, строго соблюдали все нормы Первой седмицы, а начиная со второй недели вели обычную жизнь, какая у нас бывает в Великий пост. Конечно, еще приходится устранять различные повреждения, но, слава Богу, это никак не сказывается на монастырском графике.

– Могли бы вы рассказать о монастыре? В православной общине в США он известен, но в России о нем мало кто знает.

– Коротко говоря, монастырь был основан в 1986-м году близ города Сент-Луис (штат Миссури) иеромонахом Каллистом (Пазалосом). Он был греком по происхождению, но принадлежал Русской Зарубежной Церкви, служил приходским священником и всегда мечтал о создании монастыря. В конце концов батюшка получил благословение и основал Крестовоздвиженский скит, в котором было всего несколько человек. В первые лет 5–6 там служили только он и еще один иеродиакон, но постепенно к ним стали присоединяться новые люди.

После кончины отца Каллиста в 1992-м году обитель была принята под духовное окормление Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (штат Нью-Йорк), который, я думаю, хорошо известен в России. Его духовным отцом стал иеромонах Георгий, ныне епископ в Австралии, который приезжал несколько раз в год окормлять монахов и наставлять их в традициях Джорданвилля. Мы стараемся следовать этим традициям и сейчас, хотя все богослужения у нас ведутся на английском языке.

К 2000 году монастырь начал разрастаться, но то же самое относилось и к Сент-Луису. Городские власти стали планировать постройку шоссе в непосредственной близости от обители, в связи с чем братия стала искать другие места. Морис и Надежда Силл, благочестивые православные христиане, прекрасно знавшие монастырь в Джорданвилле, передали нам участок земли в городе Уэйн в Западной Вирджинии, где и находится сейчас обитель. В мае 2009 года она получила самостоятельность.

На данный момент строительство нового храма – наша главная задача

В то время насчитывалось 12 монахов, в 2010-м, когда я поступил в монастырь, их было 18, а сейчас – порядка 25, и пока это максимум, что мы можем позволить. Дело в том, что церковь была построена сразу после переезда, когда здесь было только 8 монахов. Так что это очень небольшой храм, который не может вместить много молящихся. На данный момент строительство нового храма – наша главная задача. Трапезная также маленькая, свободных жилых помещений нет.

– Для России ныне звучит весьма странно, что монастырям в США порой приходится переезжать, хотя недавно у нас обители и закрывали, и разрушали. В США подобные переезды в порядке вещей?

– Иногда такое случается. Насколько мне известно, монастырь Святого Иоанна в Калифорнии был вынужден переехать. Я думаю, во многом это происходит потому, что во время основания монастыря вряд ли кто-то допускает, что он будет значительно расширяться. Вероятно, что отец Каллист, создавая наш монастырь, не задумывался о том, что однажды здесь будет 25 насельников, как сейчас. Надеюсь, мы больше не будем переезжать и сможем развиваться здесь. Во всяком случае, обитель находится в столь удаленном месте в горах, что расширение города или строительство шоссе нам, скорее всего, не грозит.

– Для русских в США средоточием духовной жизни является Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле. Возможно, я неправ, но мне кажется, для американцев в Русской Зарубежной Церкви таким центром является Крестовоздвиженская обитель. Это действительно так?

– Не думаю. Безусловно, наш монастырь не идет в сравнение с Джорданвиллем. Насельниками Свято-Троицкого монастыря были многие старцы, которые вели и ведут очень богатую духовную жизнь. Я думаю, каждый американец, который исповедует русское Православие, понимает важность Джорданвилля. Но тем, кто не знает церковнославянский язык, порой бывает трудно установить такую же личную взаимосвязь с этим монастырем, как это делают русские прихожане. Да, американцы могут приезжать туда, молиться там, участвовать в богослужениях, не понимая языка. Но таким образом для многих из них Джорданвилль остается святыней, однако на некотором расстоянии.

На мой взгляд, Крестовоздвиженский монастырь напоминает семью, и люди это ценят.

Март в обители

Крестовоздвиженский монастырь напоминает семью, и люди это ценят

Для американцев важно иметь такую монашескую общину, куда они могут приехать, где они могут поддерживать связь с православными традициями. Я думаю, в этом смысле наш монастырь подобен младшему брату Джорданвилля – для американцев, которые не знают русского языка.

– Сколько паломников посещает монастырь каждый год?

– Безусловно, прошедший год стоит особняком из-за пандемии. Сейчас ситуация потихоньку начинает выправляться. В целом же почти каждый день к нам приезжает несколько человек. В выходные и праздники это количество увеличивается. У нас бывают большие группы из разных приходов. Но, конечно, это не относится к периоду пандемии. К сожалению, у нас очень небольшое помещение для гостей, и это ограничивает наши возможности по приему паломников. Но я бы предположил, что в принципе в обычные времена к нам приезжает около 50–100 богомольцев в месяц.

– Какие тенденции вы видите? Что больше всего волнует паломников, что заставляет их приезжать в монастырь?

Людям, которые пришли в Православие, порой бывает трудно найти место, где они могли бы возрастать в вере

– Я думаю, здесь можно выделить ряд моментов. Мне кажется, людям, которые пришли в Православие, порой бывает трудно найти место, где они могли бы возрастать в вере. В большинстве приходов в США службы проходят в основном по выходным – всенощная в субботу и литургия в воскресенье. В любом случае это всего лишь несколько часов в неделю. Но люди приходят в Православие и испытывают духовную жажду. Они хотят понять, каково это – жить в вере круглые сутки. Я думаю, это одна из основных причин, почему им важно приезжать к нам вместе с семьями и проводить здесь несколько дней, когда появляется возможность абстрагироваться от мирских дел и глубже погрузиться в веру.

В октябре

Безусловно, важен опыт полного цикла церковных богослужений, который сложно найти за пределами монастырей. Кроме того, людям важно общение с монахами, с другими православными паломниками. Каждый здесь понимает, насколько важно для него Православие, – в отличие от мира, где могут быть, например, члены семьи, которые не понимают, почему человек обрел эту веру, или сотрудники, не имеющие в жизни духовных интересов. Людям полезно очутиться в православной среде. Ведь США – это не Россия, не Греция, не какая-либо другая православная страна, где Православие воспринимается как что-то понятное. Здесь те, кто принял эту веру, иной раз могут чувствовать себя одинокими и изолированными, не понятыми другими. Монастырь для них – как прибежище, место, куда они могут приехать за поддержкой и, вернувшись оттуда, больше внедрять Православие в свою жизнь, а также, может быть, распространять этот евангельский путь на других.

– Вы – рядовой американец, не имеющий русских корней. Как вы и ваши соотечественники, пришедшие в Православие, чувствуют себя в лоне Русской Зарубежной Церкви?

– Я не думаю, что здесь можно говорить о каких-то общих тенденциях, каждый случай уникален, у каждого человека свой путь в Церковь. Люди очень активно стараются узнать что-то новое о вере, чтобы полностью погрузиться в нее и находиться на правильном пути. Но, с другой стороны, подобная ревность может быть, как говорит святой апостол Павел, «не по рассуждению» (Рим. 10, 2). Если человек вырос в неправославной среде, порой у него могут возникать непонимание, ошибки. Я думаю, у каждого есть моменты, которым нужно учиться друг у друга. Какие-то вещи легко и просто даются русским, выросшим в Православии, но американцам требуется долгое время, чтобы понять и принять их. Но, с другой стороны, подчас те, кто живет в вере с самого рождения, не имеют столь горячего стремления погрузиться в нее.

На Пасху

– Каковы основные причины, которые приводят американцев в Православие из других конфессий?

-– Как я уже сказал, каждый человек уникален, у каждого свой путь. Но есть и общие мотивы. Один из них заключается в том, что люди, которые начинают серьезно изучать историю Церкви, задумываются над тем, что представляло из себя христианство в первые века. Они обнаруживают огромную разницу между ранним христианством и тем, что представляют из себя нынешние конфессии. После этого они начинают искать, какие Церкви сохранили веру в прежнем виде, и, конечно, часто приходят к выводу, что это Православная Церковь. Это очень распространенный путь, по которому люди приходят в нашу веру.

Второй вариант, который, возможно, также является достаточно распространенным: люди, которые выросли в Католической или Протестантской церкви, встречаются там с какими-то проблемами, которые не могут решить сами. Но затем они каким-то образом с Божией помощью находят Православную Церковь и ощущают, что попали в родной дом, о существовании коего раньше не догадывались. Они видят там Христа. Возможно, они и прежде видели Его, но это не было настоящим целостным пониманием Христа, которое дает Православие.

Они находят Православную Церковь и ощущают, что попали в родной дом, о существовании коего раньше не догадывались

Есть и третий путь. Протестантские церкви и в какой-то степени Католическая церковь меняются столь быстро в нынешнем обществе, что люди этого не понимают, не чувствуют твердой почвы под ногами, устойчивости в церковной жизни и учении. Но затем они узнают о Православии и видят, что Православная Церковь остается неизменной не только в последнее время, но и в течение всей своей истории, с апостольских времен. Здесь даже богослужения ведутся на другом языке, о чем я говорил раньше. Людей привлекает такая верность традициям и устойчивость.

– Какой из этих путей ваш?

– Второй. Я вырос в Протестантской церкви, но в подростковом возрасте, как и многие, столкнулся с моральными проблемами. Кроме того, у меня появились несогласия с той верой, которую я знал. К своему стыду, я отошел от христианства и стал искать какую-то иную философию или религию. Что-то мимолетно увлекало меня, но, узнав о Православии, я почти сразу понял, что это то самое, что я всегда искал.

– Братия в Крестовоздвиженском монастыре следует русской литургической традиции. Многие русские всерьез задаются вопросом: почему американцы в своей собственной стране должны следовать русским традициям, и почему они не идут за своими традициями?

– Важно понимать, насколько молодым является Православие в Америке. Наверное, его можно сравнить с ребенком, которому год или два от роду: он учится, делая все так, как родители. Он видит, как родители разговаривают, как общаются, как выполняют какие-то задачи, и переносит это на себя. Безусловно, вырастая, дети становятся более самостоятельными, проявляется их собственная индивидуальность, и они развиваются по-своему. Но если вы спросите младенца, почему он все повторяет за родителями, для него это будет естественно. О Православии в Америке можно сказать то же самое. Для нашей страны это очень новая религия, и мы не хотим действовать сами по себе, поскольку она еще не так глубоко вошла в нашу культуру, как в России или в других православных странах. Конечно, когда-нибудь в будущем у нас появятся собственные православные традиции, но на данный момент мы еще должны понимать, что нужно делать. Мне думается, со временем многие из вещей, о которых я говорил, произойдут естественным образом, но вряд ли будет правильным внедрять их искусственным путем, только для того, чтобы подчеркнуть свою уникальность. Это мое личное мнение.

– Вы говорили, что в Крестовоздвиженском монастыре пока нет таких уважаемых старцев, какие есть в Свято-Троицкой лавре в Джорданвилле. Но ведь наверняка есть люди, которые сыграли очень важную роль в жизни вашей обители. Могли бы вы о них рассказать?

– Я думаю, наибольшее влияние на нашу жизнь оказал отец Каллист. Я не знал его лично и могу говорить о нем только по рассказам нашего архимандрита Серафима (Вопела) и других людей. Он был очень ревностным, прямым человеком, который не шел на компромиссы в вопросах веры, все делал из любви, которая исходила из его сердца пастыря. Если отец Каллист что-то делал, то это было ради его духовных чад, а не потому, что этого требовали правила. Он старался дать людям так много, насколько это возможно. На мой взгляд, это очень важно, особенно для тех, кто пришел в Православие из других церквей, ведь порой в своем рвении мы можем чего-то не понимать, делать ошибки. В таких случаях пастырская любовь имеет огромное значение.

Очень многое для монастыря сделал нынешний епископ Канберрский Георгий (Шейфер), который долгое время был настоятелем. С одной стороны, владыка Георгий мог быть довольно строгим, когда речь шла о хранении традиций, унаследованных нами от монастыря в Джорданвилле. Но, с другой стороны, он – это смирение, и это самое важное. Он очень почитает Оптинских старцев, и для нас знакомство с их наследием очень важно. Эта глубокая духовность, проявленная, можно сказать, нашими современниками, может быть, более понятна нам сейчас, чем истории о древних подвижниках первых христианских времен. Те люди жили в другое время, у них был другой опыт, тогда как Оптинские старцы жили почти в таком же обществе, что и мы. Они говорили о смирении, и это было тем самым моментом, который владыка Георгий старался донести до нас. Он говорил, как важно быть смиренными и честными в монашеской жизни, стремиться к Богу и доверять Ему, вне зависимости от внешних обстоятельств. Недавний шторм, обрушившийся на монастырь, показал нам пример этого: конечно, мы сами много потрудились для восстановления, но Господь через многих людей дал нам все, что было необходимо. Мы словно дети, которых Бог любит не потому, что они сами из себя что-то представляют, а по Своей Любви и состраданию. Я думаю, это и есть то наследие, которым владыка Георгий старался поделиться с нами.

Наш нынешний настоятель, архимандрит Серафим, проявляет огромную пастырскую любовь. Безусловно, мы все порой делаем ошибки и доставляем ему головную боль и проблемы, но от него всегда исходит отеческая любовь. Я думаю, это и есть тот дух, который мы должны стараться исповедовать. Во многом мы не такие, как святые отцы Джорданвилля, мы еще не достигли столь высокой духовной планки, но если мы хотим быть спасенными по Божию милосердию, это произойдет, как говорит отец Серафим, потому что мы любим друг друга. Мне кажется, это у нас есть, слава Богу: у каждого имеются слабости, но братия любит друг друга. И отец Серафим является нашим лидером, который учит нас. Мне кажется, он, прежде всего, сфокусирован на любви.

У каждого имеются слабости, но братия любит друг друга

– У монастыря всегда множество проектов по развитию. Главный из них – строительство новой церкви, вы уже упомянули. Могли бы рассказать о других?

– Сейчас церковь и трапезная – наши главные проекты. Они важны потому, что сейчас эти помещения находятся не в лучшем состоянии и просто не в состоянии вместить достаточное количество людей.

Ради реализации этих проектов мы решили на время отложить все остальное. Кроме того, нам необходимо подготовить дополнительные помещения для мастерских, которые помогают нам собирать средства на монастырь. Например, мы делаем ладан и продаем его в храмы и верующим по всем Соединенным Штатам. Однако наша мастерская сейчас слишком мала, у нас просто не хватает места для того, чтобы хранить запасы. Помимо ладана, мы продаем мыло, свечи, книги и церковную утварь, которые получаем из России и Греции и других стран. Для этого необходимы новые помещения, их отсутствие не позволяет нам расширить торговлю и увеличить доход, который можно было бы направить на реализацию других проектов.

В любом случае по завершении строительства церкви или даже во время него нам очень нужно будет строить новые мастерские. Кроме того, необходимо расширять помещения для братии, чтобы иметь возможность принимать новых членов нашей общины. Сейчас мы вынуждены приостановить этот приток – только потому, что у нас не хватает места.

Конечно, у нас всегда есть и другие проекты: наш хор записывает новые песнопения, мы занимаемся пчеловодством, печем хлеб и другие изделия. Но сейчас у нас не хватает людей для того, чтобы уделять этому достаточное внимание. Бог даст, когда построим церковь, трапезную и общежитие, то сможем принимать новых монахов и заниматься всеми этими делами.