«…Брать только тех, кто сможет сможет приобрести и сохранить монашеский дух»

Любимая ныне многочисленными паломниками, прихожанами, посещаемая высокопоставленными гостями обитель – Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь «Святые Кустики» – строилась трудно и довольно долго. Вначале здесь было чистое поле, окруженное лесом, а жильем для иеромонаха Варлаама, назначенного первоначально строителем скита, служили палатка и деревянный вагончик. Затем кто-то пожертвовал несколько старых бань – из них были сооружены кельи, трапезная и сарай. Сегодня при взгляде на величественный архитектурный ансамбль монастыря, где органично сочетаются элементы русской и византийской архитектуры и искусства, в такое, кажется, сложно поверить. Но ведь всё это было, и не так уж давно – каких-то двадцать с лишним лет назад! И вот на месте разрушенного женского монастыря в селе Уса-Степановка, после революции буквально стертого с лица земли, появилась обитель, которая по праву считается не только жемчужиной Республики Башкортостан, но и одним из красивейших монастырей России. Его наместник архимандрит Варлаам (Максаков) ответил на вопросы портала «Монастырский вестник».

По афонскому уставу

Батюшка, что, на Ваш взгляд, было самым трудным при созидании монастыря?

Конечно, различного рода трудностей хватало, как их всегда хватает при совершении богоугодных дел, но самым трудным было подобрать людей, особенно братию. Вопреки моим первоначальным ожиданиям, оказалось, что из приходящих сюда даже трудниками мало кого можно было оставить, не говоря уже о приеме в послушники. Потому что я сразу для себя решил: просто так, всех подряд набирать не буду. Буду брать только тех, кто сможет приобрести и сохранить монашеский дух в обители. По этой причине братство складывалось трудно и достаточно долго.

Наверное, на решение «не набирать всех подряд» немалое влияние оказали Ваши поездки на Афон? Можете припомнить, какая из них утвердила Вас в мысли, что для своего монастыря следует взять афонский устав?

У меня было, кажется, шесть поездок. Уже с первой поездки я полюбил Афон и решил ту монашескую жизнь, которую там увидел, «перенести» в свой будущий монастырь. Вообще с самого моего рукоположения у меня появилась мысль построить монастырь. И даже будучи приходским священником в селе Красный Ключ, я оформил под монастырь гектар земли, построил там три домика. Хотя в конце концов вышло так, что по воле Божией стал строить монастырь в другом месте, в Святых Кустиках. «Святые Кустики» – древнее народное название этого места. Оно произошло от группы деревьев, стоящих на некотором возвышении: трех берез и двух ив, которые переплелись между собой. Именно здесь с середины ХIХ века жителями окрестных сел и деревень наблюдались различные чудесные явления. Свидетелем первого чудесного явления стал в 1856 году местный крестьянин из Уса-Степановки Семен Иванович Сотников. Недалеко от этого места у него была полоса земли, и, присев отдохнуть возле деревьев, он увидел старца в блестящих ризах с крестом в руках. Рассказал об этом домочадцам, односельчанам. Люди стали приходить туда и молиться. Богомольцам также являлись видения Святого Животворящего Креста, от которого исходили золотые лучи иконы Божьей Матери...

Так вот, возвращаясь к Афону, скажу: во время всех своих паломничеств туда я старался обращать внимание на каждую деталь – на поведение монахов, на их общение с паломниками, на устав трапезы, на богослужебный устав, на келейную обстановку. На Афоне я увидел смиренный дух, аскетизм обстановки, кроткое поведение братии. Именно такую монастырскую жизнь мне и захотелось создать в своей будущей обители.

Отче, мы с Вами встречались на монашеском форуме в Санкт-Петербурге, проходившем в стенах Воскресенского Новодевичьего женского монастыря летом 2019 года. Вспоминаются Ваши слова, что задать руководителю обители вопрос: «Сколько у вас братии?» всё равно, что спросить: «А сколько вы усыновили детей?» Вы тогда сказали: «Ведь надо не просто взять – надо воспитать! Я за каждого брата отвечаю перед Богом. А чтобы его воспитать духовно, нужно отдать частичку своего сердца. И здоровья – частичку. За всех я, конечно, переживаю, всех люблю, как детей своих». И всё же никак не обойтись без вопроса: сколько сейчас насельников в обители и какие послушания они выполняют?

Братии в монастыре пока немного, 15 насельников. Но учитывая современное состояние человеческих душ, можно сказать, что труда во спасение этих 15 человек требуется, наверное, столько же, как сто лет назад его требовалось для спасения душ 150 человек. А послушания братии связаны с обеспечением текущей жизни и содержанием монастыря. Это богослужения, работа с паломниками, обслуживание и благоустройство нашей немалой территории, поварня, просфорня, огород, теплица, пасека с 80 ульями (которых в самом начале было лишь пять – пожертвованных нам уликов, а теперь их вот сколько, и медосбор стал любимым занятием для братии). К тому же в монастыре мы не используем наемный труд, а всё делаем сами.

Совсем недавно на базе Успенского Свято-Георгиевского мужского монастыря прошло организационное собрание, где вместе с московскими представителями Межведомственной комиссии по вопросам образования монашествующих обсуждался вопрос организации обучения монашествующих в митрополии. Кроме того, Вы сопровождали выездную экспертную группу в поездках по монастырям, как благочинный монастырского округа Уфимской епархии. Насколько важно, по Вашему мнению, для братии и сестер духовное образование?

Дело обучения монашествующих считаю очень важным. Если насельники обителей не будут знать даже основ вероучения, это приведет к разного рода неприятным последствиям как в их духовной жизни, так и в целом в жизни Святой Церкви. Этот «пробел» может быть чреват расколами и суевериями... Но также я считаю не менее важной задачей для игумена созидание в монастыре духовной атмосферы – и чтобы сам игумен был примером живой веры во Христа. В связи с тем, что современный человек имеет очень низкий уровень духовного развития, не осознает своих немощей и нужды в покаянии, имеет довольно смутные, а то и искаженные представления о монашестве, то крайне опасно принимать в монашескую семью людей со стороны без достаточно длительного испытания. Излишнее снисхождение в данном вопросе, погоня за количеством насельников, вопреки готовности их к монашеской жизни, приводит к разрушению духовной атмосферы в братстве, и – что еще хуже – ведет к большому соблазну для мира и дискредитации института монашества. Мы взяли за правило регулярно проводить братские собрания, и на них обсуждаются правила духовной жизни, что ведет к единению братии, укреплению монашеской семьи, помогает отдельным братьям изменить свой образ мыслей, настроить их на духовный лад. А реализация курсов базовой подготовки в области богословия для монашествующих, как мне представляется, послужит всем на пользу, став для братии и сестер поддержкой на их пути к Богу.

Помогают монастырю, помогает и сам монастырь

Отец Варлаам, если говорить о материальной стороне дела, то после определенного периода жизни в палатке и деревянном вагончике у Вас появились хорошие помощники, спонсоры. Остались ли они сейчас, или времена теперь трудные и туговато с помощью? Кстати, почему те благодетели стали помогать: потому что тогда было «так модно» или они действительно хотели помочь возрождению Православия на родной земле?

Сначала, в конце 90-х, в первые года три никаких крупных благодетелей не было. Помогали простые люди, кто чем мог. Кто сруб на келью пожертвует, кто – лошадь или корову, кто печку сложит. Хочу заметить, что ни один благодетель просто так материальные средства не даст. Для этого нужно, чтобы он и сам был верующим, и чтобы увидел людей с серьезными намерениями, которые способны воплотить свои желания в жизнь. Но в начале 2000-х, действительно, появились люди с возможностями, что позволило нам начать строительство капитальных зданий – трапезного храма и Успенского собора. Помогали они и ревнуя по вере, и благодаря личным отношениям. Только эта первая помощь продлилась недолго – около двух лет. Небольшой трапезный храм мы успели построить, а собор подняли лишь на семь метров, после чего строительство пришлось законсервировать на несколько лет. Хотя строительство зданий прекратилось, но ведь монастырь – это не стены, это – братство, молитва, богослужение. Поэтому мы занимались созиданием Устава, заводили монашескую молитвенную жизнь в уповании на то, что, если Богу будет угодно, Он нам пошлет людей для продолжения строительства.

И вот в 2008 году Промыслом Божиим посетил это место Геннадий Иванович Букаев, являвшийся помощником председателя Правительства Российской Федерации (сейчас его деятельность связана с «Роснефтью»). Он стал (и до сих пор остается) истинным ктитором нашей обители, который «жил и дышал» созиданием нашего монастыря, и я всегда ему говорил, что Господь свел нас двоих для создания обители. Именно благодаря его помощи – и финансовой, и организационной – за каких-то семь лет весь комплекс монастырских зданий и сооружений был построен. И в 2016 году мы уже принимали Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, который, пройдя по монастырю, выразил свое мнение о монастырском комплексе одним словом – Лавра. Ктитора обители Геннадия Ивановича Букаева Первосвятитель во время своего визита к нам наградил орденом преподобного Серафима Саровского II степени.

Монастырю оказывают помощь, и монастырь тоже оказывает спонсорскую помощь нуждающимся. Я прочитала на весьма содержательной и интересной монастырской страничке ВКонтакте, что столько всего обитель подарила общеобразовательной школе! Можете об этом рассказать?

Мы должны понимать, что монастырские средства предназначены не только для бесконечного умножения достатка конкретной обители. Необходимо помогать тем, кто живет в бедноте, у кого средств недостаточно – будь это другой монастырь или какое-то иное место. Поэтому, когда к нам обращаются за помощью руководство школы, больницы, детского сада или просто люди, оказавшиеся в трудной ситуации, мы стараемся помогать, по своим возможностям. Для школы, к примеру, закупили парты, стулья, аппаратуру для обеспечения учебного процесса, оборудование для столовой. Помогали мы также в ремонте детского сада, плюс к этому купили для малышей кроватки и постельные принадлежности. Для местной сельской больницы монастырь приобрел машину скорой помощи, которая оказалась очень кстати во время нынешней пандемии. Закупили мы тренажеры для сельского тренажерного зала, ставшего любимым местом сельской молодежи, что приятно и радостно. Поддерживаем молодежную футбольную команду, которая занимает первые места по Башкирии. Построили в селе остановку, восстановили памятник погибшим воинам Великой Отечественной войны и т.д. Всё это влияет на отношение окружающих к Церкви.

В обители бывают не только паломники, но и высокопоставленные гости, как, например, сотрудники Генеральной прокуратуры Российской Федерации, министры республиканского ранга, представители управляющих организацией ПАО «Газпром газораспределение Уфа». Приезжали и ведущие юристы России, и казаки из Оренбургского казачьего войска – всех не перечислишь. Что хочется донести до них?

Понятно, что у монахов и светских людей разные взгляды на монастырь, но в чем все мы единодушны, так это в том, что такое быстрое возведение и поражающее многих великолепие обители – поистине чудо Божие… Это даже доносить до людей не надо – они сами чувствуют. Каждый здесь находит что-то свое: кто – душевный комфорт, кто – решение духовных проблем. Многие говорят, что душа просит приехать сюда, побыть на службе, соборно помолиться, попробовать в качестве угощения пироги и хлеб монастырского производства, впитать в себя всю красоту, которая открывается взору. Мы всем рады. Хотя стараемся, чтобы это было не во вред строгому монашескому духу обители. Еще к вопросу: что хочется донести до людей? Нередко местные региональные СМИ интересуются нашим мнением по различным злободневным вопросам (например, выборы Президента страны, отношение к прививкам, к переписи населения), и мы не уклоняемся от ответов. Отвечаем. Высказываем свой взгляд на вещи, понимая, что для людей это важно.

«Храмы воздвигаются по вере людей и, несомненно, силой Божией»

Посетивший Башкортостан летом 2016 года (что, к слову, было впервые в истории Республики) Святейший Патриарх Кирилл обратился в Успенском Свято-Георгиевском монастыре «Святые Кустики» к верующим со словом, прежде всего выразив радость от увиденного и сказав следующее: «Храмы воздвигаются по вере людей и, несомненно, силой Божией». Предстоятель Церкви сказал это и о ваших монастырских храмах, и о великом множестве храмов по всей России. Что лично Вам, отец Варлаам, запомнилось из того Первосвятительского визита?

Приезд Патриарха в любой монастырь – событие не рядовое, и вряд ли у нас еще будет такой случай – послужить в родной обители вместе с Его Святейшеством, которому сослужили наш правящий архиерей митрополит Уфимский и Стерлитамакский Никон с сонмом архипастырей Русской Православной Церкви и духовенством Башкортостанской митрополии. Мне особенно запомнилось воодушевление церковного народа, радостная атмосфера, какой-то всеобщий душевный подъем. Думаю, что наш Первосвятитель тоже ощущал это. Тем более, что непосредственно перед приездом к нам Святейший Патриарх Кирилл побывал в деревне Уса-Степановка, расположенной в четырех-пяти километрах от монастыря – на месте Петропавловского храма, где в 1959-1962 годах настоятелем был его дед, репрессированный иерей Василий Гундяев. В своем дедушке, по словам Святейшего, он видел пример преданного Богу человека, священника, не убоявшегося ни отдаленности места, ни безлюдья, ни гор, ни одиночества. Как до этого, еще до принятия священнического сана, Василий Степанович Гундяев не испугался тюрем и лагерей, куда богоборцы ссылали его за исповедование православной веры. В тот день Святейший Патриарх Кирилл освятил памятный крест на месте бывшего сельского храма и прибыл к нам, чтобы совершить в монастыре всенощное бдение.

* * *

В продолжение разговора о чуде Божием: вспоминается примечательный факт, рассказанный отцом Варлаамом корреспондентам. Три десятилетия назад он, 25-летний председатель профкома колхоза в Мелеузовском районе Башкирии, певший в храме на клиросе, приехал с мелеузовской делегацией в Москву на перенесение мощей преподобного Серафима Саровского в Дивеево. Три дня они жили на квартире у схимонахини Антонии (Кавешниковой), у которой были такие духовные наставники, как преподобный Кукша Одесский, преподобный Амфилохий Почаевский и схиигумен Савва (Остапенко). Молодой человек, конечно, этого не знал. Он просто остановился у схимонахини на постой, а сам рвался повидаться с одним известным духовником, надеясь, что тот укажет ему волю Божию, что дальше делать. Но, видимо, поток таких же жаждущих услышать пророческие слова-наставления от старца был настолько велик, что четкого ответа на вопрос, принять ли монашество или жениться, не последовало. И всё же Господь не оставил будущего игумена монастыря без «подсказки». Прозвучала она из уст схимонахини Антонии, сказавшей гостю, что тот примет священнический сан, потом в 30 лет – постриг. Сегодня о подвижнице схимонахине Антонии, последнее время жившей в Свято-Никольском Черноостровском женском монастыре в Малоярославце и похороненной там на монастырском кладбище, написано немало воспоминаний ее духовных чад. Многие свидетельствуют о ее прозорливости. Вот и сказанное ею Сергею Максакову в памятном 1991 году тоже сбылось.

В конце я снова хочу вернуться к нашей короткой беседе с батюшкой («Все монастыри – Христовы»), состоявшейся на упомянутом выше монашеском форуме в Санкт-Петербурге. Продолжу его цитату о братии: «Приведу еще одно сравнение: берешь человека в монастырь словно дикую розу. Делаешь "прививку" и после неустанно обрезаешь "побеги", мешающие духовному росту...». Все эти годы отец Варлаам неустанно, с непоказной любовью к каждому брату, обрезает ненужные «побеги», благодаря чему в новосозданном монастыре мирная благодатная атмосфера и подвизается здесь сплоченное братство.

Снимки представлены Успенским Свято-Георгиевским мужским монастырем