Уайльд. Сказки, от которых больно

Фото: www.ozon.ru     

Первые литературные сказки возникли в конце XVII века. Авторы открывали и пересказывали народные сюжеты – окультуривали, обтесывали так, чтобы было интересно образованной публике. Но суть сказок оставалась та же, народная: истории о хитрецах и ловкачах, мечты о богатой и беззаботной жизни, житейская мудрость. В таких сказках нечисть крадет прекрасных девушек, под деревьями в лесу лежат разбойничьи клады, а из соломы прядется золотая нить. Еще там охаживают дубинкой по бокам, и отрубают головы, и заводят детей подальше в лес, на съедение людоеду. Но читателей не ранят, а просто занимают такие подробности: это особенность фольклора.

Другое дело – литературные сказки, созданные на основе народных, или вовсе самостоятельные. В них автор не просто рассказывает о похождениях героев: он рисует свою картину мира. Через сказку мы видим, как чувствуют жизнь Пушкин и Погорельский, Андерсен и Топелиус. Среди таких сказок особенно много тех, от которых больно. Они умеют настраивать резкость душевной оптики. После них сложно пройти мимо чужого страдания.

***

В 1890 году был опубликован самый знаменитый роман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грэя». Герой оставался молодым и прекрасным, в то время как возраст и пороки обезображивали его портрет. Двумя годами ранее романа, в 1888 году, вышел сборник «“Счастливый принц” и другие сказки». У этих книг разные жанры, структура, аудитория. А сквозная тема одна – красота.

Почти все сказки Уайльда – о красоте

Почти все сказки Уайльда – о красоте. Красота занимала писателя, он осмысливал ее в творчестве, рассматривал с разных сторон, препарировал и изучал. Воплощал как философскую категорию в художественных образах. И привычная внешняя красота людей, предметов, природы как-то незаметно переходила во внутреннюю красоту души. В этом главное достоинство сказок Оскара Уайльда.

Самая известная из них – «Мальчик-звезда». Ее герой, сын звезды, гордится своей внешностью, как будто его заслуга, что он красив. Душа мальчика настолько уродлива, насколько прекрасна наружность.

Уайльд щедро отмеряет своему герою чашу страданий. Став уродливее жабы, Мальчик-звезда пускается на поиски матери, которую обидел и прогнал. Не умея сострадать, он познает страдание сам, погружается в него и, кажется, достигает дна. А мы, читая о его злоключениях, видим сценарий, который в народе известен из поговорки «От сумы и от тюрьмы не зарекайся».

Иллюстрация: mishka-knizhka.ru     

«И когда он проходил через селение, дети дразнили его и бросали в него камнями, и крестьяне не позволяли ему даже поспать в амбаре, боясь, что от него может сесть плесень на зерно, ибо он был очень гадок с виду, и приказывали работникам прогнать его прочь, и ни одна душа не сжалилась над ним. И нигде не мог он ничего узнать о нищенке, которая была его матерью, хотя вот уже три года бродил он по свету, и не раз казалось ему, что он видит её впереди на дороге, и тогда он принимался звать её и бежать за ней, хотя острый щебень ранил его ступни и из них сочилась кровь. Но он не мог её догнать, а те, кто жил поблизости, утверждали, что они не видели ни её, ни кого-либо похожего с виду, и потешались над его горем.

Три полных года бродил он по свету, и нигде никогда не встречал ни любви, ни сострадания, ни милосердия; весь мир обошёлся с ним так же, как поступал он сам в дни своей гордыни».

В детстве эта фраза – «От сумы и от тюрьмы не зарекайся» – казалась мне непонятной. Но именно «Мальчик-звезда» раскрыл ее смысл. Эта сказка – предостережение. Как бы мы ни любили и не берегли своих детей, мы жестко ограничиваем их там, где опасно: можем резко оттолкнуть от источника тока или от огня, можем откровенно описать, что будет, если играть со спичками. Там, где идет речь о жизни и смерти, не место для умалчиваний. Пусть лучше малыш испугается, чем с ним случится что-то плохое.

Удивительно вот что: читатель не чувствует злорадства, наблюдая злоключения Мальчика-звезды. Он сострадает

Именно такую историю-предостережение написал для нас Оскар Уайльд. Что будет с нашей душой, если мы не умеем сострадать? В кого мы превратимся, если думаем только о себе? Как изменит нас жестокость? Вот как. Смотрите, дети, это идет Мальчик-звезда. Он никого не любил, он прогнал собственную мать, потому что стыдился ее. Теперь ему придется страдать, чтобы заслужить прощение. Но удивительно вот что: читатель не чувствует злорадства, наблюдая злоключения героя. Он сострадает. Так действует горькое лекарство, созданное писателем для нашей души.

***

Еще одна история Оскара Уайльда о красоте – «Счастливый принц». Тоже прекрасный герой, тоже много страданий, но другой акцент: красота не самодостаточна, она не дает счастья. Красота словно замкнута сама на себе, одинока. Она обретает счастье, только отдавая себя другим, милосердуя о них. В этот момент внешний блеск отпадает, словно шелуха. Потому что по-настоящему прекрасна только душа.

Счастливый принц – статуя. Обитый золотом, с сапфирами вместо глаз, он стоит в центре города и наблюдает скорби его жителей. Он не понимает, зачем ему собственный блеск, пока не прилетает Ласточка. Она-то и становится милосердными руками принца: раздает беднякам его сверкающую оболочку.

Иллюстрация: mishka-knizhka.ru     

Сказки Уайльда написаны высоким, но не высокопарным слогом. Кажется, по-другому и нельзя говорить о том, что составляет суть нашей души. «Счастливого принца» перевел Корней Иванович Чуковский. Он сумел найти нужный тон: серьезный, торжественный, печальный, но не слащавый, лишенный излишней сентиментальности.

«И свергли статую Счастливого Принца.

– В нем уже нет красоты, а стало быть, нет и пользы! – говорил в университете профессор эстетики.

И расплавили статую в горне, и созвал голова городской совет, и решали, что делать с металлом. – Сделаем новую статую! – предложил городской голова. – И эта новая статуя пускай изображает меня!

– Меня! – сказал каждый советник, и все они стали ссориться. Недавно мне довелось о них слышать: они ссорятся и доныне.

– Удивительно! – сказал главный литейщик. – Это разбитое оловянное сердце не хочет расплавляться в печи. Мы должны его выбросить вон.

И швырнули его в кучу сора, где лежала и мертвая Ласточка.

И повелел Господь ангелу Своему:

– Принеси Мне самое ценное, что ты найдешь в этом городе.

И принес Ему ангел оловянное сердце и мертвую птицу.

– Справедливо ты выбрал, – сказал Господь. – Ибо в Моих райских садах эта малая пташка будет теперь во веки веков, а в Моем золотом чертоге Счастливый Принц будет воздавать Мне хвалу».

***

Еще одна сказка Оскара Уайльда о красоте называется «День рождения инфанты». В ней – пышное великолепие испанского двора, принцесса в жемчужно-сером с драгоценным шитьем платье, ее нарядные подданные, роскошный пир и изысканные развлечения. А еще маленький уродливый карлик, который танцевал так потешно, что юная инфанта бросила ему белую розу.

Иллюстрация: mishka-knizhka.ru     

Оскар Уайльд приоткрывает перед нами душу карлика – и от этого становится совсем больно. Уж лучше бы мы читали о жестокости избалованной принцессы, которая уверена, что весь мир создан для ее удовольствия. Но нет: автор рассказывает о том, как любит карлик все, что живет, цветет, дышит, поет вокруг него. Как он радуется цветам и дружит с птицами и ящерицами, как танцует в лесу. Любя все прекрасное, уродливый карлик полюбил и инфанту – ведь красивее ее нет никого во дворце, а может, и во всем испанском королевстве.

Карлик мечтает встретиться с ней снова. Но вместо принцессы в одном из дворцовых зеркал он видит себя.

«– Mi bella Princesa, ваш забавный маленький Карлик никогда больше не будет плясать. Это жаль! Он так безобразен, что, пожалуй, рассмешил бы даже Короля.

– Но почему же он никогда больше не будет плясать? – смеясь, спросила Инфанта.

– Потому что у него разбилось сердце.

Инфанта нахмурилась, и ее прелестный розовый ротик искривился в хорошенькую, презрительную гримаску.

– На будущее время, пожалуйста, чтобы у тех, кто приходит со мною играть, не было сердца совсем! – крикнула она и убежала в сад».

Такие жесткие, ранящие сюжетные повороты, такие безотчетно жестокие герои возмущают родителей. Многие не понимают, зачем это ребенку.

В коротком и несложном сказочном сюжете писатель показывает нам анатомию жестокости

Дело в том, что писатель в коротком и несложном сказочном сюжете показывает нам анатомию жестокости. Откуда она берется? Как зародилась и развилась в маленькой девочке? К чему приводит? Незаметно она пускает корни в сердечке ребенка, которого любят и берегут от трудного, жалкого, скучного. И вот результат – инфанта, красивая и бессердечная, желающая, чтобы ни у кого не было сердец. Несчастная девочка: из ее одиночества, как из каменного колодца, нет выхода. Тот, кто считает, что другие существуют для его развлечения, всегда одинок.

Сказки Оскара Уайльда – это прививка от жестокости. Мастерски упакованная в художественный текст доза жестокости, которую душа примет и запомнит. Да, будет больно, но суть красоты, любви, правды, милосердия останется с нами навсегда.

***

Напоследок хочется сказать о сказке «Великан-эгоист». Она стоит особняком, потому что категория красоты, такая важная для Уайльда, отступает здесь на второй план. Это история о любви и прощении. О рае.

Великан – владелец прекрасного сада – вернувшись домой, застал там играющих детей. Он выгнал их, обнес сад высокой стеной, и туда пришла зима. Закончилась она, когда в саду появился маленький мальчик, который пытался взобраться на дерево. Сердце Великана смягчилось, он помог мальчику и позвал детей обратно в свой сад.

Больше мальчик не появлялся. Великан ждал его, тосковал по нему, старел. И однажды Дитя вернулось.

Иллюстрация: mishka-knizhka.ru     

«В великой радости Великан сбежал вниз и бросился в сад. Прямо по траве побежал он к Ребенку. И когда подбежал совсем близко, лицо его побагровело от гнева, и он сказал:

– Кто осмелился ранить Тебя?

Ибо на ладонях у Ребенка были раны от двух гвоздей, и раны от двух гвоздей были на ногах у него.

– Кто осмелился ранить Тебя? – закричал Великан опять. – Скажи мне, и я возьму мою шпагу, пойду и убью его.

– О, нет! – отвечал ребенок. – Ведь это раны Любви.

– Кто же Ты такой? – сказал Великан, и странный ужас напал на него, и он опустился на колени перед этим маленьким Ребенком.

Однажды ты позволил Мне поиграть у тебя в саду; сегодня ты пойдешь со Мною в Мой сад, а Мой сад – это Рай

И Ребенок улыбнулся Великану и сказал ему:

– Однажды ты позволил Мне поиграть у тебя в саду; сегодня ты пойдешь со Мною в Мой сад, а Мой сад – это Рай.

И когда дети после школы прибежали в сад, они увидели, что Великан лежит мертвый под деревом, а дерево сплошь зацвело белым цветом».

Эту сказку, которая формально заканчивается смертью героя, я читаю детям на Страстной неделе. Они рассуждают о том, Кто же это Дитя, жалеют Великана и радуются за него одновременно. А я, сглотнув слезы, каждый раз думаю, что живая человеческая душа – это и есть великан. Он может быть эгоистом, наглухо забить свой сад и наблюдать, как его заносит снегом. А может отдать сад детям в ожидании Того, Кто войдет туда однажды. «Сберегший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережет её» (Мф. 10: 39).