«Мужики, только не убивайте!»

Люди неверующие, наверное, думают, что церковная и приходская жизнь – это тоска смертная. Серость будней, скрежет зубов, заунывные крестные ходы и битье лбом об пол. Нет, это все тоже есть, но в другом смысле. Позитивном.

Но знаете… Иногда у нас такие истории происходят, что позавидует любой сатирик. И священники с прихожанами только руками разводят. И не знают – плакать им или смеяться.

***

Вот, например, батюшка один пожилой рассказал… Сельский.

Когда их храм только-только восстановили и начались службы, повалил к ним валом местный народ, изголодавшийся по вере и общению с Богом. Старушки в больших количествах – те самые «белые платочки», но и молодежи прибавлялось.

Больше других радовали батюшку, воодушевленного таким пробуждением всеобщей духовности, две бабульки-близняшки. Маленькие, кругленькие, светленькие, улыбчивые. Божии одуванчики.

Ни одну службу, ни один молебен и ни одну панихидку не пропускали. Свечечками стояли, молились. И записки подавали каждый раз – за здравие, за упокой. Там это «бескровные» называются. Пенсии – крохотные, записки – дорогие. Но это как владыка благословил.

И умилялся батюшка, что бабушки эти каждую службу их заказывают. И молебны с панихидами. А те – еще дороже. Не хлеб с молочком покупают или колбаску, а в храм, к Богу кровные свои несут. Вот это называется благочестие.

Только со временем стало его удивлять, что имена в записках какие-то странные. Не наши, не славянские. Фернандо там, Педро или Долорес с Кармен. И какая-то непраздная Исабель… И вот только этот какой-нибудь Долорес – за здравие, а через день – за упокой.

Вроде нет у престарелых близняшек родственников за границей. Они и из деревни-то своей не выезжали никогда, а тут Кармен да Фернандо…

Призадумался батюшка, заподозрил неладное – явно что-то не так. И не подвела его священническая «чуйка».

Поговорил батюшка со старушками и выяснил, что живые и покойные, за которых они записочки подают, – это герои сериалов

Поговорил со старушками и выяснил, как громом пораженный, что живые и покойные, за которых сестренки записочки подают, – это герои сериалов. Смотрят бабушки сериалы эти долгими деревенскими вечерами и сроднились с Педро и компанией так, что уже и не понимают, где кино, а где реальность… И молятся за них, как за родных. И переживают, что Исабель разродиться никак не может, бедолага.

Батюшка не знал, что и делать. Попытался что-то объяснить, так те на него как на дурака посмотрели. Тут Долорес убили, а он незнамо шо несет. Ну и перекрестил их на дорожку и благословил читать молитву Божией Матери «Прибавление ума»… А что еще-то?

***

А вот история о помощи ближнему…

Есть у меня три приятеля. Один – врач. Очень хороший, кстати. Я к нему сама наведываюсь. И еще половина прихода. У второго – два высших образования, работа серьезная, а еще он – подвижник. Где что в храме сделать – это к нему. Третий в аптеке работает. И в эти непростые времена, когда многие лекарства исчезли, он – просто спаситель всех болезных и убогих.

Хорошие парни, симпатичные, веселые. И неженатые, кстати, если что… И верующие. Да такие верующие, что пример с них надо брать. Христианами настоящими стараются быть, из кожи вон лезут, всем помогают. Святые люди, в общем.

Но выглядят так… На самом деле, хорошо выглядят, прямо красавцы. Девчонки засматриваются… Но, если честно, я бы с такой троицей в лифт не зашла. Береженого Бог бережет. Если бы не знала лично, конечно. Такие, знаете, реальные брутальные парни. «Бригада», как она есть, а не фармацевт с врачом и подвижником.

И вот едут они как-то на черном джипе врача. Аккурат после вечерней службы и беседы с батюшкой о духовном. Все такие светлые, воздушные. И о том же духовном говорят. Сплошное благочестие…

И видят – на дороге мужик валяется. Прямо на проезжей части. И тишина… И вечер темный еще. Ужасы, в общем. Вышли, подошли к потерпевшему и предположительно погибшему, наклонились – живой. Только пьяный в усмерть.

Возликовали ребята – Бог ближнего послал, чтобы помочь ему. Не зря молились на службе

Возликовали ребята – Бог ближнего послал, чтобы помочь ему. Не зря молились на службе.

– Эй, брат, – говорят, – вставай, мы тебя отвезем. Нельзя так валяться. Небезопасно, – и трясут изо всех своих молодых сил.

Тот глаза с трудом разлепил, посмотрел на эти три склоненных лица и, наверное, подумал то же, что и я про лифт.

– Мужики, только не убивайте, – простонал.

Те его к джипу уже тащат, спасают, значит. Ближний же погибает. А они ведь христиане, а не какие-то равнодушные безбожники.

Дядька как джип увидел, вмиг протрезвел. Вырвался и – драпать. Откуда силы только. Там забор и стройка. Перемахнул через забор, как олень, и дальше потикал. Так резво, как ни один трезвый не сможет. Христиане – за ним…

– Ааааа. Помогите! – кричит мужик.

– Да стой ты! Мы же тебе помочь и хотим!!!

– Ааааа! Люди, помогите!!!

– Да мы и помогаем, дурак, стой…

– Ааааа….

– Стоять! Мы поможем…

Но не тут-то было. Так и убег мужик, гонялись – не догнали… А как хотели помочь! Христиане же. Но не оценил он их благородного порыва. И поехали они дальше не солоно хлебавши, без добрых дел…

***

А вот немного из черного юмора. Как фармацевт из предыдущей истории едва в Бога не уверовал. Точнее, он уверовал, но позже. А в этой истории «пронесло» еще…

В общем, это сейчас он весь такой благочестивый. Светится, едва не мироточит. А так он – человек с очень нескучным прошлым.

В том его нескучном прошлом был у него друг. Может, и сейчас есть. Я не знаю. А у друга этого была девушка, с которой он и жил у нее на квартирке. Бизнес-леди такая. Дела, туда-сюда, командировки разные, по которым она часто ездила.

И вот собралась она в очередную поездку и говорит другу приятеля моего, своему парню, значит:

– Хорошо себя веди, не пей-не кури, цветы поливай, за черепахой и котом смотри!

За последним – особенно. Она его очень любила.

Да не вопрос…. Пообещал парень подруге исполнить все, как велено. Проводил до дверей, поцеловал, всплакнул на прощанье, платочком помахал. Еще след ее простыть не успел, созвал друзей, и приятеля моего – фармацевта, и понеслось…

Хата-то свободна.

Гудели, отдыхали, опять гудели…

В общем – понятно. Обещания все позабыли.

Звонит девушка:

– Завтра приезжаю…

– Аврал, пацаны!

Квартиру отдраили, проветрили, бычки собрали, бутылки вынесли. Цветы отчаявшиеся и увядшие приподняли, как смогли, листья зеленым покрасили… Черепаху ошалевшую в каком-то углу нашли, от пыли отряхнули…

А кота-то и нет!

Звали, искали, с рыбкой по квартире ходили – может, на запах клюнет. Нет – и все тут. И когда его в последний раз видели – никто не помнит. И балкон открыт, а этаж высокий.

– Неужели?!.

Метнулись вниз, а там кошачий трупик – уже замерзший и окоченевший. Зима же…

Поплакали они, посокрушались, волосенки на себе порвали – аж прически модные испортили. Положили бедного покойного в коробочку – и на балкон… А что делать-то? Пусть хозяйка хотя бы простится.

Парни стоят шеренгой, буйны головы повесили. Даже молятся, неверы, про себя: «Господи! Помоги… Если Ты есть…»

Приехала девушка…

Парни стоят шеренгой, буйны головы повесили. Даже молятся, неверы, про себя: «Господи! Помоги… Если Ты есть…» Друг друга локтями толкают:

– Ну, давай, говори, что уж теперь…

– Что случилось? – спрашивает девушка.

– Тут такое дело….Господи…

И в этот миг откуда-то из-под дивана вылезает ее кот. Живой и здоровый…. Но ошалевший, как и черепаха с цветами.

– Не-не, все хорошо…

И бочком на балкон.

А сами дрожат:

– Неужели воскрес? Веруем, Господи!

Нет, лежит. Такого же окраса… С перепугу тогда за хозяйкиного приняли… «Елки-палки… А мы-то уже думали…»

Они его тайком потом вынесли и с почестями похоронили. И какое-то время вообще не пили.

А по-настоящему в Бога мой приятель поверил потом. При более серьезных обстоятельствах. Об этом я в другой раз расскажу.

***

А еще есть у меня друг – водитель. Очень хороший парень и водила тоже прекрасный. Он меня, кстати, на своем белом внедорожнике учил рулить – не побоялся. Насколько хорошо научил – это отдельная чудесная тема. Многие мои легендарные «машинные» истории знают. Но водитель он, правда, прекрасный.

И имеется у него одна особенность. У парня нет одной ноги. Целиком. Давно еще, в юности потерял. Передвигается на протезе. Что ему в его водительском деле нисколько, впрочем, не мешает. Где наша не пропадала. А когда ходит – заметно хромает. Что тоже по жизни не мешает, впрочем.

А тут как-то сломал он руку. Турник вешал, упал и вот… Одной ноги нет, хромает, рука загипсована… Картина маслом, в общем. Но сам он к этому с юмором.

Приковылял так на работу. А трудится он в одном подмосковном храме – настоятеля возит.

– Все нормально, батюшка, – говорит. – Одной рукой рулю, гипсом – подруливаю. Протез – на месте. Никаких проблем…

Батюшка в нем и так уверен.

Такой гарный лихой хлопец и без двух рук рулить сможет.

А к священнику этому в те дни как раз важный гость приехал. Обсудили дела, поговорили, и батюшка зовет водителя, друга моего:

– Отвезти вот человека, пожалуйста.

Не проблема.

Идет парень к машине, спешит, хромает, рука в гипсе…

Гость посмотрел, глаза на лоб:

– Нет, нет, спасибо, я сам…

– Да нет, что вы, он отвезет…

– Нет-нет, спасибо, я уж как-нибудь обойдусь…

Когда я за рулем, без веры – никак!

Маловер! Жаль, меня там не было. Я бы этому гостю рассказала, что водитель без руки и без ноги – это что… Вот когда я за рулем – это уже серьезно. Мне даже кто-то картинку как-то прислал: «Осторожно! За рулем Лена! Храни вас Бог!»

Этот мой друг-водитель, когда меня учил, всю дорогу молился… Вот это вера. Когда я за рулем, без веры – никак!

А тут подумаешь – гипс и протез…