Шаурма, машина и старушка

Когда женщина сорока лет впервые садится за руль своего железного коня, помимо определения пола авто, мол, мальчик или девочка, и присвоения имени (я так и не определила, если что), она обживает его, как дети – шалаш из веток! Я, например, стала возить с собой термос и леденцы в железной коробочке. Леденцы обязательно определенной марки, с заправки. С другими невкусно!

Обеды-ужины у соцработника зачастую происходят тоже в машине. Раньше, в доавтомобильную эпоху, – на лавочке во дворе, ибо в кафе дорого, до дома далековато по пробкам на троллейбусе. Так вот, был праздник – День соцработника, по случаю которого я купила себе шаурму и намеревалась в законные 45 минут торжественно съесть ее в машине – ну, должен же этот обед отличаться от других будней.

Шаурму я беру около поликлиники – несколько раз видела в очереди врачей, уж, думаю, их не отравят быстроглазые восточные продавцы! Все складывалось удачно – кофе крепкий, курица в лаваше ароматная и горячая, я припарковалась в теньке на парковке, в предвкушении открыла рот, чтобы сделать первый укус, и тут раздался телефонный звонок.

Все складывалось удачно – кофе крепкий, курица в лаваше ароматная и горячая, я припарковалась в теньке

Моя приятельница из соседнего храма путано и растерянно объясняла, что от ее знакомой бабушки утром ушла сиделка, хлопнув дверью, в буквальном смысле слова, оставив старушку без пропитания. Точнее, оставила еду, но бабушка не ходячая и сама взять ее не может. Сидит с утра голодная, телефон сиделки не отвечает, и вообще, она сказала, что больше не вернётся. Дверь на ключ не закрыта, можно прийти и помочь.

– Ужасно, конечно, но не поняла, а от меня-то что требуется? – спросила я, откусив-таки вкуснейшую шаурму, – прости, я обедаю, полчаса уже осталось на всё про всё.

– Ты не могла бы... Неудобно, конечно... Но она даже не завтракала... А сейчас обед уже, голодная бабушка, – неуверенно произнесла собеседница, добавив: – Мне, конечно, неудобно, но больше некого просить, я только вечером смогу.

– Я?? Как ты себе это представляешь? У меня расписан весь день, если только вместо обеда. Своего обеда!

– Ну, вот, да, вместо обеда не дело конечно... Никто не может...

– И я не смогу, честно! Извини, – сказала я и положила трубку. Шаурма манила ароматом секретного соуса, но у меня вдруг пропал аппетит. Чувство в желудке было, как будто смотришь на постаревшую первую любовь 30 лет спустя. Я набрала приятельницу:

– Пришли адрес, еду разогреть успею.

Бабушка сидела на кровати и приняла меня без удивления, благосклонно, с достоинством королевы, к которой опоздал вассал. Несколько раз я меняла воду в стаканчике при чистке зубов – то потеплее, то похолоднее, меняла струю воды из ковшика – то сильнее, то слабее, – все было неправильно. Наконец, утренний туалет был закончен.

– Теперь можно и поесть. Идите на кухню и подогрейте кашу на плите, включите только ее сначала, – объяснила мне старушка, как будто я могла кашу разогревать без огня, если бы она не предупредила. Во мне нарастало раздражение.

Форточка была открыта, а на плите плясали синие огни включенной почти максимально газовой горелки

Я зашла на кухню, и меня обдало жаром, как в бане. Форточка была открыта, а на плите плясали синие огни включенной почти максимально газовой горелки. Они колыхались в такт воздуху, поступающему из окна. Плита была старая и обшарпанная, без всяких защит от утечек, и все это время включена, и только чудом пламя, впопыхах забытое рассерженной сиделкой, не перекинулось на летящие вдоль окна занавески.

В темпе вальса я подогрела кашу, вскипятила чайник, заварила ей ромашку, три раза окунув пакетик в кипяток, потом выключила плиту, накормила капризную бабушку, поставила ей обед на тумбочку и откланялась.

– Вы-то хоть поели? – крикнула она вслед.

– Конечно, ещё как, – ответила я безо всякого лукавства, ощущая себя абсолютно сытым человеком, несмотря на расставание с шаурмой.

– Ну да, себя вы не забудете. Кстати, с праздником! – заметила старушка, совершенно не понявшая, какой беды избежала.

«Как хорошо, что я пришла, как же хорошо, – думала я, отдавая остатки шаурмы встречной дворняге, – обедов в моей работе будет ещё много, а тут ведь неизвестно, как могло обернуться!»

«Нет случайных встреч: или Бог посылает нам нужного нам человека, или мы посылаемся кому-то Богом, неведомо для нас» (священник Александр Ельчанинов).