Лабрадоры, Клизма и лекарство от ненависти

Пашка пришел задумчивый, грустный, сейчас почти все такие. Шутить особо не над чем, все больше серьезные темы в разговорах-беседах поднимаются:

– Поймал себя на том, что, когда просыпаюсь, первым делом читаю новости и лишь потом, может быть, молитвы. А после чтения новостей посмотрел однажды в глаза своему псу-лабрадору – в них больше человеколюбия, чем в моих. Беда. Стыдно.

– Хорошему человеку бывает стыдно и перед собакой, – утешила его моя супруга. – Не все, значит, еще потеряно.

– Хорошему человеку не вредно и перед другим человеком стыд иметь, – отвечает. – А тут получается, человек хуже собаки стал. Ниже скота опустился. Кстати, собака – это скот?

– Не, – говорю. – Если лабрадор, то вряд ли. У коров спроси – они в этом отношении скотинней. Хотя в нашем нынешнем положении стыдиться можно перед кем угодно, хоть перед камнями. Думаешь, только ты злобно-новостное искушение испытываешь? (Мы с женой тайком переглянулись.) Нельзя ведь спокойно компьютер включить – в такую лавину зла погружаешься, что о молитве не может быть и речи.

После чтения новостей посмотрел однажды в глаза своему псу-лабрадору – в них больше человеколюбия, чем в моих. Беда. Стыдно

Пашка вскинулся:

– Может! Как раз в такие времена и может, и должна идти речь о настоящей молитве! Доказать могу – недавно пример видел. Причем молитвы не о смерти всех плохих и нехороших и торжестве всех хороших и прекрасных, а о спасении всех нас грешных! И прощении друг друга.

Мы знаем, что в такие минуты с ним лучше не вступать в пререкания. Да и тема самая что ни на есть животрепещущая: как, спрашивается, живому не трепетать, когда мы видим во взглядах вокруг убийственную ненависть. Или это отражение наших чувств? А у Пашки пример обратного, причем из жизни. Той, настоящей жизни, которую мы, похоже, утратили. Вслушались в его рассказ. Вот что он поведал.

– Мне эту историю передала матушка Ариадна Осипова из далекого Горицкого монастыря, это на Шексне, под Вологдой. Она любит собирать такие добрые случаи. И, главное, умеет, потому что слушает человека всерьез, хочет помочь ему – не «жилетка» для слез, а сострадательный собеседник и сомолитвенник. Так что случаев много – смотреть надо просто уметь. Итак, матушка Ариадна встретила женщину, которая на литургии поняла, как искренняя молитва помогает простить врага. Не просто врага – вражину. Не просто вражину – «Клизму». Та женщина говорит: «Если б мне пару лет назад сказали, что я спокойно буду рядом стоять с этой Клизмой (простите уж, такая зараза эта баба), так я б тому в лицо бы и плюнула. А тут – поднимаю глаза, плачу, половину не вижу из-за слез, а она, Клизма-то эта, сбоку стоит от меня, и тоже плачет! Я думала, у стерв слез не бывает. И, знаете, совсем нет зла на нее, а ведь она со свету меня сжить хотела когда-то в молодости, такая вражда была меж нами! Началось все со школы: если я с таким портфелем, то и она мать свою выморщит, чтоб та купила ей такой же, платья, туфли, даже колготки – все повторяла! А потом дальше – больше: женихов делили, ой, вспомнить стыдно, потом уж наши семьи построили каждая по дому, хоть и в разных местах, а смотрю – забор такой же ставит, как у нас с мужем… Ненависть такая лютая длилась много лет, а как мне любить ту, которая привороты-отвороты заказывала на меня? Тут стою, молюсь – и хоть бы хны! Никаких обид, а только жаль стало ее, у нее мужа давно нет, а единственный сын на передовой… Дома ее ждет только маленькая собачка. И все мелко так стало, что годами городилось и отгораживало нас друг от друга и от Бога. А беда приблизила Бога, да и друг другу мы не противны стали вроде бы».

Беда приблизила нас к Богу. Мы от Него убегаем – вот беда в качестве службы доставки к Богу и требуется

– «Беда приблизила Бога», – Пашка выглянул в окно, там синицы как раз концерт устроили – сало делили. – Можно, наверное, так сказать? Или лучше: «Беда приблизила к Богу»? Бог-то вроде всегда рядом – зачем Ему беда, чтобы приближаться? Скорее, это мы от Него убегаем: потом охаем-ахаем – вот беда в качестве службы доставки к Богу и требуется, а?

– Согласен, – говорю. – Думаю, ты прав.

– Да, только главная беда – это ведь не потрясения всякие, а вот тот самый полный ненависти взгляд, которым мы так часто смотрим на мир, – добавила жена.

Тут мы не могли не согласиться, конечно. Пашкиному лабрадору (к которому не без некоторой ревности признаюсь, жена неравнодушна) пару костей в подарок отправили. Пашка говорит, тот благодарно кланялся. Чай, не скотина какая.