Родительская любовь – не про гиперопеку и не про гиперконтроль

Кадр из фильма «Приключения жёлтого чемоданчика»

Вчера мне довелось очередной раз посмотреть старый детский фильм «Приключения жёлтого чемоданчика». Посмотрели с дочкой приятельницы с удовольствием. Напомню сюжет: мальчик Петя был таким пугливым, что его мама решила обратиться к врачу. У необыкновенного врача есть прекрасное лекарство — «конфеты настоящей храбрости», да вот беда: чемоданчик с чудо-медикаментами попадает в чужие руки. Последствия могли быть плачевными, однако, к счастью, их удается избежать. А робкий Петя, неожиданно для всех и себя самого, становится храбрым без всяких лекарств. Счастливый конец! Да, а какие там прекрасные актеры — Евгений Лебедев, Татьяна Пельтцер... И какие замечательные там роли! Взять хотя бы мамочку Пети, которая так о нём всегда заботилась, старалась, чтобы с ним «всё было хорошо», ничего не пускала на самотёк и не оставляла без своего участия. За ручку его во двор погулять — и обратно... А какая серьёзная и ответственная девочка Тома! Глядя на неё и оказавшись в ситуации личностной самостоятельности, главный герой изменился, преобразился... Но всё когда-нибудь кончается, и после фильма я вышла в сквер — посидеть, проветриться.

На лавке уже сидели чьи-то мамы и мирно беседовали. Я присела рядом и присоединилась к беседе. Незаметно мы перешли к разговору о детях. Одна, полная шатенка, нахваливала свою дочку-дошкольницу. Вторая, худощавая брюнетка, тоже была уверена, что её чадо лучше, чем у многих знакомых... Тут она неловко повернулась в мою сторону, её пакет упал с лавки, из него выпали вещи и рассыпались по траве. Я принялась помогать укладывать обратно: крючки для вязания, куклу, недовязанный кукольный шарф, самодельный браслет, плетённый из бисера, яркий дамский журнал с фотографиями... «Это всё Женькино», — шатенка махнула рукой в сторону кустов, где, судя по всему, вместе с другими детьми играла её дочь. — «Обучаю тому-сему, разному... но ежедневно, даже на маникюр сходить времени не хватает!» «Какая девочка молодец, скоро, как мама, хозяюшка будет», — подумала я и спросила: « А сколько вашему чаду?» — «Уже восемь. Да вот, кстати, и он! Иди сюда, лучше со мной посиди, а то я тебя там не вижу». Из-за кустов осторожно, плавной походкой балерины, вышел мальчик и направился к нам. «Ух ты! — выдохнула рыжеватая мамочка. — А я почему-то подумала, что у вас девочка».

Из-за кустов осторожно, плавной походкой балерины, вышел мальчик

Я тоже была удивлена. А брюнетка спокойно объясняет: «Ну... у меня недавно подруга уехала на полгода за границу. Представляете, как без неё стало плохо, скучно. А так хоть сын компанию составит вместо неё. Вот, занимаюсь с ним... Ему что-то из этого наверняка пригодится в жизни, ну, я же для него стараюсь». После этой встречи я, вернувшись домой, и села писать данную статью...

Если вернуться к тому детскому фильму — вот, Петя, когда пришлось выбрать: остаться дома или пойти по делу вместе с врачом, говорит: «Боюсь выбирать». Врач призывает: «Ты уж сам решай скорее!» — он отвечает: «Боюсь решать». В данном случае это не просто трусость, а патологическая (чрезмерная) нерешительность, которая, конечно, не возникает сама собой. Как говаривал один опытный семейный врач широкого профиля: «Это родители постарались». Что, к сожалению, явление распространённое. В связи с чем, полагаю, стоит обсудить тему родительской «любви и опеки» подробнее.

По поводу случая в сквере — замечу, что при воспитании детей после их первых 6 лет жизни говорить: «меня устраивает», «мне это нравится» или «мне это не подходит» при выборе чего-либо для них — уже совсем нежелательно. Нужно начинать давать ребенку, особенно мальчику, свободу выбирать и определяться; иначе вырастет не мужчина, а в лучшем случае «тюфяк», в худшем — аморфное нечто не мужского, не женского пола. В норме развития личности уже с трёх лет ребенок начинает «раздвигать границы», пытаясь научиться действовать в мире самостоятельно, и на границе каждого небольшого периода раздвигает их всё больше^[1].

А эти два случая, о которых я рассказала вначале, явно относятся к теме далекого от нормы стиля взаимоотношений в семье — гиперопеки, гиперконтроля, которые обычно сопутствуют друг другу^[2]. Вообще-то эти виды взаимодействия среди членов семьи включают в себя не только отношения между взрослыми и детьми, но и отношения между мужем и женой и так далее... Вспомним хотя бы Маргариту Павловну и её бывшего мужа Льва Евгеньевича из фильма «Покровские ворота»! Вот не было ей ни часа покоя из-за контролирования жизни бывшего мужа, а разве его жизнь стала от этого лучше? Напомню: гиперконтроль в семье — это нездоровая потребность контролировать события и процессы, происходящие в жизни родственника. Гиперопеке и гиперконтролю обычно сопутствует повышенная тревожность, а в дальнейшем это может перейти в невроз и даже обсессивно-компульсивное расстройство у опекающего. Сколько страданий из-за любви к родным! Но вот в чем вопрос: можно ли назвать это любовью, в подлинном смысле слова?

Можно ли назвать это любовью, в подлинном смысле слова?

И в первом (детский фильм про робкого Петю), и во втором случае (сквер) родители, вероятно, уверены, что, поскольку они «столько сил вкладывают в ребёнка», он должен быть очень благодарен им за это! Но почему-то нередко случается так, что, когда чадо станет взрослым человеком, оно однажды возьмёт и пошлет такого родителя куда подальше. А родителю тогда ничего не остаётся, как восклицать: «Боже мой! Сколько в него вложено сил, сколько любви!» Но была ли это любовь или самообман? Может быть, некоторые взрослые ведут себя так просто потому, что им так удобнее в данное время, или же для удобства в будущем (не отпуская от себя, «замораживая в запас», как ягоды, лишая общения со сверстниками — полного эмоционального развития, как растение лишают воздуха и тепла)? Какова подлинная любовь, вспомним апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (1Кор. 13, 4−7).

А если рассматривать подростковый период — от 9 до 15 лет, то в этом возрасте дети чаще испытывают на себе гиперконтроль взрослых (или их безразличие, что ведет к педагогической запущенности). Мне вспоминается документальный фильм, вышедший несколько лет назад, об истории одной «малогабаритной семьи» — отца и дочери. В нём повествовалось, как они прожили последние 2 года, рассказывали по очереди то отец, то дочь десяти лет. Режиссер удивлялся: зачем отец замучил свою дочку математическими упражнениями и армейским, спартанским распорядком дня с длительными занятиями бегом? Вероятно, чтобы она достигла в будущем высот, которых он не достиг. Дочка уважала отца и не сопротивлялась. Что ей досталось от любящего папочки? Постоянно — избыток физических и умственных упражнений, всего 5 часов сна, требование обходиться в любой сезон без теплой одежды и тому подобное. Как он сам рассказывал: «Чтобы организм был всегда в активности — это моя методика!» Таким образом, об играх с ровесниками не могло быть и речи. Ребёнок несколько лет жил при постоянном давлении... Как будто мужчина видел перед собой не девчушку-подростка, а юношу 18–20 лет, каким он был в то переломное время, когда еще многое для него было возможно... Девочка была худая, изможденная физически и умственно. Через 2 года такой жизни встал вопрос о лишении мужчины родительских прав. Чем закончилось, мне неизвестно. И ведь не был тот человек таким уж деспотом, и, уж конечно, не являлся домашним садистом. Просто основой воспитания он считал гиперконтроль над ребёнком. Что же, вполне можно понять родителей или попечителей, которые не выдерживают и «съезжают» на гиперконтроль. Как это привлекательно, как обнадёживает — ожидать, что вот-вот то, что мечталось и не удалось тебе, реализуется в детях! Понять можно, принять было бы несправедливо. Поэтому мы и разбираем сегодня эту тему. Также по данному поводу всплывает в памяти гениальный французский фильм «Мой сын для меня» от 2006 года, который советую посмотреть любому взрослому. Домашний тиран — страшное явление, которое имеет место быть в любой стране, с любым политическим строем.

Домашний тиран — страшное явление, которое имеет место быть в любой стране, с любым политическим строем

Да, сколько случаев, когда одновременно с «формальным» давлением авторитета ребенок претерпевает от взрослых ещё и прямое эмоциональное и физическое насилие — в виде ругани, угроз, ударов (это всегда унижает, обида накапливается, чувство беспомощности и скованности растёт), и сейчас где-то, среди ночного покоя, раздаётся безмолвный крик чьей-то детской души! Кто-то неспроста просыпается от ужасных снов...

Действительно, грустно, но бывает, когда опекающий ставит себя на место Бога, пытается полагаться на ограниченные возможности собственного разума, на свой «огромный жизненный опыт». Но мы не имеем права забывать, что задача взрослого — день за днем, нащупывая, осторожно попытаться распознать волю Бога об этом формирующемся человеке, каким его задумал Творец (в чем его особенность, красота и личное назначение, его ценность) — и помогать всему положительному, заложенному в ребенке, раскрыться. А уже ему самому, нашему подопечному, предстоит в будущем определиться точнее. В этом главный принцип православной развивающей педагогики. Иногда может показаться, что нечего прислушиваться, вглядываться, осторожничать. «Всё просто — мы же родители, имеем право делать по отношению к своим детям, что пришло в голову, что посчитали нужным». Но разве мы совершенны? У кого из нас идеально зрение разума, зрение души? Мы ведь просто люди.

Несколько отступлю от основной темы, чтобы вспомнить прошлое. Одно время я работала в средней группе детского сада. Я была молода, опыта было мало. Часто приходилось наблюдать, как общаются родители со своими детьми, забирая их в конце дня. Как-то осенью одна пара — отец и дочь — привлекла моё внимание. Мне показалось, что отец как-то неправильно, слишком сурово, ведёт себя с дочерью (назовём её Леночкой). Он никогда не ругался, не бранил её, но я не раз замечала, что он то и дело «передавал ей штурвал»: «Попробуй сама, — слышала я постоянно. — Я же здесь, никуда не ухожу, ну, давай, не трусь!» Меня это удивляло, иногда даже возмущало: «Да я, если бы у меня была маленькая дочка, пылинки бы с неё сдувала». Конечно: малышке и шести нет, худенькая, нежная, как полевой цветок... Как-то вечером мы все, несколько родителей и ребят, стояли и разговаривали на пороге нашего участка. Леночка со своим отцом проходили неподалёку, направляясь к воротам. Её отец задержался, что-то спрашивая у повара. А я вижу: девочка замедлила шаги, приближаясь к огромной глубокой луже. Из лужи местами торчали камни, но наступать на них было рискованно. «Ой! — у меня ёкнуло сердце, — сейчас дитё упадет, испугается, поранится!» Её папа как будто заметил это боковым зрением и, не поворачивая головы, в несколько огромных шагов — раз, и оказался рядом. Он, не останавливаясь, подхватил и перенёс дочку через лужу, поставил на асфальт, и они вместе продолжили путь. Я по-хорошему удивилась и облегчённо вздохнула... Тогда я стала приглядываться, и оказалось, что это не единичный случай: всякий раз, когда помощь старших была действительно нужна, отец без рассуждений, не дожидаясь, когда его попросит дочь, незамедлительно помогал. Позже я поняла, что именно так и нужно вести себя с дошкольниками старше 3 лет.

Педагогика, воспитание — непростая наука. В таком деле важно, какова направленность всех наших поступков-посылов. Вообще, эгоизм, лень и самоуверенность у родителей — причина многих проблем в будущем. При схематичном изображении, ситуация такова: если стрелка человеческой воли кривая, как бумеранг, с постоянным учетом себя, своего «хочу», с возвратом к себе, то и результат получится «кривой». И характер ребёнка, и «его личностная форма», которую легко сломать или деформировать давлением силы, авторитета или чрезмерной заботой и потаканием — многое будет не так, как было изначально задумано Всевышним. При таких отношениях в семье маленький человек, когда вырастет, может превратиться в душевнобольного взрослого. А все больные души искажают свой истинный Путь...

Это духовное преступление, потому что всё подобное происходит в нарушение Промысла об этом ребёнке

Думаю, что в каком-то смысле такой подход, принцип отношений с детьми и юными — это духовное преступление, потому что всё подобное происходит в нарушение Промысла об этом ребёнке. Но будем надеяться на возможность для любого человека на любом этапе его жизни остановиться, оглянуться и измениться. Сначала — не без усилий изменить свой подход к решению возникающих задач, свои действия и привычки. Станет меняться образ мыслей, затем изменится образ жизни и сама жизнь. Конечно, нужно тренировать себя, и важно останавливаться в тот момент, когда возникает желание контролировать родственника, спрашивая себя: «Для чего я сейчас это делаю? Как я могу добиться этого другим способом? А может быть, я ошибаюсь, и для него поступить так, как мне кажется правильным, — не самый лучший вариант? А тогда стоит ли сейчас настаивать?»

Под конец мне хочется обратиться к тем взрослым, кому есть кого опекать и контролировать, и кто до сих пор не видел в этом ничего особенного.

Просто задумайтесь, что будет дальше с вашим чадом по окончании отрочества и юности? Зачахнет ли он в депрессивной тоске — или станет активно проявлять негативное отношение к внезапно открывшемуся перед ним миру (к чему чрезмерно опекаемая личность окажется не готова) через социопатию и агрессию? Задумавшись, представив такое будущее, спросите себя: этого ли я для него хотел или хотела? Мы воспитываем детей, уже просто живя рядом с ними. Жизнь в нашем мире — дорога вверх или вниз. Что может нам помочь на этом непростом пути? — Самоконтроль, с постоянно продолжающейся работой над собой, надежда на Бога и не заглушенное себялюбием чувство ответственности. Первые 20 лет жизни вашего подопечного — не черновик, их набело не перепишешь. Мне иногда думается: «Как было бы прекрасно, если бы все мы, люди, относились друг к другу с большей ответственностью и любовью!» Если, конечно, любовь настоящая.